Не суди по обложке

Со дня рождения Минхо прошла всего неделя, а такое ощущение, что целая вечность, за которую столько всего успело произойти. Правда, кое-что не менялось: вновь суббота, три часа дня и восемь совершенно разных парней, которых Ли Минхо (не без помощи правда) заставил собраться вместе. Парк развлечений ещё кое-где был украшен хэллоуинскими растяжками, заставлен тыквами, чучелами ведьм и приведений, Большое Волшебное дерево было обставлено и завешано больше всех, и только они напомнили Джисону о том, что вообще-то вчера был Хэллоуин. Ну что ж, он провёл его вполне недурно. Погода на улице стояла чудесная, и вот, что было удивительно: кажется, что все участники сегодняшней незапланированной встречи вполне были довольны компанией друг друга. Даже вечно кислые и привередливые в выборе окружения Хёнджин и Чонин, которых Шляпа–Распределительница из «Гарри Поттера» несомненно отправила на Слизерин, кажется смирились с новыми знакомыми своих близких друзей и, что ещё более изумительно, реагировали на слова Чана, Чанбина и даже Сынмина и Джисона. После встречи в парке, которая состоялась чуть позже назначенного времени, потому что у Хёнджина что-то случилось с машиной, начались жаркие споры на тему того, какой аттракцион им стоит испробовать первым. В ход шли разнообразные техники убеждения, но Чанбин и Джисон с их американскими горками и «Ну давайте начнём с самой жести!» победили. — Восемь билетов на T Express*, пожалуйста, — весело попросил у кассирши Чан, пока остальные топтались за его спиной. Кассирша многое повидала в своей жизни, но восемь взрослых парней, решивших покататься на таком экстремальном аттракционе в эту ноябрьскую субботу, почему-то ужасно её позабавили. Видимо, она просто представила, как все они будут визжать да срывать голоса, вцепившись в поручни. — Минхо, если я умру от сердечного приступа, то, — Хёнджину никак не приходило в голову, что же такого он сделает с Минхо в случае чего, поэтому он лишь грозил длинным указательным пальцем и предупреждающе смотрел на друга. — Чан, сядь со мной, пожалуйста, — Феликс дёргал Бан Чана за рукав, пока тот ждал билеты. Джисон, услышав это, посмотрел не на Феликса и Чана, а на Минхо, и в голове его живо нарисовалась картинка: они с Минхо вместе сидят в поезде и готовятся к тому, чтобы не наложить в штаны от страха. Ему ужасно захотелось быть рядом с Минхо в такой момент, держать его за руку и успокаивать, если тому станет совсем страшно. Минхо, на удивление, тоже посмотрел на Джисона. Их взгляды встретились, и в этот момент они решили, что сядут вместе. Остальные четверо, конечно, могли бы выбрать себе соседа по несчастью, исходя из своего отношения к тому или иному, но в итоге всё получилось так, как получилось, и Сынмин сидел сзади вместе с Чонином, в то время, как перед ними сидели Хёнджин и Чанбин. Самыми первыми устроились Чан и Феликс (Чан, что неудивительно, не переставал успокаивать всех парней и убеждал, что американские горки — это совсем не страшно), а за ними сели Джисон и Минхо. Сердце Джисона, которое за эти минут сорок с их встречи с Минхо, успело сжаться раз сто (Минхо то слишком очаровательно улыбался, то просто слишком красиво стоял) сейчас заколотилось как бешеное. Джисона не пугал аттракцион, — хотя, стоит отметить, что не будь рядом Минхо, Хан был уже давно уговорил всех никуда не идти, даже, несмотря на то, что это была его идея, — его нервировал Минхо, который вновь сидел так близко, едва касаясь своим коленом колена Джисона. «Боже!» — вдруг некстати вспомнил Джисон, — «они же тоже так вчера сидели вместе на одном диване, а потом они… они… они чуть не поцеловались!» Как, чёрт возьми, Джисон мог забыть об этом? То есть, они с Ли Минхо чуть не поцеловались (роскошь, о которой теперь Джисону оставалось только мечтать), а Джисон, расстроившись из-за плохого настроения Минхо, просто взял и забыл о таком?! Джисон же уже решил, что сошёл с ума? Хан вцепился в поручень, смущаясь из-за воспоминаний о вчерашнем. Что ж, эмоций в нём явно был переизбыток, раз у него из головы вылетело настолько яркое воспоминание, которое теперь хотелось спрятать, где-то в глубине своего сердца. Но хорошенько обдумать всё Джисон не успел, потому что смотритель аттракциона сделал всё, что