Воспоминания

Косая Аллея до отказа была забита людьми. Маленькие резвые волшебники в новых мантиях носились от витрины к витрине, расталкивая взрослых, используя свои первые волшебные палочки на всём, что попадёт на глаза. На календаре было 25 августа. Обычно все поступающие в Хогвартс готовились раньше, но в год после Битвы всё приходило с опозданием. Люди пытались влиться в привычный ритм жизни, что было невозможно по определению. Даже саму Косую Аллею удалось восстановить относительно недавно. Ранее всё, что она из себя представляла, было сплошное битое стекло и тела убитых Пожирателями волшебников и волшебниц. Министерство закрыло её на время реконструкции. Джордж и Фред с середины июля периодически принимали участие в качестве волонтёров, чтобы восстановить деятельность своего магазина впоследствие. Сейчас там снова было полным полно молодых покупателей, с горящими глазами разглядывающих «вредилки». Гарри и Гермиона медленно шли через плотную толпу, подстраховывая по бокам Рона на костылях. — Может, мы присядем? — Устало начал Рон. Раньше Гермиона возразила бы, что он просто ленится, но в этот раз было видно, что он действительно вымотан. После трёх месяцев, проведённых в больничной постели с еле восстановившемся аппетитом, он растерял почти всю мышечную массу. Вишенкой на торте, конечно, стала ампутированная стопа. Гарри не поскупился на протез, хоть и знал, как Рон к этому в итоге отнесётся. Сделали его по индивидуальным замерам относительно недавно, поэтому требовалось время для привыкания. Рон намеренно старался не развивать тему своих чувств насчёт стопы, и только каждый раз отводил взгляд и поджимал губы, когда кто-то пытался вывести его на разговор. Гермиона и Гарри старались не тревожить его лишний раз и просто смирились с этим. В конце концов, ему нужно время для этого, как и любому другому человеку. Они просто могли бы быть рядом. — Вон там есть небольшая забегаловка, можно сесть за уличный столик, — Гермиона подтянула стопку книг в одной руке повыше и свободной указала в сторону металлической вывески с причудливым меню. Она повернулась в направлении к ней. Гарри поправил рюкзак на плече и прищурился, силясь прочитать, что у них есть в наличии. — А мы там бывали? — Отстранённо спросил Рон, пока они пробирвлись сквозь толпу к столику. — Нет, её скорее всего недавно тут построили на месте разрушенного магазина, — ответила Гермиона. — Какие магазины ты помнишь? — С мётлами, — тут же ответил он и задумался. — Олливандера помнишь? — Гарри повернулся к другу и отодвинул ему стул, скидывая свои вещи прямо на землю возле другого стула. — Да, точно. Палочки продаёт, верно? — Ага. Больше ничего? — Немного помню магазин Джорджа и Фреда, — Рон обвёл взглядом толпу. — Мерлин, тут всегда было так людно? Я такого не помню. Гарри кивнул и согласился с Роном, потому что он такого потока тоже не помнил. Гермиона как-то укоризненно на них посмотрела, заправляя прядь волос за ухо. Она выглядела так, будто готова прочесть им целую лекцию, но это нисколько не расстроило и не смутило парней. Такое её поведение было привычным и правильным. Гораздо лучше уныния, в котором девушка пребывала, пока Рон лежал в коме и без памяти. — Это связано с тем, что все силы и ресурсы были потрачены только на восстановление Косой Аллеи и Лютного Переулка, так как это главный рынок и в экономическом, и в политическом плане. То, что можно купить сейчас здесь, не купишь больше нигде поблизости. Люди тут не только к школе готовятся. Никакой рынок в Магической Британии больше не может сейчас похвастаться таким изобилием товаров, потому что все они в упадке, и на их восстановление идут только волонтёры. Которых практически нет, ведь они все здесь. А те, что в других местах, по большей части являются бывшими владельцами тамошней недвижимости и восстанавливают здания и товары как это делаем мы с Норой — долго, затратно и трудоёмко. А ведь в Норе много свободных рабочих рук, в то время как многие магазины восстанавливаются одним-двумя людьми. Гермиона шумно втянула в себя воздух, пока парни молча смотрели на неё. Она переводила взгляд между ними и, кажется смущалась или жалела обо всём сказанном. Гарри еле подавил усмешку, когда посмотрел на улыбающегося друга. — Никогда в жизни не забуду, как ты заучка, — беззлобно пошутил Рон, разминая руками бедро травмированной ноги. Он старался даже не смотреть на ногу лишний раз. И на магазин с мётлами и обувью тоже, — почему ты не поступила на Когтевран, интересно? — Потому что Шляпа знала, что кроме неё нам с тобой больше никто не согласится помогать, — усмехнулся Гарри, наклоняясь к другу. Рон и Гермиона рассмеялись, пока девушка снова не заговорила. — Вообще-то, я читала статистику в современных изданиях об изменении в образовании, и на разных факультетах в разной степени учатся как умные, так и глупые, как смелые, так трусливые, как верные, так и лицемерные, так что нет никакого смысла больше оценивать людей по факультету. Тем более, они есть не во всех школах. — Да уж, — только и ответил Рон, кивая и делая очень умный вид. Гермиона снова хихикнула и протянула ему меню, отметив палочкой для себя только напиток. Мимо прошла семья маглов под руку с двумя маленькими двойняшками-первокурсниками в сопровождении с социальным работником от Министерства, который всё им показывал и объяснял. Лицо Гермиона перестало выражать какие-либо эмоции и она сдержанно отвела взгляд, отвлекаясь на округу с другой стороны стола. Гарри и Рон переглянулись, но ничего не сказали. Во многом их отношения втроём состояли теперь из молчания о том, что все знали, но никто не хотел обсуждать. Рон не хотел обсуждать потерю памяти и ноги, Гермиона формальную потерю родителей, хоть те и были живы и невредимы, Гарри не хотел обсуждать Сириуса, Римуса, Снейпа, своей второй пережитой Авады и много чего ещё. Сейчас хотелось отвлечься от всей этой тяжести и окунуться наконец в школьные будни, не наполненные Волдемортом, который всем им иногда до сих пор снился. Гарри подозревал, что Гермионе всё ещё снятся пытки Беллатрисы в Мэноре, потому что она наотрез отказалась обсуждать любую тему, касающуюся этой волшебницы. Шрам на запястье был магическим, и так и не свёлся, клеймя запястье Гермионы оскорблением на всю жизнь. Больше короткий рукав она не носила. В отличие от неё Рон часто разглядывал свои исполосованные руки даже с некоторым любопытством. Наверное, он не помнил, откуда появились эти шрамы. Память возвращалась к нему урывками, иногда во сне, иногда при контакте с какими-то ещё предметами, кроме радио. К слову, радио он не давал больше никому другому. Оно занимало самое видное и чистое место у него на столе в комнате, и Гарри видел в этом некоторое помешательство, но не ему было судить о том, как чувствует себя человек с полной амнезией, которого вытащило наружу из этой ямы обыкновенное магловское радио. Гарри, Гермиона и все остальные терпеливо рассказывали ему обо всём, гадая, вспомнит Рон это или нет. Иногда требовалось чуть больше времени, иногда чуть меньше. — Ваш заказ, — услужливо произнёс эльф, ставя на стол пару напитков для Гермионы и Рона и мороженое для Рона. Гарри забыл сделать заказ и остался с носом, но он был не сильно расстроен. Торопиться, самом деле, было некуда. Для восьмого курса у них практически всё было.

