Две искалеченные души

Нил мерил комнату широкими шагами, когда увидел на телефоне пропущенный звонок от Эндрю. Он не успел дотянуться до телефона – тот лежал на столе на зарядке, катаясь по деревянной поверхности, а потом неожиданно застыл. Джостен никогда так быстро не возвращался с кухни в комнату, не открывал крышку телефона, что она едва не оторвалась. Он даже представить себе не мог, что Эндрю может когда-нибудь позвонить ему. Скорее, Нила побеспокоил бы Ники или Ваймак. Кевин, на крайний случай. Но это был Эндрю. Нил попытался перезвонить несколько раз, но с той стороны раздавались долгие гудки и проклятый автоответчик. Решение поехать в Колумбию было спонтанным, но правильным. Нил убеждал себя, что действует разумно и взвешенно, закидывая вещи в сумку и не забывая взять с собой папку – так спокойнее. Если Эндрю нашли и схватили люди отца, он должен быть там, должен быть готов отдать все, что у него было – паспорта, документы, даже гребанные анализы, подтверждающие, что он почти закончил основной курс лечения. Мало ли что захочет сделать Мясник или мафиозники Мориямы, когда узнают, что он – омега. Мэтт обеспокоенно выглянул из кухни, впиваясь в нервную фигуру Нила долгим напряженным взглядом. - Ты в норме? - Я…да, да, все в порядке. – Нил казался потерянным, словно ребенок, которого оставила мать в магазине. – Мне нужно на пару дней уйти. Я…Наверное, я напишу тебе. Не знаю. Не беспокойся. Он сжал руку в кармане в кулак. Надо было собрать все мысли в кучу, но они быстрыми тараканами разбегались, кто куда, – Эндрю уже давно не было рядом, и Нил не просто скучал. Он чувствовал, как чего-то в нем не хватает, будто какой-то конечности резко не стало, и Нил страдал от этой неполноценности. И альфа вдруг позвонил сам, теперь еще не отвечает, и Джостен не может сопротивляться страху, который сковывает его. Ему нужно убедиться, что Эндрю жив, что он все также в доме в Колумбии и никакие головорезы не пришли за ним. - Я не могу не беспокоиться, когда ты…такой, - Нил на слова Мэтта неопределенно повел плечом. Он хотел было сказать что-то еще, но слова не шли. Ноги сами делали шаги в сторону двери, и омега не понял, как оказался на улице, вдыхая теплый весенний воздух. Дорога до Колумбии была быстрой. Он добирался автостопом, вспоминал свой прошлый опыт попутками и подавлял проскальзывающие ухмылки, потому что Эндрю явно будет не в восторге, увидев его и узнав, как именно он оказался около их дома. Но Нил ни секунды не жалеет, когда топчется перед порогом дома Эндрю, сжимает лямку сумки до побеления костяшек и жадно втягивает воздух – он различает запах альфы, умопомрачительный и плотный, но больше ничего. Никаких признаков людей Мясника, или Лолы, или Рико, или даже Жана. Джостен стучит и ждет. За дверью не раздается ни шороха, и, если бы нос Нила не был таким чувствительным, он подумал бы, что Миньярд мог выйти за продуктами или сигаретами, но он был там. Точно был. Рецепторы Нила визжали в желании увидеть его альфу, почувствовать ближе, поцеловать, попробовать вкус Эндрю языком и зубами. После того, как его в третий раз проигнорировали, Нил вставляет ключ в замок, поворачивает несмело и открывает дверь. Густой запах Эндрю обрушивается на него горячей волной, и Нила резко бросает в жар. Его коленки подгибаются, когда он пытается сделать несколько шагов, сердце набатом стучит в ушах, и он застывает – Эндрю сидит за столом на кухне с чашкой крепкого чая и смотрит так пронзительно и искренне удивленно, что Нилу на миг становится стыдно. - Ты звонил, - как оправдание выдыхает он, бросая сумку на пол и проходя глубже. В комнатах было душно и тесно, он едва мог перебирать ногами и заставлять свой язык шевелиться. Эндрю все еще смотрел на него слишком внимательно и долго, чтобы Нил почувствовал себя лучше. Он ставит чашку, смотрит на свои ладони, будто видит их впервые и снова поднимает сконфуженный взгляд на Нила. Несколько дней он сидел на жестких таблетках, чтобы быстрее вернуться в норму и поехать в Лисью Нору, найти Нила и успокоить своего волка, доказав ему, что омега