The Story of tall tales

Он шëл на суд, в полной решимости защитить своего подопечного. И это даже не из-за денег, нет. Им двигало нечто большее. Благодарность - вот главная причина, по которой адвокат взялся за это дело. Обсидиан не заслуживал такого отношения к себе. И пусть весь суд был похож на цирк, а судья в нëм - главный фокусник, он был готов стерпеть это. Если аргументы нужно было высасывать из пальца - он сделает это. Он готов прибегнуть к самым грязным оправданиям. Он - справедливость. Кто, если не он? Он чувствовал, как Секби теряет терпение. Он знал, куда давить. Но случилось непредвидимое - подкуп. Такое простое действие разрушило всё его старания. Он должен был быть готов к этому, но упустил из виду. Нащупал за пазухой мешочек с алмазами. Может, стоит тоже играть по грязному? Как в тумане, он слышал голос Секби, что с недовольной интонацией тянул "Мистер Обсидиан". Он был готов кинуться вперëд, огородить ни в чëм неповинного человека от жадных людских взглядов. Но взрыв сделал всë за него. Одно мгновение, и ряд мощных ударов потряс здание суда. Каменная крошка посыпалась с потолка, обволакивая смертельным туманом напуганных людей. Слышны были крики, возгласы, ругательства, быстрые шаги. Он, и ещё несколько человек были ранены. Голова раскалывалась, а в ушах стоял белый шум. Кажется, он оглох на одно ухо. Но на губах всë равно расползлась довольная ухмылка. Вмешался тот, кому не понравилась эта грязная игра. *** Он сидел наверху, наблюдая за всём этим балаганом с лëгкой ухмылкой под маской. Собрание не казалось чем-то серьëзным, и он пришëл сюда ради одной вещи - как следует повеселиться. Может, в глубине души, он и сочувствовал обвиняемым, но виду не подал, и держался нейтральной стороны. Очередная шутка пробивала его на заразительный и громкий смех, и он не сдерживался, откровенно наслаждаясь аферой. Слушал доводы с ухмылкой, иногда переговариваясь с сидящим рядом Диамкеем. Они прекрасно понимали друг друга, но что-то в Кроте всë равно отличалось. Будто то была лишь маска, скрывающая его настоящие эмоции. О да, он прекрасно это видел. Но не стал сдавать своего соклановца. Ведь так только интереснее. Приговор он слушал в пол уха, большее внимание уделяя эмоциям собравшихся. Что чувствовал Пилигрим? Ощущение предательства? Ведь его кинули одного в тонущюю лодку. А Клеш? Злорадство по отношению к Обсидиану? Удовлетворение от удачного исхода своего маленького плана? А сам Обси? Печаль и страх? Ведь ему угрожают лечением. И тут раздался мощный взрыв. Осколок камня пролетел мимо и оцарапал бровь. Тонкая струйка крови скатилась по щеке и впиталась в чëрную маску. А под тканью скрывалась клыкастая улыбка. Это было чертовски весело. *** Первоначально, он шëл туда повеселиться. Суд обещал быть зрелищным и интересным. Правда, его одолевали сомнения. Вдруг они решатся приписать его к соучастникам данного инцидента? Ведь он тоже ходил смотреть АЭС вместе с Пилигримом и Клеш Рэйком. Благо, Секби обозначил его в качестве жертвы. Он давал показания, не смотря ни на кого из обвиняемых. Он решил, что победит правда. Изредка проглатывал готовые вырваться наружу смешки. От нервов его руки тряслись, и он случайно выронил зелье отравления, покалечив себя и ещё нескольких игроков. Модди успокаивающе мотнул головой, мол, всë в порядке, продолжай. И он говорил. Говорил, держась нейтральной стороны. Он думал, что победит Обсидиан, ведь тот был ближе всего к правде. Но суд перешëл в откровенный