Последний из Рода - Аарон Морвид

Учебный семестр продолжался, Аарон, ежедневно засиживаясь в библиотеке допоздна, сам не заметил, как октябрь почти подошёл к концу. Он не следил за календарём, который закрепили его соседи по комнате на одной из стен спальни. Аарон видел, как ежедневно Майкл, проснувшись, первым делом зачёркивал карандашом прошедший день, на календаре были отмечены дни рождения его соседей, а также несколькими кругами была обведена дата, обозначающая праздник в честь рождения Христа — Рождество. На вопрос соседей, когда у него день рождение, Аарон молча указал пальцем на двадцать пятое декабря. «Ух ты! Ты получишь в один день подарки за день рождение и за Рождество, как же я тебе завидую!» — с никогда не угасающим в глазах весельем сказал в тот день Майкл. Аарон внешне никак не отреагировал на это, но мысленно скривился. Он терпеть не мог этот праздник, полный веселья, который тревожил шрамы в его сердце. Сложно проникнуться атмосферой зимнего чуда, когда знаешь, что твои родители были убиты именно в такой вот полный чудес и счастья день. К тому же Рождество для Аарона было предвестником морозных ночей, к которым он не испытывал ни капельки теплых чувств. Что радовало Аарона, так это его повседневная жизнь в стенах Хогвартса. Не нужно было волноваться, где добыть пищу. Одежду стирали домовики, и не важно, где эта самая грязная одежда лежала — ушлые эльфы её все равно находили и возвращали на следующий день в чистом и опрятном виде, аккуратно сложенной или вывешенной в личном шкафу спальни. Кровать была намного мягче и теплее сложенных картонов, а температура в спальне была идеальной. Это всё давало Аарону возможность полностью уделять своё время важным вещам, коими он считал изучение школьных предметов, а также литературу, связанную с ними. Его успехи на почве трансфигурации и зелий не остались незамеченными преподавателями, которые одаривали его дополнительной нагрузкой в виде рекомендаций книг. Как оказалось, однокурсники также замечали успехи Аарона. Уж сложно на каждом уроке пропускать мимо ушей щедрое одаривание человека факультетскими баллами. К удивлению Аарона, зарабатывание баллов для факультета никак положительно не отразилось на его отношениях с людьми из собственного факультета. Напротив, вместо того чтобы радоваться факту того, что один их одногруппник зарабатывал столько же баллов, сколько весь первый курс факультета, они начали одаривать Аарона не самыми приятными взглядами, в коих частенько проглядывалась зависть. Исключением являлись Майкл и Джейкоб, с которыми у него с самого начала учёбы сложились вполне приятельские взаимоотношения. Те, конечно, тоже немного завидовали ему, но в отличие от одногруппников, они видели, как ежедневно Аарон перед отбоем возвращался в спальню с пятью новыми книгами, взятыми из библиотеки. Майкл и Джейкоб видели труд Аарона, а остальные наблюдали лишь результат, не замечая прикладываемые им усилия либо не желая замечать. Самому Аарону на эти баллы было глубоко наплевать, так как фактической пользы для него самого они не имели, баллы эти были лишь результатом его деятельности на занятиях. А что касается бубнежа одногруппников за его спиной… это не смертельно. В какой-то мере Аарон даже был рад, что из-за его академических успехов никто не пытался забиться к нему в друзья, ведь он совершенно не желал «инвестировать» своё время в непонятно кого и не пойми для чего. В отличие от них, у него не было в жизни плана Б на случай, если он не сможет стать хорошим волшебником. Майкл если что мог вернуться на ферму к отцу, Джейкоб отучиться в магловском университете и перенять бразды правления в ветеринарной клинике дяди. Та же история с учениками из магических родов. Ну а что мог Аарон? Присоединиться к какой-то бандитской шайке? Ага, здравствуйте. Азкабан заказывали? Единственный человек, одаривающий его неприятельскими взглядами, с которым он был не против подружиться — Беллатриса. Для неё его успехи были не предметом зависти, а вызовом! Она с усердием училась, чтобы стать лучше него. А упорных людей Аарон уважал. «Кстати, раз уж я вспомнил про Беллатрису… Я заметил, что