Последний из Рода - Аарон Морвид

На ошибках учатся, а те, кто не учатся, либо идиоты, либо чрезмерно беззаботны. Аарон себя идиотом не считал, а назвать его беззаботным ни у одного из его знакомых язык бы не повернулся, потому, дабы избежать в будущем подобные конфузы, коими он считал в том числе своё неправильное восприятие дня святого Валентина, он уделил время, чтобы изучить, какие вообще существовали праздники в волшебных обществах, и был… несколько удивлен их количеством и разнообразием. Что ни месяц, так праздник. Так он узнал, что третьего февраля прошёл день камина, хотя день этот праздновался только в Министерстве магии, в отделе магического транспорта. Также ему стало известно, что восьмого марта празднуется день волшебниц, где как раз и принято дарить всем знакомым волшебницам различные подарки. К своему возмущению, Аарон понял, что дня волшебника не имелось. В том же месяце праздновалось весеннее равноденствие — Остара, у маглов — Пасха, и именно в честь первого праздника объявлялись семидневные каникулы, после которых и начинался третий триместр. Помимо всего, имелись неофициальные школьные праздники в честь каждого основателя Хогвартса, и по традициям каждый декан был обязан в этот день осушить стакан крепкого огневиски, и почему-то этой традиции с большой охотой следовали старшекурсники, которые вовсе и не были обязаны. Однако, конфуз-конфузом, но своего он добился — развеял обиду Беллатрисы, если таковая вообще имелась. В качестве бонуса он усложнил свои отношения с деканом, которая на следующий же день после урока по трансфигурации попросила его остаться на приватный разговор. *** — Мистер Морвид, догадываетесь ли вы, о чём я хотела с вами поговорить? — привычным для всех строгим тоном начала профессор Макгонагалл, оставшись в одной аудитории вместе с подающим большие надежды в трансфигурации — Аароном Морвидом. — Полагаю… не для того, чтобы дать мне частный урок, — попытался пошутить Аарон, что для него являлось довольно редким явлением. Уж почему-то в данной ситуации ему показалось, что это будет вполне уместно. — Верно полагаете, — вздохнув, она рукой указала на первую парту. Аарону не нужно было быть гением, чтобы понять, что от него хотели, потому, присев на указанное место и приняв вид образцового ученика, молчаливо принялся ожидать продолжения диалога. Профессор Макгонагалл не заставила его долго ждать, быстро собравшись с мыслями: — Знаете… Кхм, странно будет это объяснять, обращаясь на «вы», ну ладно, временно обойдёмся без субординации. Знаешь, Аарон, в жизни каждого волшебника наступает момент, когда его сердце начинает биться чаще при встрече с… приятным ему человеком. Любовь — чувство довольное сложное и многомерное, как многие писатели любят писать в романах: любовь не знает границ, — сказала Макгонагалл с задумчивым лицом, будто вспоминала кое-что из прошлого. — Чувства — это не вещь, которую можно скрыть в шкатулке и забыть, порою они причиняют боль, но важно осознать, что некоторые эмоции носят временный характер. В твоём возрасте, например, вполне вероятно полюбить… человека старше себя. Но подобные чувства проходят со временем, и уверена, в будущем ты будешь просто смеяться, вспоминая свою детск… первую любовь. — Ммм, но миссис Макгонагалл… — попытался её прервать Аарон, поняв, куда вел разговор. — Нет, Аарон, я всё понимаю. Разница в возрасте между волшебниками более эфемерная, чем между маглами, из-за того, что мы способны прожить намного дольше, но ты ученик, а я преподаватель. И отношения между учениками и учителями или преподавателями осуждаются в нашем обществе. К тому же… Ладно, это не столь важно, — осеклась профессор Макгонагалл, которая в ходе объяснений вспомнила про свою неудачную любовь, оставившую шрам, который болел до сих пор. — Но я действительно… — взмах палочкой прервал Аарона. — Не нужно, Аарон, просто вернись в свою спальню и обдумай мои слова. И надеюсь… подобные инциденты больше не повторятся. А теперь