полагалось, и пожелал парням счастливого пути, явно забыв добавить «в Ад». Минхо сразу же, без церемоний, накрыл своей ладонью ладонь Джисона и прошептал: — Мне очень страшно. Джисон, у которого сердце теперь билось настолько редко, что казалось, что не билось вообще, покраснел и негромко сказал: — Не бойся, я рядом… Он хотел сказать, что-то ещё, но поезд резко тронулся, а несказанные слова превратились в громкий ор, который заставил Минхо расхохотаться до слёз в уголках глаз. Весело и страшно было всем, но каждой паре по-своему. Сидящие впереди Чан и Феликс кричали, и крик их перебивался громким смехом, Ли вцепился в руку Бан Чана и прижимался к нему, но не выглядел по-настоящему напуганным. Они оба широко улыбались, даже громко вопя, и явно наслаждались всем происходящим. Сидевшие за ними Джисон и Минхо были белее мела, но оба взрывались хохотом каждый раз, когда выдавался случай глянуть друг на друга, потому что спокойно и серьёзно смотреть на перекошенные от испуга лица было просто невозможно. Минхо сжимал руку Джисона, и они оба визжали так громко, что казалось, что на самом деле им не страшно, а они просто соревнуются в том, кто кого перекричит. В следующей паре всё было поровну: Хёнджин, в какой-то момент от страха обнявший Чанбина, кричал пронзительнее всех, и крик его не прерывался всю их замечательную поездку, в то время, как Чанбин, ещё более белый, чем сидящие перед ним Джисон и Минхо, молчал, словно воды в рот набрал, и вообще выглядел так, будто уже давно концы отбросил. И только Сынмин и Чонин, крепко держась за поручень, не издали и писка, а лишь посмеивались над друзьями, откровенно веселясь над их визгами и криками. К счастью для ушей всех находящихся в парке, американские горки — аттракцион не особо продолжительный по времени, и вскоре пронзительный визг Хёнджина, Джисона, Минхо (Чан и Феликс кричали, слава всем Богам, не так высоко) прекратился, потому что поезд, наконец-то, остановился. — Я, блять, больше, нахуй, никуда, сука, с вами не пойду, — хрипло разорялся Хёнджин не в силах оторваться от Чанбина, который всё ещё походил на призрака. Чан и Феликс сидели на своих местах и громко смеялись, на последнем сидении хихикали Сынмин и Чонин. В какой-то момент Джисон и Минхо тоже не выдержали и начали смеяться, вспоминая отборный мат, которым они крыли всё на свете, когда въезжали в мёртвую петлю и все те молитвы Всевышнему, которые зачитали раз, наверное, сто за этот заезд. Не смеялись только Хёнджин и Чанбин, которые никак не могли прийти в себя. Чан и Феликс, просмеявшись, наконец повернулись к друзьям. — Ну, что? Все живы остались? — спросил Чан, осматривая парней. — Чанбин? — Никогда, слышите, больше никогда не доверяйте выбор аттракционов мне или ему, — Чанбин ткнул пальцем в смеющегося Джисона, уставившись перед собой немигающим взглядом. По итогу его дольше всех соскребали с сидения. Заряженные позитивом и с адреналином, гоняющим по венам и артериям вместо крови, парни принялись пробовать весь представленный ассортимент аттракционов и не только. Феликс утащил Бан Чана кататься на детской карусели, в то время, как Чанбину и Хёнджину приглянулся картинг: они с каким-то нечеловеческим удовольствием врезались друг в друга, злобно хихикая. Сынмин и Чонин сошлись на том, что аттракционы — это не их, и устроились на скамейке, поедая сладкую вату. Джисон и Минхо не заметили, когда отделились от остальных и оказались в дальней части парка. Они долго блуждали между аттракционами и никак не могли выбрать, на каком прокатиться. Дорога петляла в густых зарослях деревьев, чьи листья пестрели красным, жёлтым и оранжевым. Вдруг перед ними показался кусочек колеса обозрения. — О, а давай на нём покатаемся? — Джисон ткнул пальцем в белую громадину, восторженно глядя на неё. Минхо был не в силах отказать. — Знаешь, а я вообще-то очень высоты боюсь, — как бы между прочим заявил Джисон, когда они с Минхо уже залезли в кабинку. Минхо резко повернул голову и обеспокоенно посмотрел на Хана. — Почему сразу не сказал? — от тревоги голос Минхо стал немного грубоватым. Джисон расплылся в виноватой улыбке. — Ну, знаешь, нужно бороться со своими страхами. Минхо закатил глаза, а потом взял Джисона за руку. Джисон сразу же вспомнил, как всего неделю назад, они