Чернилами по коже

Пользователь Я у тату-салона Забери меня, пожалуйста       Шото спрятал руки в карманах толстовки и поёжился. На улице действительно было холодно — последний месяц осени. Шото чувствовал себя разбитым и потерянным. Темнота и тишина на улице неприятно давили на нервную систему — ему казалось, что за ним кто-то следит, хотя это был абсолютный бред. Шото стоял под тусклым фонарём тату-салона и смотрел туда, куда они с Даби вчера ходили. К сожалению, Шото не запомнил с первого раза дороги, поэтому решил оставаться на месте, боясь потеряться. Шото морщился от боли в щеке и губе, в груди была полная каша. Он не чувствовал буквально ничего. Наступила какая-то апатия.       Минут через десять Шото вздрогнул, когда увидел впереди быстро идущую фигуру.       — Шото, — обеспокоенно воскликнул Даби, едва приблизился на приличное расстояние, а потом в несколько широких шагов подлетел к брату, — с тобой всё в порядке?       Шото кивнул, отводя взгляд, а потом ощутил, как холодные пальцы коснулись его подбородка, мягко поднимая и заставляя посмотреть на себя. Шото посмотрел Даби в глаза. Там застыл лёд. Шото уже почти испугался, что эта злость направлена на него. Не нужно было уходить из дома. Даби явно был не рад. А потом брат резко притянул Шото к себе, прижимая к груди.       — Он тебя ударил, — прошипел Даби, — мудак, сволочь! — он сжал пальцы на толстовке Шото, — я бы ему все пальцы сломал, а потом засунул в эту напыщенную жопу! Пи…       — Не надо, — тихо пробормотал Шото, потираясь щекой о брата, у которого была расстёгнута куртка, а кожа сквозь футболку казалась горячей, — не надо…       Даби резко отстранился, держа Шото за плечи. Несколько секунд его взгляд судорожно метался по лицу Шото, а потом бирюзовые радужки потеплели. Шото облегчённо вздохнул. Всё было хорошо.       — Пойдём домой, — Даби внезапно снял куртку, накидывая её на Шото, и забрал у того портфель, — ледяной весь.       — Ты же замёрзнешь, — начал было протестовать Шото, как Даби злобно на него шикнул, помогая продеть руки в рукава, а после застёгивая под самое горло куртку.       — Не хрустальный, — фыркнул Даби, — так что шагай.       Они молча направились вниз по дороге. Шото кутался в куртку брата, стараясь согреться. Его обняло запахом духов Даби — это было что-то пряное, резкое, с нотками апельсина и дерева. Шото глубже зарылся носом в ворот, невольно жмурясь на секунду. Брат, которого он не видел больше трёх лет, беспокоился о нём больше, чем отец. Шото было спокойно.       Как только они вошли в квартиру, Даби тут же усадил Шото на кровать, закутал в покрывало, буквально пеленая его, а после заварил горячего чая с лимоном и вручил это Шото. Тот бесприкословно выполнял всё, что с ним делали, до того момента, пока Даби не приложил ватку со спиртом к его губе. Шото пискнул, уворачиваясь.       — Больно! — возмутился он.       — Ты даже кровь не смыл, — проворчал Даби, — а ну-ка не дёргайся.       Он схватился цепкими пальцами за подбородок Шото, фиксируя его, и снова дотронулся ваткой до губы. Шото поморщился. Лицо Даби было прямо напротив его, он смешно хмурил брови. Закончив, Даби подул на ранку, а после отстранился, придирчиво рассматривая щёку Шото.       — Болит? — спросил он.       — Всё нормально, — качнул головой Шото.       Даби вздохнул. Потом прошёлся по комнате взад-вперёд, а после сел перед Шото на корточки, проникновенно заглядывая в глаза:       — Не, ты мне хотя бы скажи, он выглядел так, будто ему ударили по яйцам?       Шото хмыкнул, невольно растягивая губы в улыбке:       — Определённо.       — Отлично, — усмехнулся Даби, — ты молодец, мелкий.       Брат зарылся в его волосы рукой, нежно трепля, а после прислонился лбом ко лбу Шото. Тот расслабленно прикрыл глаза.       — Расскажешь? — тихо спросил Даби, обдавая горячим дыханием.       Шото согласно замычал, а после отстранился, хотя желания делать это не было совершенно никакого. Он вздохнул, а после как можно более подробно пересказал всё произошедшее Даби, не забывая упомянуть, что отец не захотел его видеть. Вот он и сбежал.       — Прямо как ты, — в конце добавил Шото.       — Дурной пример заразителен, — хмыкнул Даби, — но ты крут! Я тобой горжусь.       Шото улыбнулся, а затем широко зевнул. Его состояние сейчас можно было описать, как никакое. Все мышцы наливались свинцом, и, единственное, чего он сейчас хотел, это спать.       — Давай, укладывайся, — кивнул Даби на кровать, — ты устал.       Шото неопределённо пожал плечами, но позволил стянуть с себя покрывало и забрать кружку, а потом снял с себя рубашку и штаны, чтобы завалиться спиной на кровать и заползти под одеяло. У него даже не хватало сил спросить, как они будут спать вдвоём. На самом деле, Шото это практически не волновало, и, едва его голова коснулась подушки, он уснул.       Проснулся Шото следующим днём от солнца, пробивающегося сквозь окно. Шото прищурился, потягиваясь, а после раскинул руки в стороны. Даби рядом не было, а его половина была уже холодной. Шото сел на кровати, сонно оглядываясь. В квартире стояла тишина. Шото потянулся и взял телефон. Там было новое сообщение. Даби У меня сеанс, вернусь к обеду, не скучай. Кстати, ты во сне мило сопишь       Шото смущённо закатил глаза, читая последнюю строчку. Даби был бы не Даби, не сумей он как-то задеть собеседника. Шото потряс головой, а после снова завалился на подушки. Он только сейчас заметил, что их две. Шото зарылся лицом между ними и с чистой совестью закрыл глаза. Спускаться на завтрак ему не нужно было, так что можно было спокойно валяться, сколько душе угодно.       Второй раз разбудил Шото звук открывающейся двери.       — Я вернулся, — крикнул Даби, заходя в комнату, а потом удивлённо вскинул брови, — ты знаешь, который час?       — Мне всё равно, — пробурчал Шото, не поднимая головы, — двенадцать?       — Половина второго, — хмыкнул Даби, подходя ближе и садясь на край кровати, — давай, поднимай задницу.       Шото промычал что-то нечленораздельное, а потом взвизгнул, когда брат схватил его за ногу и начал щекотить ступню. Шото быстро сел на кровати, подтягивая к себе конечности. Он недовольно нахмурился.       — Я понял, встаю.       — Отлично, — Даби плутовато ему подмигнул, — сегодня будем тебя развлекать.       — Зачем?       — Чтобы ты не кис, как кефир, — фыркнул Даби, — сходим прогуляемся, потом зайдём в кафе, может в кино будет что-то любопытное.       — Звучит, как рай, — хмыкнул Шото, поднимаясь с кровати и потягиваясь всем телом, закидывая руки за голову.       — А ты в хорошей форме, — прокомментировал Даби, и Шото распахнул глаза, — тренируешься?       — Немного, — пожал плечами младший и невольно смутился.       Признаться, ему никто такого никогда не говорил. И это оказалось странно приятно, слышать, что, казалось бы, бесполезные тренировки, приносят успех.       — Давай, собирай своё тело в кучу, и идём, — фыркнул Даби, садясь на не заправленную кровать, — шевелись. Тик-так.       Шото кинул недовольный взгляд на брата, а потом ойкнул от неожиданности, отпрыгивая в сторону. Даби шлёпнул его по ягодице.       — Прости, не удержался, — с пошлой ухмылкой протянул брат, а после завалился на спину.       Шото закатил глаза и направился в ванную.       Примерно через полчаса они вышли из дома. На улице стояла удивительно тёплая погода. Шото прищурился, смотря на небо. Нервозность вчерашнего дня медленно его отпускала. Дышать становилось проще, воздух казался слаще. Шото не думал, что сможет так быстро оправиться.       