идите-идите. Только покинув аудиторию и оказавшись за дверью, Аарон почувствовал, что снова мог говорить. «Но я действительно не то имел в виду, подарив ей букет…» — поняв, что дверь заперта, Аарону ничего не оставалось, кроме как вздохнув вернуться к себе, чтобы вернуть лишние учебные принадлежности. Ну, а Минерва, чуть позже вернувшись к себе в кабинет, решила постоять недолго перед зеркалом. «И на что он надеялся? Что нашёл во мне? Я ведь почти в два с половиной раза старше его, к тому же в последние годы я перестала пристально следить за своей внешностью», — подумала Минерва, хотя она привирала. В свои 28 она выглядела достаточно хорошо, чтобы в Косом переулке на неё оборачивались. *** В отличие от декана, с миссис Пинс и Молли он сумел объясниться, те в ответ со смехом поблагодарили за хорошее настроение и подарок, а Молли даже сгоняла в свою спальню, чтобы в ответ на цветы поделиться с Аароном шоколадкой «Шоко-Локо», которая продавалась в кондитерской Хогсмита «Сладкое королевство». Вкусный шоколад в обмен на цветы, собранные у опушки Запретного леса за несколько минут? Аарон считал, что это хорошая сделка. *** 1 марта 1963 года. Приход весны стал знаменательным для Аарона: впервые он смог зажечь люмос, не прибегая к ключ-слову. Магия, испускаемая им, по плотности стала напоминать ручеёк воды, этого хватало на активацию заклинания лишь на небольшой промежуток времени, однако и это был успех. Альтернативный путь в использовании магии, который он избрал для себя, наконец-то начал показывать свою жизнеспособность. Флиппендо также получалось, но выходило намного слабее, чем при обычном касте. Магической руне заклинания не хватало более концентрированной магии, и Аарон предполагал, что как только сможет уплотнить выпускаемую ману до уровня нитей, мощность заклинаний тут же увеличится до уровня при их использовании с магической формулой. Перемены также были заметны при сотворении заклинаний с использованием магического слова. Благодаря лучшему контролю Аарона над магией, мощность заклинаний увеличилась, и это притом что он не подавал в руну дополнительную магию из своего источника. Если же речь про использование собственной магии для усиленных заклинаний, то раньше Аарон, грубо говоря, расходуя пять процентов своей магии, мог увеличить мощность флиппендо на пятую часть. Сейчас же выходило, что флиппендо при тех же вложениях усиливалось на треть. Можно сказать, что степень сжатия магии при использовании ключ-слова суммировалась с личными возможностями Аарона сконцентрировать свою магию, что давало больший эффект в активации магической руны. «Если… Нет, когда у меня получится сжать магию до уровня нитей, мои заклинания будут в два, а то в и три раза действеннее! — размышлял взволнованный своим открытием Аарон. Уже сейчас флиппендо, которое считалось условно боевым заклинанием, могло свалить с ног неподготовленного к удару человека. А вариант флиппендо в несколько раз мощнее мог бы того же человека заставить пролететь несколько футов, да так, что тот возможно и не встанет. Неспроста в некоторых учебниках упоминалось, что сила волшебника зависела от его опыта. Единственный минус всего этого был, конечно, огромный труд, который требовался для лучшего контроля над своей магией. Аарон про себя прикинул и пришёл к выводу: «Чтобы достичь нынешнего уровня контроля над магией, мне пришлось примерно потратить 350 часов своего времени, и это без учёта того, что после таких тренировок мне два часа приходилось лежать овощем, и тогда выходит, что мои примерные траты времени достигли 600 часов!» — ужаснулся он. Для сравнения: вся программа первого курса в сумме была рассчитана на 810 академических часов. ЗоТИ и чары — дисциплины, на которых ученики колдовали, в частности, были рассчитаны на 162 а. ч. То есть уже к началу третьего триместра Аарон уделил практике в магии больше времени, чем основная масса учеников первого и второго курса. «Но… было бы странно, если, не прилагая