Некоторые особенности оказания психологической помощи Джеймсу Барнсу

      Ко времени, когда Стивен Грант Роджерс открыл глаза вновь в двадцать первом веке, в собственном теле, и шагнул вперёд из капсулы, прошло чуть больше суток. Капитан, которому помогли вернуться из его путешествия в настоящее люди принцессы, сказал за это время от силы несколько предложений. Не то, что бы он обычно обладал повышенной разговорчивостью, нет, скорее любил послушать, но сейчас даже отвечать на прямые вопросы Шури больше, чем «да», «нет», «не знаю» — не получалось. Просто не получалось. Как будто в горле застряла какая-то невидимая, но такая отвратительно распирающая всё кость. И проблема в том, что даже тошнота, которая Роджерса посетила впервые с момента введения сыворотки, не помогла.       Видимо решив, что это просто побочный эффект, Шури больше с расспросами к нему не лезла, принимаясь более ориентироваться на показатели. Это было ей в достаточной степени привычно хотя бы оттого, что Баки достаточное время провел в состоянии заморозки. А там ориентироваться можно было только на это.       Постепенно люди в белых халатах, которые вызвали у Стива теперь непроизвольное желание ударить кого-нибудь, разбрелись в разные стороны по своим рабочим местам, будто пытались не акцентировать внимание на состоянии Капитана. Шури напоследок, когда у него все же получилось полноценно передвигаться, — а произошло это где-то спустя час после погружения, — сказала: — Ты пробыл у него в памяти чуть больше девяти часов двадцати шести минут. Его жизненные показатели в норме. Есть все основания взяться за переписывание кода. Придумаешь? — она уже не обращалась к Стиву с преувеличенной вежливостью, никакого этого «Капитан». Кажется, девушка прекрасно понимала, что сейчас это будет неуместным и лишним. — Да, — сорвалось тихое с губ Кэпа. Принцесса только кивнула и принялась дальше работать, а рядом с самим Стивеном возник человек, видимо, тоже из рабочей группы, который провёл его в комнату, выделенную ранее.       Тут ничего не изменилось, да и как могло за те несчастные девять часов? Вещи все лежали на своих местах, даже кружка с недопитым и уже остывшем кофе так и стояла на столе. И всё равно как будто из прошлой жизни. Стив не медля прошел и рухнул на кровать, длинно выдыхая. Боже, прошло всего девять часов. А по его собственным ощущениям будто лет двадцать.       Он попробовал раскрыть рот, сказать что-нибудь, но не просто не смог этого сделать — не почувствовал необходимости. Зачем? Комната пуста, он может просто повернуться на кровати и…       Именно так прошли сутки с момента, когда открылась его капсула и Капитан Америка шагнул в двадцать первый век после своей миссии: лёжа, провожая взглядом тени по комнате. Не хотелось даже есть, хотя ему и принесли. Но Стив, как только увидел еду, сразу же понял, что его просто вырвет, если он хотя бы попытается это попробовать.       Они не обсуждали, что будут делать дальше, как это будет происходить, но можно было и не будучи гением догадаться, что код придется менять на что-то. Притом на что-то такое же. Закреплённое в воспоминаниях Баки, важное и, что существенно, завязанные на Стиве. Лишний раз. Чтобы кто-то, даже если узнает код, не мог воспользоваться. Хотя это, конечно, уже из разряда фантастики, ведь механизм активации Зимнего Солдата прост до одурения. Даже смешно, что ГИДРА не озаботилась более сложным. И код даже в базы данных бережно внесла. Воруй — не наворуйся!       Стив смотрел в потолок в момент, когда пришла идея о первом слове нового кода. «Мир». То, о чем они говорили в одном из воспоминаний. Джеймс предложил Мир — так отчего же и нет?       