Приятно познакомиться

– Жалюзи не забудь опустить. – Боитесь загара, Итачи-сан? – Кисаме усмехается, но послушно выполняет приказ. – Не люблю запах жареной плоти. Ответ любовника заставляет заржать в голос. В снятом ими на ночь пентхаусе есть все необходимое для удобного совместного времяпрепровождения: кондиционер, просторное джакузи, свой бар и огромный траходром (правда одной лишь кроватью секс у них никогда не ограничивался). Полнолуние, конечно, вносило свои корректировки, в особенности для Хошигаки, чей зверь периодически агрился на ограниченность свободы, пытаясь достать Учиху с целью вспороть тому живот. Более того, пару раз у него это даже выходило и если б не нюанс, заключавшийся в бессмертии Итачи, Кисаме наложил бы на себя руки в то же утро, как увидел рядом его холодное тело. – Готов? – Итачи смотрит в его глаза серьезно. Пристально, будто желая поместить оборотня в свою иллюзию. Дохлый номер. Уже проходили. Гипноз и подчинение вампиров не действуют на такую же нечисть. – Всегда, – пусть Итачи и не сможет наслать в его разум видения с галлюцинациями, в реальности он способен дать ему многим, многим лучше. Сидящий у него на бедрах Учиха тянется за цепями, обматывает накаченные руки. Холод метала ярко контрастирует с теплыми губами (Итачи предусмотрительно поел, чтобы температура их тел была максимальна комфортной). Дыхание Кисаме сбивается ровно так же как стук его большого звериного сердца. Хошигаки кусает губу до крови в бессилии. Он знает, что поцелуи в момент полнолуния для них под запретом, но обуять вспыхнувшее в груди желание касаться Итачи не получается. Итачи гладит, разминает его напряженные мышцы, протягивает цель через железные прутья изголовья, перекидывает цепь за шею, делает оборот. – Ненавижу причинять тебе боль. – Тихое признание у самого уха заставляет Кисаме испытать прилив нежности к этому мальчику. – Так надо. – Он старается не придавать значения брошенной, словно вскользь, фразе. Итачи не часто открывает свои истинные чувства, он вообще довольно замкнутый парень, даже по меркам вампиров. Так действительно нужно и они оба это знают. Укус вервольфа способен уничтожить упыря и пусть этому нет подтверждений кроме записи в древних книгах – проверять на собственной шкуре правдивость данной теории никто из них желанием не горел. Конечно, все было проще каких-то пару лет назад, пока семья Учихи не решила обратить его в вампира насильно. Тогда был риск заразить Итачи ликантропией, но не убить. Зверь внутри Кисаме признавал его членом своей стаи, своей самкой, желая заявить права, но одновременно с этим дать защиту. Теперь же утерянную с перерождением Итачи в упыря связь приходилось образовывать заново. Сейчас для совместно проведённой ночи в полнолуние забот с подстраховкой прибавилось. – Постарайся не сильно дергаться. – Абсурдность данной просьбы они понимают оба, но Кисаме кивает, пытаясь сделать все от него зависящее, чтобы успокоить любовника. Скоро начнется.

* * *

Быстрый бег. Не лисица, не заяц. Он поворачивает свою голову на звук и срывается. Шаги становятся слышны все отчётливее. К ним добавляется запах. Ребенок. – Почти восхищенно. Акулья пасть уже открыта, дабы поглотить жертву. Он, кажется, уже видит его испуганные глаза. Угол зрения сужается до одной лишь точки. Внутри него восторг. Желание обладать. Сделать своим. Принять в дар такой чудный подарок. Оборотень уже хочет сорваться, растерзать жертву, как его достигает удар по голове. Теряя сознание, Кисаме слышит лишь радостный вопль «Нии-сан!». Просыпается он оттого, что в лицо жарко светит солнце. Во рту сушняк, и словно мухи посрали, хочется проплеваться, да слюны нет. – Очнулся. – Тихий голос заставляет обратить на себя внимание. Мальчишка. Его уложил какой-то мелкий пацан, надо же… – А где… – вопрос выходит с хрипом. Хошигаки прокашливается, пытается повторить, – где второй?... – Саске дома. Ты долго дрых, так что я успел проводить его и вернуться обратно. – Саске, значит… хех. – губы тянутся в ухмылке. Весьма забавно было узнать имя своего несостоявшегося ужина, – А ты кто будешь? – Тебе не кажется, что ты сейчас не в том положении, чтобы задавать вопросы? – Несмотря на скрытую угрозу в лице пацан не меняется. И почему, интересно, он все еще здесь? Что они вообще делали в лесу ночью? Вопросы. Вопросы. Одни вопросы, но мелочь прав. Сейчас он пленник: веревка стягивает запястья так же крепко, как и ноги. Где такому учат только? Может он скаут? Хошигаки бы не удивился. – Кисаме. Хошигаки. Мальчишка, явно не ожидавший такого ответа, удивленно приподнял брови. Усмехнувшись, он быстро вскочил на ноги. Достав из рюкзака воду, юный герой приблизился к неспособному даже сесть на пятую точку без помощи оборотню, приблизив горлышко бутылки к его рту. – Пей... Итачи. Учиха. Жадно глотая воду, Кисаме вдруг подумал, что где-то эту фамилию он уже слышал. – Приятно познакомиться. Учиха Итачи.