Пропавшая принцесса

Сказка очень быстро может стать кошмаром, как оказалось. Рарити старалась не вспоминать те события, хотя помнила их во всех деталях, как бы ни старалась забыть этот ужас. И не только из-за своей не заживающей годами личной раны, просто те события запомнила надолго вся страна. Пасмурный день, временами заряжает мокрый снег. Самый конец февраля. Весна в этом году явно намечалась ранняя, снег уже почти везде сошел, однако зелень ещё никак себя не проявляла – словом, пейзаж вполне можно было бы спутать с позднеосенним, разве что под ногами не валялись прелые листья. Рарити стоит на платформе городского вокзала, спрятанной от непогоды снаружи роскошным кованым дебаркадером в модном нынче архитектурном стиле модерн. Саквояж с ценным грузом – несколькими особо изящными платьями, пошитыми на заказ для одной известнейшей актрисы – уже погружен в багажный вагон. “Сестра, ну пойдем уже в вагон! Здесь нас затопчут скоро!” – Свити давно не выглядела настолько возбужденной и нетерпеливой, и Рарити прекрасно её понимала. Собственно, буквально полгода назад поездка в Мэйнхеттен, да ещё и для того, чтобы доставить пошитые ей самой платья знаменитости такого масштаба была для неё пределом мечтаний, сравнимым разве что с приглашением на Галопинг Гала. Но сейчас же… Паровоз выпустил клубы пара, готовый к отправлению, проводники громко призывали пассажиров поторапливаться, и единорожка, отмахиваясь от постоянно крутившихся в голове тревожных мыслей и не в силах больше терпеть громкие призывы младшей сестры, проследовала с ней на посадку. Уже тринадцать дней, мучительно долгих тринадцать дней она не видела свою Любовь, и – самое настораживающее – не получала от неё писем. Да, на их последней встрече, которую уже смело можно было называть обычным свиданием, она несколько раз предупреждала Рарити, что ей предстоит некая большая и важная работа, и, возможно, ей на несколько придется уйти в неё с головой, на что единорожка ответила полным пониманием, хоть и выразивши свое мнение, что такие переработки рано или поздно могут и до нервного истощения довести. Лавандовое чудо на это лишь улыбнулось, заверивши, что никогда этого не допустит и, подарив любимой очередной легкий поцелуй, добавила: “просто жди стука в окно”. Поскольку они встречались уже третий месяц, продолжая хранить это ото всех в тайне, по-прежнему опасаясь возможной реакции общества, хоть с каждым новым свиданием всё больше и больше соглашаясь, что им, в общем-то, на неё уже всё равно, Твайлайт успела ознакомить Рарити со своим личным почтальоном, способным доставить заветный конверт быстрее любого пони-курьера. Единорожка действительно напугалась, когда Совелий впервые постучал клювом в окно её спальни. Машинист дал гудок, проводники прошлись вдоль вагона, выгоняя из купе особо засидевшихся провожающих и проверяя, все ли двери закрыты. Рарити смотрела в окно, мимо которого со все большей скоростью проплывали лица провожающих и опоры дебаркадера, а затем легла на полку, стараясь сосредоточиться на монотонном стуке колес и попытаться конец заснуть, что ей не удалось сделать прошлой ночью из-за нарастающего предчувствия чего-то страшного. “Всё ещё волнуешься? Ох, Рарити, ты же сама рассказывала, что она буквально живет своими книгами, исследованиями и прочими нудными вещами!” – Свити снова попыталась взбодрить сестру, явно не горя желанием гулять по Мэйнхеттену с испорченным настроением. Рарити попыталась в очередной раз оправдаться, что думала совсем о другом, но вызвала у сестры лишь смешок. “Она права, Рарити, успокойся и возьми себя в копыта - убеждала она сама себя, - ничего не происходит, просто всё, всё будет хорошо!” С этими мыслями она продолжала себя убеждать и во время прогулки по крупнейшему морскому городу страны, глядя на бесконечный ряд причалов, на лес мачт барков и дымовых труб пароходов, почти каждых несколько минут прибывавших и отправлявшихся в самые дальние уголки планеты. Продолжала, прогуливаясь с сестрой по бессчетным магазинам, отдавая заказ и слушая от заказчицы слова невероятной благодарности и похвальбы за столь точное попадание в её замысел. Но даже тогда необъяснимый страх не отпускал её до конца. А потом… Утро. Часы в холле этажа отеля, равно как и небольшие карманные часы, подаренные Рарити отцом, точно показывали, что уже должно было быть утро. Но едва ли можно было назвать утром ночной