А дальше Роджерс принялся перебирать те осколки, которые он посетил. Таким образом родились слова «Тишина», «Оплот», «Лекарство», «Фото», «Жизнь», «Проверить» и «День». Мысли во время того, как Капитан вспоминал, что же там происходило во всех этих воспоминаниях, — как он менял их или оставлял таковыми, но вклинивал туда себя, как он делал все, чтобы не навредить Баки ещё сильнее, — метались птицами в голове все больше и больше. Он начинал слышать в ушах голос Барнса, опять завывания ветра, слышал выстрел, приемник, повторяющий это «Солдат. Зимний Солдат. Солдат».       Даже не заметив, как закрыл уши руками, Стив повернулся на бок, поджав ноги и тем самым оказавшись в позе эмбриона. Дрожь прошивала все тело разрядами, а щеки какой-то совсем внезапно стали мокрыми.       Истерика накатила незаметно. Девятым валом она погребла под собой всё: все чувства, эмоции. Капитан дрожа несколько раз ударил кулаком куда-то рядом с собой, пока дыхание спирало, а неконтролируемые уже слезы застилали глаза. В ушах мешался шум крови, мешались крики, мешались фразы Баки. Воздуха перестало хватать, Стив просто потерялся в этой плеяде черных точек перед глазами и, кажется, даже ненадолго потерял сознание.       Очнулся, впрочем, тоже скоро, от того, как Шури била его по щекам. По её взгляду понятно стало, что выглядел Кэп откровенно так себе, но она ничего ему о внешнем виде не сказала. Кажется, даже принцесса понимала, что сейчас чувствовал Роджерс, что он мог там пройти. Она не смотрела на мужчину с жалостью, нет, там было лишь сочувствие, какой бывает у доброго товарища, у слушателя и неравнодушного. — Стив, я не хочу тебя отвлекать, но нам нужно переписать код и как можно скорее, пока эффект свежий, — Роджерс встрепенулся, попытался прийти в себя немного, фокусируя взгляд заплаканных глаз. — Я сделала всё, так что уже можно. Жду тебя через семь минут в лаборатории. Ты придумал, на что будешь переписывать? На какое-то время все в комнате затихло, но потом раздалось глухое и хриплое, голосом, не желающим слушаться своего обладателя: — Да.

***

      Стив никогда не собирался так быстро, как сейчас. На ходу придумывал ещё слова для тех триггеров, в которых не бывал. С семнадцатью получилось достаточно просто, тут можно было заменить на Восемнадцать, — свой год рождения, — и дело с концом. Но в целом…       Желание — Ржавый — Семнадцать — Рассвет — Печь — Девять — Добросердечный — Возвращение на Родину — Один — Товарный вагон.

Тишина — Поверить — Восемнадцать — День — Жизнь — Лекарство — Оплот — Фото — Мир —?

      Оставалось последнее. На Товарный вагон. И это было, пожалуй, самое сложное, потому что здесь не помогли ассоциации или то, что было у Баки в жизни. Хотя что ещё изменило его судьбу? Что стало тем самым поворотным моментом, когда изменить более ничего было уже нельзя? Точнее, можно, но Барнс не изменил.       Об этом Стивен думал, пока чистил зубы и смотрел на себя в зеркало. Кем он стал вообще? Тело суперсолдата за сутки без еды будто побледнело, да и волосы казались такими, как если их не мыли несколько дней. Руки ещё немного дрожали от пережитых эмоций, частое дыхание тоже звучало пусть и слабым, но отзвуком истерики. Роджерс смотрел на себя и понимал, что сейчас меньше всего похож на Капитана Америку. Смотрел долго, пристально, вглядывался в зеркало, пока не отложил щётку в сторону, затем прополоскав рот. Выпрямился.       Тогда ему в голову пришла идея. Как раз, когда он потянулся за бритвой. Ведь действительно, что изменило его и Баки жизни? И нет, не война, абсолютно точно нет. Но — Армия.       Стив мысленно проговорил код. Он хотел бы вслух, проверить, как звучит, но не был уверен в безопасности данного помещения от камер. Все же пребывание в Башне Старка учит некоторой, пусть и возможно бесполезной все равно, секретности.