***

Флориш и Блоттс был просто битком забит покупателями днём, но после час-пика их заметно убавилось. Это несказанно обрадовало друзей, которых постоянно сзади кто-то пытался подогнать или толкнуть, так как они не могли передвигаться быстрее. Это страшно злило и огорчало Рона, но он старался никак это не показывать, упрямо ковыляя на непривычном протезе без физической поддержки друзей. Для специального восьмого курса использовались те же учебники, что и для седьмого, с добавлением некоторых новых дисциплин, которые могли изучать только совершеннолетние волшебники. Это очень радовало Гермиону и Гарри, а Рон, кажется, с интересом воспринимал вообще всё происходящее, потому что почти ничего не помнил из базовой школьной программы. Очевидно, это не были самые важные воспоминания для него. Нужные стеллажи встретили их тишиной. Магазин был намного больше, чем в детстве, и количество книг было просто не счесть. Гермиона шла впереди, пальцами затрагивая корешки, и что-то шептала себе под нос. Спустя пару минут её рука остановилась и зацепила край тонкой, но высокой книги. — Углублённые чары в области первой медицинской помощи, — прочитала девушка, поглаживая синюю обложку с серебристыми строгими буквами на ней. — То что нужно после войны, да? — Подметил Рон. Гермиона только посмотрела на него в ответ, ничего не ответив, и взяла для них ещё два экземпляра. Это был дорогой переплёт, но Рона и Гермиону щедро снабжали галеонами близнецы и получивший повышение Перси, так что они могли такое себе позволить. Гарри и Рон были рады, что Гермиона не пыталась отнекиваться от их помощи, и спокойно приняла покровительство семьи Уизли. Девушка трезво оценивала свою пока что отсутствующую платёжеспособность и все те риски, которые она игнорировала в своё время, защищая Рона и Гарри от верной смерти. Она была более чем достойна того, чтобы кто-то решил парочку её проблем. Вскоре Гарри удалился в другую часть магазина, разглядывая литературу о ЗОТИ и фантастических тварях. И немного о романах, которые он всегда считал пустой тратой времени. Но сейчас ведь уже можно немного попинать болт за дурацкими сопливыми книжками, правда? Рон брёл за Гермионой, шумно переставляя костыль в тишине магазина и вертя головой в разные стороны, пока девушка на пергаменте отмечала найденную литературу. — Топси, положи это тоже, — за книжной стенкой раздался негромкий знакомый голос, принадлежащий молодому парню. Гермиона, кажется, была слишком погружена в своё дело, чтобы услышать, так что Рон решил тихонько отойти назад и взглянуть на незнакомца. Или знакомца. Он с усилием переносил вес со здоровой ноги на протез и костыль и обратно, пока не пересёк нужное расстояние. Гермиона присела на корточки, вчитываясь в пролог какой-то не школьной книги, и Рон не стал её отвлекать. Он и сам прекрасно справлялся, даже ни разу не споткнулся за сегодня, хотя мышцы в ногах уже ощутимо ныли от долго хождения. Рон завернул за стеллаж и любопытно оглядел парня перед ним. Смутное тревожное чувство наполнило его от вида светлых волос и идеальной осанки, но Рон его не узнал. Имя незнакомца словно вертелось на языке, однако никак не вспоминалось, отчего Рон почувствовал раздражение внутри. — Топси, сколько ещё учебников… О, — только и произнёс он, замечая Рона. Его глаза на пару мгновений расширились и выражение странного удивления и беспокойства наполнили его взгляд. Но уже через секунду он словно закрылся снова, принимая надменный, сдержанный вид. — Привет, — сказал Рон, не зная, стоит ли вообще заводить какой-то разговор. В голове появились отрывки воспоминаний из рассказов друзей, в которых они упоминали подобной наружности парня из Хогвартса. — Добрый день, — сухо ответил незнакомец, полностью разворачивая к нему корпус тела и сжимая ладони в кулаки. — Ты помнишь, кто я такой? — Не думаю. Но кажется друзьями мы не были, не так ли? — Спросил Рон, поправляя костыль в руках. Мозг неустанно стал возвращать мысли к ощущению усталости в теле, но Рон постарался игнорировать это — очень хотелось поговорить с кем-то без присмотра внимательных и заботливых друзей и родственников. — Не были. И сейчас не являемся, но… надеюсь, можем быть хотя бы в нейтральных отношениях, — Рона поражала холодная сдержанность этого человека. Его образ яснее стал складываться у него в воспоминаниях, но никак не становился цельным. Это почти ощущалось физически, будто кто-то вёл раскопки у него в голове, и это, по всей видимости, отразилось у него на лице. — Я могу назвать тебе своё имя. — Давай, — странная нерациональная тревога потекла по венам, хотя ничего страшного сейчас не могло случиться. Любопытство взяло вверх. — Меня зовут Драко Люциус Малфой, этой моя домовая эльфийка Топси, — казалось, Драко закрылся ещё сильнее, говоря это. Рон с секунду смотрел на него, осмысливая сказанное, а потом его словно окатило холодной водой. Перед глазами стоял Малфой Мэнор: огромные, холодные, одинокие помещения, наполненные ужасом и Пожирателями. Он вспоминал сырую темницу и липкий ужас в груди, когда раздался звонкий визг Гермионы. Ржавый, ледяной металл решётки под