Серебряная душа древнего замка

Главный Герой всегда в центре Основного Сюжетного Конфликта

      Гинтоки сидел на диване, вытянув ноги и подставив пятки под исходящее от камина тепло. Гостиная Гриффиндора была абсолютна пуста, что было крайне необычно для такого не очень позднего времени. Впрочем, удивляться, пожалуй, не следовало, даже самый ленивый первокурсник не пропустил бы прибытие иностранных студентов в Хогвартс, обещавшее стать настоящим шоу.       Именно поэтому Гинтоки мог наслаждаться тишиной и спокойствием перед теплым камином, пока остальные мерзли на улице. Разомлев, он даже успел задремать, разбудила его толпа возбужденно болтающих студентов, ввалившаяся в гостиную. Однако, долгое ожидание и пронизывающий осенний ветер, до согревающих чар гриффиндорцы, конечно, не додумались, сделали свое дело. Постепенно все стали расходиться по спальням, утомленные долгим днем. Успокоенный тем, что остался незамеченным, Гинтоки собирался снова прикорнуть.       — И что по-твоему ты делаешь? — нависла над ним Гермиона.       — Разве не понятно? Тренируюсь перед турниром по Mortal Combat 3 Ultimate на Mega Dvive, — со всей возможной серьезность ответил самурай, прикрыв глаза.       — Не неси чушь! Почему тебя не было перед замком? Встречать иностранцев должны были все студенты! — она сделала особое ударение на слово «все».       — Там слишком холодно, и я бы сильно выделялся, — попытался отболтаться Гинтоки.       — Думаешь, холодно было бы только тебе? — возмутился Гарри, плюхаясь на диван и утягивая за собой Гермиону. — Мы все продрогли!       — У меня на Родине гораздо теплее, я к этому не привык, — лениво отмахнулся Гинтоки. — Да и старая карга, наверно, только обрадовалась.       — Не называй так профессора Макгонагалл!       — Она действительно выглядела довольной, — дипломатично заметил Гарри.       — Потому что Гин-сан точно что-нибудь испортил!       — Вот видишь, все в выигрыше, — удовлетворенно кивнул Гинтоки. — К тому же я ведь Главный Герой. Очевидно, раз куда-то не пошел, то там ничего важного случиться не могло.       — Что? — возмущению Гермионы не было предела, она вскочила на ноги, такая пальцем в самурая. — Да какой ты Главный Герой? Ты же обычный безработный бездельник, который только и может, что читать мангу и есть пудинг!       — Я харизматичный и загадочный, — с гордостью сказал Гинтоки. — И, естественно, являюсь нравственным идеалом, такова уж судьба всех Главных Героев. Не зря же «Гинтама. Финал» стала самым кассовым полнометражным аниме в Японии.       — И сколько же собрал этот твой фильм? — недобро прищурилась Гермиона.       — Почти два миллиарда йен, и это еще не считая продаж DVD и прочего! — уверенно ответил самурай.       — Два миллиарда йен? — Гермиона замолчала что-то подсчитывая в уме. — Это около четырнадцати миллионов долларов?       — Да, примерно так.       Гермиона растянула губы в язвительной улыбке, наклонилась к Гинтоки и произнесла, четко выговаривая каждое слово:       — Девятьсот. Семьдесят. Пять. Миллионов. Долларов. И это только за первый фильм о Гарри.       Гриффиндорка всем своим видом показывала свое превосходство, Гинтоки заметно помертвел лицом, погружаясь в пучины несправедливости мира, полной безысходности и собственной никчемности.       — Конечно, Гинтама всегда была относительно популярна в Японии и славилась креативным подходом, — милосердно сжалилась над проигравшим Гермиона. — Но для меня Главным Героем всегда будет только Гарри.       — Ты правда так считаешь? — трогательно смутившись, спросил Гарри.       — Конечно! Я верю в тебя, Гарри, и всегда буду верить, — горячо заверила его Гермиона, экспрессивно размахивая руками. — Уверена, ты сможешь победить все своих врагов, даже этого несчастного дракона! Верь в свои силы, а я всегда буду рядом!       — А? Что? — насторожился Гарри, почувствовав настойчивое предупреждение самой чувствительной части тела. — Что ты только что сказала?       — Я сказала, что чтобы ни случилось, какие бы испытания не встретились на твоем пути, ты дойдешь до финала, где все буду жить долго и счастливо.       — Нет, нет, что ты сказала до этого? Кажется что-то про…       — Тебе послышалось, — отрезала Гермиона.       — Но я могу поклясться, что ты упомянула дра..       — Гарри!       — Хорошо, хорошо, прости, — Гарри с улыбкой поднял руки, признавая поражение.       — Гермиона, а почему тебе так важно, чтобы именно Гарри был Главный Героем? — как бы между прочим спросил Гинтоки, сдерживая хитрую улыбку. — Кажется, ему самому это не так уж и хочется.       — Да, совсем не хочется, — с тяжелым вздохом подтвердил гриффиндорец. — Мне всегда хотелось быть самым обычным парнем.       — Мне бы тоже этого очень хотелось, — попыталась отговориться Гермиона. — Но на самом деле все не может быть так просто!       — Нет, конечно, если надо… Но все равно, ничего не понимаю, — Гарри помотал головой, что-то явно от него ускользала, но он не мог понять что. — Объясни, почему Гин-сан не может быть Главным Героем?       — Неужели не понятно? Потому что все мы тогда окажемся в сёнене! А если это будешь ты, то история сразу станет эпическим фэнтези!       — Эмм, я все еще не понимаю, почему это так важно для тебя? — Гарри решил, что раз уж зашел такой разговор, то стоит докопаться до всех скрытых причин неуверенности подруги. Сам он не видел никаких проблем в сёненах.       Гермиона отвернулась, уставившись в камин, и что-то неразборчиво пробурчала.       — Прости, что ты сказала?       — У героев сенена не может быть законченной любовной линии! Так понятно? — резко повернувшись обратно, выкрикнула Гермиона. Она покраснела до корней волос и смотрела куда угодно, но не на Гарри и Гинтоки.       Забыв прикрыть рот, Гарри уставился на подругу. Он, конечно, знал, что она девочка, и ей, наверняка, интересна тема любви и замужества… Тут Гарри понял, что его мысли зашли куда-то не туда, и сам смущенно уставился в пол. И вообще одно дело предполагать, а другое — точно знать, что в ее голове крутятся такие мысли!       Неловкую сцену прервал негромкий смех Гинтоки, Гермиона обернулась к нему и обиженно нахохлившись и став похожей на разъяренного котенка.       — Что? Я, может, тоже не хочу в конце концов остаться одна!       Гинтоки встал, потрепал ее по взлохмаченным волосам, от чего гриффиндорка сдулась, как воздушный шарик, и мягко сказал:       — Иногда жизнь сложнее, чем то, как мы ее представляем. Только ты сама определяешь свою судьбу и как воспринимать мир вокруг. Понимаешь?       Гермиона слабо кивнула и подняла покрасневшие от слез глаза на Гарри.       — Прости меня, пожалуйста, — всхлипнув, неуверенно сказала она. — Было очень эгоистично с моей стороны заставлять тебя делать то, что тебе совсем не хочется, и подвергать опасности.       Гарри нутром чувствовал, что должен сказать что-то, что заставит улыбнуться Гермиону, иначе может навсегда потерять подругу. Подскочив, как ужаленный, он попытался поймать ее взгляд и быстро заговорил, пока не сбился с мысли:       — Все хорошо, правда! Тебе не за что извиняться! Я не собираюсь отступать или убегать, хотя, ты знаешь, как мне все это не нравится. Но раз надо… — он неопределенно помахал рукой, собираясь с духом, и продолжил: — Раз ты говоришь, что это так важно, то я буду твоим Главным Героем. Если ты, конечно, не против.       — Ох, Гарри! — лицо Гермиона озарила счастливая улыбка, и она сдавила друга в своих фирменных костоломных объятиях.       — Воздух, воздух! Убивают! — дурачась, прохрипел Гарри.       — Дурак, — отпустив, Гермиона легонько шлепнула его по плечу.       — А что касается опасности и приключений, — нарочито отдышавшись, продолжил Гарри: — то такая уж, видимо, моя судьба. Никуда от этого не деться, но у нас же как-то до сих пор получалось справиться. А сейчас с нами еще и Гин-сан!       — Ты прав, но меня беспокоит этот Турнир.       — А что с ним не так? — не уловил мысль Гарри.       — А то, что мой Главный Герой, наверняка, не сможет пройти мимо такого события, — усмехнулась Гермиона.       — Что? Но я же… Хочешь сказать, что меня заставят участвовать? — схватился за голову Гарри.       — Хэй, может, это буду я! — вставил Гинтоки, весело подмигнув.       — Это Турнир Трех Волшебников, — подчеркивая каждое слово, проговорила Гермиона. — Ты, Гин-сан, при всем желании не сможешь в нем участвовать. А даже, если и случится чудо, думаешь, чиновники из Министерства стерпят такое и позволят тебе попытаться победить?       — Мне тоже не разрешат участвовать в Турнире, я же еще несовершеннолетний, — ухватился за последнюю соломинку Гарри, с подозрением посмотрев на Гермиону. Она только устало пожала плечами, не решаясь разрушить надежды друга.       На этом разговор закончился, но весь следующий день Гарри нервничал и был жутко рассеян. От фиаско на зельях его спасла Гермиона, вовремя пихавшая под руку. А на трансфигурации он умудрился превратить клубок ниток в полутораметровую стрекозу вместо заданного милого котенка.       — Хм, как она вообще двигается и летает при таких размерах? Ее же должно было расплющить под собственным весом, — задумчиво прикусив губу, Гермиона разглядывала насекомое с нездоровым интересом начинающего вивисектора. Стрекоза тем временем летала по классу, распугивала слабонервных студентов огромными фасеточными глазами и раскрывающейся в разные стороны многосоставной челюстью.       — Удивительно точное повторение строения тела, ты молодец, Гарри. Еще хорошо, что это взрослая особь, а не личинка…       — Мисс Грейнджер, сейчас не время для этого! — возмущенно воскликнула Макгонагалл пытаясь попасть контрзаклинанием в верткое насекомое.       — Простите, профессор, — смущенно улыбнулась Гермиона и присоединилась к попыткам загнать летающую под потолком стрекозу в угол.       К счастью, заклинаний в этот день не было, так что гадать, что еще мог сотворить Гарри, гриффиндорцам не пришлось. А к вечеру напряжение и без того достигло пика. Проходящие по холлу ученики то и дело останавливались, чтобы полюбоваться Кубком Огня, и строили догадки, кого же он выберет. Гарри нервничал все сильнее, поскольку все чаще замечал направленные на себя любопытные взгляды. Похоже не одна Гермиона считала, что Турнира ему не избежать, но в отличие от подруги от остальных ждать сочувствия не приходилось. Как предотвратить очередное безумное приключение, у него не было ни одной идеи, так что оставалось только надеяться и ждать, надеяться на чудо и ждать неизбежного конца.       В конце концов все собрались в Большом зале, Гарри кусок в горло не лез, так что он старался не смотреть на с аппетитом уминающих за обе щеки Рона и Гинтоки, который в кои то веке соизволил явиться на пир. На замечание самурая, что война войной, а обед по расписанию, Гарри только болезненно скривился. В отличие от этих предателей, Гермиона проявила солидарность и тоже почти не притронулась к еде, обеспокоенно поглядывая на него и иногда сжимая руку под столом в молчаливой поддержке.       Когда мучительно долгий ужин закончился, и даже Рон выглядел объевшимся, Дамблдор поднялся, объявил, что скоро будут объявлены Чемпионы и подошел к Кубку Огня, который установили перед преподавательским столом. Гарри, сжав зубы, следил, как Кубок выплевывает обгоревшие кусочки пергамента с именами, и успокоился только, когда представителем Хогвартса был выбран Сердрик Диггори. Гарри отпустило, из него будто вынули стальной прут, где-то рядом громко выдохнула Гермиона, Рон жевал припасенный с пира сэндвич, а Гинтоки ковырялся в ухе с отсутствующим видом.       Жизнь снова обрела краски, никакого заговора на самом деле не было! Гарри казалось, что он может воспарить под потолок Большого зала и расцеловать всех присутствующих. Даже Малфоя! Так он был счастлив! Но тут Кубок снова загорелся алым пламенем и в наступившей напряженной тишине выплюнул еще один листок. Гарри, не отрываясь, следил, как медленно он планирует будто в замедленной съемке, пока Дамблдор не поймал его и не прочитал:       — Гарри Поттер.       Гарри звонко ударил себя ладонью по лицу и бросил укоризненный взгляд на Гермиону, которая состроила очень виноватую рожицу. Вечер переставал быть томным.

