Чернилами по коже

      Даби приходил каждый день. Приносил ноутбук, фрукты и любимые сладости. Рассказывал, что Тога обязательно просила зайти к ней, как только Шото сможет, и что Шигараки передавал набираться ХП.       Шото улыбался на все эти слова, ему было приятно, что даже друзья Даби о нём беспокоились. На третий день лежания в больнице Шото уже совершенно спокойно мог сидеть — боли почти не чувствовалось. Он узнал, что жизненно важных органов задето не было, нож прошёл покасательно, рана быстро затягивалась. Доктор Сун Ким, добродушный кореец, оказался довольно молодым, так что Шото быстро нашёл с ним общий язык, и тот теперь заходил к нему в свои немногочисленные перерывы. Переехал в Японию он недавно, семьи ещё не было, и, как шутил, с его работой ещё не скоро появится. Шото очень нравился Сун. Он был приятным в общении, много интересовался про обычаи и традиции Японии, едва ли не конспектируя все слова Шото. Он чем-то напоминал Мидорию, такой же улыбчивый и добрый.       Шото даже выторговал у него пройтись по отделению и выпить кофе. Шото невольно доверился этому человеку, рассказывая кое-что о своей жизни, а Сун отвечал ему тем же, рассказывая о себе и о его родине, Корее. Как-то незаметно для Шото они сдружились.       В дверь постучали. Вошёл как-раз доктор Ким, а за ним появился Даби, приветливо махая рукой.       — Доброе утро, Шото, — поздоровался Сун с улыбкой, его карие глаза сверкнули радостью, — ну как, готов сегодня к выписке?       — Как никогда, — тут же ответил Шото, возбуждённо поджимая пальцы на ногах, и шутливо добавил: — будешь скучать?       — Я надеялся заполучить у тебя номерок, — подмигнул Ким.       Шото рассмеялся.       — Я тебе напишу, — хмыкнул он, — если у тебя будет время ответить между смен.       — И снова ты бьёшь в самое сердце, — хмыкнул Сун, присаживаясь на край кровати Шото, — руку.       Тодороки-младший протянул доктору руку, а тот сразу приложил пальцы к его запястью. Они просидели несколько секунд в тишине, в течение которых Шото успел подарить несколько счастливых улыбок брату. Тот казался немного равнодушным и напряжённым, словно его что-то волновало, но он всё равно старался отвечать, хоть и менее уверенно.       — Чувствуешь себя как? — спросил Ким, не выпуская его руки, — дискомфорта нет, жжения?       — Нет, — покачал головой Шото, — всё в норме.       — Отлично. Будут жалобы, звони, — серьёзно сказал Сун, — список медикаментов я тебе передам, — он обернулся к Даби, — или лучше Вам? Вы же старший брат Шото, я прав?       — Правы, — как-то грубо ответил Даби, — мне отдадите.       — Хорошо, — улыбнулся Ким и снова обернулся к Шото, — и просто так тоже звони.       — Буду, — кивнул Шото, а потом Сун встал, похлопывая себя по карманам халата, а потом протянул телефон, — ага, сейчас.       Шото вбил свой номер.       — Я тебя потом наберу, — кивнул Ким и забрал гаджет, — что ж, я вас покину, выпишу вам рецепт.       Сун кивнул Даби и вышел из палаты.       — Доктор Ким такой классный, — улыбнулся Шото, свешивая ноги с кровати, Даби что-то промычал в ответ, — тебе не понравился?       — Слишком он радостный, — фыркнул брат, подходя ближе, — и обязательно тебя за руку было держать?       — Он же пульс мерил, — удивился Шото, — это нормально.       — Вы с ним так близко сошлись, — продолжал недовольно Даби, — номер ему твой зачем?       — Звонить.       — Удивительная логика, — дёрнул брат плечами, — что-то я не слышал, чтобы пациенты звонили своим бывшим докторам.       — Мы подружились, — просто сказал Шото, вставая на ноги, — постоянно ко мне заходил, разговаривал. Даже кофе угостил.       — Вот как, — рыкнул Даби, а потом в плотную подошёл к Шото, что его дыхание коснулось щеки, — и тебе понравилось его внимание?       — А почему мне должно было не понравиться? — тихо спросил Шото.       