мрак за окном. Первая мысль, а скорее призрак надежды, высказанный Свити, что часы просто одновременно вышли из строя, очень быстро померкнула, когда в соседних номерах, да и на улице тоже, начала нарастать паника, быстро перешедшая в массовую истерию. Поначалу пони пытались успокоить друг друга, выдвигая безобидные версии происходящего, а какой-то жандарм заявил, что, по его сведениям, принцесса Селестия просто заболела, но с каждым часом паника нарастала, переходя в форменную массовую истерию. К “вечеру” первого дня пришли более-менее достоверные новости из столицы: во дворце был страшной силы пожар, принцессы признаны пропавшими без вести, новые власти уже начали срочный поиск сильнейших единорогов города и всей страны для возврата контроля над движением светил. Конец света, во всяком случае, света в прямом смысле слова, продлился три дня. Эти три дня в памяти единорожки смешались и покрылись туманом, но теперь не сладким, как, впрочем, и не горьким – нет, выжигающим душу. С самого начала она уже точно знала, что там, в Кантерлоте, в королевском дворце на набережной, произошло что-то, что-то ужасное и страшное. С Принцессами. С Ней. Помнит лишь, как она сидела на кровати, пытаясь успокоить до полусмерти напуганную сестру, как на второй день выбралась наружу, чтобы купить немного еды – надо отдать должное жандармерии и местным властям в целом, которые к тому времени сумели навести относительный порядок на улицах города. Ну а на третий день был великий всенародный праздник, когда солнце, наконец, вновь подняли. В тот же день стало известно, что в сгоревшем практически полностью дворце нашли тела четырнадцати гвардейцев – включая их капитана – и трёх из четырех принцесс. Селестии, Луны и Каденз больше не было. Вот теперь точно конец света, ведь да? Столп Эквестрии, то, что казалось непоколебимым, вечным, рухнуло в один день. И тут произошло то, что впоследствии больше всего выводило из себя Рарити: оказалось, что после трех дней без солнечного света, проведенных в ужасе и страхе за свою жизнь, большинству пони гибель принцесс не казалась такой уж трагедией. Более того, ещё не успели остыть руины дворца, а многочисленные дворяне, депутаты, чиновники, офицеры регулярной армии и появившееся на волне смуты словно грибы после дождя авантюристы и проходимцы всех мастей начали делить власть. Привело это всё в итоге к короткой, но полноценной гражданской войне, в которую не преминули вмешаться драконы и грифоны, и лишь по прошествии года удалось сформировать какое-никакое единое правительство, названное впоследствии директорией. В ходе всех этих событий семья единорожки оказалась на грани полного разорения, к тому же отец попытался было поучаствовать в политических игрищах, поставив на проигравшую сторону. В итоге пришлось продать их небольшой, но красивый и уютный особняк в Кантерлоте и переехать с остатками мануфактуры в Мэйнхеттен – не без помощи той самой актрисы. Что же до самой гибели трёх принцесс и бесследного исчезновения четвертой, то здесь официальное расследование длилось долго, и в конце концов было объявлено, что произошел “несчастный случай неустановленного характера”. Твайлайт официально была признана погибшей, а её тело – полностью сгоревшим, поскольку от её личных покоев не осталось даже стен. Естественно, общественность такое лаконичное объяснение крупнейшей трагедии в истории страны не могло удовлетворить, и по Кантерлоту начали ходить самые невероятные и абсурдные теории заговора, в большинстве, впрочем, крутившиеся так или иначе вокруг одной пони, как не трудно догадаться, пропавшей Принцессы знаний и магии. И ведь каждый такой сплетник всегда начинал ссылаться на своего брата-соседа-тещу-сослуживца, который лично всё это видел, будучи слугой-дворецким-гвардейцем-посудомойкой во дворце в ту ночь. Так, одни говорили, что она не протяжении нескольких лет проводила для старших принцесс самые страшные опыты с тёмной магией и запрещенными заклинаниями в подвалах дворца, и что за эти дела ей и даровали крылья и корону. Другие же отвечали им, что всё куда страшнее, что Твайлайт на самом деле внебрачная дочь Селестии, а то и вовсе древний демон, обманом вошедший в доверие принцесс лишь с целью их уничтожить. Третьи рассказывали, что всё куда проще, и молодая принцесса просто не выдержала груза ответственности, и в порыве очередной истерики уничтожила дворец заодно со