***

      Небо затянуло плотными облаками, не пропускающими ни одного солнечного луча. Печально-серое утро ничем не отличалось от вечерних сумерек, что полностью соответствовало мрачному настроению Гарри. Неопределенно хмыкнув на осторожную улыбку Льюиса, гриффиндорец отвернулся от окна и бросил злобный взгляд на задернутый полог кровати Рона. Только сейчас он почувствовал, как на самом деле устал, и беспокойный сон отнюдь не принес успокоения.       Он устал от бесконечных вопросов, от осуждающих взглядов и от препираний уважаемых директоров трех школ. Его раздражала физиономия Бэгмена, которая так и засветилась от счастья, когда он понял, что что-то пошло не по плану, и сухой безэмоциональный голос ушедшего в себя Крауча, который, кажется, совершенно не собирался что-либо предпринимать, чтобы избавить Гарри от Турнира. Еще больше он устал от устроенной близнецами вечеринки, на которой каждый гриффиндорец посчитал своим долгом похлопать его по плечу, показать большой палец или сказать, какой он молодец, раз смог пробраться на Турнир. Жирную точку в великолепном вечере поставил Рон, заявивший, что Гарри его предал, не рассказав, как прошел защиту Дамблдора вокруг Кубка, и что они с Гермионой постоянно что-то делают без него. О том, что сам Рон предпочитал вовремя смыться или просто валяться на диване ногами кверху, рыжий друг предпочел не вспоминать.       Сейчас Гарри хотел увидеть Гермиону, она уж точно не будет завадавать тупых вопросов, как у него получилось кинуть своем имя в Кубок. Еще было бы неплохо поговорить с Гинтоки, но на обычном месте, на диване у камина, самурая не было, а других идей в звенящей голове не появилось. Так что Гарри, не обращая внимания на встрепенувшихся при его появлении однокурсников, направился к выходу, где нос к носу столкнулся с подругой.       — Я подумала, что сегодня ты не захочешь сидеть в Большом зале, — Гермиона протянула ему несколько сэндвичей, завернутых в салфетку. — Пойдем прогуляемся?       — Спасибо, — Гарри расплылся в благодарной улыбке.       Пока они шли к озеру, Гарри умял все сэндвичи, и Гермиона заботливо передала ему маленький термос.       — Что? Есть в сухомятку вредно, — наставительно сказал дочь врачей-стоматологов. — А на улице прохладно.       — Я тебя обожаю, Гермиона, — искренне заявил Гарри и налил себе горячего чая, не заметив, как довольно зарделась подруга.       Наевшись и согревшись, Гарри пришел во вполне добродушное состояние духа и почувствовал, что жизнь не так уж плоха, как могло бы показаться.       — Спасибо, что веришь мне, — чуть толкнул подругу Гарри. — Хоть кто-то еще в своем уме в этом бардаке.       — Конечно, верю, — улыбнулась в ответ Гермиона, пока они шли вокруг озера. — Извини, но ты не настолько хороший актер, чтобы симулировать беспокойство весь день. Да и вчерашнее чудо природы ты бы в нормальном состоянии никак не наколдовал.       — Ты что все никак не можешь забыть ту стрекозу? — смутился Гарри.       — Но это же просто невероятно! Она физически никак не может существовать! Жаль, что профессор Макгонагалл почти сразу превратила ее обратно, а повторить ты не сможешь.       — А объяснение «это магия» тебя больше не устраивает? — весело спросил Гарри.       Гермиона в ответ только фыркнула и сделала вид, что она обижена в лучших чувствах. Гарри взлохматил себе волосы и ткнул ей в бок пальцем, от неожиданности подруга подпрыгнула на месте и чуть не взвизгнула.       — Ах ты!       