также сидели вместе в тёмной комнате, пока что совсем чужие друг другу люди, а сейчас… сейчас они чувствовали себя настолько комфортно друг с другом, как не чувствовали ни с кем другим. — Придурок! — Закачал головой Минхо, сжимая пальцами ладонь Джисона. — Давай выйдем, пока не поздно? — Нет, я всегда мечтал прокатиться на колесе обозрения. — Но тебе же страшно? — Моя мечта сильнее страха, Минхо. Кабинка дёрнулась, и Джисон, охнув, второй рукой вцепился в предплечье Минхо, испуганно оглядываясь. Но Хан тут же, посмотрев на Минхо, ободряюще улыбнулся. Правда пальцы стиснул ещё сильнее. Они медленно поползли вверх. Чем выше они поднимались, тем виднее становился огромный парк. Пейзаж был и вправду завораживающим: яркие деревья, растущие и там и тут, множество аттракционов, снующие туда-сюда люди… Всё это было жутко занимательным, но каким-то далёким, не таким важным, как, например, человек, сидящий напротив. Джисон без шуток до ужаса боялся высоты. До дрожи в коленках, до паники, сжимающей горло сильной рукой, до желания закрыть глаза и разрыдаться. Но всё это стоило пережить, ради того, чтобы сидеть с Минхо в этой маленькой кабиночке и смотреть на то, как на его лицо падает солнечный свет и делает Минхо ещё более прекрасным. Джисон не смотрел в окошко, он смотрел только на Минхо. Он соврал: он никогда не мечтал о том, чтобы прокатиться на колесе обозрения, но зато он жутко хотел быть, как можно ближе к Минхо. Минхо тоже не смотрел в окно: его взволнованный взгляд блуждал по лицу Джисона, который улыбался. — Как ты? — Минхо свободной ладонью успокаивающе погладил руку Джисона. Охуенно, подумал Джисон. Плевать на высоту, плевать на страх. Они так близко, они рядом, они вместе. Джисон может рассмотреть то, насколько длинные у Минхо ресницы, может рассмотреть маленькую родинку на шее, может разглядеть крошечные трещинки на губах от того, что Минхо постоянно кусает их. Весь Джисон трепетал: казалось, что теперь он целиком состоит из пресловутых бабочек в животе — они заменили ему все органы, кости, мышцы и даже кожу. — Всё хорошо, — ещё шире улыбнулся Джисон. — Мне не страшно, ты ведь рядом. Тревога из глаз Минхо не ушла, но на губах появилась слабая улыбка. Он жутко волновался за Джисона. Эта поездка для Джисона всё равно, что для Минхо остаться в тёмной комнате без возможности добраться до источника света. Правда, подумал Минхо, если бы в этой тёмной комнате был Джисон, то Минхо точно было бы не так страшно. — Как ты вообще на Т Express согласился? Вернее, почему ты вообще нас туда гнал, раз высоты боишься? — Минхо немного забавно произнёс название аттракциона. — Там не обращаешь внимания на то, насколько далеко ты от земли, слишком быстро и без того, вообще, страшно, — объяснил Джисон. Минхо ласково улыбнулся. Порой Джисон казался ему странным, нелогичным, но это не злило, не раздражало, а очаровывало. Наверное, потому что, что бы Джисон не делал, он делал это искренне. Дневной свет падал на одну сторону лица Джисона, в то время, как вторая оставалась в тени. Минхо не мог перестать любоваться эти контрастом. Не мог перестать любоваться Джисоном, который ничего не боясь, смотрел ему прямо в глаза, который улыбался одним уголком губ и сжимал его руки. — Забавно, — вдруг подал голос Минхо. — Что именно? — Неделю назад, когда страшно было мне, я сначала отталкивал тебя, когда ты пытался протянуть ко мне руки, а потом вцепился в тебя, будто ты спасательный круг… А теперь ты держишь за руку меня и страшно тебе… — Минхо сам не до конца понимал, что говорит. — Ты к чему? — Не знаю, это просто такое забавное совпадение… Мы поменялись местами, но теперь всё совсем по-другому, не так, как тогда… «Потому что я в тебя влюбился» — мысленно закончил Минхо, но вслух ничего не сказал. «Да, теперь я в тебя влюблён» — подумал Джисон. — Ну, в любом случае, ты ведёшь себя увереннее, чем я тогда. Вон, как крепко держишь меня за руку, а я тогда чуть с ума не сошёл, когда ты не дал мне тебя обнять, потому что, если честно, я понятия не имею, как успокаивать людей, и я… я всегда их обнимаю. — Мне обнять тебя? — спросил Минхо, едва улыбнувшись и поняв намёк. Джисон изумлённо на него уставился и покраснел, но не успел ничего ответить, потому что Минхо притянул его к