пальцами, заколдованной магией, запах грязи, земли и крови, который словно олицетворял это место. Светлые волосы его хозяев, серые безжизненные глаза патлатого волшебника. Люциуса Малфоя. — Вспомнил? — Негромкий оклик выдернул Рона из воспоминаний, и тот обнаружил себя опирающимся о полку и смотрящим в пол у своих ног. — Не всё, но, пожалуй, достаточно, — сдержанно произнёс он, смотря в глаза уже не незнакомому парню. — Я не потревжу тебя и твоих дружков, можете заниматься покупками, а я займусь своими, — казалось, разговор должен быть закончен, но никто не двигался с места. Они разглядывали друг друга, словно не виделись целую вечность. Для Рона это можно было считать правдой, он ведь действительно его не помнил. — Гарри говорил, ты должен продолжить обучение по условию Министерства. — Да, но я не буду вас донимать, если это то, что тебя волнует, — казалось, Малфой старательно обдумывал каждое сказанное слово, словно один неверный шаг, и суд передумает отправлять его в Хогвартс, заменив приговор на Азкабан. Азкабан. Рон только что вспомнил и про него тоже. Какие странные и жуткие воспоминания открывал в нём этот человек. Напуганный и сдержанный вид Малфоя напомнил Рону времена шестого курса, когда тот принял метку и весь год ходил сам не свой. Тогда это заметил только Гарри, а потом уже и Гермиона. Сейчас и Рон мог отметить отличия от пятого курса в поведении юноши. Во время тирании Амбридж он последний раз выглядел таким напыщенным и самодовольным. Рон непроизвольно скривился от воспоминаний о мерзкой, приторной волшебнице. Вспомнилась отравленная Малфоем медовуха, после которой он лежал несколько дней в больнице. Ожерелье, проклявшее Кэти. Злополучный Исчезательный Шкаф, запустивший в школу тьму страшнейших убийц в истории Магической Британии. Внезапная ясная мысль пронзила сознание Рона и он почти улыбнулся своей идее. — Ты, должно быть, чувствуешь себя в долгу после того, как Гарри спас тебя от Азкабана, не так ли? — Лицо Драко тут же ожесточилось, и он поджал губы, даже не пытаясь сказать что-то в ответ или перечить сказанному. Вероятно, ему неприятна была сама мысль о том, что он задолжал Поттеру. — Знаешь, я бы мог дать тебе возможность вернуть этот долг. Не только ему, но и мне с Гермионой тоже, — лукаво начал Рон. — И в чём же я задолжал ещё и перед вами двумя? — Холодно спросил Малфой. — Мы, вообще-то, уничтожали куски души Волдеморта, гоняя по лесам и поедая объедки и консервы, пока вы с мамой и папой дома сидели, чтобы ты в итоге выжил и тебя в наказание, о Мерлин, отправили в школу. — Ты думаешь, так легко было жить в обществе Пожирателей дома? — Драко непроизвольно немного повысил голос, и Рон засомневался, не услышит ли их Гермиона сейчас. Он опасливо оглянулся. — Конечно нет. Но тебе, по крайней мере, было где спать и что поесть. И твои близкие были рядом, а не в хрен-знает-скольких километрах без возможности связаться. Они смотрели друг на друга целую минуту, пока на лице Драко отражались самые разные эмоции. Топси нетерпеливо крутилась под ногами Малфоя со списком в руках и уже почти готова была теребить его штанину, чтобы он вернулся к своей задаче. Видимо, у него было некоторое ограничение по времени для совершения своих покупок, которое он тратил на болтовню сейчас. С Роном Уизли. Рон усмехнулся этой мысли. — Хорошо, и что ты задумал? Рон почувствовал вкус победы во рту. Он проковылял поближе и понизил голос. — Ты ведь имел доступ к Запретной Секции, да? — Да, — лицо Драко становилось напряжённее пропорционально их сближению. — Отлично, читал там что-нибудь интересное про память? — Память? — Малфой вопросительно вздёрнул бровь. — Что ж, я видел там подходящую литературу, но глубоко не вникал. Тебя интересует восстановление, насколько я понимаю? — Именно. Только ты должен молчать об этом. — Если это будет угрожать доверию ко мне со стороны Министерства, я сознаюсь, — предупреждающее сказал Малфой. — Несомненно, но Гарри и Гермионе не говори. Я не попрошу тебя ни о чём незаконном, поверь. Не было похоже, что он поверил, но хотя бы не перечил. Они снова молча внимательно вглядывались в лица друг друга, пытаясь найти какой-то подтекст. — Слабо понимаю, чем конкретно я могу тебе помочь. — Потом я тебе объясню. Может быть. Топси сердито топнула ножкой, привлекая внимание хозяина, и потрясла списком в руках. — Мы можем поговорить об этом в школе? Я тороплюсь. — Рон? Где ты? — За стеллажом послышался взволнованный девичий голос. — Хорошо, поговорим в школе, пока! — Бросил Рон и постарался как можно стремительнее удалиться, Драко последовал его примеру и юркнул за соседний стеллаж с книгами. Рон не совсем понял, почему Малфой так старается спрятаться, но предположил, что многого не помнит насчёт взаимоотношений между его друзьями и самим Малфоем. Он ощущал странную тревогу рядом с ним, но только по рассказам друзей мог представить, как он вёл себя раньше. Сейчас Драко казался настолько отстранённым и холодным, насколько возможно быть. Гермиона наспех расспросила Рона о том, куда тот пропал, Рон что-то наплёл, чтобы не выдать Малфоя, потом они нашли Гарри и продолжили покупки.