Тишина — Поверить — Восемнадцать — День — Жизнь — Лекарство — Оплот — Фото — Мир — Армия

      Это выглядело как отличный вариант кода. Баки не придется ломать или что-то в этом духе, потому что Стив уже сделал всё сам. Опустошил эти крючки в виде воспоминаний в его сознании, а что-то даже изменил, чтобы теперь вернуться туда, в мастерскую и изменить все окончательно. Раз и навсегда. Чтобы больше никто, ни один человек не узнал код. Чтобы никто никогда не имел возможности активировать в Баки Зимнего Солдата.       Такие мысли очередями пулемета бились в голове у Роджерса вместе с пульсом, пока он брился и по-военному быстро принимал душ. Принцессу вряд ли обрадовало бы то, что Стив появится в её мастерской-лаборатории в том виде, в котором он провел последние сутки. Боги, да он даже толком не вставал, разве что нужду справить и то, один раз. Что сказала бы Пегги? А Баки?       И каково же было удивление Стива, когда он для себя обнаружил, что эти аргументы уже не работают для него. Пегги мертва, а Баки ему возможно скажет «удачи, я на пенсию», как только поймёт, что старый код не работает. Кто знает, что там у него в голове сейчас? Хорошо, если Роджерс не сотворил что-нибудь непоправимое.       Капитан переоделся в чистую одежду. Немного осмотрел себя и, понимая, что наконец-то выглядит достаточно достойно, чтобы появляться на людях, вышел из своих покоев. Оказывается, ему выделили место непосредственно во дворце, а он даже этого и не заметил. Когда прилетали, потому что излишне сильно волновался, когда закончил с миссией — там понятно.       Гулкие шаги разносились по коридору. Уверенные. Едва показалась лестница, Стив ускорился, так что, когда вошёл в лабораторию, был более похож на какого-то большого начальника, который припозднился на важную встречу.       В лаборатории кипела жизнь. Люди сновали туда сюда, и сначала Роджерс даже вздрогнул от того, что именно ему напоминали эти белые халаты. Как же сильно он теперь понимал Баки, и ещё больше им восхищался, потому что Барнс даже пройдя через это и через немного больше — не вздрагивал. Никогда. — А вот и ты, — Шури как всегда была сама сосредоточенность. При этом она продолжала ковыряться в настройках капсулы Баки даже когда говорила. И как она вообще заметила, что Капитан вошёл? — Дальнейшие действия такие. Я запускаю две стадии базисной программы переписывания. Это оказалось возможным благодаря тому, что ты там сделал, — она довольно улыбнулась, как улыбаются матери, когда их дети какие-то успехи делают. — Если первые две стадии проходят успешно, то мы тихо выходим из лаборатории, а ты открываешь вот эту крышку, — её пальчик указал на замки от верха капсулы, — и громко, четко произносишь, что ты там придумал. Несколько раз. Можешь побить по щекам для эффективности. Если глаза откроет Зимний, то приказываешь ему закрывать их и закрываешь капсулу. Если нет, то успокаиваешь своего друга, и мы придумываем что-нибудь ещё. Главное в любом случае погрузить его обратно в крио. Это лишь частичная разморозка, ему будет невероятно больно, если не поторопиться потом. Всё понял?       Стив, кажется, понял и запомнил. Он надеялся, что запомнил, потому что если нет, то он может провалить всё только из-за своей безалаберности. Именно это заставило попросить повторить.       Шури — однозначно не Старк, она повторила. И даже объяснила, как открыть крышку, не выламывая её, объяснила, как закрыть потом, куда нажать, чтобы заморозка продолжилась, и как позвать их. Сказала ещё, что на время, пока они останутся тут вдвоём, даже её искин не будет иметь доступ к этой лаборатории. А это было невероятно важно.       