стал чаще видеть её в библиотеке, а ведь обычно она здесь не заживается и уходит, сразу забирая одну или две книги», — призадумался Аарон, перелистывая труды Гермунда Третьего о взаимосвязях между водными компонентами зельеварения и средой, из которого они были собраны. Однажды Аарон даже видел, как пришедшая в библиотеку Беллатриса своей привычной гордой походкой усаживалась на соседний стол, ставя перед собой аж десять книг. Возможно, она таким образом хотела показать, что она лучше его, но реакция Аарона на это была лишь одна — недоумение. Он полчаса ломал себе голову, пытаясь понять, как можно прочесть десять книг одновременно. Как оказалось — никак. Аарону достаточно было спросить о том, что написано на странице, которую она успела перевернуть, и в ответ получить смущённый взгляд вместе с ответом: «А тебе какое дело?». Интереса ради он потратил целый вечер в библиотеке, чтобы узнать, существовали ли способ читать несколько книг одновременно. Время оказалось потрачено не зря. Он наткнулся на одну интересную книгу, которая хоть и не учила читать несколько книг одновременно, но описывала методику более быстрого чтения. Правда, сам автор книги сетовал на то, что эта методика может подойти не всем и к тому же не подходила для чтения сложных материалов. Поверхностное диагональное чтение — так называл этот способ чтения автор книги. Как ясно из названия, суть методики сводилась к минимальным задержкам на словах с восприятием целого предложения периферийным зрением. Было ли это сложно? Что же, Аарон попробовал почитать один короткий рассказ, сюжет которого крутился вокруг одной розы и двух влюбленных людей. Что делала подобная книга в Хогвартсе, он не знал, но для пробы методики, как случайный текстовый материал, она подошла. Спустя час чтения, Аарон чуть не выбросил книгу на пол, но сдержался, чтобы не разозлить библиотекаршу, которая постоянно бдела. Причина была не в методике поверхностного чтения. Нет, с ней он худо-бедно, да немного справился. Просто сюжет книги его немного разозлил: до последней главы он был уверен, что Арнольд и мисс Грейлин являлись именно теми героями, вокруг которых крутился весь рассказ вместе с цветущей розой, где они и тайно встречались. Однако в последней главе Арнольд случайно умер, попав под карету, а мисс Грейлин, узнав об этой вести, споткнулась на ровном месте и ударилась головой об угол столешницы. Таким образом, два главных героя, которые раскрывались в течение всего рассказа, были беспощадно, глупо и непонятно для чего убиты автором, а в конце книги один мужчина сорвал ту самую розу, о которой столько писали, и подарил её другому мужчине, в которого он был втайне влюблён. Тот ответил на его чувства, и жили они долго и счастливо, конец. Скрипя зубами, Аарон вновь открыл книгу, чтобы узнать имя автора. «Мне просто любопытно, при случайной возможности я не собираюсь находить и убивать его или её», — мысленно повторял Аарон. К несчастью Аарона, автор оказался достаточно разумным, чтобы издать книгу под фальшивым псевдонимом — Нейзар. *** Наступил Хэллоуин. Сегодня у Аарона было веселое настроение, ведь это был первый праздник, который он праздновал по всем традициям Хогвартса. Хагрид хорошо потрудился с украшением Большого зала, Флитвик во многом ему помог, тут и там были развешаны тыквы с вырезанными лицами улыбающегося Джека. Да и кто-то явно постарался в коридорах, трансфигурировав рыцарские доспехи в скелеты, сам Аарон перед посещением ужина также решил сделать что-то своё, так сказать, внести свою лепту в этот праздник. Взяв тыкву из огорода Хагрида, в котором они росли в огромном количестве, он сперва опустошил её, а потом вырезал на ней стандартное лицо из глаз-треугольников и рта с прямоугольными зубами. Положив тыкву на табуретку, он отпустил внутрь своё экспериментальное эфирное зелье, которое очень долго горел, но при этом оно было не слишком высокой температуры. Экспериментальное, потому что зелье не удалось из-за случайно упавшего с его головы волоска, но выливать полученную смесь Аарон не захотел, так как, хоть у него и не получилось зелье — освежающий дурман, который имел функцию