***

Рон уставился в выключенное радио, пытаясь разложить мысли по полочкам. После пробуждения из комы они напоминали суматошных пикси, которые раз за разом наводили бардак и не убирались после себя. Радио было точкой отсчета, началом координат. Несмотря на то, что оно вызвало в основном напряжение, оно дарило ощущение упорядоченности. Первое, что он узнал в этом мире. Вообще, Рон для себя сделал вывод, что тревога была основным ощущением внутри него до амнезии. Последние военные годы так точно. Что бы он ни смотрел, что бы ни читал и с кем бы ни говорил — всё вызывало разное по своей силе чувство тревоги. Приходилось заново учиться подавлять её внутри себя, чтобы ясно мыслить. Помочь Рону могла только сила воли, потому что окклюмент из него был неважный. — Готов, Ронни? — Ободряюще похлопал по плечу Фред, пока Джордж помогал шнуровать Рону ботинки. — Я бы и сам справился. — Не сомневаюсь, — Джордж встал и близнецы быстро подняли его под руки и повели к камину. Сегодня был последний день лета, а значит наступило время возвращаться в Хогвартс. Возможно, это было ещё одним поводом для необоснованного страха. Несколько часов, проведённых в суете, пролетели незаметно. Гарри и Гермиона постоянно находились где-то рядом и это успокаивало. Аппарируя на Кингс-Кросс, проходя знакомые купе Хогвартс-экспресса, встречаясь с Хагридом и чувствуя на макушке его крупные слёзы, заходя в огромный обеденный Зал школы, Рон находился в какой-то прострации. Всё казалось сном и явью одновременно. Наверное, так ощущали себя маглорождённые в первые разы. Гермиона, например. Рон пришёл в себя, когда все расселись, и он заметил на другом конце стола Малфоя. Он тут же вспомнил их уговор и специально дождался его ответного взгляда. Малфой только коротко кивнул и вернул внимание к директрисе, произносящей свою речь. Их поселили в ранее заброшенное западное крыло школы, переделав его в гостиную для специального восьмого курса. Атмосфера за столом и в общей гостиной, где теперь бок о бок жили все факультеты, была достаточно напряженной. Вишенкой на торте было повышенное внимание однокурсников (причём не только бывших гриффиндорцев или друзей) к протезу Рона: все, кому не лень, либо расспрашивали о его ощущениях, либо бросали сочувственные взгляды и фразы в его сторону. Это было весьма неловко, и Рон был несказанно рад закрыться в комнате, ограниченной ещё четырьмя парнями помимо него. Ну, пять человек всяко лучше, чем полная гостиная. Комнату с ним делили Гарри, Забини, и два каких-то когтевранца, которых он помнил, но имён не знал. На второй день все резко сблизились и сдружились. Это было, конечно, приятно, но удивительно. Спустя неделю все очень охотно проводили совместные посиделки, игры, иногда гуляли толпой по коридорам и улице. Общая травма оказалась идеальным предлогом для дружбы. Малфой почти никогда не высовывался. Он часами сидел в библиотеке, и, если честно, это было довольно жутко. Последний раз, когда он так делал, половина школы в итоге осталась в битом стекле и рваных кусках гобеленов и портретов. Трудно было урвать минуту без надзора друзей, чтобы поговорить с ним, так что Рон решил написать ему письмо и отправить через местного домовика, чтобы не использовать своего сычика. Ничего толкового, кроме как «В три ночи за дверью гостиной» он придумать не смог, и не стал пытаться. Свернул кусочек рваной бумажки и за углом призвал домовика, сунув послание ему в руку. Тот поспешно дёрнул головой в кивке, и испарился.