Если что Роджерс и знал в этой жизни, так это то, что код должен быть сохранен любой ценой в тайне. Больше никаких утечек. Он просто не может этого допустить.       Первая стадия, как и следующая, судя по довольным и заинтересованным лицам команды и восхищенной улыбке самой Шури, прошли отлично. Она, как только процесс пошёл, вывела процентовку на главный экран. Сначала цифры сменяли одна другую очень медленно, но со временем принялись скакать так, что Стивен не замечал их. Понял, что всё, лишь когда они остановились на отметке в семьдесят пять процентов.       Принцесса, заметив это, рукой сделала знак своим людям, чтобы те покинули помещение. Быстрыми тенями люди двинулись к выходу. Перед тем, как самой продолжить путь, девушка подошла и шепнула Стиву: «удачи».       Зачем она шептала, Кэп так и не понял. Вроде как Баки он ещё не размораживал. Но да ладно, если так, значит так надо. Быть может, процесс частичной разморозки уже запущен, а он об этом просто не знает.       А теперь ещё раз и для себя. Нужно было повторить хотя бы в голове. «Тишина — Поверить — Восемнадцать — День — Жизнь — Лекарство — Оплот — Фото — Мир — Армия». Память его пока не подводила, к счастью.        Тихо, на цыпочках, Капитан двинулся к капсуле. Открыл, как Шури научила, замечая, что холод заморозки действительно отступил с кожи Баки. Вмиг пронеслись все воспоминания, свои и чужие, где Стив разглядывал до мельчайших подробностей такие родные черты. Но нет, нужно было отогнать наваждение. Шури сказала, ему нельзя медлить.       «Громко и чётко, Стив,» — подумал Роджерс и, набрав побольше воздуха в лёгкие, принялся читать: — Тишина, Поверить, — поначалу слова давались ему все сложнее, но он читал с уверенностью смертника, загадывающего последнее желание. — Восемнадцать, День, Жизнь, Лекарство, Оплот, Фото, Мир, Армия, — ничего не происходило. Баки как был неподвижным, так и остался, а Стив смотрел на него и понемногу начинал паниковать.       Принцесса говорила прочитать ещё, так что Кэп принялся читать. Слова яркими стрелами разносились по лаборатории, отбивались от стен, эхом возвращаясь. Но ничего по-прежнему не происходило. Ни единого движения.       Тогда Стив подошёл ближе и решил немного похлопать Баки по щекам. Как инструктировали, все строго по инструкции. И в этот же момент, когда Роджерс уже протянул ладони, сомневаясь, что сможет вот так вот, даже легонько, ударить лучшего друга этот самый лучший друг открыл глаза.       Яркий, холодный, пронизывающий взгляд. Это точно, определенно точно был не Баки Барнс. Не тот, которого Стив знал, не тот, что был сейчас, до заморозки, нет. Это был именно Зимний Солдат. — Готов отвечать, — сказал он, но в этот раз на английском. Будто система перестроилась и в зависимости от кода изменила язык. Боги, как было страшно это видеть.       Но Роджерс с ужасом осознал, что ещё и чертовски любопытно. И любопытно, что с ним можно сделать дальше.       Отогнав от себя все эти абсолютно отвратительные мысли, — во всяком случае, ему стоило думать, что они отвратительные, — Капитан приказал: — Закрой глаза, Солдат, — тот подчинился сразу же. И тогда Стив закрыл крышку, на панели нажимая так, как его инструктировала Шури.       Только после этого позволил себе присесть на ступеньки рядом с капсулой и выдохнуть. Получилось. У них, кажется, действительно получилось.