Даби не спеша направился по улице, а Шото припустил за ним. Они шли в ногу. Шото странно нравилось это единение. Словно он стал частью чего-то давно забытого. Даби завёл какой-то бессмысленный разговор, спрашивал о школе, об увлечениях, о хобби и любимых фильмах. Шото с готовностью его поддерживал, иногда невольно ускоряя шаг. Ему словно не хватало зрительного контакта, когда он что-то говорил брату. Хотелось видеть всю палитру эмоций, а не только изредка усмехающийся профиль.       — О, пошли в мак, — предложил Даби, когда они проходили мимо, — я уже проголодался. Да и ты ничего не ел.       Шото согласился, с некоторой опаской заходя в кафе быстрого питания. Там было много народа, практически все столики были заняты. У Шото разбегались глаза. Он и не думал, что фаст-фуд так… популярен. В его жизни существовала только правильная домашняя еда или обеды в школьной столовой. Так что Шото ощущал себя несмышлённым ребёнком, пытаясь вписаться в эту атмосферу галдежа и приятного запаха.       — Иди займи столик, — кивнул Даби на свободные места, — тебе что заказывать?       — Я никогда такого не ел, — честно признался Шото.       Брови брата взлетели чуть ли не до самой кромки волос. — Серьёзно, что ли? — и, дождавшись кивка, хмыкнул: — тогда на свой вкус.       Шото занял столик, с любопытством продолжая оглядываться. Люди беззаботно ели, смеялись и выглядели как минимум счастливыми. Шото заметил семейную пару с маленьким ребёнком: отец вытирал салфеткой рот дочери, а та улыбалась и махала ногами. Шото нашёл взглядом Даби, который уже стоял на кассе. В своей полностью чёрной одежде, с руками забитыми цветными рисунками он явно выделялся на общем фоне. Даби не был высоким, скорее всего, ростом с самого Шото, не был накаченным — его фигура, напротив, казалась довольно стройной и сухой. Но Шото легко выделял его среди всех, не испытывая при этом ни малейшего труда. Взгляд тянулся к Даби, как магнитом. Шото не мог понять, что с ним происходило, но он ждал от брата чего-то, чего сам не понимал, тянулся к нему, старался быть всегда в поле зрения. Это было странно, но Шото странно не хотел этому сопротивляться. Это был первый человек в его жизни за последние годы, от кого он чувствовал настоящее безоговорочное тепло.       Даби вскоре вернулся и вальяжно уселся на стуле против Шото, комментируя, что заказ им принесут.       — А тебе… нормально платить за нас обоих? — тихо спросил Шото.       Даби, казалось, был обескуражен вопросом. Он задумчивым взглядом просканировал Шото, а потом упёрся локтями в стол, слегка нависая. Его зелёно-голубые глаза пронзили Шото насквозь.       — Ты сейчас шутишь? — спокойно спросил Даби, — ты подросток, у которого из денег только родительские, а я взрослый зарабатывающий человек. Скажи, нормально ли мне платить за нас обоих?       Шото смущённо кивнул и потупил взгляд. Да, он как-то не подумал, что, сбежав из дома, будет глупо пользоваться отцовской кредиткой. Об этом он, если честно, даже не задумывался.       Какое-то время они просидели в молчании, которое, хоть и не было неловким, но доставляло Шото неудобства, а потом принесли заказ, и появилось то, чем можно было занять руки.       — Бургер, кола и большая картошка, — прокомментировал Даби, — налетай.       Шото как-то недоверчиво посмотрел на лоснящуюся жиром бумагу, в которую был завёрнут бургер, но послушно раскрыл его и откусил.       И понял, почему людям так нравится такая еда. Это было действительно вкусно. В меру жирно, булочка приятно хрустела на зубах, а соус катился по подбородку. Шото вытер лицо и со странным выражением посмотрел на Даби.       — Вкусно? — поинтересовался тот, делая большой укус.       — Есть можно, — отозвался Шото, на что Даби улыбнулся с набитым ртом.       