***

В назначенный час Рон в одной старой пижаме с полчаса пытался бесшумно спуститься вниз. Он и не думал, что его костыли так гремят, пока вокруг не стало так непривычно тихо. За пределами гостиной чуть поодаль его ждал Малфой, сложив руки на груди и носком шаркая по полу. Одет он был как обычно, а не в пижаму, что немного смутило Рона, но не достаточно сильно. Малфой поднял взгляд и ничего не сказал. Просто ждал. — Эм, доброй ночи? — Неловко начал Рон. — Давай уже к делу. — Окей, эм, мне нужно, чтобы ты помог мне восстановить память, — Рон неловко оглядывался и переминался с ноги на ногу, попеременно напрягая мышцы травмированной ноги, чтобы они не так устали от стояния. — Я понял, — слегка раздражённо сказал Малфой. Кажется, ему было слишком трудно скрывать свою натуру даже сейчас. — Пока у меня есть доступ в Запретную Секцию, я посматриваю ранее наеденные по этому вопросу материалы, так что… — У тебя есть доступ в Запретную Секцию?! — Недоумённо воскликнул Рон громким шёпотом. — Ты же осуждён, чёрт возьми! Малфой цокнул и закатил глаза. — Уизли, к твоему сведению, у меня дома в свободном пользовании были книги и похуже тех, что хранит школа. «Запретная Секция» — это очень условное понятие. Здесь со времён Тома Реддла больше не хранят ничего опасного. Я просто хорошо учусь, и по правилам имею доступ туда по письменной рекомендации преподавателя, — Малфой засунул руки в карман и вынул оттуда маленький пропуск с подписью Слизнорта, помахав им перед лицом Рона. — Ладно. В общем, мне нужно найти время, в которое можно пересекаться с тобой, чтобы меня никто не заметил. Нужно, чтобы ты нашёл заклинание или зелье, которое поможет восстановить утерянные воспоминания. Ты сказал, что уже нашёл что-то? — Да, но я не уверен, что это сработает, тебе лучше взглянуть на эти способы, потому что обстоятельства потери память очень большую роль играют в восстановлении. — Но ночью библиотека закрыта, — Рон задумчиво приложил пальцы к губам. — Тебе придётся найти другое время. Рон поразмыслил и вспомнил, что на днях у Гарри первая тренировка по квиддичу. Предательский укол зависти отвлёк его от мысли, но он постарался быстро унять эмоции. Гермиона пойдёт его поддержать, и он сможет отбиться от них ненадолго. Гарри наверняка будет обидно, если Рон не пойдёт поболеть за друга, но он его поймёт. — В четверг во время тренировки по квиддичу я смогу быть один пару часов. Этого хватит? — Вполне, — Малфой кивнул. — Тогда я буду в это время в библиотеке. Спокойной ночи, — последняя фраза была намеренно едкой, но Рон спокойно принял этот удар на себя, ковыляя к входу в гостиную следом за Малфоем, который показательно не придержал дверь перед Роном и скрылся в темном коридоре. Рон фыркнул. В назначенный день он почти без боя отделился о своих друзей, которые вдвоём ушли на поле. Гарри тоскливо смотрел на друга, но уговаривать не стал — понимал, как тому может быть тяжело с такой травмой смотреть на остальных игроков с трибун. Нерасторопно, но зато твёрдо ковыляя на костыле по движущейся лестнице, Рон направлялся в библиотеку. Он всем весом навалился на тяжёлую дверь и вошёл внутрь, дверь сама захлопнулась за ним, погружая помещение в гробовую тишину. Рон подумал о том, какое количество звукоизоляционных заклятий тут должно быть для такого эффекта. На конце стола в центре библиотеки с идеальной осанкой и надменным взглядом сидел Малфой. — Привет, — сказал Рон, ковыляя к месту напротив. — День добрый. Малфой разложил вокруг себя книг восемь и ещё несколько свитков. Он даже не поднял взгляда на пришедшего, полностью погружённый в процесс. Было ли ему самому это интересно или он так сильно презирал Рона? — В общем, — важно начал Малфой, сделав последние пометки на своём пергаменте и развернув его Рону, — вот самое основное, что я нашёл. Некоторая информация взята из книг Мэнора. В подтверждение своих слов он молча махнул палочкой в воздухе и некоторые уже не нужные фолианты сами закрылись и подлетели в воздух, отправляясь на своё место на полке, а некоторые — самые ухоженные книги — отправились прямиком в сумку Малфоя на соседнем стуле. — Здесь я выписал основную информацию. Теперь тебе нужно… — А у вас разве не конфисковали книги? — Спросил Рон, Малфой вздёрнул бровь, недовольный тем, что его перебили. — Не все, только темномагические. Безопасные оставили. Так вот, ты долж… — А как ты взял их в школу? — Рон еле сдерживал ухмылку, пока следил за разгорающимся раздражением на лице Малфоя. На самом деле ему не особо было это интересно. — Перед отъездом в школу получил разрешение. Бери пергамент и отмечай, при каких обстоятельствах ты терял память, — холодно проговорил парень и придвинул пергамент через стол. — А почему я? — В смысле, а кто? Я что ли? — Я хотел восстанавливать не себе, вообще-то. — Что? А кому? — Он вздёрнул бровь. — Родителям Гермионы. Повисла неловкая тишина, и Рон наблюдал как на обычно сдержанном лице Драко сменяются с десяток эмоций. — Оу, хм. Уизли, ты же понимаешь, что я ничем не смогу помочь, если они ударились, или упали, или… что угодно. Ты-то мог потерять память из-за проклятия. — Они были лишены памяти магическим способом. Обливиейт, — заявил Рон, удивляясь тому, что он не уточнил раньше об этом. — Что… ты знаешь, кто его наложил? Они в порядке? — Малфой выглядел немного пристыженным и всё ещё удивлённым. Интересно, что он чувствовал по поводу того, что ему придется помочь маглам, а тем более родителям Гермионы? — В порядке. Накладывала сама Гермиона. — Мерлин, зачем? — А ты бы что предпочёл сделать на её месте? Она полностью посвятила себя работе на Орден, и обезопасила своих родителей, как смогла, лишив их любых воспоминаний о себе. Забрала все свои вещи и отправилась со мной и Гарри на поиски крестражей. — Ясно. Что ж… Обливиейт я как раз не рассматривал, но это в основном больше Руническое заклинание, чем Чары. Нужно будет либо её ДНК, либо она сама. Ситуация облегчается тем, что это Грейнджер, потому что она их родственница, и осложняется тем, что это она, потому что это она. Держу пари, всё своё мастерство в это заклинание вложила. Рон был не слишком доволен такой формулировкой, но в целом согласен с ним. — Она не обращалась в Мунго за помощью? — Нет. Гермиона считает, что это уже необратимо. Заклинание наложено больше года назад и очень мощно, так что она даже не пытается. — Не удивлён. Ладно, — Малфой со скрипом двинул стул и поднялся из-за стола, изящным взмахом палочки отправляя в сумку последние пергаменты и книги. — Делай, что я сказал, и я пошлю тебе весточку, когда пойму, что делать. Не жди, что это будет быстро. До встречи. Он стремительно удалился из библиотеки, оставляя Рона один на один с тяжёлой дверью на выход. Тот только вздохнул, потирая бедро больной ноги.