***

— Стив, это ещё абсолютно не гарант результата, — Шури мысль о «получилось», которая возникла в его голове чуть более получаса назад, разбила своими доводами в пух и прах. — Солдат, конечно, отозвался на код, твой код, но это абсолютно не значит, что он отзовётся из состояния Баки. Вам ещё придется это проверять. И так как каждый раз его выводили из кодов обнулениями… Вам придется учитывать это, Стив. Нам придётся. Хотя полный контроль над Солдатом у тебя.., — она задумчиво замолчала, временно положив обе ладони рядом с клавиатурой, на которой что-то до этого набирала. — Ладно, не так важно.       Капитан по-прежнему сидел на ступеньках, так что чтобы говорить с ним принцессе иногда приходилось отвлекаться и поворачивать голову, чуть склоняя вниз. Стиву было откровенно все равно. Он сцепил руки в замок и, кажется, более пытался взять себя под контроль, чем слушал Шури. Хотя та говорила на самом деле важные вещи, к которым стоило бы прислушаться.       Слишком много за последние два дня было потрясений для Стива Роджерса. Для него одного — слишком много. А тем более таких, такого рода, вскрывающих каждый нарыв у него в груди, разрывающий вновь старые, уже поджившие шрамы. — Я выведу Джеймса из криосна через десять минут. И его реакция. Стив! — в этот момент взгляд Капитана окончательно остекленел и принцесса точно это заметила, окликнув его. А когда Стив проморгался немного, сосредотачиваясь на ней, она жёстко произнесла: — Капитан, страдать будете, когда мы убедимся, что ваш друг в безопасности. Потом хоть месяц никуда не выходите. Но до этого момента будьте предельно внимательны. От вас сейчас зависит очень многое. Это понятно? — Да, мэм, — Кэп отозвался сразу же, вздрогнув, будто ему только что неплохую такую оплеуху зарядили. Ментальную. — Так вот, я говорила, что выведу Джеймса из криосна через десять минут. Твоя главная задача будет оставаться рядом. Скорее всего, вы закончили не на самом хорошем воспоминании, — Стив непонимающе нахмурился, и Шури пришлось пояснить: — Теория вероятностей. У сержанта была не самая сладкая жизнь, и вряд ли моменты жизни спокойной так много в чем завязаны на триггеры. Поэтому, — она вернулась к объяснению, — когда он проснется, будет в состоянии шока, скорее всего. Мы позаботимся об этом, но нужно, чтобы ты был рядом. Мог его успокоить. Ты справишься с этим?       Роджерс задумался. Справится ли? Черт, он справился с триггерами, воспоминаниями и всей вот этой вот чехардой. Он справится. Ради Баки, он должен. — Да, — и Капитан Америка кивнул, поднимаясь на ноги так, что принцессе пришлось теперь немного приподнять голову. — Такой настрой мне нравится больше, Стив. Дай мне десять минут. И будь рядом.

***

      Что в эти десять минут делать, Роджерс не знал, но решил для начала просто пройтись по лаборатории. Точнее, Шури сама сказала ему это сделать, потому что «это потерянное настроение передается и мне». Стива это могло бы даже позабавить, если бы ему не было все равно. Всё, что сейчас его волновало, было заключено в Баки. Сработало ли, смогут ли они, получится ли?..       Стива в какой-то момент окликнул голос принцессы. Кэп как раз бездумно пялился в очередную панель, на который понимал едва ли больше, чем трехлетний ребенок в учебнике по высшей математике. — Капитан, идёмте, — а в голосе юной девушки звучало волнение, это чувствовалось. Да, она тоже не была уверена. И шла по новым дорожкам. Но если то волнение, которое испытывает всякий учёный, в частности приятно, то её волнение сейчас ничего общего с этим «приятно» не имело. На кону стояла жизнь человека, его нормальное существование, а Шури действительно хотела помочь. По ней было видно, насколько сильно она прониклась историей лучших друзей. И даже если некоторые действия Капитана она не понимала или не принимала по тем или иным причинам, не проникнуться уважением просто не получилось.       Как и к Джеймсу Барнсу. Не глядя на то, что её брат считал именно сержанта убийцей их отца. все же потом вскрылось, так ведь? Он тоже жертва. А когда Шури дали прочитать ещё и несколько отчётов — уже тогда её чуть не вырвало. И по обрывкам было понятно, что чем дальше, тем больше. Над ним издевались, как над подопытной мышью. Делали все, чтобы сломать, поменять, как им нужно было.       Девушка не смогла остаться безучастной к этому. И сейчас волновалась, как за семью. Кэп мог бы даже быть ей благодарным, если бы ощущал хоть что-то, кроме этого отвратительного сжирающего волнения и концентрации на Баки. — До пробуждения три.. две.. одна.., — принцесса нажала на замки, на которые недавно нажимал и сам Стив, и капсула с лёгким шипением, как бутылка газировки, распахнулась.       