моя игра

***

Светлый солнечный день. Молодая стройная брюнетка читает книгу, расположившись на диване. Кажется, ничто не может отвлечь её от литературы. Даже на навязчивый звонок в дверь она реагирует спокойно — не отрываясь от открытой страницы ни на секунду, кричит: — Серкан, это к тебе пришли. Иди и сам встречай своих гостей. В ответ она слышит молчание, после чего, нервно выдыхая, поднимается с дивана и направляется ко входу. Девушка опускает ручку двери и уже через секунду видит перед собой миниатюрную блондинку в малиновом платье и жакете. — Здравствуйте, Вы к кому? — Хм, — гостья смущенно задумывается, после чего откашливается, пытаясь незаметно осмотреть дом и убедиться в том, что не ошиблась адресом. — К Серкану? — Да, — блондинка загадочно протягивает, после чего её лицо становится уже не неуверенным и вежливым, а недовольным. — Предполагаю, что он в душе. Вы здесь подождете или, — гостья, уже вошедшая в дом, на этом моменте нагло перебивает девушку, параллельно пробегаясь по ней оценивающим взглядом. — Я пойду к Серкану. А ты сделай мне кофе. Но не сильно горячий и не сильно крепкий. И еще… Нельзя называть хозяев просто по имени, где твои манеры? — Сама себе кофе сделай, если очень нужно, — произносит брюнетка, улыбаясь, после чего ложится обратно на диван и продолжает читать. — Хамка. — Кто ещё хамка из нас…

***

Когда Серкан вышел из душа, его уже ждали. Девушка сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и явно нервничала. — Селин, доброе утро! Не ожидал тебя увидеть здесь. Ты предупреждай в следующий раз, когда решишь почтить меня своим визитом, — с сарказмом произносит мужчина, надевая футболку. — Обязательно предупрежу, Серкан. Тем более что ты решил устроить здесь детский сад. Времени, наверное, на всех не хватает, — буквально выплевывает девушка, прожигая собеседника взглядом. — Не понял. Ты о чем? — О малолетке в еле прикрывающих ее задницу шортах. — Ты про Эду? — усмехаясь, спрашивает мужчина, явно испытывающий удовольствие от происходящего. — Я не знаю, как зовут эту хамку, — со злостью отмечает Селин, намеренно поднимая подбородок наверх. — Во-первых, она не малолетка. Ей 23 года, а это немало. Во-вторых, шорты вполне себе неплохо прикрывают ее зад. — Всматривался? — И не раз. Там есть, на что посмотреть, — Серкан вытирает голову полотенцем, что позволяет хоть немного скрыть момент собственного ликования. — Она давно у вас работает? — после минутного молчания Селин всё-таки находится и задаёт интересующий её вопрос, позволяющий сделать окончательные выводы о происходящем. — Она у нас не работает, — отвечает молодой человек, после чего внимательно наблюдает за изменяющимся лицом собеседницы. — Так зачем ты пришла? — Ты не отвечал на мои звонки. Со вчерашнего вечера, — девушка встает с кресла и подходит к нему вплотную. — Я был занят. Очень сильно. Как раз со вчерашнего вечера, — он убирает прядь с ее лица, после чего нежно проводит пальцами по ее щеке. — Я принесла документы. Папка лежит у тебя на столе. — Ты просто хотела прийти, Селин, — его рука опускается к ключице девушки, а после к лямке платья. — Признайся в этом хотя бы себе. — Это срочно, — она резко и жадно вдыхает воздух, потому что понимает, что проиграла этот бой. — Нет, у нас нет срочных проектов, — он аккуратно расстёгивает пуговицы на платье, после чего резко стягивает его вниз. — Так нельзя, Серкан. Ты же знаешь, — девушка буквально простанывает, уже явно плохо себя контролируя. — Можно. Недавно я понял, что можно всякое, — он целует ее, после чего осторожно толкает на кровать осторожным и нежным движением.

***

Первым из постели поднялся Серкан. Он подошел к своему столу, выпил стакан воды и начал внимательно перелистывать документы из папки. — Ты продала часть своих акций Фериту? — он спрашивает спокойным голосом, пытаясь максимально сильно сдержать нарастающий внутри гнев. — Да, пять процентов. Но это было до, — Селин пытается сформулировать, из-за чего задумывается и оказывается перебитой. — До чего? — До нашего воссоединения, — неуверенно отвечает девушка, сглатывая и будто побаиваясь чего-то. — Какого воссоединения? — мужчина задаёт вопрос холодным тоном, надевая на лицо маску полнейшего безразличия. — Я думала, ты меня любишь. — Ферит тебя любит. — Но мы, — слеза уже течёт по её лицу, хотя он еще даже не сказал главное. — Мы переспали. Захочешь еще, приходи. Но никаких нас больше не будет, я не прощаю предательства. Никогда, — Серкан делает глоток воды и скрещивает руки на груди, прожигая бывшую возлюбленную взглядом. — Урод, — плачущая, она вскакивает с кровати и начинает быстро собирать свои вещи, разбросанные по всей комнате. — Ты за это заплатишь. — Слушай, я вот подумал, — он говорит заинтересованно, а она уже смотрит на него полными надежды глазами. — Если ты продаешь акции всем, с кем трахаешься, может, и мне продашь. Селин, все еще голая и уже окончательно разбитая, снова подходит к нему вплотную. В этот раз она ни на что не надеется, она просто хочет посмотреть в его глаза. — Мне нужно всего пять процентов, чтоб быть уверенным в своей безопасности, — он решает нанести последний удар, за что получает пощечину, звонкую и сильную. — Урод, — шепчет, словно сама не верит собственным словам, словно сама боится их. — Злишься на меня, хотя понимаешь, что виновата сама, — он трет покрасневшую щеку, но всё равно ухмыляется. — Это ведь ты мне изменила. Серкан наблюдает за окончательно побежденным врагом с гордостью. Селин, находящаяся в истерике, медленно ищет свои вещи и словно привидение ходит по комнате. Когда она заканчивает, хватает сумку и прощается. — Ты за это заплатишь. — Это ты заплатишь за то, что сделала. Проваливай и не приходи сюда больше.

***

Когда Селин уходила, брюнетка по-прежнему мирно лежала на диване и с интересом читала книгу. — Эй ты! Девушка не реагирует на слова блондинки, после чего та решает обратиться к ней уже по имени. — Кажется, Эда. — Что? Чай приготовить? — брюнетка усаживается на диван и закидывает ногу на ногу, с гордостью смотря на плачущую собеседницу. — Не обольщайся. Он скоро и тебя выгонит, — Селин прикусывает губу, после чего продолжает. — Так что пойдёшь туда, где живешь. — Я живу здесь, — наивным голосом произносит Эда, испытывающая к Селин жалость из-за ее заплаканного вида. — Давно? — Три недели. В голове Селин проносится тысяча картин в мгновенье. Всё почти сразу становится на место.