полного очищения желудка, но зато вышло горючее, которое вполне можно было использовать как керосиновую лампу. И вот, посмотрев на результаты своей работы, он удовлетворительно хмыкнул. Достав палочку, Аарон приступил к сложной трансфигурации, которая изучалась на более старших курсах — превращение неодушевлённого в одушевленное с придачей сознания. Магическая формула, как и руны, используемая в этом заклинании, была довольно сложной, и у него по идее не должно было получиться ровным счётом ничего. Однако на ум Аарона пришла хитрая идея, которая должна была помочь облегчить его задачу. Вместо того чтобы создать матрицу искусственного сознания, которая была описана в найденном учебнике по трансфигурации за шестой курс, он решил взять готовое сознание! В этом ему помогла пойманная крыса, которую он тут же закинул внутрь тыквы. — Если я всё верно понял из изученного, то вместо обычной трансфигурации неодушевленного в одушевленное, у меня получится продвинутая, которая ещё и придает разум, конечно, разум крысы это немного не то, но всё же… — конечно, существовал высокий шанс неудачи. Крыса, к примеру, могла просто не пережить трансфигурацию, либо само заклинание могло не сработать из-за лишнего элемента в виде живого объекта, но Аарон по большей части сейчас просто хотел немного позабавиться, его бы устроил любой исход данного эксперимента. Восьмиугольная фигура, три переплетающихся в этой фигуре кругов и треугольник, объединяющий всё это — Et torquem mutata est ens et essentia informitas, det illud vitae essentia, deterrere potuerint quin cum essentia tertia… — вместе с формулой, Аарон вырисовал палочкой сложную цепочку движений. Только на то чтобы суметь вырисовать эти руны правильно, Аарону пришлось два часа практиковаться. При этом удачно у него это получилось лишь в одном случае из десяти. — Mutatio! — Аарон внимательно посмотрел на тыкву, недвижно лежавшей на табуретке. — Эх, так и знал, не всё может быть так просто, даже обойдя многие ограничения… Ооо, — тыква начала шевелиться, и не из-за крысы, что пыталась выбраться. Сама поверхность тыквы шевелилась, точнее трескалась. Спустя несколько секунд произошло странное, глаза тыквы загорелись зеленым огнем и несколько раз моргнули. — Ха-ха, получилось! Правда результат немного иной, чем ожидался, — задумчиво почесал голову он, рассматривая плод своей работы. — Кики? — зашевелила губами тыква. И не успел Аарон среагировать, как тыква выбежала из комнаты, шевеля своими ножками табурета. Он тут же погнался за ней, но, к его удивлению, тыква передвигалась ловчее и быстрее обычной крысы. — Чёрт, сбежала! — воскликнул он, увидев, как закрывалась картина Полной Дамы. — А я ведь хотел её показать профессору Макгонагалл, ну и ладно, главное, теперь я удостоверился в том, что даже в магии есть свои обходные пути. *** — Майерс, ты тоже это видел? — спросил замерший старшекурсник Гриффиндора, глупо хлопая глазами. — Ты про бегущую по коридорам тыкву на табуретке? — протирая глаза, спросил второй. — О, значит, это не из-за огневиски. Ну и хорошо, — облегченно выдохнул первый. *** — Миссис Норрис, моя дорогая, ты не смогла поймать это существо? — Мррру? — повернула набок голову кошка. — Ничего страшного, ты молодец, давай сюда, моя красавица, я поглажу тебе животик. *** К удивлению Аарона, в последующие дни он слышал слухи о бегающей по замку тыкве, которую не смогли поймать даже преподаватели. Каждый студент считал своим долгом застать её врасплох, но та умудрялась избегать всех заклинаний и скрываться среди бесчисленных коридоров замка, но так как это был Хогвартс, уже через две недели все смирились, что в замке иногда может пробежаться тыква на четырех ножках. Как-никак здесь были призраки, двигающиеся лестницы, полувеликан, эльфы, живые картины, каменные статуи, у которых двигались зрачки, говорящая разумная шляпа, так что… с существованием безвредной тыквы, передвигающейся на табуретке, все довольно быстро свыклись. Так или иначе, жизнь в Хогвартсе продолжалась. У Аарона в этой школе было два любимых места, за исключением Большого зала во время приёма пищи и кровати в ночное время, а