Склон Зимородка

Небосклон впереди разлился золотом, когда солнце, спрятанное за Драконьим хребтом, вновь начало подниматься вверх. Крепко держа поводья, Люмин, вымотанная за эти пару дней, следила за тем, как дорога к Мондштадту становилась всё короче и короче. Молочный туман расступался перед ними, исчезал от тёплых лучей утреннего солнца. Протрубили в рог, отворились ворота. Несколько рядов воинов прошагали мимо них, когда напарники, поговорив с охраной и дождавшись, пока те проверят сумки, въехали за стены города. Это были совсем юные парни: доспехи на них выглядели смешно, тренировочные мечи в руках казались в несколько раз больше их самих. Они ехали по главной дороге. Люди, спешащие по своим делам, бросались в стороны и по неосторожности сталкивались друг с другом, в спешке стараясь освободить дорогу для местных героев. Запах жареного мяса привлекал не только бездомных собак, но и саму Люмин. Её живот неистово урчал, требуя в эту же минуту слезть с лошади и немедленно броситься к ближайшему ресторанчику за порцией горячего супа. В конюшне напарники попрощались. Договорились соврать, что задержались по дороге, а затем разошлись по делам. Кэйа должен был заскочить в одно место перед началом совета, а она, забрав сумку и прикупив по дороге немного овощей, отправилась домой. Оказавшись в доме и задёрнув плотные шторы в спальне, Люмин, достав из сумки Чайник безмятежности, наконец-то упала на чистую постель. Сегодня ей не хотелось никуда идти; сегодня, как и завтра и ещё несколько дней подряд, Люмин предпочла бы не вставать с кровати. Рука полезла в карман куртки, доставая оттуда свежую пшеничную лепёшку. Паймон, учуяв запах еды, появилась сразу же. — Ох, Паймон так проголодалась! — устало упав на кровать подле Люмин, уныло сказала фея. — Не думаю, что в чайнике совсем пусто. У тебя, должно быть, горы еды. — Вовсе нет. — Паймон ухватила половину лепёшки. — Паймон не умеет выращивать растения, а от яблок и закатников меня уже тошнит. Люмин взглянула на фею настолько удивлённо, насколько могла. Голова была забита совсем другим. — Там что, грядки есть? Покажешь? — Паймон не любит гостей. — Понятно, — разочарованно выдохнула она. Паймон не знала, как вывернуть ситуацию в свою пользу и заодно задобрить путешественницу, поэтому, отложив еду в сторону, она тихонько толкнула Люмин рукой. — Эй. У тебя ещё будет свой. — Когда изменений не последовало, она добавила: — Паймон научит тебя делать грядки. Круто же, а? — Кто сказал, что я вообще пущу тебя в свой Чайник? — Без Паймон у тебя ничего не вырастет! Мелкая дрожь и тотальная слабость резко отошли на второй план после одной лишь мысли о Джинн. Люмин поднялась, стряхивая крошки на пол. Сбросила с плеч грязный плащ и, свернув его в комок, бросила к входной двери. Застывшая во времени комната, казалось, постепенно оживала с приездом хозяев. Это навевало некую тоску. Она распахнула дверцы узкого шкафа. Достав с полки заранее приготовленный комплект, состоящий из чистой белой рубашки и помятых штанов, она принялась переодеваться. День обещал быть ужасным, поэтому родное платье, оставшееся с ней ещё из дома, Люмин даже не думала распаковывать. — Тебе стоило бы помыться. — Мне стоило бы выспаться и наесться куриного шашлычка с грибами, — распутывая волосы пальцами, сказала Люмин. — А не бежать на никому ненужный совет и слушать очередные байки «верхушки». Собрав волосы в неряшливый хвостик, она схватила со стола флакончик розовой воды. Капнув несколько капель на подушечку пальца и мазнув им по шее и за ушами, она обернулась к Паймон. — Ну как? Паймон выставила большие пальцы. — От тебя почти не воняет. Выглядишь лучше, чем пять минут назад. Не так подавлено. — Отлично. Подхватив полотенце, висящее на спинке стула и макнув его в ведро с водой, она прошлась им по сапогам. Стерев с них всю грязь и всунув в них ноги, Люмин накинула на плечи куртку. Перед уходом посмотрела на себя в зеркало, подмечая, что синяки под глазами, видимо, останутся с ней ещё надолго. А обветренные губы, слепленные в одну тонкую