Казино

— Ты, мелкий кусок говна, у тебя что, отвалились бы руки написать, что ты в порядке, да? Еблан, который не выпускает из рук телефон, вдруг пропал с радаров, пусти меня, Намджун, я ему отсосу въебу! — Намджун с силой держит Юнги. Чимин невольно прижался к стене, он приехал на встречу один, без Джина. И теперь с некоторым удивлением смотрел на то, как сильно Юнги хочет сделать больно ему: так же, как самому было. — Я сожалею. Юнги, прости! — выставил руки вперёд ладонями, Намджун отпустил, и Юнги впечатывается ладонями по обе стороны головы Чимина: — Сссука! Повисает неловкая пауза, когда Чимин слишком близко, и Юнги впивается в него болезненным поцелуем — проверяет, проверяет, проверяет и... Ничего. Только шумный выдох Намджуна. Только тишина и внезапное спокойствие. — Фак.. — удивлённый, Юнги отшатывается. — Что за?.. — У нас день проверок и откровений? — Чимин поднимает бровь, и собирается с духом. — Тогда я скажу. — Не говори. — Намджун поднимает ладони. — Моё слово. Оба поворачиваются к нему, и сложно держать лицо. — Юнги, прости. Чимин, прости меня. Я так хотел быть с Юнги, что согласился на авантюру Сокджина без сомнений. Я виноват перед вами обоими, благими намерениями выложена дорога в ад. Прости, Юнги. Я слишком давно должен был сказать, как влюблён. Ты мой криптонит. Чимин, извини, я не должен был решать за кого-то, тем более, так. Мне казалось, ты уведешь Юнги... — Нда, красиво. — Чимин улыбается. — А тебе не приходило а голову копьё, ой, прости, мысль о том, что я хочу увести не Юнги, а тебя? Глупый ты великан... — он горько улыбается. — Тибет дал мне ответы, которые я боялся себе дать. Юнги, ты замечательный, красивый и очень секси, но мне нужен этот обалдуй. Я даже не могу разозлиться на него как следует, потому что он причина и ответ. — Заткнулись оба! Охуели?! — Юнги смотрит на большого и маленького, на таких разных и таких близких и... — Эксперимента ради. Намджун, ты сделаешь все, что я попрошу? Тот кивает. Юнги встаёт прямо за плечом Намджуна, вплотную, скула к скуле. — Чимин... Поцелуй его. Ой, давай без этих ебанатских взглядов, давай. Намджун косится, неуверенный, не понимающий, в чем дело. Чимин усмехается, но согласен и тоже подходит, совсем-совсем рядом встаёт, и шепчет: — Можем мы эксперимент немножко передислоцировать?.. сюда в любую минуту могут зайти. — Чимин, прямо сейчас. Юнги шипит, и Намджун хотел бы возразить, но в этот момент Чимин касается его губ своими, вроде, робко, а потом плотнее, крепче, проводит языком, настойчиво забираясь внутрь, и все это так близко от Юнги, что ему видно родинку под губой Намджуна, влажные следы на его губах, язык Чимина, то, как соприкасаются их носы, как бьются жилки на шее, и пазл складывается. Вот оно. Ему этого не хватало в спокойном и размеренном сексе с Намджуном: Чимина. — Я все, спасибо. Погнали. А то и правда кто-то войдёт. А тут не то, что скандал, топ-модель Пак Чимин гей, а тройничок. Тройничок?.. Намджун медленно возвращается из пучин стыда за наслаждение, самобичевания и чего-то ещё, его тащат за руку, Чимин улыбается. Очень пошло улыбается, а Юнги прёт, как танк. В машине тишина, которую можно потрогать, все смотрят каждый в своё окно, при этом колено Юнги трогает бедро Намджуна, а его ботинок заигрывает с кедами Чимина. Мыслей — почти ноль, у каждого, только какие-то картинки в голове, неуверенные, кроме Юнги: вот кому все стало ясно. Предельно. Юнги не хватало этого для полного счастья; как специи в блюде, как штриха, нюанса — Чимина в жизни с Намджуном. Эмоции, которые в нем просыпались, когда он видел Чимина, целующего его Намджуна — взрыв, буря, накал! Обычно очень спокойный, весь в себе, Юнги смотрел, лез нагло пальцами, языком, сама мысль о том, что они сейчас сделают это втроём заставляла дрожать от нетерпения. Это впервые. Это пугает. Это заставляет хвататься за воздух и плечи Намджуна. Это... Это возможность одновременно брать и получать. Если честно, давно хотелось попробовать, как это будет; с игрушками не то. Прямо сейчас, под его руками горящий Намджун, на изломе, он почти ушёл, но видеть этот огонь.. его никогда не было, когда они были только вдвоём. Это больно. Видеть Чимина, который тянется к нему, через Юнги, пробираясь через частокол рук, губ, ключиц и рёбер, и немой вопрос: можно? Можно. Всё можно. Спасибо Юнги, что не ударил: Чимин благодарно гладит по линии челюсти, по шее, по груди. У него пазл сходится и не сходится, ему внезапно нравится. Нравится тройная игра, нравится, что рядом два таких разных, но таких сработанных человека. Ему до одури хочется, чтоб Намджун приласкал его, а Юнги не даёт, и распаляет, и, чёрт возьми, это... То, что нужно. — Хочешь его? — лихорадочно шепчет Юнги, — хочешь? Возьми через меня. Просто представь, что я часть тебя. — он раскладывает Намджуна на столе, тот опирается на локти и наблюдает. — Хочу, но сначала ты его приласкаешь. А я тебя. — арсенал пошлых улыбок Пак Чимина неиссякаем. Он тянет голову Юнги к бёдрам Намджуна, мимо раскрытых