***

Мысленно Рон дал Малфою время до Рождества, ожидая, пока тот направит какое-то известие. До этого времени он позволил себе с головой уйти в наслаждение обществом Гарри и Гермионы и ещё некоторых новых хороших знакомых с их восьмого курса. Были и свои трудности в их взаимодействии внутри гостиной из-за различий факультетов раньше, но сейчас они напоминали большой дружный «ковен», как назвали это девочки. Но перед самыми праздниками пришла короткая долгожданная записка. «Здравствуй. Я уверен, что понял, как именно можно отменить действие Обливиейта. Послезавтра ночью за пределами гостиной, или где угодно, если найдёшь более подходящее время для встречи. Не забудь про ДНК Грейнджер. Не опаздывай. Д.Малфой» Рон из раза в раз поражался, как он может быть таким вредным и надменным даже когда кому-то должен. Тем не менее, до назначенной встречи всё, чем занимал себя Рон, были попытки незаметно утянуть что-нибудь от Гермионы. Оказалось, это не так-то просто, потому что его подруга вечно вертелась и всегда замечала движения вокруг себя. Видимо, привычка после преследований Пожирателей осталась. Он одержал личную маленькую победу, когда она перед камином стянула свитер и осталась в одной футболке, после чего ненадолго отлучилась в уборную. Тогда-то он и заполучил несколько волосков, пытаясь не попасться на глаза рядом сидящего Гарри. На следующую ночь он уже намного быстрее и тише спустился по лестнице, почти даже не опираясь на костыль, и вышел за пределы гостиной. Он в одиночестве прошёл почти весь тёмный коридор, пока не увидел Люмос за углом. — Привет, — Малфой только кивнул в ответ и сразу юркнул за угол. — Вот, — он вынул из-за гобелена аккуратную полулитровую банку с прозрачной, как вода, жидкостью, но более густой, — а теперь суй туда волосы. Рон некоторе время раньше раздумывал над тем, почему Малфой вообще продолжает всем этим так долго заниматься, если он действительно не обязан. Внутреннее чувство долга, по мнению Рона, у него отсутствовало, а каких-то законодательных причин не было, так что же двигало Малфоем? Но теперь он кажется видел — любопытство в его глазах. Конечно, ему всё равно было на родителей Гермионы, но вместе с этим они являлись отличным полем для проверки его ума. Малфой редко выглядел заинтересованным чем-то, но это дело кажется его действительно увлекло. Рон подумал о том, не помог ли он ненароком найти ему призвание. Медик-зельевар, или специалист по восстановлению памяти, коих на всю Британию по пальцам пересчитать можно. Малфой откупорил банку и поставил на подоконник, пока Рон нашарил в тряпочном свёртке нужные волосы. — Клади туда, закрой и подожди двенадцать часов, не меньше! Храниться с момента полной готовности будет месяц при охлаждённой температуре примерно -5 градусов. За это время ты, — Малфой ткнул длинным пальцев в сторону Рона и заговорил в надменно-приказном тоне, — должен будешь идеально выучить комбинацию заклинаний, которые я скажу. Рон кивнул и постарался всё своё внимание направить на слова Малфоя. — Обливиейт — Руническое заклятие. Есть несколько его видов, мы не знаем наверняка, какое использовала Грейнджер, но я уверен, что понял. Самое сложное, точное и навороченное, потому что, опять же, это Грейнджер, — Малфой взметнул руку и дал ей упасть на своё бедро, словно он говорил какую-то вселенскую истину и самую очевидную вещь на свете. — Рунические записи распутывать сложно, но ты должен справиться, если тебе не совсем отшибло мозги и ты помнишь, как держать в руках палочку. В самой сложной записи Обливиейта Руны в основном китайские, их там штук восемь. Распутывать каждую графему надо вручную… — Мерлиновы трусы, все восемь? А что такое графемы? — У Рона уже появлялись сомнения на счёт реалистичности своих планов. — То, из чего состоят иероглифы. То есть, их там порядка шестнадцати штук, плюс-минус, — Малфой вздохнул. — Поздно отступать, Уизли. Я здесь тебе не помощник, потому что магией вне Хогвартса и без присмотра авроров мне пользоваться запрещено. Разве что ты насильно затащишь двух маглов сюда, но это уже уголовно наказуемо. Рона бесило смешливое выражение на лице Малфоя, но всё, что он сказал, по сути было правдой. — Ладно, я понял. Зачем зелье? — Рон смотрел, как волосы в банке растворились, но цвет жидкость не изменила. — Одна стандартная ложка позволит держать их в стазисе час, и отсветит Руны над их головами. Тут примерно двадцать ложек, то есть по десять на каждого. Десять часов чтобы распутать заклинание на них обоих. — Как ложки для супа? Малфой закатил глаза и тяжело вздохнул. — Да, Уизли. Как для супа. Даёшь им одну и вот тебе инструкция по работе с Рунами. Я такие же иероглифы, на ваше счастье, использовал при починке шкафа, так что знаю, как они работают. Китайские Рунические записи славятся своей точностью и сложностью работы. Придумал заклинание я, так что нигде ты таких записей больше не найдешь, поэтому за эту инструкцию ты головой отвечаешь, понял? — Да, — Рон кивнул, оглядывая свёрток в руках. Он подумал о том, что точно не смог бы справиться в одиночку. Распутать Руны в чьей-то голове? Слишком большая ответственность. — А зачем там волосы Герм? — Чтобы ей не нужно было присутствовать. По факту это обязательно, но тут всё смягчается тем, что она родственница. В зелье её ДНК. Должно действовать как обманка. Должно. Но не точно. Рон почувствовал раздражение, хоть и не имел на него никакого права — он сам свалил на Малфоя всю работу. Но что поделать, если он разбирается в этом лучше. Он крепче сжал и в руках банку и развернул записку. За следующие почти три часа в ночном коридоре у Рона чуть не поехала крыша от напряжения. Он никак не был готов к тому, чтобы выучить несколько китайских слов, разобрать их на графемы, и учиться распутывать чары вокруг них, но Малфой оказался безжалостным учителем. — Ни дай Моргана ты однажды станешь преподавателем. — Уж поверь, как только твои дети сюда поступят — так сразу, — сузив глаза подметил Драко и поднялся со скамьи. Рон усмехнулся. Интересно, сидел бы он тут так спокойно, если бы помнил всё об этом человеке? Он выглядел усталым и сонным, обычным парнем. Возможно, немного бесячим. Или не немного. Рон словно в трансе возвращался в свою спальню после того, как Малфой ушёл один. Перед глазами прыгали новоизученные слова на другом языке голос бывшего врага вещал свои указания. «Тебе ещё потребуется выучить произношение, и не перепутай тоны! Это крайне важно», — сказал ему Малфой перед уходом. Рон надеялся только на то, что всё это будет не зря.