именно: библиотека и озеро. Как бы интересно ему не казалось проводить время за книгами, но иногда требовалось дать голове отдохнуть, потому в середине дня, поближе к вечеру, он обязательно находил полчаса времени на прогулку или посещение озера, около которого ему нравилось сидеть, наблюдая за редкими волнениями над водной гладью и наслаждаясь пейзажами в виде шотландских гор, которые и окружали цепью школу и ближайшие местности. «Если верить истории Хогвартса, то в этом озере живёт гигантский кальмар, который по возрасту может сравниться с основателями школы», — один из директоров Хогвартса, который очень любил возиться с различными существами, в 1450-м году отловил одного такого кальмара в Карибском море. Как тот его поймал и перевез в Черное озеро, для Аарона и многих волшебников оставалось загадкой. Но в чём он был уверен, так это в наличии в этом озере русалок, а точнее, их шотландской разновидности — селки. В отличие от сирен, другой разновидности русалок, что проживали в Средиземном море, они не отличались красотой и талантами к пению, также они лишний раз старались не показываться из глубин озера. Мерроу, мужской вид селки, на картинах выглядели ещё менее привлекательным, чем селки, и мало походили на человека, ну и единственное существо, которое представляло опасность для тех, кто решится поплавать в этом озере — гриндилоу, мелкие гадкие существа с щупальцами, они являлись питомцами русалок и отличались от своих хозяев очень скверным характером. Бывали случаи, когда гриндилоу утаскивали под воду неосторожных детей, играющих недалеко от водоемов. Правда, то было в несколько других краях Англии. Сидя на траве, Аарон рассматривал свою палочку, чья сердцевина мягко пульсировала под его магическим зрением, подобно сердцу, за этим наблюдать было так же завораживающе, как за местным пейзажем. «Совершить круговой жест, произнести слово люмос», — созданная руна в виде круга при произношении заклинания засветилась синим цветом и втянулась в конец палочки вместе с небольшим потоком магии из окружения, после конец волшебной палочки засветился желтым светом. Ему доводилось пробовать трансфигурационные заклинания без магического зрения, но получалось не всегда удачно, так как, не видя рисунков или рун, как их называл профессор Слизнорт, сложно было вырисовывать последующие руны, не задевая или не выходя из граней первой. — Хм-м, а что будет, если изменить круговой жест для люмоса? — внезапно задался вопросом он. Тут же ему захотелось утолить любопытство, и, призадумавшись, он решил при закрытии круга нарисовать спираль. — Люмос, — к его удивлению, это сработало, свет на конце палочки стал настолько ярким, что он с трудом смог разглядеть, как поток нитей магии с бешеной скоростью входил в палочку. — Нокс, — забавное заклинание. Отправляет небольшой импульс магии по палочке из руки, выкидывая поглощенную концом палочки руну люмоса. — А что, если жест спирали исполнить не по часовой стрелке, а против? — Люмос. Ваув! — Теперь магия, вместо того чтобы концентрироваться в одной точке палочки, потоком начала выходить наружу, образуя направленный луч света, который простирался на 50 футов. Аарон просидел ещё час у озера в попытках наугад подобрать новые модификации жестов для люмоса, но новых результатов так и не получил. *** — А теперь приступим к практике, все ингредиенты вы найдете в том шкафу. Напоминаю: тот, кто быстрее сварит зелье, отнимающее память, получит в награду идеально сваренный животворящий эликсир. Ну что же, начинайте, — профессор Слизнорт подал команду, и первокурсники тут же начали метаться по лабораторной в поисках необходимого. Аарон, уже знавший рецепт этого зелья, первым делом поставил котёл на огонь, чтобы тот заранее немного нагрелся. После чего, набрав основу для зелья в виде кружки меда, принялся равномерно смешивать эту массу в котле. Из-за свойства меда нужно было тщательно следить за огнем и изменениями в котле. Как только начали появляться небольшие клубки пара, он уменьшил огонь до минимума и приступил ко второму этапу приготовления зелья. Для него, кто с детства привык потрошить разную мелкую пойманную