Дебютант в процессе исключения

Архитектор поднялся со стула и с силой пошёл к выходу. — Только один бокал? — казалось, парню послышалось. Но нет. Он обернулся. Друг снова не выражал ни каких эмоций на лице, но по его позе было ясно, что он секунду назад хотел дойти до собравшегося Кавеха. — Я не привык, — честно ответил тот, чуть пошатываясь. — В этот раз за наше давнее знакомство, — снова предложил Хайтам, хотя смотря на него нельзя было сказать, что он сам попробовал этим вечером что-либо крепкое. Блондин ни разу не видел его таким настойчивым и решил отвязаться вопросом: — Как мне потом дойти до комнаты? — Думаю, логичнее некуда: раз уж я сам дал тебе выпить, я тебя доведу. Тем более напомню, что днём ты устроил беспорядок, раскидав и переставив все книги в доме, за что лишился ключей. И предупреждаю, что без причины, ближайшие часа два я не собираюсь уходить отсюда. „ Чёрт, а ведь точно “ — выругался мысленно Кавех, припоминая сегодняшний день — один из десятка-второго, когда тот лишался ключей. „ Мой друг поразительно настойчив! Я понял! “ Во второй раз, но уже по принуждению, пробывал алкоголь архитектор. Ощущение было, будто какая-то тяжёлая болезнь в голове дала о себе знать в полной и фатальной мере. — ..Ног не чувствую. Пошли домой. ——. Высокий юноша поддерживал на себе товарища, идя через коридор. Озадаченному старосте он по-своему объяснил ситуацию. Золотой шакал рядом лишь фыркнул. Кроме них, на пути встретилась только Нахида. Но почему-то, мимо неё секретарь прошёл особенно быстро. Девочка развернулась, посмотрела вслед и лишь вздохнула „ Я же говорила в самом начале. А тот был готов поспорить со мной “. От Хайтама, нёсшего своего, на удивление, не такого уж и тяжёлого соседа на плече, поступила просьба: — Скажи что-нибудь. Ты меня пугаешь, — обычно он наоборот укорял парня за излишнюю болтливость. — Знаешь, ты тоже иногда. Как, например, сейчас. — Кавех ненадолго закашлялся и продолжил: — Но это не плохо. По крайней мере, когда я вспоминаю, что это именно ты. То есть.. К-х.. Ты также наверное не догадываешься, что бываешь милым.. — Немного времени прошло в тишине, и он, не трезвый, уходил дальше в мысли: И суровым, и чувствительным.. Были ли мы знакомы когда-то давно, ещё до Академии? Я не знаю. Мне известно лишь одно.. (Хорошо, однако, притвориться не в здравом уме — все мы прекрасно понимаем, что алкоголь, по крайней мере этот, лишь сковывает движения, но никак не мешает говорить то, что думаешь) Мне известно лишь то, что ты мне нравишься, и заметил я это только сегодня. Скажи, я глупый? — Мы на месте, — перебил секретарь, хотя это были пока всего лишь дверь и крыльцо, а не прихожая. — Что касается твоего вопроса, мне не легко на него ответить. — Он посадил друга на пол, позволив ему опереться спиной на стену, поскольку тот был просто не в силах стоять. Сам же провожатый сел напротив. — Кх.. Но почему? — Себя ведь я глупым не считаю. „ Это что, — Кавех заволновался и стал это обдумывать в тишине —, намёк на разделение моих мыслей?“. — Снова молчишь. Не знаю, о чём ты рассуждаешь. Расскажи мне. Секретарь своим умиротоворяющим взглядом устремился на беспокойного собеседника, в то время как тот не мог поднять глаз. В конце концов, узоры на плаще «такие интересные». Архитектор так и прибывал в этом состоянии. Он почувствовал тепло, оказываемое на и без того пылавшее лицо и на причёску. Его друг подвинулся ещё ближе, как обычно делая всё без слов. Это знакомое выражение успело настолько продвинуться, что находилось всего в паре милиметров. Так что уже блондин, в ответ, впервые в жизни испытал на себе и подарил кому-то поцелуй не в щёку. ——. По началу, душа преисполнилась простым человеческим счастьем.. От происходящего, парень прочувствовал что-то слишком тёплое.. Это нервирует, не привычно, так хорошо и при этом совсем не как всегда! Кавеха так раздражало отсутствие картины жизни: где же грубый суровый секретарь и другие? Те, кто называются «глубокое одиночество», «ворчливая мадам», «озлобленный альбинос» и «обманчивая торговщица»? Можно сказать, жестокость, с которой живёт юноша, стала ему такой привычной, что он отказывается прощаться с ней. „ Прямо как дикий зверёк “, — провёл он самоанологию, которой уподобился. Хайтам даже догадаться не мог, что, когда он откроет квартиру, и за ним кое-как увяжется минуту назад смущённый парень, тот вдруг с силой толкнёт его вперёд. Но конечно, секретарь смог устоять на ногах. Он ощутил боль в правой части шеи от внешнего воздействия и, повернув в ту сторону голову, был сам на этот раз поражён. Архитектор вцепился зубами в его шею. —Что ты делаешь? — неуверенный в этом решении, поинтересовался более высокий парень. — Всё в порядке, — пробормотал блондин, меняя интерес от шеи к плечу. ——. На этом, история об одном человеке, решившем выйти за пределы своего кабинета, почти подошла к концу. Но осталась главная проблема — его до сих пор не решённый внутренний конфликт.