линию, нужно хотя бы попытаться расслабить, чтобы не выглядеть совсем угрюмо. Облизнув губы и выбежав на улицу, Люмин инстинктивно прикрыла лицо ладошкой, ограждая отвыкшие от яркого дневного солнца глаза. Споткнулась об кота и чуть было не полетела кубарем вниз по ступенькам. Появившийся рядом Кэйа вовремя подоспел, тут же придерживая её под руку. — Я, как всегда, вовремя. Кэйа выглядел слегка недовольным. Розоватый румянец ещё свежо горел на смуглых щеках, рубашка нараспашку и пару следов на шее, оставленных очередной пассией, говорили о многом. Вот так, значит, он был занят? — Джинн послала за мной Мику. Попросила передать, что совет уже начался и все ждут только нашего прихода, — сказал он, застёгивая пуговицы рубашки. — Магистр ждёт доклад. На бумаге, если ты не забыла. Люмин застыла в недоумении. Она не могла забыть о такой важной детали. — О чём ты? — сдвинув брови к переносице, спросила она. — Обычно они просят вести записи об экспедиции. Будь то простая поездка для зачистки территории, либо сложнейшая разведка. Тем более, если для этого отправляется не один человек. — Они хранят все записи в архиве, — вклинилась в разговор Паймон. — Для Варки. Кэйа слабо кивнул. — И для истории. Все эти записи они сверяют. Если есть огромные различия, назначают день допроса. Не подумайте, там нет ничего такого. — Он невинно улыбнулся и почесал затылок. — В основном Джинн не присутствует на таких мероприятиях. Допросами занимается Лиза или же доверенный ею человек. Мика, например. — Записи можно подделать в последний день так же, как и устные показания, — сказала Люмин, поворачиваясь к ступенькам. — Ну-ну, — хмыкнул он. Увидев рыцарей, спускающихся вниз, Кэйа замолчал и не разговаривал аж до самого прихода в штаб. Люмин не понимала, зачем он посвящает её в такие детали и для чего постепенно выкладывает всё грязное бельё Мондштадта перед ней напоказ. Она не верила ни единому его слову о дружбе и доверии, посему могла лишь догадываться, что творится в голове капитана кавалерии. Массивные дубовые двери штаба Ордо Фавониус совсем скоро предстали перед троицей. Люмин, будто впервые, бегло осмотрела кровавого цвета флаги с изображением герба Ордо Фавониус, висящие по обе стороны от дверей. Затем, подождав, пока тяжёлые двери со скрипом отворятся, в привычной манере коротко кивнув стражникам, направилась вслед за Кэйей. Он, в отличие от неё, шёл с гордо поднятой головой. Походка его расслабленная, настроение слишком игривое, да и сам он чересчур спокойный. Просторный светлый холл пустовал. Обычно здесь кипит жизнь, все куда-то спешат, каждую минуту рыцари отбывают с новыми поручениями. Сегодня же, видимо, из-за важности темы совета всех незадействованных рыцарей отправили на тренировочные площадки и полигоны к тем новеньким, которые ещё даже не успели дать клятву. Чем ближе Люмин подбиралась к лестнице, ведущей на второй этаж, тем сильнее ощущала покалывание в ладошках. Какой вердикт вынесет совет? Что она там услышит? О чём её попросят? Или же, лучше сказать, что ей прикажут? Собственные шаги гулко отбивались в ушах. По коридору доносились частички фраз, звучащих на совете. Он и в самом деле давно начался. Люмин нервно заправила за ухо выбившуюся прядь пшеничных волос и, в который раз пропустив Кэйю вперёд, закрыла за собой дверь в комнату совета. В ту же секунду она ощутила множество пронзительных взглядов в области лопаток. Собравшись с силами и отпустив обжигающую пальцы ручку двери, она наконец сумела повернуться к ним. — Вы опоздали. Джинн сидела за длинным овальным столом, под которым, по обычаю, красовался тот самый кровавого цвета флаг. Выглядела она свежо, усталости на некогда осунувшемся лице как не бывало, лишь сцепленные в крепкий замок пальцы выдавали последствия напряжённого разговора. Кэйа, не церемонясь, сразу же занял своё место. Сидящая рядом Герта презрительно осмотрела его и, не заметив в руках письменного доклада, перевела взгляд уже на стоящую у двери Люмин и парящую подле неё Паймон. — Прошу нас простить, магистр, — сказал