себе. — Э-э-э… — донеслось от смущённого, но до чёртиков счастливого Джисона. Чёрт, как же от Минхо вкусно пахло, и какой же нежной была у него кожа. Джисон носом уткнулся ему в шею, едва сдержавшись от того, чтобы не простонать. Мурашки табунами носились по телу, а мозг еле-еле продолжал изображать деятельность. Для Джисона существовал лишь Минхо, такой идеальный, совершенный, невероятный, но… всё ещё не его. Минхо поймал себя на том, что задержал дыхание: настолько он был взволнован их объятием. Ещё никогда в жизни с Минхо не происходило ничего, хоть капельку похожего на то, что происходит с ним сейчас. Ещё никогда в жизни он не был настолько счастлив, по-детски искренне счастлив. Благодаря Джисону сам Ли будто узнал нового Минхо, способного на искренность, на сильные чувства (настолько сильные, что Ли не мог с ними справится), на любовь. Всю свою жизнь Минхо был уверен в том, что никто никогда не полюбит его, и он сам не сможет никого не любить. Это будто не было заложено в его природе: он готов был рвать и метать за близких, но казалось, что он… не умел любить. Он умел привязываться, умел дорожить, но он не умел влюбляться. А с Джисоном научился. Легко, просто и быстро взял и научился. Как выяснилось, любовь сильнее всех предрассудков и принципов, она оказалась сильнее самого Минхо. — Джисон, тебе всё ещё страшно? — прошептал в самое ухо Хану Минхо. Джисон не сразу смог что-то ответить: от уха по спине вниз побежали мурашки, а мозг превратился в желе. — Вообще, уже нет… — Ответь, что да. — Что? Зачем? — Просто ответь «да». — Да, мне страшно, — ничего не понимая, сказал Джисон. Минхо немного отстранился от Джисона, чтобы иметь возможность заглянуть ему в глаза. — Ох, ну раз тебе так страшно, тогда мне стоит сделать нечто большее, чем просто обнять тебя, — наигранно задумчивым голосом сказал Минхо, а потом прижался своими губами к губам Джисона. Вы когда-нибудь видели удивлённую квокку? Если нет, то Хан Джисон сейчас очень точно иллюстрировал данное животное, испытывающее крайнюю степень изумления. Мозг Джисона, который и так уже еле работал, ушёл в спящий режим. Сердце, видимо, решило остановиться. Ладони мигом вспотели. Всё тело Джисона напряглось. Сначала Минхо просто прижался своими губами к губам Джисона, чувствуя, как внутри фейерверками взрывается счастье, но ему было мало этого. Язык Минхо скользнул глубже, а одна из рук аккуратно пробралась на спину Джисона и пристроилась там. Джисон не выдержал и тихонько простонал, цепляясь пальцами за Минхо. Они касались друг друга не только губами, но и душами, забирались всё глубже, исследовали и изучали друг друга. Хотелось стать ещё ближе, хотелось стать одним целым. Минхо на секунду разорвал поцелуй, но только для того, чтобы с новыми силами впиться в губы Джисона. Та рука, что лежала на спине Джисона, стиснула в кулаке джинсовку, а вторая ещё крепче ухватилась за пальцы Хана. Минхо коснулся языком нёба, прошёлся по зубам, чуть отстранился, куснул нижнюю губу, потом нежно чмокнул её и опять толкнулся языком в рот. Джисон тихо постанывал: он совершенно не умел целоваться, поэтому пытался отвечать на поцелуй так, как умел и чувствовал, расплываясь от удовольствия. Минхо едва сумел оторваться от Джисона. Тяжело дыша, они прижались лбами друг к другу. Пиздец! Первый поцелуй Джисона состоялся с Ли Минхо. Рехнуться можно. И это был не просто первый поцелуй, это был самый охуенный первый поцелуй, который только можно себе вообразить. — С ума сойти, — улыбаясь, выдохнул Джисон. Губы Минхо тоже растянулись в улыбке. — Да, с тобой легко это сделать, — усмехнулся Минхо, прерывисто дыша. Всё, что было между ними, произошло очень быстро: они сиюсекундно возненавидели друг друга, а потом также молниеносно доверились друг другу и влюбились. Казалось бы, всего одна ночь, всего один страх — и они оба видят друг друга другими глазами и не в силах оторваться друг от друга. Возможно, их с Минхо любовь и правда была неожиданнее и внезапнее снега, свалившегося на голову в начале июля, но Джисона всё устраивало: как бы то там ни было, им сейчас обоим хорошо и единственное, что имеет значение. Колесо сделало почти полный оборот, до земли оставалось совсем немного. И Джисону, и Минхо было даже как-то жаль возвращаться обратно на