Бак не пришел в себя сразу же, нет. Он лежал, пока холод отпускал его черты понемногу, возвращая привычную яркость цветов. Его губы. Волосы. Щетина. Кожа. Все постепенно становилось более похожим на живое, нежели чем на омертвевшее и замороженное.       А потом Джеймс открыл глаза. — Стив! — этот полный боли, надрывный крик надолго отпечатается в головах у всего технического персонала лаборатории Шури. Даже криком назвать нельзя. Он должен был быть таковым, но в итоге это скорее получится отчаянный хрип, ведь вряд ли после крио вообще могут нормально работать связки. — Стив, Стиви, нет, ты не мог…       Принцесса очень странно посмотрела на Роджерса, стоящего рядом и сложившего руки на груди. Вся его фигура выражала сейчас какое-то холодное, странное спокойствие. Как и внутри. Да, его лучший друг очнулся, и надо бы помочь, убедиться, что все в порядке. Но, что примечательно — Капитан даже не вздрогнул от того, как Баки его звал. Не кинулся. Только проследил взглядом за тем, как люди помогают окончательно привести Барнса в чувства и хотя бы дать понять, что тот больше не в своей памяти.       Только когда стало понятно, что он не пришибет кого-нибудь ненароком, к Баки пустили принцессу. — Джеймс.., — была очередь Шури вступить. Они не договаривались, но так как выглядела девушка достаточно слабой и беззащитной, Роджерс не полез вперёд. Это была его и их общая ставка на то, что Баки не тронет её, хотя увиденное Стивом, ставило под сомнение всё. — Джеймс, посмотри на меня, это закончилось, ты.., — она говорила что-то, пока Барнс смотрел куда-то поверх её плеча стеклянным, немигающим взглядом. Так похожими на взгляд Кэпа как только тот очнулся от миссии. И только губы что-то шептали. Наверное, повторяли то же, что и раньше. — Вот, смотри, Стив здесь, Стив жив, все в порядке, — в этот момент Роджерс через силу сделал шаг к другу.       Перед глазами встали картины прошлого, прожитого им заново вместе с Барнсом, но усилием воли их пришлось прогнать. Нельзя было нарушать ход операции, просто нельзя. Оставалось ведь последнее. Посмотреть, сработал ли код и то, как они переписали эту последовательность слов на Роджерса. Но для этого нужно было привести Баки в порядок, дать ему какое-то время на то, чтобы прослушать, что они вообще изначально запланировали и… Словом, нужно было какое-то время. А потом помещение, где они могли бы остаться одни, и где Стив испытает код.       Но все это будет позже, а сейчас Капитан подошёл к товарищу, показался ему на глаза, и лишь тогда, кажется, шепот потрескавшихся губ прекратился. Уже не таким бессмысленным взглядом Баки окинул его во весь рост, на лице отразилась какая-то странная смесь эмоций. Благодарность, облегчение, вопрос, восторг. И — страх. Это сейчас хорошо было видно, особенно другу детства. Это был страх.       Баки его боялся.       Невероятное осознание, но, если такова была цена за спокойствие Барнса, то хорошо. Стив согласен. Согласен, чтобы не пугать его, отправиться потом куда-нибудь в Гватемалу, измениться до неузнаваемости, пропасть с радаров, а затем вернуться другим героем. Похоронить Капитана Америку, лишь бы Баки был спокоен. Ведь они это все изначально же для того делали. Чтобы Баки помочь?       Цена со своей стороны уже не волновала. Ему было абсолютно всё равно на обещания самому себе. Это был азарт. Упрямство. А ещё что-то тёмное, о чем Кэп сейчас старался не задумываться. — Да, Бак, это я, все в порядке, — успокоил его Капитан, сказав за раз слов больше, чем за всё время с окончания миссии вместе взятое. — Теперь все будет хорошо, дружище, клянусь. Ты помнишь, какой сейчас год?       Базовый осмотр показал, что память Баки не нарушена, но скорее видоизменена. Стив специально задавал вопросы таким образом, чтобы проверить собственное влияние на воспоминания друга. Кажется, все было в порядке, он хоть и видел Роджерса во всех воспоминаниях, но говорил обычно: — Да, там был этот, со светлыми волосами, знаешь. Он мне ещё таким знакомым кажется. Ума не приложу, где мог бы его видеть, — на это Стив каждый раз кивал, а Шури непонимающе хмурилась. Почему бы не рассказать сразу все? Это бы не помешало.       Но Стив промолчал. Хотя бы пока. Считая это гарантом ментальной стабильности Баки, промолчал. И принцесса решила этому не перечить. В конце концов, Роджерсу лучше знать своего же друга.       В тот день они разошлись быстро, но Стив, сославшись на усталость, не пошел с Барнсом, чтобы поговорить наедине. А раз уж тот все помнил, а показать ему покои могла и принцесса, то Роджерс посчитал, что может просто уйти.       Уходя он, конечно же, не мог видеть, с каким непониманием ему вслед смотрел даже не сделавший попытки двинуться в сторону своей комнаты лучший друг.