дичь, извлечение и измельчение мозгов пикси не составило никакого труда. В отличие от Аарона, многие первокурсники боролись с подступающим отвращением. Хоть головы пикси уже были заранее отсечены, но ковыряться в них и извлекать из маленького черепа мягкий мозг для многих стало настоящим испытанием. Пока одни думали и сомневались, несколько студентов уже приступили к финальному этапу зелья, который являлся самым сложным. Дело в том, что на этом этапе зельевар должен был по запаху определить момент для добавления последних ингредиентов, сложность была в том, что испарения от почти готового зелья влияли на память того, кто вдохнет их. Не сильно, но, вдохнув испарения, студент мог забыть, что уже нюхал зелье, или, если особенно сильно вдохнуть, забыть, что некоторые ингредиенты уже были добавлены, потому здесь требовалась осторожность. Именно это зелье приучало юных зельеваров не вдыхать испарения от зелий, так как те могли быть опасными для здоровья. Потому задачей Аарона было почувствовать запах зелья промежуточного этапа, при этом постаравшись не вдохнуть испарения. Аарон на своё обоняние не жаловался, потому, даже не приблизив голову к котлу, он через две минуты и сорок секунд почувствовал очень легкий запах слегка сваренного мяса, меда и листьев бармуды, которые, объединившись, дали запах старого приправленного бараньего мяса с нотками шоколада, которого никто не добавлял. Тут же он начал бросать отмеренный порошок из костей единорога. И вот прошло две минуты. Перемешав жидкость против часовой стрелки, он заметил, что все нарезанные ингредиенты полностью растворились, и, удовлетворенно кивнув, тут же затушив огонь керосинки, накрыл котел сверху крышкой. Профессор Слизнорт заметил это и подошёл к его столу. Сняв крышку, он небольшими махами рукой над котлом в собственную сторону принялся с задумчивым лицом подергивать носом, изучая доходящие до него запахи. После чего, кивнув, перелил содержимое в склянку, которую начал изучать, держа под светом свечи. — Мерлиновая борода, превосходно сваренное зелье забывчивости. Две такие капли, и человек забудет, что он ел сегодня на завтрак. 15 баллов Гриффиндору. Внимание, класс, сегодня у нас новый победитель, мистер Морвид, держите, это ваше, — профессор Слизнорт передал Аарону животворящее зелье. Да, сегодня Аарону впервые удалось первым сварить зелье. Обычно на занятиях по зельеварению выделялись слизеринцы, в частности: Шейла Забини, молодой невзрачный парень — Амикус Кэрроу и Беллатриса. Аарон в начале занятия был уверен, что и сегодня быстрее всех будет Шейла, но во время приготовления зелья заметил, с какой неохотой она участвовала конкретно в сегодняшнем задание. — Один глоток, и вы почувствуйте, как вся сонливость уходит, а голова будет думать, не отвлекаясь ни на что. Мои поздравления. — Меж тем профессор Слизнорт передал Аарону склянку с красно-бордовой жидкостью. — Тц, теперь и в зельеварении лучший, — услышал он чей-то недовольный комментарий, но, обернувшись, так и не понял, сказал ли это кто-то из Слизерина, либо с его же факультета. По лицам также трудно было сказать, ведь почти все были недовольны проигрышем. «О, Майкл улыбается, будто это он сам победил. Чудной однако парень», — вздохнув, Аарон принялся собирать свои вещи. Профессора Слизнорта любили не только за мастерство в преподавании, но и за правило: любой завершивший урочное зелье вправе покинуть занятие досрочно. Как говорил профессор Слизнорт, чем меньше людей в лабораториях, тем проще ему будет контролировать неудачные процессы невнимательных учеников. Да и после сварения зелья на оставшиеся десять минут в слегка душной лаборатории было делать нечего, потому Аарон и не преминул использовать данную возможность. Проходя к выходу из лабораторного класса, он заметил недовольную Беллатрису с готовым зельем на руках. — Поздравляю, Морвид, — сквозь зубы проговорила она. — Спасибо, — с улыбкой ответил он и покинул класс, наслаждаясь злобными взглядами в спину. «Можете смотреть сколько угодно, неудачники. Однажды я достигну той вершины, на которую вам и смотреть будет не позволительно.» *** Аарон всё больше и больше