цирк. Что только не приплетали: и задолжанные алмазы, и странную логику, и давние преступления и геройства. Но когда в этот балаган запихали болезнь, ему стало уже не так смешно. Он чувствовал, как нервничает Душенька рядом, как хватает смуглыми пальцами край розового свитера, готовясь рвануть на защиту Обсидиана. Он, если честно, не стал бы мешать ему, может, даже помог бы. Но чëртова нейтральная сторона мешала ему, да и умоляющий взгляд Модди останавливал. Так что он лишь ждал развязки, затаив дыхание, и не смея двигаться. А потом случился "бум". И он тут же отскочил назад, утягивая за собой Модди. Они торопливо вышли на улицу, и он наконец смог нормально дышать. Присев на край перил, он видел, как торопливо бежит куда-то Душенька, слышал, как Обсидиан испуганно шепчет: "Меня пытались убить! ". И это заставляет его принять решение. Нет, он просто так это не оставит. *** На самом деле, ему было глубоко плевать. Но он, как глава якудз, не мог оставить всë просто так. Да и собственное ненасытное эго возбуждëнно шептало: "Давай, это отличный шанс урвать кусок послаще!". Он видел, как Пилигрим испытывает вину. Как его терзают сомнения. Ну а как же, ведь Обсидиан ласково называл его "дорогой сосед" или, до нельзя смешного, "пусечка". Но он решил, что пройдëт эту войну до конца. Хотелось почувствовать себя тем самым героем, что встаëт на защиту слабых и немощных. И не важно, кто прав в этом конфликте. Он просто хочет почувствовать этот сладкий вкус победы на губах. Он следил за противником, видел, как тот спокоен, как говорил искренне и тревожно, как смотрел ласково на виновных. Он обвинял его, надавливал на факты, высасынные из пальца. Лил воду, лишь бы увидеть как тот гнëтся под грузом, как его одолевают сомнения. Но Обсидиан крепок. Он не поддаëтся ему, а стоит твëрдой стеной. Это забавляет. Но и его не оставляют на растерзание коршуну. Евгеха поднимается, защищает. Он в ответ так же встаëт с места и с вызовом смотрит на адвоката. Между ними идëт борьба. Без кулаков, без мечей. Намного страшнее - словесная. Он чувствовал, как Пилигрим дотронулся до его руки, с немой просьбой остановиться. Но он лишь отмахнулся и впился взглядом в судью. Он готов вынести приговор. Взрыв обломал все его планы. Суд не был завершëн, и о, он уверен, второй будет явно не в его пользу. Тогда он прибегнул к отчаянному шагу - достал спрятанный арбалет. Увидел знакомую высокую фигуру, что отливала чëрным блеском в каплях дождя. Глухой щелчок, и фигура вскрикнула, хватаясь за раненное плечо. Прошипела, зажимая рану ладонью. Но стояла. Обсидиан чертовски крепкий. *** Он смотрел на всех свысока, видел их эмоции, слышал их голоса. Сейчас он - главный ведущий, он - центр внимания. От его решения зависят дальнейшие судьбы. От этого осознания по спине пробежал холодок. Но он сам выбрал эту дорогу. Он слушал лениво, устав от бесконечно повторяющихся слов. Изредка, чьи-то смелые выходки заставляли его криво улыбаться, и он мысленно добавлял очко в пользу той или иной стороны. Пока победу одерживал Обсидиан. А точнее, его адвокат. Но и Клайд оказался не промахом. Он не верил не одному его слову, но его идеи ему нравились. Он видел, как блестят хитро аметистовые глаза во тьме шлема. Клайд пришëл сюда веселиться. Клеш был напуган. Он быстро шептал ему на ухо что-то неразборчивое, однако увесистый мешочек в его руках красноречивее всех слов. Он кивнул в ответ, и жестом сказал ему уйти. Якудза быстро согласился и покинул