В попытке защититься от неминуемой мести Гарри предостерегающе поднял руки и быстро сказал:       — Зато теперь вокруг нас один эпик, только драконов не хватает. Ты же этого хотела?       Мгновенно Гермиона растеряла весь задор и виновато улыбнулась.       — Прости, я не хотела, чтобы тебя втянули во все это. Вчера я говорила, не подумав, и…       — Не бери в голову. Это ведь не ты подбросил мое имя в Кубок. Ведь не ты? — Гарри только широко улыбнулся, когда Гермиона сокрушенно покачала головой. — Вот и не переживай, так я хотя бы был морально готов. Просто мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь еще поверил моим словам, например, Рон.       — Гарри, ты что не видишь? — всплеснула руками Гермиона. — Рон просто завидует, поставь себя на его место. Он и так всегда в тени своих братьев, а теперь за тобой будут толпы девчонок бегать. Кому тогда нужен Рональд Уизли?       — Мда, дела, — протянул Гарри, почесал затылок и с опаской осмотрелся, будто испугался, что прямо сейчас из озера выпругнут фанатки, чтобы вцепиться в него и утащить на дно. Содрогнувшись от такой картины, он продолжил под насмешливым взглядом подруги: — Все равно это не повод говорить гадости о тебе и обо мне.       — А что Рональд наговорил обо мне? — опасно прищурилась Гермиона.       — Это не важно, не хочу повторять, — тут же отозвался Гарри, пытаясь успокоить подругу. — Остальные тоже не очень-то верят моим словам, как на втором курсе с той историей с Наследником Слизерина.       Почувствовав горечь в его словах, Гермиона взяла его за руку и тихо сказала:       — Я здесь, и я тебе верю.       — Спасибо, я это ценю, — чуть хрипловато от сдерживаемых чувств ответил Гарри и неловко улыбнулся.       — Так вы все-таки уже распланировали семейный бюджет, — послышалось от ближайшего дерева, в его корнях расслабленно сидел Гинтоки и весело улыбался. — Надеюсь, про меня не забыли? Я, знаете ли, привык к парфе в «Трех метлах».       — Гарри не будет содержать тебя всю жизнь! — воспылала праведным гневом Гермиона. — Сколько тебе лет? Научись уже сам зарабатывать!       — И ты еще мне долг за Хогвартс не вернул! — припечатал Гарри. — Мой сейф не бездонный!       — Хе-хе, вы главное помните, что планирование финансов — залог крекого брака, — Гинтоки развязно подмигнул. — С остальным у вас и так порядок, так что я спокоен за будущее своего ученика.       Гарри с Гермионой синхронно покраснели и одновременно отпрыгнули друг от друга.       — Так почему у вас были такие кислые лица, пока я вас не прервал? — перевел тему Гинтоки.       — Никто, кроме Гермионы, не верит, что я не бросал в Кубок свое имя! — выпалил Гарри и со значением посмотрел на самурая.       — А это имеет значение? — проигнорировал намек Гинтоки. — Как я понял, тебе в любом случае придется проходить эти испытания.       — Конечно, имеет! — воскликнул Гарри. — На меня же вся школа ополчится! Слизерин и Хаффлпафф так уж точно!       — Так мнение других студентов для тебя важнее мнения близких друзей?       — Нет, но ведь даже Рон…       Гинтоки положил руку ему на плечо и твердо посмотрел в глаза, Гарри прервался на полуслове.       — Битва есть битва, не важно кто бросил вызов, важно, кто нанес последний удар. Согласен?       — Согласен, — сокрушенно кивнул Гарри.       — Ладно, самурайских цитат вы и без меня еще напридумываете, —усмехнувшись, подмигнул Гинтоки, махнул рукой и бросил на прощание: — Только не забудьте внести в статью расходов Джамп.       — Гин-сан!