землю, потому что им было так хорошо там, наверху, далеко от всего остального мира. Они вышли обратно на дорожку, держась за руки. Оба были счастливы так, как не были счастливы никогда в своей жизни. Сейчас им не нужны были разговоры, лишь присутствие рядом, ощущение тепла уже родной ладони в своей. Правда, если друг с другом, Джисон и Минхо могли не разговаривать, то от друзей отделаться у них, как ни крути, всё равно бы не получилось, особенно после того, как Чанбин и Хёнджин, заметившие сцепленные пальцы Хана и Ли, хором чуть ли не в ужасе спросили: — Это ЧТО?! Им, ожидаемо, никто не ответил. Чан и Феликс, слегка ухмыляясь, переглянулись. Сынмин скрестил руки на груди, весь его вид так и говорил: а я знал, что вы долго не продержитесь. Чонин решил сделать вид, что ничего не заметил. Джисон, жутко смутившись от внимания друзей, хотел аккуратно высвободиться из захвата пальцев Минхо, но тот не дал. Наоборот, сжал ладошку сильнее, с вызовом глядя на Хёнджина и Чанбина. Чан подошёл к Чанбину и Хёнджину сзади и по-дружески положил им руки на плечи, чуть притягивая к себе. — Ну, раз мы все нашлись и собрались, то я предлагаю сходить куда-нибудь перекусить, — жизнерадостно предложил он и принялся силком разворачивать всё ещё ошарашенных Чанбина и Хёнджина. Джисон, у которого внутри всё заледенело от страха, выдохнул и глянул на Минхо. Тот посмотрел в ответ на Хана и улыбнулся уголками губ. В животе у Джисона вновь запорхали чёртовы бабочки. Ему жутко хотелось улыбаться и кричать от того, насколько много эмоций было в нём сейчас. Хотелось танцевать и громко петь, хотелось обнять Минхо и поцеловать ещё раз… Джисон уткнул взгляд в асфальт и покраснел ещё сильнее. — Куда пойдём есть? — поинтересовался Сынмин. Чан тормознул, чуть не придушив Чанбина и Хёнджина. — Хороший вопрос, кстати, — закивал Бан Чан, пока недовольный Чанбин пытался отпихнуть его. — Мы пойдём ещё на чём-нибудь кататься? — спросил Минхо. — Я после первых этих ваших сраных горок с радостью бы свалил домой, — сказав это Хёнджин, на плечах которого всё ещё лежала рука Чана, скрестил руки на груди. — Это потому что я на картинге в тебя больше раз врезался, — заметил Чанбин. Хёнджин закатил глаза и показал язык, словно ребёнок. Чонин с неким высокомерием во взгляде посмотрел на парней и, переведя глаза на Минхо, деловито заметил: — Нам с Сынмином вообще все эти аттракционы до лампочки. Сынмин согласно закивал. — К чему ты это спрашиваешь? — обратился Чан к Минхо. — Просто я подумал, что мы могли заехать ко мне на квартиру и там спокойно… — ПОДОЖДИ, — Джисон резко развернулся и огромными глазами посмотрел на Минхо, — только не говори, что у тебя есть ещё и квартира… Чонин и Хёнджин посмотрели на него как на придурка, а Феликс захихикал в ладонь. Правда казалось, что Чанбин, Сынмин и Чан тоже не особо были удивлены тем, что у Минхо, кроме дома имелась ещё и целая чёртова квартира. — Ну, вообще, — осторожно начал Минхо, сдерживая улыбку, — я живу в своей квартире, просто сейчас у моего отца проблемы со здоровьем, и он попросил меня на какое-то время вернуться в семейное гнездо так сказать. Джисон ошарашено вылупился на него, часто моргая. Информация переваривалась у него в голове. Да, забавно, конечно. Влюбиться до гроба Джисон успел, но при этом… при этом он не знает о Минхо практически ничего. Чувство стыда сменилось жутким желанием узнать о Минхо всё: все его желания, интересы, раздражители, ему хотелось узнать, какой тот предпочитает чай и даже то, сколько у Минхо трусов. Джисон неловко хихикнул и почесал затылок. — Вообще, — сощурив глаза, заговорил Чанбин, — он нам всё, причём очень даже подробно, ещё при первой встрече рассказал, но ты, видимо, тогда был слишком пьян. Джисон растянул губы в неловкой улыбке и отвел взгляд. Да уж, приплыли. — Ладно, в общем-то, идея неплохая, если тебя это не затруднит, конечно. А то, вижу, все уже как-то подустали, — сказал Чан. — Супер! Тогда поехали. Единственным минусом предстоящей поездки было то, что Джисону пришлось бы отпустить руку Минхо и сесть в авто Чана, в то время, как Минхо поехал бы со своими друзьями. Но не успели они печально посмотреть друг на друга и со вздохом расцепить пальцы, как Феликс положил руку на плечо Минхо и весело сказал: — Слушайте, мы