Кэйа, подсовываясь на стуле ближе к столу. — Задержались в дороге. Джинн кивком указала Люмин сесть за стол. — Я понимаю, дорога долгая, — сказала Джинн, проследив за тем, как Падшая садится напротив. — Несмотря на это, совет не может ждать. Мы должны незамедлительно принять решение о дальнейших действиях и как можно быстрее раздать поручения всем имеющимся в запасе путешественникам и рыцарям. — Их у нас не так много, магистр, — подалась вперёд Герта; карие глаза хищно метнулись в сторону Кэйи. — Для начала предлагаю выслушать многоуважаемого капитана кавалерии и путешественницу. Сердце Люмин пропустило удар, а на тело накатила волна неимоверного холода. Она потупила взгляд в пол и сжала рукой плотную ткань штанов. Паймон, парящая рядом, слегка опустилась и обхватила маленькими пальчиками мизинец Люмин. — Так и поступим, — кивнула она. Кэйа молчал, как и Люмин. Он даже не смотрел в её сторону, а посему Люмин решила, что докладывать первым он точно не собирался. Она понятия не имела, что ей нужно было сказать перед советом. С магом Бездны ей не удалось пообщаться наедине, ведь Кэйа убил его сразу же после её прихода. У неё закралась безумная мысль сдать Кэйю прямо сейчас, рассказать всем о том, что среди них завелась крыса, которая так мастерски проворачивала свои дела прямо у них под носом. Но как она могла это доказать? Она ведь даже не знала, что затевал Кэйа, у неё не было никаких доказательств. Причины сдавать его Люмин тоже не нашла. Мягко высвободив мизинец из хватки Паймон, она, набрав побольше воздуха в лёгкие, приготовилась быть первой. — Я… — Дорога на Север была чистой. — Даже не дав начать, Кэйа неожиданно прервал её. — По пути мы не встретили ни одного монстра… Ровно так же, как и рыцаря, — подперев голову рукой, ухмыльнулся он. — Почему? — Большую часть людей забрал с собой Варка. Мы не можем бросить стены города и близлежащие к ним поселения без присмотра, — выученным на память текстом ответила Джинн. — Вы бросили людей на Севере. — Они сами отказались от нашей помощи, — небрежно бросила Герта. Люмин вспомнила тела, разбросанные по округе небольшого поселения, вспомнила пустые глазницы женщины и мрак, спрятанный в них. Она, до этого лишь слушатель, не смогла остаться в стороне. Тело Спайка, висящее на главной площади Крысиного хвоста, так некстати промелькнуло в памяти. — Они всё равно были под щитом Мондштадта. Те люди не хотели покидать родные земли, они отказались не от вашей помощи, а от принудительного переселения в новые, незаселённые деревни подле города. — Ты много чего не знаешь, Падшая, — сказала Герта, неосознанно хлопнув ладошкой по столу. — Наша история настолько велика и многогранна, что люди теряются во мнениях. Мои предки служили ещё при Ванессе, основателе Ордо Фавониус, их записи уже более тысячи лет хранятся в архиве. Если сможешь найти время не только для посещения Крысиного хвоста, спустись в архив и найди свиток «Противостояние зимы». Там подробно расписано всё о северянах. Люмин прикусила язык, с которого вот-вот грозились сорваться все оскорбления, выученные ею благодаря Спайку. Она прикусила щёку, сдерживая рвущиеся наружу слёзы обиды, и с вызовом взглянула на Герту. — Ваши предки писали то, что видели со своей колокольни, координатор. Ордо Фавониус обязан создать отряды для патрулирования Севера. — Ордо Фавониус ничего не обязан ни северянам, ни тебе. Ты даже не Сошедшая. Тебе не место на совете, — напомнила Герта. — Магистр. Пусть Кэйа продолжает. Разговор с этой чужеземкой бессмысленный. Джинн молчала несколько секунд, следя за тем, как Падшая отреагирует на иголку от Герты. Затем махнула рукой, давая разрешение Кэйи продолжить. — Пробираясь в глубь Севера, мы обнаружили поселения. Хиличурлы выбили всех жителей. Дети, старики, мужчины и женщины. Учитывая уровень снега вокруг и то, насколько тяжёлые их одежды и накидки из шкур, думаю, никто не спасся. Лагерь монстров был неподалёку. — Зачистка произошла? — поинтересовалась Лиза. — Да. — Доклад по зачистке? — Позвольте ему договорить, — скрывая тень ужаса