усилия, можно было бы стать сильным волшебником», — уж что-что, а упорства Аарону хватало на весь его курс. Попрактиковавшись в заклинаниях ещё час, он покинул брошенный класс. После того случая, как Беллатриса нашла его в одном из заброшенных классов, он взял для себя привычку каждый раз менять место проведения своих тренировок. Таким образом, сегодня он оказался в коридорах четвертого этажа. Аарон, спокойно продвигаясь в сторону лестничной площадки, уже собирался поразмышлять о том, какую книгу ему следует прочесть завтра, как внезапно услышал чьи-то крики и злорадный смех. Источник этого шума находился прямо дальше, за поворотом по коридору. «Если я хочу пройти мимо, то мне придётся сделать крюк; спуститься на третий этаж, оттуда на лестничную площадку, либо подождать…» — ждать Аарону очень не хотелось, как и тратить лишние десять минут на обход. В итоге, немного поразмышляв, он решил рискнуть. «Просто пройду мимо и буду делать вид, что ничего не заметил», — жизнь на улице его научила тому, что, всем и вся помогая, здоровья не напасешься. Повернув за угол, он понял, что ни капельки не ошибся — группа людей издевалась над девочкой, не угадал он лишь с половой принадлежностью группы. Три второкурсницы или третьекурсницы стояли, окружив одну малознакомую ему девушку. И Аарон был удивлён, но не фактом насилия, проявленного девушками, — такое он уже видал, удивило его то, к какому факультету принадлежали обидчицы. Они являлись пуффендуйками, а та, над которыми они издевались, как ни странно, была из Слизерина. Такая картина была достаточно редкой в стенах этой школы, по крайней мере, если верить рассказам старшекурсников об исторически сложившейся вражде между факультетами. Согласно им, обычно задирами выступали гриффиндорцы либо слизеринцы, и чаще всего задирали они друг друга. Когтевранцы таким не промышляли по отношению к другим факультетам, а пуффендуйцы вроде как старались дружить со всеми. Потому в первые секунды Аарон от увиденного даже застыл, пытаясь понять, не являлось ли это влиянием магического зрения, но нет, в мантиях не было никакой магии, цвета факультетов были правильными. — Ну, нищая, что теперь скажешь? Ходите себе такие, строите из себя непонятно кого из-за принадлежности крови, и какого теперь получить по лицу от «грязнокровки»? — и одна из девочек сопроводила свои слова смачным плевком на голову прижавшейся у стены. — Да, сучка, не такая смелая, оказавшись подальше от подземелий? Можешь сколько угодно плакать, мы теперь от тебя не отстанем, — вторая девушка тоже попыталась плюнуть на слизеринку, но слюна дальше её подбородка не полетела. Картина, где девушка со смущением вытирала с себя собственный плевок, показалась Аарону достаточно забавной, чтобы из него вырвался смешок. И на него наконец-то обратили внимание. — А это ещё кто такой? — насторожилась первая, увидев странно улыбающегося Аарона. — Ааа, да это всего лишь первокурсник, заучка, видела его в библиотеке, — стал узнанным вытиравшейся девочкой. «Ну что за ребячество…» — Аарон, даже не зная всю предысторию происходившего, понимал, что, скорее всего, причина конфликта мелочная. «Людям для создания конфликта многого не надо, хватит и куска хлеба при пустом желудке», — сам Аарон всегда пытался избегать бессмысленных драк, а таковыми он считал всех тех, где он не отбирал «кусок хлеба» или где его не отбирали у него самого. «Избивать человека просто так? Пустая трата времени и сил. А уж если человек представляет угрозу, то лучше уж тихонько прирезать», — обратив внимание на лицо пострадавшей, он отметил наличие множества припухлостей и прыщей. Слизеринка, поймав его взгляд, тут же поспешила закрыть лицо ладонями. «Хех, попала в передрягу, но по-прежнему волнуется о своём внешнем виде — девушки иногда такие забавные», — подумал Аарон, также отметив в руках одной из девушек волшебную палочку. — Я вижу, правила школы для вас ничего не значат… — Аарон не пытался присоединиться к