же с парнями хорошо знаем дорогу, может лучше посадим Минхо в машину Чана, чтобы ну, если вдруг мы случайно эм… ну, если мы потеряемся по дороге, то, чтобы, ну, мы… мы все спокойно смогли доехать до места назначения и… — Какая чудесная идея, Феликс, ты такой умный, как и всегда, — перебив Феликса, закивал Чан, пихая Джисона и Минхо на заднее сидение своей машины. Хан и Ли пикнуть не успели, как оказались вместе с Сынмином в машине Чана. — Ну, ладно, — пожал плечами Минхо, мысленно благодаря друзей за сообразительность. Джисон рядом уже не сдерживал улыбки от уха до уха. Чан и Феликс, довольно улыбаясь, дали друг другу пять и разошлись по машинам. — И давно ты живёшь у родителей? — вдруг спросил Джисон. — Месяцев девять-десять, — задумчиво протянул Минхо. — Я почти все шмотки из квартиры перетащил обратно домой, даже фотографии… — Здорово, когда есть место, куда можно вернуться, — обыденным тоном пробормотал Джисон, но Минхо заметил, как напряглись его друзья. — В плане? — он сел вполоборота и заглянул в лицо Джисона. — Так, — вдруг раздался голос Чана, — Минхо, ты за дорогой следи, а то Хёнджин похоже решил в гонки поиграть и педаль газа так вдавил, что я и хвоста их не вижу. Минхо стрельнул недовольным и непонимающим взглядом в сторону зеркала заднего обзора, через которое мог видеть глаза Чана. Взгляд Чана отчего-то заставил язык Минхо прилипнуть к нёбу, Ли понял, что начатый разговор срочно нужно свернуть. — Хён, — голос Джисона звучал, на удивление, твёрдо и даже раздражённо. Но больше Хан ничего не сказал, побоявшись, что, если продолжит, то нагрубит другу. Но, несмотря на то, что грубить Чану Джисон совсем не хотел, он был крайне недоволен тем, что тот влез. И к собственному удивлению, Джисон не понял, а чего он собственно так взбесился? Чан знает, что тема семьи — болезненная для Джисона, поэтому, чтобы всем было легче и проще, увёл Минхо от этого неприятного разговора. Он понимает, что Минхо не со зла, а из-за незнания может сказать что-то, что заденет Джисона, как ни крути. Джисон всё это осознаёт, но всё равно злится на Чана. Почему же? Может в нём проснулось то самое «тронь-Минхо-и-я-тебя-покромсаю-на-части-даже-если-он-будет-пытаться-меня-убить-не-делай-ему-больно» или как там это правильно называется? Желание защитить любимого человека от всего и ото всех, даже если никто не нападает? Вероятнее всего именно это и произошло с Джисоном. Тут Джисон почувствовал, как Минхо гладит его большим пальцем по ладони. Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Ссоры сегодня точно никому не нужны, они все слишком хорошо проводят время, даже, несмотря на все свои различия и особенности. Да и к тому же пройдёт пять минут, вспыльчивая натура Джисона угомониться, и он тут же начнёт грызть себя, что разозлился на Чана ни за что. — Как скоро ты собираешься возвращаться обратно в квартиру? — неожиданно спросил Чан, не отводя глаз от дороги. — Честно, не знаю, — Минхо вздохнул и сжал руку Джисона чуть крепче, — отцу стало лучше, но он не хочет меня отпускать, а я… я просто не могу собрать вещи и смотаться. И тут Джисон подумал о том, как сильно Минхо любит своего отца. Хан прекрасно видел, что с матерью у Минхо весьма натянутые отношения и нахождение рядом с ней ему приносит мало радости, но на протяжении почти года он делает это изо дня в день ради отца. Неделю назад Джисон и подумать не мог о том, что в Минхо может быть столько хороших и светлых чувств, он представить себе не мог того, насколько на самом деле прекрасным человеком Ли был. Но, как часто говорил Сынмин: время всё показало и расставило на свои места. Они доехали до многоэтажки, в которой жил Минхо, достаточно быстро. Встретившись на парковке, парни направились к лифту. — Ого, двадцать второй этаж, — удивился Джисон, увидев номер этажа, на который нажал Минхо. Ли лишь тихонько хмыкнул, умиляясь искреннему изумлению Джисона. К слову, они всё ещё продолжали держаться за руки, и, кажется, никому из их друзей не было до этого никакого дела. Даже Чанбин и Хёнджин не бросали косых взглядов в их сторону и вообще обсуждали автосервис, в котором сейчас работал Чанбин. Джисону и самому всё это казалось таким правильным. Да, немного непривычным в силу того, что Джисон не привык быть нужным