Он определённо чего-то не понимал. В глазах брата читалась какая-то затаённая злоба и раздражение. Бирюзовые омуты сейчас потемнели, становясь похожими на грозовое небо летним днём. А потом Даби аккуратно взял его лицо в руки и поцеловал, тут же проникая языком в рот. Шото невольно застонал от забытого за неделю чувства принадлежности, со всей страстью отвечая на поцелуй. Даби был нежен, старался касаться руками только лица и не прижиматься всем телом, но его губы были напористы и уверенны. Шото ощутил, как закружилась на мгновение голова.       — Даби, ты что? — шёпотом спросил Шото.       — Тойя, — внезапно сказал тот, — зови меня Тойя.       Почему-то этот момент казался невероятно важным. Даби… Тойя разрешил называть его по настоящему имени. Было в этом что-то даже более интимное, чем секс. Словно он открывал перед ним свою душу.       — Хорошо, Тойя, — мурлыкнул Шото и сам прижался к нему, обнимая руками за талию, поражённый внезапной мыслью, — а ты что, ревнуешь меня к доктору Киму?       Брат нахмурил брови и недовольно поджал губы. Шото молчал, ожидая от него хоть какого-то ответа.       — Да, я ревную! — неожиданно громко сказал Тойя, — он к тебе клеился.       Шото рассмеялся и боднул брата носом.       — Он ко мне не клеился, мы друзья.       — Нет, клеился, — буркнул Тойя.       — Если такое будет, — улыбнулся Шото, — я скажу, что у меня уже есть самый замечательный парень.       Кажется, после этих слов Тойя расслабился, его плечи перестали казаться напряжёнными. Он сам обнял Шото, крепко прижимая его к себе, утыкаясь лицом ему в ухо, а потом игриво его прикусил. Шото фыркнул.       — Я хочу домой, — проговорил он, — я уже собрался.       — Тогда переодевайся и вперёд, — хмыкнул Тойя, отстраняясь.       Они попрощались с доктором Кимом, тот на прощание приобнял Шото, на что Тойя выразил своё мнение нечитаемым взглядом. Шото лишь мысленно посмеивался. А он и не думал, что тот такой собственник. Сев в такси, Шото уставился в окно, с неким удовольствием посматривая на улицу. Неделя заключения в стерильной больнице была довольно скучной, если не считать Суна и Тойю, что к нему приходили.       Шото ощутил касание к своей руке, а потом брат переплёл с ним пальцы.       — О чём думаешь? — спросил он.       — Давай зайдём к Тоге, — предложил Шото, поворачиваясь.       — Не сегодня, — покачал головой Тойя, — я сегодня не выходил на работу, так что её тоже нет.       — Вот как, — Шото задумался, — а можно я тогда приглашу Изуку и Кацуки к нам?       — Если хочешь, — пожал плечами брат и погладил пальцем по тыльной стороне ладони, — тебе всё можно.       Шото фыркнул:       — Скажешь тоже.       Когда они приехали домой, Тойя вытащил какую-то загадочную коробку из шкафа.       — Это тебе подарок.       — За что? — удивился Шото.       — За то, что ты жив, — хмыкнул Тойя, — открывай.       Шото тут же разорвал упаковочную бумагу, а потом из него вырвался счастливый визг.       — Это же новый телефон! — его глаза буквально загорелись двумя цветными лампочками, — спасибо-спасибо!       — Только не прыгай, — с улыбкой сказал брат, — какой-то там новый «айфон».       — Он же стоит бешенных денег, — ахнул Шото, крепче сжимая пальцы.       — Деньги — не твоя забота, — бескомпромиссно отрезал Тойя, — если купил, значит, могу себе позволить.       — Не знаю, как тебя ещё отблагодарить, — смущённо пробормотал Шото.       — Сделаешь мне минет, — хмыкнул Тойя, — есть будешь?       Шото искренне рассмеялся.       К вечеру им в квартиру пришли Мидория и Бакуго.       — То есть ты, двумордый, даже не удосужился нам сказать, что лежал в больнице? — с порога проорал Кацуки, — знаешь, кто ты?       — Едва выздоровевший человек, Каччан, — оборвал его Изуку, а потом обеспокоенно посмотрел на Шото, — ты как себя чувствуешь?       — Зашитым, — хмыкнул Шото, — всё хорошо, не переживайте.       — А я и не переживаю, придурок, — огрызнулся Бакуго, — какой чёрт тебя вообще понёс в этот блядский переулок?       