его. Он уже принял решение. Может, не самое правильное, но выгодное для многих. Протянул напутствующе, давая понять, чем всë закончится: - Обсидиан... Но взрыв обрывает его. Оглушает, рвëт тело на кусочки. Он единственный, кто погиб тогда. Он думает, что это карма. *** Он задумался, глядя на собравшихся. Мысленно подсчитал, сколько людей будут "против," сколько "за". Посмотрел на обвиняемых, тихонько сочувствуя им. Иногда шутил, дабы разрядить обстановку. Поддержал своими действиями Обсидиана. Тот кивал ему благодарно, тепло смотря наверх. Он радовался этому спокойному взгляду, но на душе всё равно было тревожно. Сам суд он пропустил, погрузившись в свои мысли. Очнулся только тогда, когда судья поинтересовался здоровьем Обсидиана. Он вздрогнул, понимая, к чему они ведут. И вправду, вновь они задействовали дар, обвиняя его во всех бедах. Он стиснул зубы, поражаясь доверчивости собравшихся. Стал искать глазами Душеньку, что сидел ниже. Шатен нервно кусал губы, неотрывно смотря на Обсидиана. Он дал ему знак, чтобы бежал, в случае опасности. Уж он-то прикроет. Душенька кивнул, успокоившись, и продолжил наблюдать. Он чувствовал развязку, причём не в сторону Обсидиана. Кулаки его сжались, и он зло выдохнул сквозь сжатые в напряжении зубы. Ему угрожала опасность. И если на то пойдёт, то он готов предать всех, лишь бы сохранить его. Взрыв походил на явление ангела, ибо спас Обсидиана. Он быстро спустился со второго этажа и нашёл глазами Душеньку. Помог ему отойти подальше, от толпы, а сам кинулся отвлекать всех. Они и не заметили ничего, продолжая балаганить, лишь позже наконец обнаружив пропажу. Но к тому времени двоица была уже далеко. Его одолевали сомнения. Он всё же предал свою организацию. Но ради чего, дара? Нет. Ради друзей. От этого он почувствовал расползающуюся гордость в районе груди. *** Он шёл на суд спокойным, уверенным в себе. Он был готов к этому. Правда на его стороне. Много шутил, здоровался со многими. Улыбчиво глянул на обвиняемых. Он очень любил их. Но их проступок не сойдёт им с рук. Удивлённо посмотрел на Клайда, хмыкнул, услышав его доводы. Евгеха тут же вступился, верным псом охраняя его. А он что? Сидел, слушал, отвечал. Слегка напрягся, когда речь зашла про долги. Разворошил прошлое, возмущаясь по поводу не отданных алмазов. Поймал удивлённый взгляд Диамкея, но лишь улыбнулся. Долги нужно возвращать, приятель. Но суд не стоял на месте. Он быстро скатывался вниз, куда-то в неправильное место, где ему не было места. Он чувствовал, что что-то не так. И чутьё не подвело его. Заболевшие. Голоса в голове. Дар. Радиация. Всё смешалось в одну непонятную кашу. Вся эта каша обернулась против него. Он тонул в ней, отчаянно цепляясь за доказательства. Но его не слушали. Он внезапно понял, что всё это подстава. И тут снизошло спасение. Взрыв разорвал их липкие сети, дал наконец вдохнуть воздух свободы. Он тут же рванул к лестнице, скрываясь от посторонних глаз. Но его успели ранить. Арбалетный болт впился прямо в плечо. На миг в глазах помутнело, но он справился. Покрепче сжал тотем бессмертия и понёсся дальше, словно напуганный кот. Путал следы, менял направление, и бежал. Когда наконец заметил Душеньку, воздуха стало катастрофически не хватать. Заулыбался радостно, прижимая к себе родное тело. Живой, здоровый, разве что слегка напуганный. Улыбнулся счастливо, благодаря Диму и высшие силы, что помогли ему. И снова бега. Но он готов стерпеть и это. Вдобавок, теперь он не один.