коленей, прямо к члену, заставляя тереться щекой, носом, облизывать, причмокивать, оставлять мокрые дорожки по коже, срывая всхлипы и стоны. Чимин не даёт ему опуститься на колени, так что Юнги стоит, оттопырив зад к младшему; тот скользит рукой к животу, к прижатому к нему члену, по тугой мошонке, слегка сжимая пальцы, чтобы Юнги выдохнул, добавляя ощущений Намджуну, и эта цепная реакция заводит всех троих. Ким цепляет смазку в ящике прикроватной тумбы и бросает её Чимину, тот ловит и приседает, втягивая в рот член Юнги, и одновременно с этим смазывает пальцы, достаточно обильно, распределяя гель снаружи и медленно, нежно вталкивая пальцы, внутри. Потом скользким пальцами прикладывается к его члену, мокрому от слюны, и приближает своё лицо к лицу Юнги: — Дай мне тоже... — толкаются языками по нежной коже Намджуна, облизывают его оба, Чимин просит: — Намджунааа, подними колени к себе, детка. О, боже, вот это вид... Юнги, как думаешь, нужно ли его подготовить? Юнги берёт Чимина за руку, пальцы которой все ещё в смазке, и кладет на Намджуна: — Пробуй сам. — Усмешка, ещё смазка, стоны Намджуна — Мне кажется, я все ещё сплю. Это вообще возможно?.. — Чимин целует старшего, кусает его губы, языком глубоко толкает: — Даже если это сон, я бы хотел, чтобы ты трахнул нашего Намджуни, хватит изводить его пальцами! Господи, в этой позе он будит во мне дьявола! — Намджун лежит на спине, прижимая к себе колени, открыв круглую задницу, он беззащитный и просящий одновременно. Собственной рукой Чимин направляет Юнги, прижимает головку его члена к анусу Намджуна, которого спрашивает: — Готов?.. Тот кивает, и подставляется, потому что ужасно хочется знать, как это будет, когда втроём. Когда... — Оххххх... — он шипит, пока Юнги входит. — Я ворвался прямо в твои мысли, да, Наму? — Обхватывает всей ладонью намджунов стояк, ласкает по всей длине, отвлекает. — Какого хрена ты ждёшь?.. — Намджун немножко ёрзает, пытаясь расслабиться, у него, вроде, получается даже. — Вот этого. — Чимин пристраивается позади Юнги, ищет такую позицию, чтобы было удобно. Он не нервничает, наверное, единственный. Его не трясёт, он все делает так, как хочется, как должно. Медленно он вталкивается, и держится за стол; его движения плавные, пока медленные, он только заканчивает резко, со шлепком, чтобы медленно отодвинуться и снова, придерживаясь руками, тяжело двинуться вперёд, добиваясь "ащщщщь" от старших. Юнги где-то на седьмом небе, его нервная система на пределе, но это хорошие ощущения — он не пытается задать скорость, или как-то вести в этом танце, он только тянется приласкать Намджуна, распластанного на столе, слушает его низкое рычание, и заполняется удовольствием до краев, с каждым движением Чимина, каждой его лаской, ещё, ещё, ещё!.. Юнги взрывается первым, и его крик, сокращения, подгибающиеся колени заставляют Чимина кончить, голова работает медленнее, в ней сплошь сверхновые, кометы и коктейль из адреналина и серотонина. Намджун не успевает расстроится, что не догнал: две пары губ почти агрессивно нападают, отнимая друг у друга, всасывая с хлюпами, облизывая влажно и щекоча по всей длине — он кончает длинно, обильно, вцепляясь в стол до хруста в пальцах и с протяжным "Fuuuuuck!.." *** — На зеро. — Намджун бросает фишки аккуратно, точно, чётко. — Ты идиот. Как всегда. Двести на чёрное. — Юнги подбрасывает на ладони одну фишку, потом играет с ещё одной, гоняя её между пальцев, и замирает в раздумьях. — А я просто красиво пью. — Чимин усмехается уголком рта. — Не просто, — Намджун ловит его пальцы, переплетает со своими незаметно; вокруг все смотрят на Чимина, от женщин до мужчин, все. — Ты привлекаешь внимание. Это другое. — ОТ-влекаешь. И следишь за обстановкой, что важнее. — Юнги бросает фишку на поле: — триста на зеро. Вокруг гудят, удивлённо и заинтересовано: так всегда, когда они приходят играть. Сложно судить, больше народу приходит именно в казино и клуб или в надежде встретить Пак Чимина, самую востребованную модель Кореи на текущий день? А ещё посудачить про его отношения с владельцем игорного бизнеса Ким Намджуном и его правой рукой Мин Юнги. — Вот фак! — Намджун расплывается в улыбке. — зеро! Твою мать! Я выиграл!! Юнги мрачно замечает: — Ты купил это казино. Чтобы выиграть на зеро? Сомнительная выгода. — Я купил это казино, чтобы у нас всегда была возможность собраться за столом. Чимин фыркает: — Ага. А то все в кровати, да в кровати... — Кстати, об этом. — Юнги откашливается. — не могли бы мы... Вы... В общем. Давайте жить... — Дружно? — перебивает Чимин и хохочет. В чат общий сообщает: "Продолжишь и про твое предложение узнает вся Корея: слева репортёр Ю, из Диспатч". — Вместе. — заканчивает Юнги. — Это было бы удобно со всех сторон. Чимин опять хохочет, а Намджун ворчит, что Чимин не о тех сторонах думает, хотя оно конечно, что ж!.. какая попадется сегодня ему он пока не знает. — Принято единогласно. — Он сгребает в одну руку Чимина, в другую — Мина, и провозглашает: — Всем шампанского! За зеро!