Это выглядело смешно. Вечно серьёзный или язвительный Даби казался по-детски милым с полными щеками. Шото фыркнул, снова беря в руки бургер.       — А у тебя есть друзья? — спросил Даби, когда они перешли на картошку, и теперь можно было спокойно разговаривать.       — Точно, — прошипел Шото, зажмурившись, — я обещал завтра им встретиться. Наверное, не получится.       — Почему? — Даби вкинул бровь и пожал плечами, — могу сходить с тобой, если хочешь.       — Да, я бы хотел, — серьёзно выдохнул Шото.       На самом деле, ему казалось, что отец мог как-то узнать про его встречу с друзьями и поджидать где-нибудь. С Даби было бы спокойнее.       — Ну вот и решили, — Даби с булькающим звуком допил свою колу, — ты всё?       Шото кивнул, и они вышли из кафе. В животе было приятно тяжело. Шото сыто облизнулся, настроение стремительно поднималось. Ему хотелось начать о чём-то снова говорить, но все темы как назло выветрились из головы, так что браться шли в комфортном молчании.       — В кино? — через какое-то время спросил Даби, и Шото согласился.       Они отсидели сеанс какого-то боевика, название которого младший Тодороки даже не запомнил, большую часть времени они с Даби комментировали происходящее на экране, Даби несколько раз выкрикивал что-то на подобие: «еблан, ты куда?» или «совсем идиот!» — на что ему делали грубые замечания, а брат лишь довольно посмеивался. Шото иногда было стыдно за брата, всё время хотелось заткнуть ему рот, но он совершенно не знал, каким образом это было бы уместно сделать. В начале фильма Шото с непривычки вздрагивал от громких звуков и эффекта 3D, но после несколько пообвык и с удовольствием даже пытался вникнуть в сюжет, пока Даби снова его не отвлекал каким-нибудь ядовитым комментарием по поводу происходящего на экране. Шото невольно улыбался.       Домой они вернулись уже когда стемнело. Шото завалился первым, вслушиваясь в бубнёж Даби:       — Нет, ну ты видел, эти конченные действительно разделились, не зря их всех перерезали. Вот, если бы я оказался в такой ситуации, я бы хрен отошёл от своего напарника. Вместе же проще?       — Вместе проще, — эхом отозвался Шото.       Эта фраза отдалась каким-то теплом в груди. Шото задумчиво прикусил губу, проходя в спальню. Даби крикнул, что он в душ, а Шото так и остановился посреди комнаты. Его голову заполняли бессвязные мыли. Он совсем забыл, что произошло вчера, и только редкие взгляды прохожих и отражение в витринах магазинов напоминало ему об этом. День прошёл как нельзя удачно, и за это Шото всем сердцем был благодарен брату. Когда Шото было тринадцать, он помнил, что Тойя был более задиристым и грубым, взрывным, не боящимся сказать отцу слово против. Тойя, конечно, за это получал, и не один раз, но смело продолжал гнуть своё мнение. Шото восхищался братом, хотя и немного побаивался его. Но, тем не менее, радушно приглашал его в свою кровать, когда Тойя появлялся на его пороге ночью. Он рассказывал разные истории и, казалось, совершенно не беспокоился по поводу отца. Шото любил брата. То, как он стойко всё выдерживал, и умудрялся поддерживать остальных детей в доме. Особенно Шото. Для него у Тойи всегда был какой-то особенный взгляд.       Когда Даби вернулся, Шото сам сходил в душ, а потом сел на кровать к брату. Второго одеяла, в отличие от подушек, у них так и не было.       — Спасибо за сегодня, — стараясь скрыть своё смущение, сказал Шото, кидая быстрый взгляд на брата из-под чёлки, — я, кстати, и в кино был впервые.       Даби приподнялся на локтях. Он выглядел искренне удивлённым. Он несколько секунд рассматривал Шото, что тот почти начал покрываться краской, а после как-то грустно добавил:       — У меня хотя бы было детство. Я его сам себе делал, — Даби нахмурился, а потом как-то неожиданно его губы растянулись в широкой ухмылке: — считай, я у тебя первый.       — Даби! — возмущённо фыркнул Шото, — не смешно! — А, по-моему, очень, — рассмеялся Даби, падая обратно на подушку, — ладно, не дуйся и ложись.       Шото залез под одеяло и как можно аккуратнее укрылся, стараясь практически не шевелиться. Даби выключил свет и пожелал спокойной ночи. Шото ответил, а после уставился взглядом в потолок. Почему-то вчера он не думал, что они делят одну кровать на двоих. Может, это было по тому, что в детстве у них была такая привычка, а потом под утро Тойя уходил. Но сейчас они не были детьми, а Даби явно не собирался никуда уходить.       Шото перевернулся на бок и увидел спокойное лицо Даби, который подложил ладонь под щёку, старался уснуть. Его лицо было полностью спокойным, линии татуировок не натягивались, а губы не были искажены усмешкой. Это казалось странно интимным. Шото как-то ласково повёл взглядом по лицу брата, обводя каждую черту, каждую чёрную линию, зачем-то задерживаясь на подрагивающих ресницах, а после на губах.       Шото резко перевернулся на другой бок. Но и так у него не получалось уснуть. Он слышал, как дышал брат, чувствовал тепло, исходящее от него, и не видеть его лица в такой момент было странно. Шото снова перевернулся на спину. Глаза упёрлись в тёмный потолок. Шото постарался удобно скомковать одеяло в ногах, но ощутил, как начинает его натягивать, и замер. Потом постарался из него выпутаться, как вдруг Даби тихо застонал:       — Ну серьёзно? — Шото посмотрел на него, — достал вертеться.       И Даби уверенным движением рукой притянул Шото к себе под одеялом, обнимая рукой и закидывая на него ногу. Шото невольно задержал дыхание от того, как невыносимо горячее тело прижималось к его спине. По позвоночнику побежали мурашки. Шото замер. Полежал несколько секунд, понимая, что ему не было некомфортно, а потом всё же решился устроиться поудобнее.       Он аккуратно попробовал чуть повернуться, потом повёл ногой, невольно упираясь в брата, обхватил ладонью его руку, потом снова её спрятал под одеяло, выгибаясь, чтобы было удобнее.       — Шото, — злобно прорычал Даби ему на ухо, что у младшего сбилось дыхание от этого голоса, он сглотнул и замер: — хорош ворочаться.       — Я просто укладываюсь удобнее, — тихо проговорил он и, поняв, что брат не спит и не нужно беспокоиться о том, не проснётся ли он, поэтому активнее завертелся, пытаясь найти такое положение, чтобы ничего нигде не чесалось и не затекало.       Одеяло упиралось ему в спину, так что Шото чуть толкнулся вперёд, проезжаясь по нему, а после испуганно замер, когда у Даби вырвался совсем не стон раздражения. Это было не одеяло. Сердце в груди потеряло удар. Щёки затопило смущением.       — У тебя… встал на меня? — хрипло поинтересовался Шото, боясь даже шелохнуться.       Даби резко откатился, выворачиваясь из одеяла. Стало неожиданно холодно.       — Встало у меня на красивого парня в моей кровати, который крутит задницей в опасной близости от моего члена, — проворчал Даби, садясь к Шото спиной на кровати.       Смущение витало в воздухе. Шото не знал, что сказать. Губы не слушались его. Сердце колотилось в горле. Хоть брат и объяснил своё поведение, это отдавалось странным ощущением у самого Шото в груди.       — Я в душ, — тихо сказал Даби, поднимаясь.       — Зачем? — быстрее, чем подумал, спросил Шото.       — Подрочить, — хмыкнул Даби, а после скрылся в темноте.       Шото несколько секунд пялился ему в след. Всё тело горело, хотя ему самому было холодно. Шото прикусил губу, а после с тихим стоном стыда завалился на кровать, отворачиваясь от стороны Даби спиной.       В голове билось осознание: у брата на него… стоял.