на лице, с мольбой в голосе шепнула обычно вечно молчащая на совете Барбара. Люмин в попытке расслабиться стала бегло осматривать каждую полку с книгами стоящего за спиной Джинн шкафа. Бесчисленные корешки книг переливали золотом. Сверху, над ними, так правильно и гармонично возвышалось высеченное на стене солнце. Не верилось, что каждую из них Джинн сумела прочитать всего-то за свои двадцать пять лет. — Во главе этой группы хиличурлов стоял маг Бездны. Он достаточно сильно сопротивлялся, но это не помешало нам с путешественницей устранить его. Мне удалось узнать от него, что маршрут хиличурлов лежит как раз таки через Мондштадт. Ли Юэ… — Чего и следовало ожидать. — Джинн зажала переносицу пальцами. — Нужно доработать план. Лиза обратилась к Кэйе: — Сколько их? — Точное количество нам неизвестно. Думаю, больше десяти тысяч. Пока что. — Десять тысяч против двух! — неожиданно выкрикнула Герта. — Полтысячи из которых — дети пятнадцати лет! — Церковь открыта для каждого человека, — горячо выпалила Барбара. — Мы готовы принять людей и укрыть их под собором. — Спасибо, Барбара, — на выдохе произнесла Джинн. — Мне нужен письменный доклад, чтобы лучше всё осмыслить. Кэйа безо всяких слов передал ей сшитые нитью бумаги. Оказывается, всё это время они хранились у него в рукаве. — Извините, что Паймон влезает не в своё дело, но когда вы примете решение, касающееся Люмин? Она не может сидеть сложа руки всё это время. Паймон слышала, как ты, — фея указала пальцем на Джинн, — обещала Люмин после экспедиции рассказать всё, что известно о её брате. — Её брат никуда не денется. Он сейчас вообще не на первом месте в списке проблем. После того, как мы разберёмся с монстрами, Люмин получит всю информацию. Можешь в этом не сомневаться. — Она должна положить голову в грядущей битве ради какой-то обещанной информации? — Её никто не заставляет. Она может прямо сейчас собирать вещи и уезжать куда только пожелает. — Без «но»? — Паймон недоверчиво покосилась на Джинн. — Но, если я погибну, информации она не получит. — Так почему бы вам не сказать мне всё сейчас? — спросила Люмин. — Я буду сражаться за вас, если потребуется. Мой дом теперь здесь, мне некуда идти, магистр. Джинн оставалась непреклонной. Люмин не устраивал такой расклад. Сколько ей ещё нужно было ждать? Месяц? Год? Два или десять? За время, проведённое в Мондштадте, она могла бы посетить и другие королевства Тейвата. Возможно, там ей смогли бы помочь. Барбара поднялась, поблагодарила всех присутствующих и удалилась в собор выполнять свой долг. Это значило лишь одно: совет подходит к концу. Люмин практически не волновалась, хоть и ощущала разъедающий кожу жар. Было ещё так много вопросов, столько моментов, которые ей хотелось обсудить. — У нас есть достаточно времени для подготовки, — решительно произнесла Джинн. — Но расслабляться не стоит. С завтрашнего дня, Кэйа, мы дадим запрос в Ли Юэ для покупки лошадей. Будешь готовить новую кавалерию. — Всегда хотел себе кобылку из Ли Юэ, — подмигнул он Люмин, на что Герта только фыркнула. — У них очень красивый окрас. — На сегодня совет окончен. Люмин и Кэйа поднялись. Они попрощались и мигом покинули комнату совета. Люмин переполняли эмоции. Не успев отойти на достаточное расстояние, она, не выдержав, решила высказаться Паймон. — Это несправедливо! — негодующе воскликнула она. — За Мондштадт, как и всегда? Девиз клана Гуннхильдр. Да им плевать на тех несчастных людей, которые от безвыходности остаются там, на Севере, и смиренно ждут, когда смерть постучит и к ним в двери. Я… — Она сжала кулаки. — Да я не то что зла на них, я… — Люмин, всё хорошо, — успокаивала её Паймон. — Кровь этих людей будет на их руках. — Замолчите обе, — шикнул Кэйа. Он потянул Люмин за руку. Ей даже не пришло в голову спросить его, куда тот ведёт их, что хочет показать. Поэтому, послушно следуя за ним, она быстро перебирала ногами по ступенькам. Иногда казалось, будто она вот-вот свалится на него сверху и они оба полетят вниз, прямо в сам холл. Остановившись у одного из поворотов, он