по-прежнему рядом и за пару дней его отсутствия Джостен никуда не сбежал. В какой-то момент желание, страх и возбуждение так сильно переполнили его, что он набрал Нила неосознанно, но быстро взял себя в руки. Он отсчитывал часы, отвлекал себя как мог, лишь бы не воспроизводить в памяти запах омеги, не вспоминать, каково это – ощущать мягкую, неровную, покрытую рубцами кожу под пальцами, целовать податливые губы, заглядывать в невозможно голубые глаза. И вот он тут. Стоит перед ним, делая маленькие осторожные шаги, словно боясь спугнуть, - его несбыточная мечта. - Эндрю, я…я бы мог уйти, и, если ты скажешь, я прямо сейчас вернусь в Пальметто. Но я не хочу. – Нил едва морщит нос, собираясь по кусочкам и заставляя свои деревянные ноги сократить еще немного расстояния между ними. Несмотря на то, как сильно окружал его запах Эндрю, ему очень хотелось ощутить мягкие ладони Миньярда у себя на лице, на шее, плечах. Ему так отчаянно хотелось, чтобы его коснулись, что это неожиданное и откровенное желание сводило его с ума. Внизу живота сосредоточилось очень странное чувство. Это не было похоже на легких порхающих бабочек. Скорее, они объелись чем-то очень теплым и пузатыми шариками скатывались все ниже, и ниже, и ниже, пока не осели в члене. Нил опустил взгляд, не понимая, когда успел возбудиться. - Как ты тут?.. – Эндрю не двигался, и омега понял, что альфа заставляет себя не двигаться. Эндрю вцепился в кружку так отчаянно, что костяшки пальцев отсвечивали белизной, и черный чай метался по краям, норовя вылиться. – Тебе…блять, Нил, серьезно… Его дыхание тяжелое и шумное, и Нил заметил, как сильно топорщились серые спортивные штаны в области паха. Воздух резко потяжелел, наполнился нотками мускуса и похоти, и картинка, как жестко трахают Нила, легко появлялась перед глазами. Нил без труда ощущал, как Эндрю проходится по нему животным, диким взглядом, задержался на губах, на шее, животе и члене, будто Эндрю мысленно уже намечал план, что сделает с ним. Но усилием воли продолжал цепляться за окружающие предметы – он обещал себе не трогать Нила, не переступать черту, не быть таким, как Пруст или Дрейк. Но когда Нил судорожно вдыхает, открывает свой блядский рот, единственное, о чем думает Эндрю – насколько же этот гребанный рот сексуален и как же хочется заполнить его своим членом. Он весь горит изнутри, наполняется бесконтрольным желанием получить омегу, который сам пришел к нему, добровольно готовый попасться в его лапы. Даже принятые лекарства не помогают, и Эндрю рычит, низко и удовлетворенно, проклиная свой гон. Обычно на третий день ему всегда становилось лучше, но Нил Джостен – ходячее бедствие – как всегда, все херит в его жизни. - Если ты сейчас же не… - Эндрю видит на лице Нила густой румянец, когда снова поднимает на него взгляд. Джостен читает его, как открытую книгу, и уже знает, о чем думает Эндрю, чего так хочет и чего опасается. Омега поджимает губы в слабом протесте, не желая оставлять альфу снова, он присаживается напротив, передергивает плечами, потому что один голодный взгляд Эндрю электричеством прошивает его кожу. Ему неудобно: одежда мешает, все зудит, и шея и уши Нила до жути краснеют, потому что между ног становится мокро слишком быстро. Его тело так чутко реагирует на каждое движение и каждый взгляд Эндрю, что он удивленно рассматривает альфу в ответ. Это не у него течка, а от желания трахаться на стену лезть хотелось. - Я скучал. Не думал, что два дня мне так тяжело дадутся, - выдыхает Нил, и Эндрю жмурится, прикрывая глаза рукой. Боже, Нил его без ножа режет. Все внутренности Миньярда перевернулись от радости. - Заткнись. Просто закрой свой рот и посиди тихо. – Сладкий аромат васильков наполняет пространство между ними, и Эндрю облизывает губы. Он может поклясться, что чувствует эту сладость на губах, на языке, и все тело сейчас распирало от желания обхватить лицо Нила и впиться в него жадным поцелуем. Возбуждение топило его горячими волнами, и, когда коленка Нила случайно коснулась его бедра под столом, Эндрю понял, что его грудь слишком мала для того, что