Откровение

Известия о произошедшем принёс Паракидис, их тюремщик. Пришедшие с ним солдаты заковали Валентина и увели, а старый полковник в отставке тяжело опустился на стул и рассказал Арно и Раймону, что младший брат Валентина сошёл с ума и устроил Леворукий знает что в Алате. Вернее, именно Леворукий и знает - не зря же Откровение предупредило всех верующих о рисках, связанных с демонским отродьем. Вон, в Алате не уследили за крысенышем, и получили… Так что из дворца пришёл приказ держать последнего оставшегося Повелителя Волн в цепях. - Как последнего? - осел на другой стул Арно. - У него же оставались два брата и отец? Раймон лишь вздохнул. Арно покосился на эория Ветров, отданного Гайифе вместе с ним и Валентином. Когда-то маркиз Салиган, Раймон отличался сардонической ухмылкой и несерьезным отношением к их рабскому статусу. Приобретённый с возрастом цинизм позволил ему сохранить издевательски - уважительные манеры и общую неопрятность, «наконец-то соответствующую его новому положению». Гайифцы ругались на наглость и леность, но отступились - в конце концов, хлопот ленивый раб им не доставлял, особенно по сравнению с вспыльчивым Арно, не раз нарывавшемся на наказание для себя и остальных эориев. Валентин сохранил ледяную вежливость и дворцовые манеры... - Нет у него больше братьев. А отец, узнав о новости, атаковал магнуса ордена Чистоты. - Магией? - с ужасом уточнил Арно. - Шпагой, вырванной у нерасторопного охранника. Его зарубила охрана. - Полковник покачал головой, поднялся и вышел из отведённых эориям покоев. - Как он мог? Бросить Валентина одного? - Арно поежился. Пусть он не видел братьев уже полтора года, и вообще непонятно, увидит ли их когда-либо, но он знал, что не один. Лионель и Эмиль, мама, дядя Гектор… Они помнили о нем, он помнил о них. Это делало разлуку терпимой - в конце концов, если бы не Откровение, то служить ему в Торке и довольствоваться редкими письмами. С Валентином он не подружился, скорее смирился. Скользкий спрут бесил своей холодностью, вежливостью и зазнайством ещё с Лаик, но их было трое талигойцев в Гайифе, трое эориев против тех, кто боялся и ненавидел их просто за то, что они были носителями древней крови. Что же такое брат Валентина устроил в Алате? Они же мелкие, и Клаус, и Питер. Какая магия - наверняка их обвинили зря, а то и убили, чтобы скрыть чье-то преступление! Валентин точно не виноват, за что его в кандалы? - Все верно, - насмешливый голос Раймона прервал скачущий поток мыслей. - Валентин остался единственным Повелителем Волн. Его будут беречь, как зеницу ока. Старый герцог Придд всегда хорошо читал политические расклады… Арно осекся. Представить, что супрем пожертвовал собой, чтобы гарантировать жизнь последнему, ставшему единственным сыну? Ходили слухи, что Вальтер приказал убить Джастина за дружбу с Рокэ Алвой. Мог ли тот же человек, такой же холодный спрут, как и Валентин, отдать жизнь за сына? Сам Арно пожертвовал бы собой ради братьев и матери, мать - ради любого из сыновей, Лионель… Лионель бы рассчитал все плюсы и минусы, и братская любовь едва ли перевесила бы благо страны… Впрочем, Талига, каким он был раньше, тоже не существовало. Лишившись трех герцогов, королевство вскипело при переделе власти. Придда ушла виконту Альт-Вельдеру, мужу Ирэны Придд. Ноймаринен распался на часть, ушедшую к Бергмарк, где Урфрида была женой маркграфа, кусок, отошедший южной Марагоне, и кусок, поделенный вассалами. Людвиг Ноймаринен был отдан Марикьяре по настоянию семьи Салина, когда Диего Салина стал наследником герцога Алвы. Эпинэ ушло Маранам, там вспыхнули восстания, которые не удавалось потушить ни Колиньярам, потерявшим прямого наследника на дуэли перед самым Откровением, ни гарнизонам. Впрочем, Валмон потихоньку прибирал к рукам земли. Надор отошёл Лараку, ставшему герцогом, но Манрик женил сына Леопольда на Айрис Окделл, так что за жизнь старого Ларака и его сына никто бы не дал и гроша. Король со скандалом развелся с королевой, оказавшейся дочерью ментора, а вместе с ней в опалу попали такие же незаконнорожденные Ги и Иорам Ариго. Дорак и Штанцлер оба потеряли свои партии почти