Чернилами по коже

Чуть больше года спустя       Мама и Фуюми с Нацуо не стали провожать их до самой зоны досмотра.       Шото обернулся, чтобы последний раз помахать семье. Рей плакала, прижимаясь к Нацуо, который её успокаивающе обнимал. Женщина выглядела подавленной и расстроенной, что два её сына навсегда покидают родную страну. Её хрупкая фигура то и дело вздрагивала. Нацуо ободряюще улыбался, поглаживая мать по спине. Он был первым, кто одобрил идею Шото и Тойи. Брат тогда сказал, что сам бы сбежал, да только не хотел оставлять женщин в одиночку с отцом. Фуюми махала им вслед, но держалась, не проронив ни единой слезинки. Она в целом стала более жёсткая и серьёзная. Полгода назад Энджи объявил её новой наследницей бизнеса. Как оказалось, Фуюми попросила продолжить отца давать ей уроки, так что быстро во всём разобралась, да и образование ей в этом помогало. Сестра теперь уже работала главной помощницей Энджи, и даже в её фигуре будто что-то изменилось, исчезла былая наивность с лица, гардероб сменился на более профессиональный, а сама Фуюми чувствовала себя как рыба в воде в компании отца. По словам Нацуо, сестра однажды призналась, что всю жизнь хотела этого, но сначала был Тойя, а потом Шото. Теперь же на пути к мечте у неё никого не стояло. Шото был уверен, что у неё всё получится.       Отец же на проводы не пришёл. За всё это время они так и не помирились. Он принял позицию молчаливого ожидания того, что Шото сам извинится, но тот даже и не собирался. Так что с Энджи он так ни разу и на разговаривал после ухода из дома. И его это ничуть не тяготило.       Шото с Тойей прошли досмотр и сели в зале ожидания.       Шото посмотрел на два чемодана и две сумки, в которых хранилась вся их жизнь. Они решили переехать сразу, как только Шото исполнилось восемнадцать. Школу он закончил экстерном, так что с этим проблем не было.       — Ну что, мелкий, вперёд в новую жизнь? — усмехнулся Тойя, закидывая руку на сиденье брата.       — Канада — жди нас! — фыркнул Шото, — не зря я учил английский в школе.       — Всё в жизни не зря, главное, чтобы вовремя, — поучительно ответил Тойя, — тебе, кстати, Шигараки с Тогой передавали привет.       Шото с интересом посмотрел на брата, чуть прищуриваясь.       — Скажи мне, между этими двумя же что-то есть, да?       Тойя рассмеялся. Шото толкнул брата в плечо, а потом слегка капризно попросил:       — Ну расскажи!       — Томура слишком тупой в таких делах, — хмыкнул Тойя, — так что Тога сама пригласила его на свидание.       — Я рад, — улыбнулся Шото, — давно замечал между ними какую-то… тягу. Надеюсь, у них всё получится.       — А твои оболтусы там как? — с любопытством спросил Тойя, — я думал Брокколи расплачется, когда ты сказал, что переезжаешь.       — Они готовятся к выпускным экзаменам, — Шото облокотился на спинку стула, удобно укладывая голову на плечо брата, — Изуку просто очень чувствительный, он расстроился.       — Зато этот бешенный выглядел довольным, — заметил Тойя, — как он там сказал… «ну и катись к чёрту, а то заебал со своей половинчатой рожей»? Вроде дословная цитата.       Шото хихикнул, вспоминая реакцию своих друзей. Мидория тогда правда был очень подавлен, хотя и пытался выжать из себя слова ободрения, но было видно, как ему это тяжело даётся. Он всегда сильно привязывался к людям. Бакуго же в своей привычной манере начал орать и делать вид, будто ему всё равно. Но Шото знал, что тот просто пытался скрыть свои настоящие эмоции, чтобы никто не мог подумать, что он «слабак».       — Кацуки просто не умеет правильно выражать свои мысли, — сказал Шото.       — Да он в принципе плохо разговаривает ртом, — хмыкнул Тойя.       Шото улыбнулся, стараясь удобнее устроится на костлявом плече брата, потёрся головой, а потом ощутил, как его целуют в макушку.       — Тебе не страшно? — тихо прошептал Шото, — мы же с тобой летим в никуда.       — Ну почему же, — протянул Тойя, — я уже заплатил хозяевам квартиры, так что на ближайший год у нас точно есть дом.       — А потом?       — А потом мы есть друг у друга, — брат потрепал его по голове ладонью, чем вызвал тихий смех, — не переживай, братишка, прорвёмся. Ты на учёбу пойдёшь.       — И найду подработку, — вставил Шото.       — И найдёшь подработку, — нехотя согласился Тойя.       Они уже несколько раз спорили по этому поводу. Шото пришлось буквально выклянчать у брата право хоть как-то начать зарабатывать деньги. Ему порой становилось неловко, что тот тянул их обоих.       — А заведём собаку? — внезапно спросил Шото, смотря точно в бирюзовые глаза брата.       Тот закатил глаза.       — Я согласен только на кота, — отрезал Тойя, — лысого.       Шото рассмеялся.       — Мы об этом ещё поговорим.       Тойя хмыкнул, но ничего не сказал. Шото несколько секунд просто смотрел на брата, в который раз считывая каждую чёрточку его лица, любовно обводя каждый изгиб. Эти невозможно чистого цвета глаза, вечно усмехающиеся губы и острые скулы.       — Ты такой красивый, — внезапно сказал Шото.       Тойя повернулся на него с несколько ошарашенным и смущённым выражением лица.       — Спасибо, конечно, но обычно вне постели ты мне такое не говоришь.       — Пора что-то менять, так не считаешь? — улыбнулся Шото, а потом озорно улыбнулся и склонился, чтобы оставить нежный поцелуй на чужих губах.       — Ммм, — промычал Тойя, прикрывая глаза, — мне нравится.       Шото фыркнул, а потом снова пристроился в полуобъятьях.       У них начиналась новая жизнь. Буквально с чистого листа. В месте, где их никто не знает, где для всех они будут точно такими же проходимцами, как и остальные. Да, они никогда не смогут узакониться свои отношения, но как шутил Тойя, в больничную палату их и так друг к другу, если вдруг что, пустят. Братья, как никак.       И пусть для большинства людей в мире их связь является порочной и неправильной, но… им было плевать. Шото любил своего брата больше всех на свете и знал, что тот любит его не меньше.       А большего им и не было нужно.