он испытывал. Мало того, что омега провоцировал его одним своим появлением, так теперь еще и разглядывал так, будто Эндрю – самое ценное, что у него когда-либо было, самое необходимое. - Эндрю. – Миньярд покрывается мурашками от этого осторожного и тихого голоса. Взгляд с трудом удается оторвать от стола, потом с таким же трудом удается оторваться от Нила. – Сейчас…сейчас мне не страшно. Если ты хочешь…Если я могу… Эндрю мучительно стонет, растирая переносицу от безвыходности. Серьезно, если Нил не остановится, если не закроет свой тупой рот, Эндрю не сможет усидеть на месте. Его руки горели так, что из кончиков пальцев должно было исходить пламя, и, когда Нил неожиданно подается вперед, резинка внутри Эндрю лопается от напряжения. Он зарывается пальцами в рыжие волосы – мягкие и чистые, отдающие его, Эндрю, ментоловым шампунем, и осознание этого заставляет узел внизу живота туго затянуться. Они целуются так спешно, будто уже вот-вот должны расстаться. Выходит совсем по-детски – с зубами, сталкивающимися языками и обилием слюны. Тонкая дорожка быстро стекает по подбородку Нила, и Миньярд слизывает ее, отрываясь всего на жалкую секунду. Но, блять, когда Нил осторожно касается его шеи, большими пальцами оглаживает горячую кожу, Эндрю понимает, что еще никогда не готов был кончить только от одних прикосновений. Нил забирается на стол, не разрывая поцелуя, на ощупь перебираясь к Эндрю на колени. Сейчас ему не нужен был кислород – Эндрю был его кислородом, и оторваться от него казалось губительным, смертельным. Он осторожно уселся сверху, промычал что-то неразборчивое в губы альфы и понял, что тот не возражает. Им хотелось быть настолько близко, настолько они могли себе позволить. Нил дернулся вперед. Их возбужденные члены терлись друг о друга, и ткань штанов становилась слишком мокрой и тяжелой. Это мешало, отвлекало, до одури раздражало, и Джостен разочарованно застонал, когда Эндрю ответил таким же толчком. Омеге так хотелось ощутить горячие ладони Эндрю на своем теле, попросить Эндрю коснуться его члена, хотя Нил был уверен, что сразу же позорно кончит, и ему, наверное, не следовало знать, что альфа думал в этот момент точно так же. Прошло всего лишь два жалких дня, а обоим казалось, что они несколько недель проскитались в пустыне и только сейчас смогли сделать глоток воды. Но этого было определенно мало. От того, как жадно Эндрю трахал рот Нила, парню хотелось цепляться за него, прижаться сильнее, чтобы стать одним целым и дышать их общим запахом. Джостен наощупь коснулся рук Эндрю, провел по повязкам и потянул за их края вниз. Те упали тихо, пальцы Нила скользнули по шрамам, накрыли их теплыми ладонями в каком-то слишком интимном жесте, и альфа простонал ему в рот. Нилу хотелось бы повернуть время вспять, защитить альфу от того, что с ним сделали жестокие говнюки, отделавшиеся слишком легко, но все, что он мог сейчас – предложить Эндрю быть рядом. Всегда и везде. Где бы они ни были. И он не сомневался, что Миньярд поймет, почувствует его мысли в сладком запахе васильков и летнего ветра. - Да или нет, Нил? – Эндрю укусил его нижнюю губу. Нил прижался лбом к его лбу, смотря в яркие ореховые глаза и читая в них обжигающую страсть. - Да, только да. Эндрю опустил ладонь на втянувшийся живот Нила. В голове против воли появились мысли о беременности его омеги и возможном потомстве, но Эндрю успешно осадил себя, напоминая, кто они такие и насколько далека от них обычная тихая жизнь с маленькими детьми. Это не мешало волку внутри него радостно завилять хвостом и выразить несогласие с убеждениями Миньярда. Пальцы альфы скользнули ниже, оттянули кромку штанов и белья, и Эндрю накрыл стоящий колом член Нила рукой. Джостен вздрогнул, напрягся на мгновение, упираясь лбом в плечо Эндрю, и судорожно выдохнул. Он старался держать свой чувствительный нос подальше от шеи Эндрю, но, черт возьми, его разрывало от желания задохнуться чертополохом. Облизнуть кадык и сонную артерию. И, когда Эндрю не больно сжимает его член в своей ладони, Нил вгрызается зубами в чужое плечо. Эндрю рычит