***

      Комната была просторной и, что сразу бросалось в глаза, абсолютно без мебели. Но уже с Баки. Капитан вошёл ровно в половину девятого утра, как и сказала ему принцесса. Огляделся и с отстранённостью подметил, что Барнс выглядит очень помятым. С другой стороны, это закономерно, ведь встать нужно было рано. Джеймс же это не любил никогда, привычка с молодости.       С того момента, как Барнс окончательно вышел из крио, прошла уже почти неделя. Неделя, в которую Стиву ночь за ночью снились кошмары. Неделя, в которую он отцеплял себя по утрам от кровати, чтобы идти в зал для тренировок и перегружать там себя до потери сознания, лишь бы не думать, не чувствовать эту опустошенность.       Неделя, как он не подпускал к себе Джеймса. Не шел на контакт, пресекал любые попытки подсесть к нему на обедах или что-то подобное. Даже смотреть на Баки сейчас было невероятно больно, воскрешало воспоминания и доводило до панической атаки с разгоном от нуля до ста за секунды.       Стив не признавался в этом никому. Соврал Наташе, что ему нужно ещё несколько дней, а потом он может приступить к миссиям дальше. И когда Романофф спросила про то, будет ли с ним Баки, он ответил, что не имеет ни малейшего понятия. На это Нат очень странно на него посмотрела даже по видеосвязи, но не стала ничего говорить и просто пожелала хорошей реабилитации.       Гением быть не нужно было, чтобы понять, что потом такие же звонки поступили и Баки, и Шури. И если учесть, что потом агент ему не звонила, то стоило предположить, что эти сеансы связи дали ей исчерпывающую информацию. Этому Роджерс сейчас был невероятно рад Ему не хотелось, чтобы кто-то вторгался в его пространство.       Даже Баки. Особенно Баки.       Но тот сейчас был здесь, и с этим ничего нельзя было поделать. Стив, должно быть, выглядел несколько неважно, если Джеймс нахмурился сразу же взволнованно. Но будто вспомнив все те случаи, когда Капитан даже не давал ему приближаться, отходить от противоположной стены не стал. Только сказал: — Привет, Стиви, — его голос прозвучал странно. Будто на грани со срывом.       Только сейчас Роджерс понял, что одет во все черное. В отличие от Баки, который сразу же стал одеваться в максимально яркую одежду из всего предоставленного выбора, Кэп напротив даже не обращал внимания на это. И, как итог, сейчас был одет во всё черное. Прямо как кураторы, которые после были назначены Зимнему.       Это Стив тоже видел. Случайно, но все же… — Решил переквалифицироваться, смотрю, — не мог не пошутить Барнс, да только в этот раз совсем неудачно. Роджерс сложил руки на груди, ближе подошёл. — Давай закончим с этим, — попросил он тихо, и порадовался этому успеху, хотя голос прозвучал более хриплым, чем обычно. — Что, опять умотаешь на своё спасение мира? — Барнс вскинул на него блестящий обидой взгляд. — Джеймс. Заканчивай, — если бы в этот момент Баки было, куда отступать, он бы отступил, по напряжению заметно. Стив не хотел, чтобы его голос прозвучал так. Капитан вообще во все эти последние дни совсем не хотел отталкивать друга от себя. Не хотел быть тенью прежнего себя.       Но просто не мог это контролировать. И даже слова сказать чужому ему не хотелось. Не именно «я не могу, помогите», а скорее «я не хочу. Зачем мне?»       