***

Рон стоял один на улице перед многоэтажным магловским домом спустя полторы недели после разговора с Малфоем. Ветер был почти тёплым и слабым, но январский мороз по-прежнему кусал щёки. Он сказал друзьям, что пошёл на запланированную встречу с колдомедиком, после чего должен был отправиться на ночь в Нору, а родителям и семье не говорил вообще ничего. Так никто не будет спрашивать о нём ближайшие сутки точно. Ну, возможно он пошлёт им притворную сову с запиской. Все эти дни он посветил изучению тонов, всех возможных рун и чар, используемых в данном виде Обливиейта, а инструкцию знал уже наизусть. Не то чтобы у него было столько рвения учить китайские Руны, но он чувствовал тяжесть ответственности за то, что будет происходить в ближайшие часы. Всё же это была его затея, и если что-то пойдёт не так — он не сможет свалить ни на кого свою вину. Печальное и смиренное выражение лица Гермионы, которое Рон уже не мог видеть на ней, всплыло в памяти. Она так устала, что даже не пыталась искать решение, это заставляло беситься и расстраиваться каждый раз. Зато у Рона в больнице была уйма времени отдохнуть. Он набрал в лёгкие побольше воздуха и бодро пошёл ко входу, уже почти не опираясь на трость — последние коррекции в протезе здорово облегчили его проблему. Рон без труда магией отворил подъезд и поднялся на второй этаж к квартире в Австралии, в которую они переселили чету Грейнджеров, сменив им документы и имена. Это заняло приличное количество времени, но того стоило. Никто ни разу не напал на них. Он встал перед дверью и мысленно извинился за то, через что придётся пройти родителям его девушки по его вине. — Алохомора, — дверь послушно скрипнула и Рон зашёл внутрь. — Кто здесь? — Послышался испуганный женский голос из дальней комнаты. Рон постарался как можно скорее пройти коридор, чтобы не мучить этих людей, и через пару мгновений из соседней двери показался напряжённый мужчина. Сразу после него из другой комнаты вышла высокая смуглая женщина и закрыла руками рот. — Прошу вас, — мужчина поднял ладони и попятился назад. Кажется, воинственностью он совершенно не отличался. Жена подбежала к нему и взяла за плечи. Рон не дал ему договорить: — Простите. Обещаю, что я приложу все усилия, — он поднял палочку. — О чём вы… — Ступефай, — намеренно слабое заклинание оглушения легко скользнуло с палочки и обволокло супругов, их напуганные взгляды смягчились и стали отстранёнными. Рон плавно отливитировал их в найденные кресла в гостиной и каждому в рот влил зелье сна без сновидений. Достаточно крепкое, чтобы они проспали всю следующую ночь до утра, пока Рон роется в их головах. Парень трансфигурировал кухонный стул в стул побольше и уселся за креслом, чтобы голова мистера Грейнджер была на уровне его живота. Он снова достал инструкцию и пробежался по ней глазами. Рону казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, хоть он и принял успокоительное. Впервые он сам, без друзей, взял на себя такую ответственность. Это оказалось страшнее, чем Рон думал, хотя конечно он не считал, что всё это будет легко. Он откупорил склянку с малфоевским зельем, налил немного в ложку, найденную на кухне, и заставил мужчину его проглотить. Пару мгновений ничего не происходило, а потом мужчина сильно побледнел и его губы раскрылись со вздохом. Рон не на шутку перепугался, чувствуя, как теряет над собой контроль. Он сильно ударил себя по ляжке, чтобы прийти в чувство и сел на высокий стул. — ràng wǒ kàn kan huí yì, — Рон очень старался сдержать дрожь в голосе, чтобы не испортить выученные тоны, рука с палочкой была направлена на макушку мужчины и спустя мгновение светлые серебристые, голубоватые и розовые линии, тонкие, словно лески, взметнулись над его головой. — О боже, о Мерлин и Моргана, — тяжело выругался Рон, прикрывая глаза и открывая сразу же. Сработало. Знакомые объёмные начертания рун витали над головой его «пациента». Кажется, это был старый традиционный китайский, который знали даже далеко не все китайцы. — Надо же было им такое придумать, — шепнул Рон, осматривая поле своей работы. Линии постоянно двигались, одни быстрее, другие спокойнее. Он отметил, что голубоватые бледные нити словно окружали другие и плотным коконом сгущались вокруг почти не различимых иероглифов, некоторые пронизывали их насквозь, не позволяя двигаться остальным. Эти линии и надо было распутать. Среди всего этого месива Рон постарался найти нужные ему графемы. 无意识 он нашёл почти сразу по объёмному заметному квадрату среди кучи остальных черт. Он поднял палочку, чуть дыша, захватил ей нужную ему нить и принялся за работу. На первом часу работы было одинаково страшно и сложно. На третьем часу работы Рон был так же аккуратен, но двигался намного увереннее. Тонкость работы не позволяла даже на минуту отвлечься, и изнеможение потихоньку начинало сбивать с толку. На четвёртом часу желудок от голода сворачивался в узел, а Рон уже хотел плакать от усталости, но не прекращал работу. На пятом часу он отодвинул последнюю голубую нить и произнёс заклинание раскрытия, как было записано в инструкции. Линия задрожала и легко растворилась в воздухе. Остальные линии медленно спрятались где-то внутри черепа мистера Грейнджер. Всё, должно быть всё. Рон шумно выдохнул и запрокинул голову, откидываясь на спинку стула. Он полностью расслабил тело, и палочка со стуком упала и покатилась по полу. Спустя минут десять, когда Рон понял, что просто уснёт, если останется в таком положении, он сел ровно и открыл глаза. Он рассеянно провёл взглядом по комнате, дал себе ещё полчаса молчаливого отдыха, нагло своровал что-то съестное из чужого холодильника, и остановил взор на макушке мужчины. Пальцами он проверил его пульс на шее. Стабильный. — Что ж, теперь только ждать пробуждения, верно? — В пустоту спросил Рон. Спать хотелось неимоверно. Он перевёл взгляд в сторону и вспомнил про Миссис Грейнджер. Теперь ему предстояло весь тот же самый объём работы выполнить и с ней. Тяжёлый вздох нарушил тишину и Рон сел за спину женщине, снова закатывая рукава.

***

Вокруг стояла приятная утренняя тишина, тёплые лучи солнца из окон грели щёки и плечи, не задевая глаз. Поразительная мягкость под телом приносила уютное расслабление и спокойствие. Рон чуть подвинул затекшие ноги. Резкий оглушительный удар по голове. — О мой Бог, что ты делаешь?! — Закричал женский голос, но Рон почти ничего не слышал из-за звона в голове. Он схватился за голову и заныл, а потом упал со своего спального места, хотя даже не заметил, как переворачивался. — Кто ты такой?! — Крикнул какой-то мужчина. Рон лежал и сквозь боль и шок осмысливал заданный, судя по всему, ему вопрос. — Джин, как он тебе ответит после такого удара? Ты думаешь, что творишь? — А ты бы как поступила с ним? Этот незнакомый парень вломился к нам в дом и вырубил! Они продолжали спорить, пока Рон лежал и мысленно молил остановить гул в голове. Видимо, его приложили чем-то металлическим. Наверное, сковородой. С некоторым ужасом он нащупал тёплую влагу на своём виске. Рон постарался подняться на ноги. — Ты о магии не подумал? Он же волшебник! Вдруг это друг Гермионы? После прозвучавшего имени наступила долгожданная тишина. После почти минуты молчания эта тишина стала напрягать. Рон наконец открыл глаза и постарался разглядеть лица перед собой. Супруги смотрели друг на друга и тревога с каждой секундой наполняла их взгляд. — Гермиона, — тихо проговорил мужчина. — И вам доброго утра, — выдавил Рон, держась за голову и усаживаясь на диван. — Прости, — в голосе мужчины не было и капли сожаления, — как тебя зовут? Где наша дочь? — Меня зовут Рон Уизли. Вы должны помнить, кто я такой. — Знакомое имя. Рон… Рон! Мамочки, это же близкий друг Мионы! — Женщина потрясла мужа за плечи и кинулась к Рону на диван. Она плюхнулась рядом и с мольбой посмотрела на парня. — Что происходит… почему мы… почему мы тут? Неужели Гермионы не было больше года? — Неуверенно спросил мужчина. Отойдя от боли и шока Рон вспомнил о том, чем был занят вчера вечером. Он почти одиннадцать часов потратил на восстановление чужой памяти и только сейчас осознал, что наблюдает результат. Успех, у него получилось. И к тому же Малфой его не обманул. Он почувствовал, как глупая улыбка растягивается на его лице, и даже пульсирующий висок больше не казался чем-то важным. Рон подскочил и снова сел обратно, не зная, куда деть энергию от радости. — Вы помните? Помните Гермиону? И Меня? А кого-то ещё из её друзей вы помните? — В спешке начал спрашивать Рон. — Ох… кажется, был ещё мальчик. Хорошенький такой, но не очень опрятный правда. Как-то звали его… Гэри Питер? Рон против воли прыснул. — Гарри Поттер! — Точно! Рон Уизли и Гарри Поттер, друзья нашей девочки… — Это всё очень радостно, но где она? Почему мы так давно не видели её и даже ни разу не задумались об этом? — Мистер Грейнджер выглядел весьма грозно. Рон посмотрел на него и кивнул сам себе. — Пойдёмте со мной. Я приведу вас к ней. Она очень по вам скучает, — Рон поднялся и взял ладонь Миссис Грейнджер в свои руки. Супруги тут же засуетились и бросились одеваться в свои спальни. Рон стоял и медленно осмысливал всё происходящее. Он вернул им память. Он собственноручно распутал Руны Обливиейта и вернул память родителям Гермионы. Приятное довольство собой разлилось в груди. И, конечно, предвкушение от предстоящего воссоединение. Встревоженные и всё ещё шокированные мать и отец выбежали в гостиную и уставились на Рона в ожидании. Парень глубоко вздохнул и приготовился к долгой дороге домой в Лондон.