низко, глубоко, не от злости, а от удовольствия, что прокатывается по каждой клеточке его возбужденного тела. Нил вылизывает его там, где безопасно, целует и покусывает, толкаясь в руку, и Миньярд чувствует, как становится мягким и слабым от таких манипуляций. Он свободной рукой касается запястья Нила и кладет себе на спину, и Нил чуть ли не подпрыгивает от радости. Цепляется и царапает так, словно пытается пометить Эндрю всеми возможными способами. Оба слабо понимают, у кого еще тут гон, но они слишком сильно ощущали желания друг друга и просто делили все на двоих. Плавились от возможности касаться и не думать, не вспоминать о прошлом. Быть здесь и сейчас. Нил изнывал, извивался ужом и мычал, пока Эндрю растирал природную смазку по члену Нила. Это было слишком. Слишком хорошо, чтобы терпеть и оттягивать оргазм, но Джостен терпел, стараясь впитывать каждый взгляд Эндрю, его тяжелое дыхание и жар тела. Эта идеальная линия челюсти, светлые волосы и темные ресницы, обрамляющие невероятные глаза. Эндрю был прекрасен. Идеален. Его Эндрю был чертовым божеством красоты. - Хочу…Эндрю, я…блять, Эндрю, я очень хочу тебе отсосать. – Миньярд резко вскинул голову, встречаясь с уверенным взглядом Нила. В них читалась немая мольба, и, даже когда Нил спросил «да или нет?», в его голосе слышалось явное давление. Нил старался, очень старался справиться с эмоциями, но, когда рядом Эндрю, когда он такой, все, что хочется сделать Нилу – доставить ему удовольствие. Такое, чтобы у Эндрю сыпались звезды из глаз. Эндрю медлил с ответом. В его пальцах все еще был тяжелый, пульсирующий член Нила, и Джостен сам поражался тому, как неподвижно удавалось ему сидеть. Он ждал ответа, и, когда напряженное «да» сорвалось с губ, Нил не встал сразу. Сначала поцелуй, сначала благодарность и необходимость показать, как он ценит это доверие. Он целовал так, словно все слова в мире перестали существовать, и его припухшие губы и влажный язык – единственнoе, что могло хоть как-то выражать его чувства и мысли. Джостен опустился на колени, в то время как Эндрю встал. Слюны во рту стало так много, что Нил вот-вот должен был ей захлебнуться. Но ему удалось нормально сглотнуть и потянуться к веревке на штанах. Смотреть на Эндрю снизу вверх в таком положении было необычно, но Нил соврал бы, если бы сказал, что ему не нравилось. Было что-то приятное в осознании того, насколько опасен и силен Эндрю, и Нил знал, что проиграл бы ему во всем: в драке, в экси, во владении собственной жизнью. В этот момент, приспуская чужие штаны, он впервые подумал, что отдал бы Эндрю все то немногое, что у него было. - Я никогда… - Вдруг сказал он, кусая губы. – Но я хочу. - Просто, - Эндрю выдохнул сквозь зубы, когда Нил коснулся губами головки. Он не знал, из-за гона ли это, но ощущения были куда острее и прокатывались электрическим импульсом по каждому нерву. – Постарайся не откусить его. Зубы, - воздух застрял в горле, стоило Нилу глубже взять, - не используй зубы, придурок. Нил послушно постарался спрятать пробивающиеся клыки и полностью протолкнуть член Эндрю в рот. Расслабиться удалось только спустя несколько секунд, когда тяжелая рука Эндрю легла ему на затылок и длинные пальцы Миньярда зарылись в рыжие волосы. Он не давил, не направлял, просто успокаивал прикосновением и одергивал только тогда, когда Нил в очередной раз забывал про зубы. А как тут не забудешь? Эндрю жмурился, хмурился, и бедра его ощутимо дрожали, когда Нил втягивал щеки и двигал головой. Плевать, что челюсть отваливалась и подступала тошнота – он хоть сейчас готов задохнуться, и ладно, вот теперь это – лучшая смерть. Нила позабавила мысль, как легко Эндрю отодвинул экси на второе место в списке приоритетов Нила. Эндрю опустил взгляд на омегу, сжимая его волосы в кулаке неосознанно. Это старание Нила вызывало что-то вроде глупой усмешки, которую Эндрю не мог подавить из-за приближающегося оргазма. Слюна во рту становилась вязкой, и, когда Эндрю хотел сказать Нилу остановиться, из него не вырвалось ни слова. Горячие ладони Нила опустились ему на бедра, вцепились в