кому-то, но всё равно до ужаса правильным. Они с Минхо будто две половинки, два кусочка пазла, идеально подходящие друг к другу, которые наконец-то сложились, и весь мир заиграл новыми красками. Квартира Минхо была почти пустая: голые стены, отсутствие посуды, слои пыли на поверхностях — всё это говорило о том, что хозяин здесь давно не живёт. Но теплая компания вмиг вдохнула в неё жизнь. Музыка, негромко играющая из чьего-то телефона, вкуснейший запах заказанной еды, смех, разговоры заставили квартирку Минхо стать уютной и даже какой-то родной за столь короткое время. Джисон был безумно счастлив. Он смотрел на радостных друзей, на Минхо и сердце его билось быстро-быстро, а губы расплывались в улыбке сами собой. Даже Феликс, Хёнджин и Чонин стали для него близкими, несмотря на то, что периодически Хёнджин ворчал, а Чонин закатывал глаза. Неужели жизнь и вправду может быть вот такой: полной счастья, лёгкости, улыбок, смеха? Неужели она не всегда бьёт под дых, испытывает на прочность, ломает, рвёт? Неужели маленький, глупенький Джисон, боящийся не то что других людей, а даже самого себя, может рассказывать смешную историю, кривляться, размахивать руками и в ответ слышать взрыв хохота? Неужели он может встречаться взглядом с влюблёнными глазами Минхо и понимать: с таким обожанием Минхо смотрит только на Джисона? Все эти вопросы всплывали в голове у Джисона, но он не копался в себе в поисках ответов, потому что прохладные пальцы Минхо почти не отпускали его руку, а пока Ли рядом — Джисону большего и не надо. Телефонный звонок заставил Чана оторваться от беседы с друзьями и выйти в коридор. Все проводили его заинтересованными взглядами и принялись гадать, кто может звонить Бан Чану. Минут через пять Чан вернулся обратно в комнату, крепко сжимая телефон в руках. Лицо его светилось от счастья и, казалось, плечи его подрагивали. Молча он сел обратно на свою подушку на полу, а потом, глубоко вздохнув, сказал: — Нас пригласили на один музыкальный фестиваль, в общем… в общем, если мы победим, то нам помогут в продвижении наших песен… Несколько секунд все молча смотрели на Чана, а потом Джисон выронил из рук палочки, но в этот раз не барабанные, а для еды. Все дружно вздрогнули и посмотрели на Джисона. — Так, а теперь ещё раз… — Чанбин повернулся к Чану снова и упёр руки в бока. — Я правильно понял, мы, типа, в шаге от того, чтобы стать знаменитыми? — Он грозным взглядом просканировал Чана, сдерживая улыбку. — Ага, только у нас шаг размером с пропасть, — заметил Сынмин, слегка усмехнувшись. Чанбин от него отмахнулся, выглядя очень довольным. Джисон собирал раскатившиеся по полу палочки. На лице его смешались шок и радость. — Ладно уж, не драматизируй, — мягко сказал Чан Сынмину. Джисон, который подумал о том же, о чём думал Сынмин, вздохнул, а потом поинтересовался: — А кто это вообще звонил? — Мне кажется, я знаю, — Минхо слегка нахмурился и скрестил руки на груди. Прежде, чем кто-то из парней успел что-либо сказать, Феликс схватил стакан с соком, поднял его вверх и торжественно на выдохе проговорил: — Ну тогда, я поздравляю вас, парни, и давайте выпьем за вашу победу! — Но мы же ещё даже участия не приняли! — возмутился Джисон. — И даже ещё не согласились на него, — поддакнул ему Сынмин. — Если вы откажетесь, то мы вас… — начал Хёнджин. — Уговорим, — закончил за него Минхо, пока Чонин сидящий позади него, провёл большим пальцем по своему горлу, доходчиво объясняя, какими будут возможные уговоры. Минхо тоже поднял руку с бокалом, а другой цапнул за плечо взволнованного Джисона, у которого от переизбытка эмоций явно помутился рассудок. В эту секунду Джисон подумал о том, что его жизнь стала слишком похожа на сказку, и даже заволновался: жестокий мир научил его, что жизнь не бывает сладкой как любимый шоколад, и на каждое хорошее событие придется ещё с десяток плохих, поэтому нельзя расслабляться. Но лёгкое объятие Минхо, осторожная, полная надежды улыбка Чана, который, казалось, до сих пор не верил в поступивший ему же телефонный звонок, заставили его отбросить мысли о том, что в жизни не может быть всё хорошо. Нет, иногда может, иногда может быть всё, как в сказках, просто стоит не бояться свалившегося на голову чуда, каким бы нереальным оно не казалось, и