***

Это оказалось труднее, чем Рон полагал. Добираться одному было значительно проще. Простая аппарация на такие дальние расстояния была Рону и в одиночку недоступна, пришлось добираться с помощью специального порт-ключа Гермионы, который вёл в один из соседних городов от того, в который поселили её родителей. Порт-ключ оттуда в Лондон был рассчитан только на двух людей, но это было легко решить — Рон просто аппарировал бы туда-сюда два раза. Но вот добираться до самого этого города было задачей посложнее. Все магловские способы были слишком долгими, а способы Рона слишком трудными для него одного. В итоге он решил аппарировать их несколько раз на безопасные расстояния, держась за руки. В сумме получилось семь раз и Рон на последних терпеливо ждал, пока мистера и миссис Грейнджер вырвет с непривычки. В Хогвартс они попали старым проверенным методом — пешком от ворот до самой школы. Рон думал, что это вымотает его спутников, но те напротив с выражением искреннего восхищения и любопытства, присущего и их дочери, оглядывались вокруг. На подходе в школе Рон заприметил нескольких учеников, вышедших, видимо, в обеденный перерыв. Но его друзей там не было. Рон так и не отправил им сову, наверняка они волновались. Он с супругами подходил всё ближе, и некоторые ученики в мантиях и с палочками в руках уже начали заинтересованно оглядывать гостей. Рон с раздражением почувствовал тянущую лёгкую боль в бедре травмированной ноги. Судя по всему, сон где попало в неудобной позе плохо сказывается на самочувствии. На подходе к главному входу он слышал внезапный оклик и остановился. — Рон! Эй, Рон! — Гарри махал ему рукой из окна второго этажа школы. Рон улыбнулся и помахал в ответ. Гарри жестом рук попросил его остаться на месте и подождать, пока он и Гермиона спустятся, а потом он остановился с выражением нерешительности на лице. Сердце Рона сделало кульбит, когда в окне показалась Гермиона и тоже ему помахала, а потом замера, смотря куда-то чуть дальше. — Миона! — Сипло и слишком тихо выдохнула мама девушки, и послышался всхлип с её стороны. Гермиона закрыла рукой рот и, судя по движению губ перед этим, что-то сказала. Кажется, Гарри понял, если судить по тому, как резво он спрыгнул обратно и схватил Гермиону за предплечье, утаскивая вглубь коридора. Рон знал, что они спускаются, и эти минуты казались вечностью. Мистер и Миссис Грейнджер стояли позади вплотную друг к другу и нетерпеливо топтались, готовясь самостоятельно броситься искать дочь в школу. Наконец, в открытых огромных дверях Хогвартса показались две долгожданные кудрявые макушки, и Рон улыбнулся шире. Он не моргая смотрел, как девушка остановилась, закрыла руками рот и её плечи вздрогнули. — Дорогая, — сказал отец девушки, и она в этот же миг бросилась ему навстречу. Ветер развеял чёлку Рона, когда она стремительно пронеслась мимо него и буквально кинулась в объятия отца, чуть не сбив его с ног. Плечи её дрожали, но она не издавала ни звука. Она обхватила руками шеи обоих родителей, и они без конца что-то шептали ей в волосы, крепко держа руками, как самую главную драгоценность. — Откуда ты их взял, Рон? — Удивлённо спросил Гарри, подходя к другу. Вокруг них и воссоединившегося семейства собрались любопытные ученики и следили за происходящим. — Спроси у Малфоя, — ответил он другу и не сдержал смешка, когда перехватил удивлённый взгляд Гарри. — Это ещё что значит? В этот момент Гермиона отпустила наконец шеи своих родителей и внимательно рассматривала лица каждого их них. Гарри и Рон смотрели, как она утирает ладонями слёзы с щёк и сморкается в трансфигурированный из кусочка пергамента носовой платок. Её школьная сумка висела на плече Гарри. — То и значит, дружище, — ответил Рон, не отводя от девушки взгляд. В этот момент её мама указала пальцем в их с Гарри сторону, и она повернулась к ним. В следующую секунду Рон с удивлением обнаружил её у себя в руках, и задумался, не аппарировала ли она прямиком к нему? Он обнял её за лопатки одной рукой, сжимая крепко конец кудрявого хвоста и мантию. Родной тёплый запах заполнил пространство вокруг. Он поднял взгляд и увидел в толпе учеников до глубины души удивлённую МакГонагалл, гордую Джинни и неприлично довольного Малфоя с надменной ухмылкой на лице. Рон кивнул ему и улыбнулся.