тазовые косточки, заставляя податься навстречу, и Эндрю уловил лукавство в голубых глазах – Нил понимал, что Эндрю уже почти готов, и не хотел отпускать его. - Нил, гребаный ты… - Хрипло говорит Эндрю, но не может закончить. Слова сливаются со стоном. Чертов Джостен уперся носом ему в живот, расслабляя горло, и влажные пальцы заскользили выше, словно лианы, оплетая альфу. Эндрю вдохнул – васильки обожгли слизистую, проникли в поры, влились в кровь, подкидывая дров в пожар в животе. Миньярд не помнил, как схватился за кружку – она попалась первой под руку, но ему нужно было хоть что-то, чтобы не дернуть бедрами, не сделать Нилу больно, потому что этот повернутый на экси придурок выпустил его член с пошлым причмокиванием и взял снова. Влажно, горячо, хорошо. Эндрю наблюдает из-под ресниц, как трется головка возбужденного члена Нила о его собственный живот, не так сильно, чтобы кончить, но парень кончает, стонет глухо, с напряженным выдохом, пуская дикие вибрации по телу Эндрю и подталкивая к краю. Потому что Нил кончил лишь от того, что делал Эндрю минет. И, боги, это же насколько он его хочет, а? Звезды действительно вспыхивают под веками. Эндрю даже кажется, что несколько взрываются сверхновыми, и волна удовольствия окатывает так сильно, что ему требуется дополнительная опора. Интересно. Он никогда не был таким чувствительным. - Эндрю, блять! – Миньярд открывает глаза, смотрит на взволнованного Нила, быстро натягивающего штаны, и чувствует его прикосновение к локтю. А. Это были не звезды. У него в ладони лопнула кружка. – Господи, прости! Как так… В твою ладонь попали осколки! Где аптечка, Эндрю? Да. Очень интересно.

***

Нил наблюдал за тем, как сосредоточенно курил Эндрю на улице. Прошло несколько часов с тех пор, как он обработал рану альфе и вытаскивал пинцетом осколки. Его все не покидало странное чувство тревоги, что несколько особо мелких стеклышек они могли не заметить. Но Эндрю наотрез отказался ехать в больницу. Сказал, что если будут осложнения, тогда и поедет. А к глубоким ранам ему не привыкать – кожа эластичная и срастись сможет. Джостен вздохнул, уронив голову на стол и стараясь сосредоточиться на мягком запахе альфы. Он был уже не таким плотным и сильным, как при его появлении. Они благоразумно решили открыть все имеющиеся окна, чтобы ни Нил, ни Эндрю не посходили с ума. Удивительно вообще то, что Эндрю мог сохранять здравый рассудок при всех тех гормонах, что били ему в голову, и спокойно сидеть рядом с Нилом, вверяя ему свою ладонь. Правда, напряженный член альфы смущал Джостена так же сильно, как и его собственный. Трахаться хотелось неимоверно. Сейчас было спокойнее. Нил окинул кухню взглядом – хотелось убедиться, что Эндрю не одними чаями и мороженным питался. Его желудок, словно услышав мысли о еде, подал признаки жизни. Сегодня он ничего не ел, так что потянулся к навесным ящикам в поисках хоть чего-то. В глаза бросился прозрачный стакан, полный синих сухих васильков. Оу, серьезно? Серьезно? Эндрю купил васильки, потому что скучал по нему? Джостен открыл крышку, вдыхая немного маслянистый запах цветов. Да, очень похоже на то, как он пахнет. Губы тронула слабая счастливая улыбка, но Нил поспешил спрятать ее, когда услышал, как хлопнула дверь. Эндрю посмотрел сначала на него, потом на банку, которую тот сжимал руками. Если бы не теплый запах чертополоха, Нил не понял бы ничего. - Ты сказал тренеру, что повредил руку? - Зачем? – Эндрю лениво прошел вглубь, уселся на диван, выдыхая. Обезболивающее все еще действовало, но ощущения покалывания в порезах сильно отвлекало. Такая боль – специфическая боль – наталкивала на воспоминания, и курить хотелось сильнее. Нил сел рядом, но все еще держал дистанцию. - Тебе будет тяжело играть. - Беспокойся лучше о «Воронах». - Но я не могу не беспокоиться о тебе. – Нил уставился в темный экран телевизора. – Эндрю. – Альфа посмотрел на Нила, когда молчание затянулось. – Кажется, я понимаю, почему ты думал, что я – побочный эффект от таблеток. – Джостен моргнул, отвечая на прямой взгляд. – Может, ты тоже моя побочка.