конфликту, ему лишь было любопытно, почему они так уверенно нарушали данное правило. «Может ли быть, что достаточно отсутствия свидетелей? Хм-м, думаю, они здесь уже больше пяти минут, и раз уж за это время не пришёл ни один из преподавателей, то значится… некоторые правила при некоторых условий всё же нарушать можно. Хех, сам задал себе вопрос и сам на него ответил», — и всё же он с ожиданием посмотрел на группу девочек, надеясь получить дополнительную информацию. — Мальчик, хватит действовать нам на нервы, иди своей дорогой, — вступила в разговор третья из группы напавших, и, к сожалению, отвечать на его вопрос они видимо не собирались. — Да, вали отсюда, — добавила вторая. — О, нет-нет, я хочу посмотреть, как вы собираетесь нарушать правила школы при свидетелях, — Аарон с улыбкой махнул рукой, будто намекнув, чтобы те продолжили, и приблизился к ним. Конечно, будь это конфликт между старшекурсниками, он бы непременно последовал требованию, ибо рисковать не пойми за что он считал довольно глупым делом. А тут он мог наглядно убедиться в том, насколько гибки правила школы. «Да и… кто они такие, чтобы мне указывать? Где хочу, там и гуляю», — всё же Аарон считал, что он имел право не подчиняться тем, кто слабее его, а три девушки-маглорожденные, да ещё и с младших курсов, он для себя силой, с которой нужно считаться, не считал. Одна только стойка этих девушек говорила о многом. К примеру, о том, что никакой физической подготовки они не проходили, в отличие от той же Беллатрисы, которая держалась и ходила по-особому. Случайно брошенное заклинание? Краем глаза он держал на мушке ту единственную, которая держала в руках палочку, и он бы успел пнуть её в живот быстрее, чем она сделает нужный жест и произнесёт магическую формулу. — Парень, не нарывайся, у нас с ней свои счёты, — всё та же, казалось бы, главная среди этой троицы, предупредила Аарона. — Да? Было бы интересно послушать, что у вас там за счёты. Парня не поделили? — никакой реакции не последовало. — Или это у вас такие методы борьбы с несправедливостью нашего общества? — лицо у всех девушек дернулось. — Что же, поздравляю, вы несомненно на истинном пути, а что дальше? Пойдете втроём применять жалящие проклятья на лордов? — Аарон после своего прорыва в тренировках был в достаточно приподнятом настроении, потому был не против поболтать больше привычного. — Да что ты понимаешь? — вышла из себя первая девочка, крепче сжав палочку. — Я, в отличие от вас, не первый год в магическом мире, так что думаю, понимаю я более вашего. Ну так что вы стоите? Вперёд, свершайте правосудие, — не скрывая насмехался Аарон. — Тц, понятно, он тоже из этих. И, судя по одежде, такой же нищий… — высказалась вторая девочка с блестящим подбородком, и тут же в неё упёрся взгляд Аарона с улыбкой, которая не обещала ничего хорошего. Конечно, одежда Аарона была не самого лучшего кроя, но выглядела не так, чтобы его называли нищим, что, по правде, было недалеко от истины. «На правду не обижаются», — подумал Аарон, но все равно почувствовал, будто ему плюнули в лицо, и это ему казалось не слишком-то и приятным. Жирному не понравится то, что его назовут жирным, тут почти так же. — Понятно, так ты у нас богачка, да? — одежду девушки под мантией Аарон не узнал, но по её вычурности было понятно, что дешёвой она не являлась. — Хех, у меня отец владеет фирмой по продаже часов, «Генри Джонсон» тебе о чём-нибудь говорит? — и с ехидством сверкнула своими наручными механическими часами. — Нет, но я знаю, что ни один аристократ тебя не пустит в свой круг, а также то, что хватит одного рода, чтобы прикрыть лавочку твоего отца, — не в сердце, а в душу попал Аарон. Рейна с самого детства привыкла к особому отношению к себе, что уж говорить, если в её доме имелись служанки. Когда ей открылся магический мир, ей казалось, что там будет точно так же, однако местная «элита», к которой относились дети из родов и других аристократичных семей, не удосуживались даже