старшими принцессами. Услышав однажды последнюю версию от одной наглой пони в трамвае, Рарити не сдержалась и лягнула её что есть силы. Впрочем, были среди версий и более прозаические, ведь одно из главных правил любого расследования - “Ищи, кому выгодно” – вполне могло быть применимо и в этом случае. Другими словами, в королевстве произошел классический переворот. Разумеется, Директории в первую очередь выгодно объявить всех принцесс мертвыми, и тогда их коллективное регентство может длиться сколь угодно долго. С другой стороны, и у этой теории было свое слабое место: кто и как мог бы справиться сразу с четырьмя аликорнами, каждый из которых сильнее любого единорога в разы? Так или иначе, время шло, народ успокоился, интерес к теме пропадал, и в конце концов почти все согласились с тем, что четвертая принцесса, вне зависимости от причастности её к трагедии, мертва, хотя её имидж усилиями разносчиков слухов был испорчен так, что её и без того убитой горем матери, баронессе Вельвет, пришлось уехать к дальним родственникам в Кристальную Республику. Но не Рарити. Ведь у неё было кое-что, чего не было ни у сплетников в трамваях, ни у властей. Её второе доказательство. Она обнаружила его по возвращении из Мэйнхеттена из той самой поездки подсунутым снаружи под раму окна – можно только догадываться, каких усилий это стоило бедной сове. Дорогая! Прежде всего, я хочу извиниться, извиниться за то, так долго не давала о себе знать. Я могла бы сказать, что снова занята, занята весь день, не считая нескольких часов сна, и я бы не соврала бы, но... Но на самом деле, есть ещё кое-что, что уничтожает мою душу, и об я не могу высказаться никому, кроме других принцесс, даже своим родителям. Но я не могу больше так, я должна признаться в этом хоть кому-то. А кому, если не тебе? Это моя вина. Только моя. Я подвела всех - принцесс, всю страну, и даже тебя и твою семью... Мне не может быть за это прощения. Но я исправлю, я все исправлю, Рарити. Я успею, клянусь! Даже в этом письме я не могу объяснять ничего, да и не думаю, что ты бы поняла что-то, а если рассказывать подробнее, то это заняло бы страниц пятьдесят, как минимум. И теперь мне снова придётся пропасть, пропасть для всего мира, даже для тебя. Пропасть, чтобы всё исправить. Я должна всё исправить, я обязана. Я обещаю это принцессам, стране и тебе, что всё исправлю! И ещё также обещаю, что после этого я встречусь с тобой снова. Я ведь уже пообещала тебе это, верно? Тогда, на балу, ты же помнишь? Всегда твоя, Твайлайт. Ps: как думаешь, как знаток моды, мне пойдет нежно-голубое с золотистым? Думаю, можем обсудить это при очной встрече! Эти выведенные идеальным почерком сиреневыми чернилами строчки Рарити давно выучила наизусть. Сколько слёз она пролила над ним в тот день, и сколько во все последующие, перечитывая его снова и снова. Боль, боль и осознание. Останься она тогда в Кантерлоте, получи она это письмо вовремя, и тогда... Теперь уже никто никогда не узнает, что было бы тогда. Но по крайней мере, она бы точно что-то сделала бы, она бы попыталась прорваться во дворец любыми способами, даже если бы сама Твайлайт этого не захотела, она была бы рядом с Ней, или хотя бы просто ближе к Ней. Рарити найдет её, хотя бы для того, чтобы помочь ей исполнить своё обещание. И что бы не имела в виду Твайлайт, Рарити не считала – она знала, что Твайлайт ни в чем не виновата. В отличие от неё самой. Именно тогда Рарити и решила начать свои поиски длиною в уже почти что семь лет, в конце концов вернувшись в Кантерлот, город своего счастья и своих же кошмаров. И тогда и появился её девиз на каждый день: «Найду!» “Найд…” Что такое?! Рарити крайне редко встречала гостей, и тем более столь рано утром, и особенно, если она впервые видела эту пони. “Привет, подруга! Я просто хотела пригласить тебя и весь наш этаж на вечеринку сегодня вечером в честь моего переезда сюда!” – выпалила истерически-радостным голосом розовая кудрявая голова из-за полуоткрытой входной двери, которая, между прочим, вроде как была заперта. Рарити не успела и рта открыть, как земнопони смущенно, но очень быстро начала оправдываться. “Ой, я… наверное, нужно было постучаться, да? Прости, что так внезапно, но мне нужно успеть оповестить ещё пять квартир, а также испечь торт, купить хлопушки и ещё кучу всего. В общем, до встречи вечером!” – и дверь закрылась. Кто и что это вообще сейчас были?