потянул её направо, уводя прочь с лестницы. Затем отодвинул штору у окна, открывая вход в один из потайных ходов. Люмин была удивлена тем, сколько тайн скрывало в себе здание штаба, ведь на стенах того коридорчика, пускай холодного и неосвещённого, висели портреты всех магистров, всех защитников Мондштадта и великих путешественников. На миг перед ней мелькнуло лицо Итэра, но она не остановилась, чтобы разглядеть картину — Кэйа тащил её за собой. Паймон оглядывалась назад. У неё, как и у Люмин, присутствовал страх быть пойманной. Кэйа наконец-то что-то шепнул, но из-за шуршащего под ногами мелкого камня Люмин не смогла ничего услышать. В какой-то момент они начали подниматься наверх. Каменные ступени становились всё больше и больше, а когда те закончились, Кэйа присел возле стены. Теперь и Люмин смогла разглядеть небольшие отверстия, выстроенные в ровный круг. «Солнце!» Люмин присела подле Кэйи и, переглянувшись с ним, уставилась в отверстия. В удивлении приоткрыла рот, но он, опережая её вопросы, жестом призвал к молчанию. Люмин покосилась на отверстия. Прислушалась. — …Станет во главе отряда сопротивления. Самых неопытных стоит собрать и подучить, чтобы те могли противостоять хотя бы безоружным хиличурлам. — Без жертв не обойдёмся. — Жертвы есть везде. И мы не исключение. — А что с северянами? — спросила Герта. — Если я правильно поняла, мы не будем отсылать наших людей, чтобы помочь им с эвакуацией. — Не будем. — Тогда они… — Они задержат монстров, сколько смогут, — сказала, как отрезала. — Это даст нам фору. Мы успеем подготовиться к обороне. Люмин слабо видела их, поэтому не могла различить эмоции тех, кто прямо сейчас, имея власть, бросал людей на произвол судьбы. Её начала бить крупная дрожь. Резко отворились двери — Люмин инстинктивно дёрнулась. В комнату совета вошёл Мика. Чётко и по делу объяснил всё, что просили передать, и вручил Лизе письмо. Она поблагодарила его и, как только он покинул кабинет, раскрыла конверт. Бегло пробежавшись по строчкам, написанным на бумаге, Лиза обратилась к Джинн. — В Крысином хвосте всё спокойно. После инцидента с повешенным мальчиком бунта со стороны людей не было. Видимо, его особо никто не знал. — Мы перед Церковью в неоплатном долгу. Люди в Крысином хвосте должны понимать, что каждый, кто пойдёт против закона, будет немедленно казнён. Люмин в ужасе распахнула глаза. Что такого мог натворить Спайк, чтобы оказаться повешенным? Всё это время она думала, что причиной его смерти была она сама, корила себя за несдержанность и неаккуратность, думала, что, будь её любовником какой-то мальчишка из Мондштадта, его и пальцем бы никто не тронул. Герта достала что-то из кармана сумки и попросила Лизу передать ей записи Кэйи. Люмин не могла в достаточной мере оглядеть вещь в руке координатора, поэтому не стала ломать голову доводами. — Записи написаны на третий день после отъезда. — Нет нужды проверять его записи, — забрав их назад, сказала Джинн. — Лиза, напиши письмо в Ли Юэ с просьбой поддержки. Герта, тебе… Кэйа не дал ей дослушать, резко схватив за запястье, потянул назад к выходу. Они вновь спускались вниз. Люмин, плетущаяся за ним, всё-таки была поражена происходящим. Рука Кэйи была грубоватой. Её тепло оказалось настолько приятным и успокаивающим, что Люмин, гружённая мыслями, сумела расслабиться. Хоть и ненадолго. У выхода из коридора их поджидали рыцари. Услышав топот ног на лестнице, Кэйа остановился. Люмин, впечатавшись в него своим телом, тоже прислушалась. По всей видимости, это были командующие каждого из отрядов. На момент отсутствия Варки в Мондштадте осталось четыре самых известных отряда: отряд Клыка, отряд Льва, отряд Сокола и отряд Дракона. Каждый из них следил за порядком на определённых территориях. Отряд Клыка, в частности, давал клятву перед статуей Барбатоса хранить Север. Они нарушили свою клятву, бросив северян, ушли на помощь к Львам на юг. Драконы оставались на востоке, Соколы, не желая идти на поводу Львов, тоже не покидали запад. Люмин слышала истории о бесстрашных командующих, но