вести разговоров с ней, некоторые и вовсе оскорбляли, в основном студенты Слизерина. И вот на втором курсе, когда ей стала чуть лучше понятна кухня школы, она захотела показать всем остальным, что ничуть не хуже любого чистокровного. Прикупила себе дорогущие артефакты, заказала мантии у лучших мастеров Косого переулка, и все равно, даже девушка, что одевалась слишком бедно, на её вкус, была больше достойна внимания, нежели она сама, что, конечно же, выводило её из себя. И вот какой-то первокурсник, которого она с первого взгляда могла отнести к группе бедных, ведёт себя, словно он выше её. «Наверняка у него просто оба родителя чистокровные», — подумала она, не сочтя Аарона кого-то хоть сколь-нибудь важным. «Ладно, тогда я преподам урок и тебе… Посмотрим, как потом ты запоёшь», — Рейна потянулась к палочке, лежавшей в кобуре из кожи мантикоры, и тут она почувствовала, как падала — ноги перестали её держать. Аарон, только что ударивший под колено девушку, потянулся к палочке первой девушки, которая только начинала совершать магический жест, и просто-напросто вырвал её из слабой хватки, сопроводив удивление девушки жёстким ударом ноги в район живот, где располагался желудок. Пока первая девушка лежала на коленях, схватившись за живот, Рейна уже пыталась приподняться, держа палочку в руке. — Ааа, — закричала Рейна, чью руку придавили подошвой мужской обуви. Однако Аарон на неё внимания совершенно не обращал, держа в руках чужую палочку и хищной улыбкой глядя в сторону третьей девушки. — Рискнёшь? — заманивающим голосом спросил он у той, которая уже тянулась к карману мантии. Девушка, ошеломлённая произошедшим, не сразу поняла, что сказал Аарон, но волчий взгляд, который был устремлён на неё, давал ясно понять, что лишнее движение могло заставить её оказаться в том же положении, что и её подруги. — Ты об этом пожалеешь, — сказала она и, топнув ногой, ушла, бросив своих подруг. — Конечно, — согласился Аарон и перевёл взгляд на трепыхавшуюся Рейну, которая пыталась хоть как-то вырвать свою руку из-под подошвы Аарона. Стоит заметить, что, несмотря на свой возраст, Аарон был чуть повыше этих девушек, а с учётом его пола было неудивительным существенное различие в весовых категориях, потому, сколь бы Рейна не пыталась вырвать свою руку, она смогла бы это сделать только при условии, что ударит Аарона в одно довольно слабое место. К сожалению для неё, додуматься до этого она не смогла. Аарон, нежно положив руку на макушку девушки, резко сжал пальцы, схватив ту за волосы, и оттянул голову девушки назад. Рейна со слезами в глазах подняла голову. — Знаешь… я преувеличил, когда говорил, что для разрушения дела твоего отца потребуется целый род: один конфундус, и он может случайно прирезать себе шею… или твою, — и свою речь он сопроводил проводящим движением палочки вдоль кожи горла девушки. И тут Аарон заметил небольшую лужицу, выходящую из-под мантии Рейны. Скривившись, он убрал ногу и сделал шаг назад. Первая девушка выглядела не лучше — она будто собиралась вывести свой ужин. — Девочка, хватит действовать мне на нервы, забери свою подругу и вали отсюда, — обратил он ранее сказанные в его адрес слова. — Д-д-да, — дрожа от страха, 13-летняя девушка, не получившая за всю свою жизнь и пощечину, встала и помогла своей подруге также приподняться. — Подождите, — обратился Аарон в спину девушкам, которые, напротив, хотели только ускориться, услышав его. — Палочку не забудьте, и да, напоминаю, что колдовать в коридорах запрещено, — и вновь улыбнувшись, Аарон бросил палочку первой девушки к её же ногам. Та поспешно её забрала, и вскоре в коридоре от трёх пуффендуек не осталось и следа… Кроме одного приметного, которое эльфы позже уберут. Не желая дольше оставаться в этом месте, Аарон сразу ушёл, не обменявшись с пострадавшей ни одним словом. Можно сказать, что о самочувствии слизеринки он совершенно не беспокоился. «А ведь я хотел просто пройти мимо… надо научиться быть сдержаннее.»