полностью, так что власть Манриков, Колиньяров и Валмона чувствовала себя в безопасности. Сидя в Гайифе, Арно узнавал все новости с опозданием, да и что он мог сделать из своего заключения? Утешало только то, что другие страны тоже трясло. В Гаунау совет баронов выбрал нового короля, в Кагете казароны разделились на шесть партий, деля наследство Белого Лиса, оказавшегося эорием Волн. Этот Излом проходил не менее бурно, чем прошлый, закончившийся падением Кабитэлы и воцарением династии Олларов. Валентина не привели обратно и через неделю, а спустя еще одну, когда Арно достал Паракидиса вопросами, его отвели в тюрьму, привели в камеру и велели убедить Валентина слушаться - иначе самого Арно накажут. В чем убедить, солдаты не сказали, а Паракидис лишь печально покачал головой и вышел, оставив факел. Арно огляделся - камера была чисто убрана, из окна пахло цветущими кустарниками, на столе лежали книги. На кровати, застеленной чистой бельем, кто-то лежал. - Кляча твоя несусветная! - Арно подошел ближе и ахнул. Валентина было не узнать. Бледное исхудавшее лицо, синяки под глазами, потрескавшиеся обметанные губы… Валентин не отреагировал на возглас, на руку на плече. Арно потряс его - но хоть глаза его были открыты, в них не было ни узнавания, ни понимания. Ахнув, Арно присел на край кровати, вцепился в холодную руку - вот ведь спрут! - и начал рассказывать все, до чего додумались они с Раймоном. Снова и снова. - Ты не один, ты нужен нам, кошкин Спрут. Валентин! Валентин! Ну очнись же! Да что они с тобой сделали? Твой отец пожертвовал собой, чтобы ты жил. Жил за всех! Ну пожалуйста! Арно успел охрипнуть, когда кисть в его руках дрогнула. - Валентин! - Он осторожно посмотрел в глаза, боясь увидеть пустоту вместо привычной маски ледяной вежливости. Серые глаза смотрели осмысленно. - Что они с тобой сделали? Спрут! - Арно развернулся так, чтобы лучше видеть лицо, но не выпустил кисть. - Воды… Не найдется? - прошептал Валентин, и Арно сорвался, надеясь найти флягу или кувшин. Нашел кружку с водой, попробовал - вроде свежая, поднес к губам друга и помог напиться. - Что с тобой? Раймон думал, они будут тебя беречь, ты же последний Повелитель Волн. - Их не устроило то, что я последний, - прошептал Валентин и прикрыл глаза. - Так не надо было убивать твоих братьев! - Арно испуганно зажал рот. Вечно он сначала говорит, потом думает. - Кляча твоя несусветная, но что они могут сделать теперь? Валентин покраснел и отвернулся, сказав так тихо, что было еле слышно, - долг размножения. - О, - теперь покраснел Арно. - О. Когда Паракидис вернулся, Арно потребовал вернуть Валентина обратно к остальным эориям. - Вы его почти убили! - Он обвиняюще посмотрел на полковника. - Это последний Повелитель Волн, но он человек! А вы заперли его в камере и требуете… непотребного, когда и месяца траура не прошло! Кто-то из солдат заикнулся о приказе, но Паракидис покрутил усы и согласился с доводами. Арно протянул руку, помогая Валентину встать, но тот зашипел от боли и упал обратно на кровать, едва перенеся вес на ноги. Солдаты переглянулись, полковник поморщился и велел принести носилки. - Да что б вас кошки Леворукого каждую ночь грызли, - в сердцах бросил Арно и подхватил Валентина на руки, напрягся и встал. - До кареты донесу. Вечером, уже после ужина и осмотра врача, когда тот сказал, что удары палкой по ступням болезненны, но безвредны, Арно позвал Раймона к Валентину. Посмотрел на них, вздохнул поглубже, и сказал: - Нужно бежать. И спасать тех эориев, что пока живы. - А как же Откровение? - лениво поинтересовался Раймон. - А про рабство в Откровении ничего не сказано, - неожиданно вмешался Валентин. - Арно прав, в таких условиях Кэртиана если и переживет этот Излом, то до следующего не сохранит всех повелителей и вассалов. Мы же и сейчас знаем не всех - не хватает двух вассалов Волн и одного Молний. Да и Ракан… Алва, Ариго, Фельсенбург, да и вы, Раймон - последние в роду. Я не знаю, что случилось в Алате, но мне кажется, мы напрасно подчинились Конклаву. - И куда же вы хотите бежать? - Раймон смотрел на молодежь с тоской. - К морискам, - решительно сказал Арно.