Кацуки вошёл в квартиру, а Шото с Мидорией, синхронно закатив глаза с улыбкой, направились за ним.       — Привет, Даби, — поздоровался Изуку.       — Привет, — махнул тот, — а второй не разговаривает что ли?       — Я с ублюдками не здороваюсь, — отрезал Бакуго, — но ты теперь меньший ублюдок, чем был раньше, раз спас этого Половинчатого.       — Приму к сведению, — хмыкнул Тойя, — я купил нам всем чипсов и по пиву.       — Ладно, теперь ты не ублюдок, — смягчился Кацуки, — крепкое хоть?       — Обижаешь, — фыркнул брат.       Они уселись за столом. Изуку начал рассказывать что-то про школу, Бакуго его иногда перебивал, когда решал, что Мидория говорит что-то не так. Иногда они начинали спорить, на что Шото смотрел с улыбкой, уже успев позабыть, какими эти двое бывают шумными. Тойя не включался в их разговор, но периодически хмыкал и попивал пиво. Шото с улыбкой за ним тайком наблюдал и не мог сдержать улыбки. Тойя был расслаблен в компании его друзей — это приятно грело сердце.       В какой-то момент Тойя позвал Шото с собой. Они вышли в коридор.       — Я пойду прогуляюсь, — сказал он, — а вы тут посплетничайте, знаю, что такой старик, как я, вас напрягает.       — Ты не старик, — фыркнул Шото, — старик не смог бы меня трахать каждую ночь.       Глаза у Тойи опасно прищурились, а язык скользнул по нижней губе.       — У моего братика прорезался голосок? — пошло протянул он, резко, но аккуратно притягивая Шото к себе.       — Я просто соскучился, — промурлыкал младший Тодороки, — по тебе.       Тойя нежно поцеловал его, всего на несколько секунд позволяя себе вольность, а потом отстранился.       — Я скоро вернусь, мы проводим твоих друзей, и закончим то, на чём остановились ещё утром понедельника, — многообещающе сказал Тойя.       Шото улыбнулся ему, а потом вернулся на кухню к парням. За братом закрылась дверь и на Шото уставилось две пары глаз. Разных по цвету, но одинаковых по удивлению и любопытству.       — Что? — спросил Шото, — что случилось?       — Мы слышали весь ваш разговор, — сказал красный, как помидор, Изуку.       — Ты трахаешься со своим старшим братом?! — взревел Бакуго, — что, блять?!       Шото смущённо улыбнулся. На самом деле он не знал, как правильно отреагировать.       — Ну, да, трахаюсь, и что? — наконец сказал он.       — И что?! — Кацуки аж встал со стула, наклоняясь над столом, — ты серьёзно? С братом? Трахаться?       — Ну вы тоже трахаетесь, — спокойно заявил Шото, кивая на парней, — я к вам как-то не лезу.       — Каччан, правда, успокойся, — улыбнулся Мидория, хватая своего парня за рукав кофты, — в этом нет ничего страшного.       — Они братья! — воскликнул поражённый Бакуго.       — Мы знаем, — холодно заявил Шото, — если это не волнует нас, должно ли это волновать ещё кого-то?       Мидория с Бакуго молча смотрели на него. Изуку казался немного пристыженным, он нервно цеплял ногтем этикетку на бутылке. Бакуго же был нахмуренным.       — Каччан, — с намёком произнёс Мидория.       — Ладно! — рыкнул Бакуго, — это ваше дело.       — Спасибо, Кацуки, — хмыкнул Шото.       — Я не осуждаю, — улыбнулся Изуку, — просто это… неожиданно.       — Я тоже не осуждаю, — буркнул Бакуго, — из вас хотя бы никто не сможет залететь.       Шото фыркнул, а потом не смог сдержаться и рассмеялся. Друзья тут же подхватили его. Обстановка резко перестала быть накалённой и разговор снова вернулся в спокойное русло.       Скоро вернулся Тойя, и Изуку с Кацуки ушли. Брат тут же прижал Шото в коридоре к стене, воруя поцелуй, а потом торопливо прижимаясь губами к нежной шее. Шото ахнул, когда колено Тойи упёрлось между его ног, заставляя её оседлать. Шото повернул голову, смотря на дверь, а потом к нему пришло осознание, и неприятные мурашки побежали по телу. Желание резко сошло на нет.       — Подожди, — резко сказал Шото, упираясь руками Тойе в плечи, — нам надо поговорить.       — О чём? — с придыханием спросил брат, крепче сжимая пальцы на его талии, Шото посмотрел на него в упор самым серьёзным взглядом:       — Ничего не напоминает?       В глазах Тойи спустя несколько секунд появилось осознание. Он явно нехотя отступил и отпустил Шото. Вокруг резко словно стало прохладнее.       — Пойдём, сядем, — предложил брат.       Они уместились на кровати друг на против друга. Шото ждал, не знал, с чего он бы мог начать. В голове клубились разные мысли, которые с болезненной частотой поражали его голову. Да, Тойя не отказался от него, это явно не то, чем показалось Шото в первую секунду, но объяснения всё равно требовались. Иначе Шото просто не сможет жить спокойно, не зная, кто это был для Тойи, насколько важный человек в его жизни и мог ли он быть… соперником.       — Кейго Таками, — начал Тойя, — мой сексуальный партнёр. Бывший.       Шото вздохнул. Вот, значит, как.       — И в тот день? — спросил он со всей надеждой, на которую был способен.       — Он приезжал за перепихом, — честно признался Тойя, — ты как раз зашёл на том моменте, когда я собирался сказать, что у меня есть ты.       — А почему тогда он тебя так… прижимал?       — Он думал, что я так «разогреваюсь», — хмыкнул брат, — мы много экспериментировали в сексе. И играть недотрогу порой было весело.       — Прости, что я себя так повёл, — с сожалением сказал Шото, — это было глупо.       — Ты имел на это полное право, — не согласился Тойя, — я бы вот врезал, не разбираясь. И это мне нужно просить прощения, что ты такое вообще увидел. Кейго сразу понял, кто ты, и тут же от меня отстал.       — Понял, что я твой брат? — удивился Шото, — и как это связано с тем, что ваши отношения бы закончились. Ты понимаешь, о чём я.       Тойя задумчиво склонил голову, а потом вытянул руку и заправил Шото за ухо выпавшую прядку белых волос.       — Помнишь, я тебе говорил, что я однолюб, — заговорил Тойя, — так вот, тогда я говорил о тебе. Ещё когда ты был совсем мальчишкой, я понял, что меня к тебе не просто так тянет. Мне было семнадцать, тебе всего лишь десять. Представляешь, как стрёмно было осознавать, что меня влечёт к ребёнку? Сначала я думал, что это какой-то гормональный сбой, а ближе к двадцати, я понял, что из дома мне надо уходить. Не только из-за тебя, но ты, Шото, был одной из причин, почему я принял такое решение. Я не хотел ломать тебе психику.       — То есть… с самого детства… — неуверенно заговорил Шото.       — Да, с самого детства я любил тебя не просто, как брата, — хмыкнул Тойя, — было безумно тяжело разорвать с вами все контакты. Но я знал, что так будет лучше, так будет правильнее. Я пытался забыть. А потом ты, спустя три года, приходишь в мой салон и не узнаёшь меня. Я понял, что не хочу так, — он посмотрел как-то слишком пронзительно, слишком честно и открыто в гетерохромные глаза, — и я так люблю тебя, Шото.       Младший Тодороки бросился на брата, обхватывая его руками и ногами, залазя сверху на него, прижимаясь так близко, насколько только можно.       — Я тоже тебя люблю, Тойя, — прошептал он, неожиданно для себя всхлипывая, — больше всех на свете.       Брат прижал его к себе, чуть покачивая. Так они просидели как минимум несколько минут, пока Шото наконец чуть не отстранился.       — Ты рассказывал Кейго про меня, да? — тихо спросил Шото, — про то, что я твой брат и твой… возлюбленный.       — Да, — подтвердил Тойя, — он всё знал, поэтому только услышав твоё имя сразу всё понял.       — Познакомишь меня с ним? — внезапно спросил Шото.       — Я думал, ты не захочешь, чтобы мы с ним общались, — протянул брат.       — Мне кажется, он твой друг, — серьёзно сказал Шото, — и ты не хотел бы его терять.       Тойя посмотрел на него так, будто сейчас перевернулась Вселенная. На его губах медленно расползлась улыбка. Он чмокнул Шото в нос.       — Ты такой хороший, что аж скрепит на зубах, — фыркнул Тойя, — спасибо.       Шото улыбнулся, а потом потянулся за поцелуем. Он задолжал.