времени проводил в библиотеке, за два с половиной месяца в Хогвартсе он почти полностью освоил программу по трансфигурации за три курса, и это было неудивительно, ведь большую часть своего времени он уделял этому интересному по своей созидательности предмету. Макгонагалл, которая в первый месяц не отвечала на вопросы по темам за второй курс, стала разговорчивей, когда он уже пришел интересоваться темами за четвертый курс. — Мистер Морвид, я, конечно, понимаю ваш интерес к моему предмету, и меня это сильно радует, — в качестве доказательства мисс Макгонагалл показала редкую для её лица улыбку, — но семестр ещё не закончился, а вы уже просите меня толковать темы, которые встречаются к СОВ. К чему такая спешка? У вас ещё семь лет впереди, не думала, что я это скажу, но развлекитесь немного, в шахматы поиграйте, присоединитесь к клубу плюй-камень, просто изучайте замок, в конце-то концов! Знаете, сколько тайн и скрытых проходов в этом замке? — Мне это неинтересно, — честно ответил Аарон. «В шахматы я не умею играть, получать плевок в лицо после каждого проигранного очка в плюй-камень мне не хочется, а искать какие-то скрытые проходы…» — Аарон представил, как ходит по влажным, темным и пыльным местам, забитым насекомыми, и мысленно скривился. За свою уличную жизнь он с достатком навидался таких мест, а потому интереса к такой деятельности он за собой не наблюдал. — Ох, Мерлин. Давайте договоримся, я освобождаю вас от домашних работ до зимы, а вы взамен должны отдохнуть, пообщаться со своими однокурсниками, сделать то… что делают все обыч… кхм, то есть просто попытайтесь немного расслабиться, — слегка запнулась профессор Макгонагалл, не желавшая сказать в лицо Аарону, чтобы тот провёл время как обычный нормальный ученик, ведь такие слова могли и обидеть, натолкнув того на мысли, что она считала его ненормальным. — Но… мне и так хорошо, — возразил Аарон, который давно не чувствовал такой беззаботной жизни. — Всё, на ваши вопросы до второго курса я отвечать не буду. Вы свободны, мистер Морвид, — прямо и резко закончила разговор в её кабинете профессор Макгонагалл. Аарону с неразрешенными вопросами пришлось с печальным видом уйти, а Макгонагалл, присев обратно на стул, начала тереть лоб. — Что за ребенок? Может проконсультироваться с Альбусом? Нет, уверена, я смогу сама справиться. *** К сожалению, трансфигурацию пришлось на время оставить. Аарон не ждал такой подлянки от собственного декана. «Во всём приходится рассчитывать только на себя», — вспомнил он прописную истину, пообещав себе, что летом найдёт способ обогатить свои знания по трансфигурации, чтобы не пришлось к кому-то обращаться за толкованием тех или иных моментов. Помимо трансфигурации, Аарону очень нравилось заниматься зельеварением, ведь то в перспективе могло бы помочь ему заработать много денег, однако теория этого предмета не могла идти без практики, для которой требовалась лаборатория, к которой свободный доступ ему никто бы не дал. Потому Аарон вновь ушёл в изучение чар и заклинаний. Найдя свободный пустой класс, он там закрылся и замер в центре комнаты с палочкой в руках. — Люмос, — из палочки вышел свет. Как обычно, магический круг руны засветился и сконцентрировался на кончике палочки в виде пучка света. «Почему круг начинает светиться только при произношении магического слова? Что в этом люмосе такого? Может это какая-нибудь команда для магии? Чтобы она впиталась в руну, а потом чтобы сама руна притянулась к палочке? Как впитать в руну магию?» К сожалению, нужные ответы в библиотеке он не нашёл. Возможно, он просто искал не там, где нужно, но помочь с решением этой проблемы не смогла и недавно нанятая библиотекарша — мадам Пинс, которая просто не понимала, что именно он искал. — А что если я назову другое магическое слово? — вдруг призадумался Аарон. Он вновь нарисовал в воздухе руну круга для люмоса и произнес: — Флиппендо, — круг засветился на долю секунды. *Бух* — Аааа, — Аарон с криком тут же отлетел назад на несколько метров и, ударившись спиной о стол, зашипел от боли. — Что, Мордреда подери, произошло? — встав с пола, протирая больную спину, Аарон задумчиво