хвататься за него всеми руками и ногами. Только сейчас Джисон задумался о том, как часто он не был счастлив, потому что боялся этого самого счастья и решил, что сейчас точно не то время, когда стоит отдавать своё сердце на съедение страху, ведь если его счастье рухнет уже завтра, ему стоит насладиться им сполна. Звон бокалов стал звучным и окончательным решением — четыре музыканта выступят на фестивале и выступят так, что все просто попадают — именно это выражали взгляды Чана, Чанбина, Сынмина и Джисона, которыми они обменялись друг с другом. На улице уже сильно вечерело, когда Феликс, вставший за очередным пакетом сока, посмотрел за окно. — Вау, парни, посмотрите какое небо! — охнул он, привлекая внимание друзей. Но прежде, чем остальные поднялись со своих мест, он хитро глянул на Минхо. — Хм, я думаю, мы можем посмотреть поближе, — задумчиво пробормотал Минхо и поманил всех к выходу из квартиры. Джисон, шедший следом за Минхо, гадал, куда же Ли может их тащить и что значит загадочное «посмотреть поближе», но через пару лестничных пролётов до него дошло, что они идут на крышу. — По-моему, тебе слишком много дозволено, — с усмешкой заметил Чанбин, когда они все набились в маленькую каморку с дверью, ведущей на крышу. Минхо, рывшийся в небольшом шкафчике в поисках ключа, расплылся в улыбке. — На крышу можно всем жителям дома, — как бы оправдываясь, сказал он, но в голосе его не было и тени раскаяния, — просто не все об этом знают. — Да, вот такого плохого парня ты подцепил, Джисон, который втихаря от соседей ходит по пожарной лестнице на крышу любоваться небом, — сказал Чонин. Все взорвались хохотом, пока Джисон жутко краснел, уперев глаза в тёмный пол. Но, несмотря на смущение, Джисону понравилось замечание Чонина, ему вообще очень нравилось думать, что они с Минхо и вправду больше не чужие друг другу люди. Наконец-то Минхо нащупал рукой небольшой ключ на полке, ухватил его пальцами, а потом вставил в замочную скважину и распахнул дверь. Перед парнями простёрлось бетонное поле — крыша высоченного здания, утыканная щитками и антеннами. — Вау, — громче всех выдохнул Чан, разглядывая бесконечно глубокое, темнеющее небо над головой. Тёмно-синее небо с россыпью мелких звёзд, видных несмотря на свет, идущий с земли, заставляло благоговеть и думать о чём-то большем, чем мелкие людские проблемы. Оно вселяло страх, оно вселяло надежду, оно зачаровывало своей глубиной, которую невозможно подсчитать, и красотой, которую ни с чем невозможно сравнить. Джисон тоже вовсю глазел по сторонам, восхищённо вздыхая. Но в один момент взгляд его наткнулся на Минхо, довольного реакцией друзей. — Отсюда открывается безумно красивый вид, — сказал Джисон, обращаясь к Минхо, и подошёл ближе. «Хотя ему ни за что не сравниться с твоей красотой» — также мимолётом подумал Хан, глядя на улыбающегося Минхо. — Да, я люблю тут сидеть тёплыми ночами. Вроде вокруг многоэтажки, недалеко вон вода, но всё равно ощущаешь себя наедине с миром. Надо будет, как потеплеет, нам с тобой вдвоём тут посидеть, — Минхо хитро блеснул глазами и переплёл их пальцы. Джисону показалось, что именно в эту секунду он просто умрёт от счастья. — Боже мой, ну какая же красота, — пробормотал Хёнджин, пытающийся если не сфотографировать небо, то хотя бы запечатлеть его очертания, чтобы оно могло бы остаться в телефоне в качестве воспоминания об этом вечере. — Да, согласен, — протянул Чан, и только сейчас Джисон заметил, что взгляд друга устремлён не на небо над головой, а направлен на улыбающегося Феликса, рассказывающего что-то о созвездиях, которые он мог различить. Джисон, потянув за собой Минхо, подошёл к хёну и негромко и как бы невзначай сказал: — Если что, он о небе, — и ткнул пальцем наверх. Чан бросил на хихикающего Джисона взгляд сощуренных глаз, а потом закатил их и скрестил руки на груди. — Я в курсе, — буркнул он, а потом опять прислушался к рассказу Феликса. Случаются иногда в жизни такие дни и вечера, когда совершенно не хочется, чтобы они заканчивались. Сегодня у Джисона был определённого такой день, перетёкший в такой вечер. Он смотрел на блёклые звёздочки на небе, сжимая руку Минхо, и впервые в жизни не чувствовал тоску и одиночество, смотря на безграничное небо, хранящее в себе тайны всех галактик.