Во всяком случае, именно этим оправдывал Стивен своё состояние. «Ещё немного и пройдет», — думал он, украдкой глядя на то, как Баки смеётся с вакандцами.       Кажется, он здесь за своего был. Мог бы остаться. Да и скорее всего так сделает. Шури пообещала ему новый протез, если выясниться, что всё сработает. Вот так и закончится эта история Капитана Америки и Джеймса Барнса. Даже смешно. Как обычно, раздутое СМИ оказывается лишь воздушным шариком, за которым на самом деле ничего.       За этими своими мыслями Стив даже не мог заметить, с какой подозрительной хмуростью изучал его Джеймс, скользил взглядом по знакомым чертам. И, кажется, к чему-то для себя даже пришёл, потому что из лица, движений, всего ушла обида. — Хорошо, — внезапно покладисто согласился, — давай закончим с этим. Только отойди немного.       Роджерс послушно сделал шаг назад, но руки от груди не убрал, да и смотрел как будто не на Джеймса, а внутрь себя. Пришлось, однако, быстро собираться с мыслями и возвращаться в реальность. — Готов? — уточнил. — Давай, — только кивнул Барнс. И Стив начал зачитывать: — Тишина, поверить, восемнадцать, день., — он продолжал, наблюдая за тем, как из тела Баки уходит напряжение, свойственное обычному человеку, и приходит то самое, как боевая готовность, Солдатское. Барнс сжал зубы, закрыл глаза уже на последних словах, как если бы просто пытался хотя бы смягчить ощущения, которые прошивали его тело сейчас.       И Роджерс, наверное, мог бы остановить эксперимент сейчас. Сказать Шури, что все в порядке, что если дочитать код, то Баки станет Солдатом, что у них все получилось, и отпустить это. Забыть.       Но Стив дочитал код. А когда открыл глаза уже Солдат, улыбнулся. — Готов отвечать, — Зимний смотрел на него, скорее нет сканировал, проверял, можно ли доверять новому куратору или стоит быть настороже и ожидать удара. — Вольно, Солдат, — сразу же перестал мучить его этим напряжением Роджерс, хотя, наверное, даже мог бы. — Доложи о состоянии.       Стандартная проверка прошла быстро, и тут Стив задумался. Он ведь так и не подумал, как возвращать Баки. Капитан, ничего не скажешь. Хотя его оправданием вполне может послужить тот факт, что было не до того. Совсем. — Хорошо. Солдат, ты помнишь, где твоя комната? — спросил Стив, проверяя ещё и уровень соединения с Баки. И на свой вопрос получил кивок. — Отлично, в таком случае, иди и ложись спать. Никому не отвечай, ни с кем не разговаривай. Без моего приказа никого не убивать. Если будешь утром осознавать себя, приходи к принцессе Шури и скажи, что тебе необходимо крио. Скажи, приказ Капитана. Это понятно? — Так точно, — у Солдата даже голос глухой, хотя он и был без маски. — Выполнять, — кивнул Роджерс. А затем наблюдал, как Зимний покинул помещение без окон, камер и мебели.       Стивен Грант Роджерс вышел за Солдатом совсем скоро. И сразу же направился к себе в комнату, заинтересованный не в том, чтобы дальше проводить эксперименты над лучшим другом, но в том, чтобы просто лечь спать. Прогнать все эти мысли хоть куда-то.       Уже у себя в комнате Капитан, смотря в потолок, подумал, что и звания-то своего теперь скорее всего не достоин.       «Что бы сказала мама», — это опять промелькнуло в голове. Но от этой мысли сердце даже не кольнуло.       Было, в общем-то, абсолютно все равно.