начал обходить аудиторию, в попытках найти вылетевшую из рук палочку и понять причину случившегося. Палочка нашлась за одним из столов. «Мне удалось напитать рунный круг магией, но что-то пошло не так, флиппендо будто взорвался на месте и ударил по мне. Это из-за того, что рунический рисунок люмоса слишком слаб по сравнению с тем, что есть у флиппендо?» — начал строить догадки Аарон. «Может, попробовать использовать заклинание попроще?» Аарон начал обдумывать, какое заклинание подошло бы под руну люмоса, но у всех остальных известных ему заклинаний или рунная основа была другая (не круг), либо сложность была на том уровне, что и флиппендо. — Точно! Есть нокс, который не требует жестов, и инфлуинте, которому меня обучил профессор Слизнорт, — вспомнил Аарон, который решил снова попробовать зажечь люмос, не произнося слово «люмос». — Нокс, — но вместо того, чтобы засветиться, круг просто разрушился от магического импульса, посланного палочкой. — Ну, что-то такое я и ожидал. Вновь выполнив жест для чар люмоса, он произнёс: — Инфлуинте! — поток магии тут же вышел из палочки, и он даже увидел, как круг засветился, пока его потоком не унесло в стену класса. — Не то… Может мне стоит обратиться к профессору Флитвику? Он-то… — но посмотрев на стену, куда ранее указывала его палочка, Аарона затих, пораженный увиденным: буквально на доли секунд он успел заметить небольшой пучок света на поверхности стены класса. Повторив все те же действия, он ещё более внимательно присмотрелся с тем, что происходило, и увидел, как магическая руна, унесенная потоком магии от инфлуинте, попав в стену, на короткую секунду испустила свет. Аарон видел, как поток магии от инфлуинте питал руну, и как только последние остатки дошли, руна развеялась в воздухе. — Ха-ха, вот оно как! — он вновь попробовал зажечь люмос заклинанием инфлуинте, но в этот раз держал заклинание активным, пока поток магии стремился к стене, вливаясь в магическую руну люмоса. Руна, которая от потока магии в этот раз полетела немного в другую часть стены, активировалась, и вместо руны образовался пучок света, который светился до тех пор, пока Аарон не перестал задействовать инфлуинте. «Любые чары или заклинания при произнесении магического слова питают созданный рунический рисунок магией, приводя его в действие, за исключением нокса, тот каким-то образом разрушает руническую связь. Тогда можно попробовать не произнося магическое слово напитать круг!» Аарон закрыл глаза и стал использовать инфлуинте, чтобы почувствовать, как происходил отток магии. Когда он учился отключать магическое зрение и включать его, он автоматический делал то же самое — прислушивался к себе, пытался понять, что происходило. Когда он желанием направлял магию к глазам, то активировалось магическое зрение, а дальше на рефлексах питка глаз происходила сама по себе. Сейчас он пытался ту же магию направить уже в палочку. При использовании флиппендо направить собственную магию в заклинание было не сложным делом, так как сама словесная–формула будто помогало волшебнику использовать часть его собственной магии, достаточно поймать то ощущение, оттока собственной магии, чтобы увеличить расход и силу заклинания. Сейчас же он пытался вытолкнуть собственную магию из тела в палочку, не используя никаких заклинаний в качестве помощников. «Сложно!» — понял Аарон. Его тело будто не понимало, чего от него требовалось, но Аарон снова и снова пытался уловить те ощущения оттока магии, которые возникали при использовании любых чар и заклинаний. На уровне груди возникло небольшое тепло со стороны спины, и в этот момент Аарон осознал, что у него начало получаться. Его магия будто с неохотой подчинялась его желанию, медленно перетекая по синим магическим каналам. — Ну же! — открыв глаза, Аарон закричал, попытавшись усилить этот с трудом созданный ручеёк магии, и в какой-то момент огромное количество синих нитей магии вышло из его палочки, образовав широкий поток. Аарон не успел обрадоваться, как тут же почувствовал себя плохо: в глазах потемнело, голова закружилась, а колени начали подкашиваться. С глухим стуком Аарон упал, потеряв сознание.