лицом к лицу не встречалась с ними и желанием встретиться не горела. Она представляла их жестокими и свирепыми воинами, готовыми в любую минуту броситься и разорвать в клочья предателя Мондштада. Её, если потребуется. Они подождали, пока звуки шагов стихнут, и выскочили на лестницу. Люмин зажмурилась. Ухватившись рукой за перила, начала спускаться вниз. Ноги слегка подкашивались, пальцы дрожали. В какой-то момент Люмин подметила, что уж сильно её беспокоят дела Мондштадта. Точнее, не дела, а люди. Когда-нибудь она научится справляться со своей жалостью, когда-нибудь она будет в точности как её мама. Люмин старалась успокоиться и дышать ровно. Когда тело немного расслабилось, а глаза перестали бегать из одного угла в другой, она, решив послушать Герту, хотела было свернуть к архиву, но вовремя вспомнила, что туда впускают только с печатью-разрешением. При себе Люмин такой не имела. Полученная информация всем своим грузом давила на неё, и теперь прятаться и бежать не было смысла. Люмин не хотела ничего выяснять, не хотела разбираться во всём, что здесь происходило. Она не знала, что ей делать и куда себя деть. Единственное, что ей всё чаще приходило на ум — выпивка. Много вина и пива. Так и получилось. Паймон долго уговаривала Люмин не идти на крайности, бросить эту дурацкую идею с выпивкой, а просто посидеть дома и поговорить, но Люмин, как это часто бывало, не слушала фею. По большей части в «Долю ангелов» она приходила не ради вина, а ради сплетен. Ей было жизненно необходимо услышать хоть что-то, что творилось на соседних землях. Сидеть дома в окружении четырёх стен казалось ей большим наказанием, нежели плохое самочувствие после отличного вечера. Они предпочли сесть на первом этаже за столиком в углу. Свет фонарей едва касался их, уступая место всепоглощающему мраку. Дилюк управлялся на винокурне, поэтому сегодня на дополнительную чашу вина она даже не могла рассчитывать. — Ты скорбишь? — совсем неожиданно спросила Паймон. Люмин несколько секунд молчала, затем, поняв смысл вопроса, как-то неуверенно мотнула головой. Тонкие пальцы ослабили хватку на кубке с вином. Расшатанные последними происшествиями нервы совсем не хотели собираться воедино; ещё чуть-чуть, и она взорвётся. — Нет, — почти что соврала она. — Тогда почему ты не здесь? — Думаю… о будущем. О войне, о предательстве и том, что мне делать дальше. Паймон отрицательно мотнула головой: — Для раздумий тебе выпивка не нужна. — Фея осторожно коснулась её плеча. — Паймон понимает, что ты напугана. Это естественно. Ощущать страх перед неизведанным — перед будущим — это нормально. Как и горевать по ушедшим. — С чего бы мне горевать? — криво усмехнулась Люмин. Она подалась вперёд, отпила из кубка. В какой-то момент ей стало противно от самой себя. Люмин вновь отставила наполовину пустой кубок в сторону и метнула взгляд на входную дверь. Чувствовала, что вот-вот кто-то должен был появиться. Мика не был частым гостем таверны. Точнее, он вообще никогда не заглядывал в подобные места, предпочитая им общество книг и здоровый сон. Этот низкорослый паренёк быстро поднялся от простого чашника к младшему помощнику магистра. Странно, что в такой поздний час он наведался сюда. Мика, остановившись напротив их столика, поклонился. Отрывки их разговора моментально затерялись в шуме таверны. — Меня прислала магистр. — Он выудил из-под ремня небольшую свёрнутую бумажку и протянул Люмин. — Просила передать вам это. Люмин мельком взглянула на Паймон. Та, кажись, тоже была в недоумении. — Спасибо, — принимая записку из его рук, бросила Люмин. — Как ты меня нашёл? На этот вопрос Мика лишь пожал плечами. Очевидно, что у Ордена везде есть уши, и эти уши он не собирался выдавать. Тем более Падшая не игла в стоге сена, найти её не составит труда. Развязав нитку и развернув бумажку, Люмин уставилась на текст. Буквы перед глазами прыгали то вниз, то вверх, но всё же ей удалось справиться.

«Доверить ворону письмо для Нефритового дворца я не могу. Мне нужно быть уверенной в том, что никто не перехватит его. Отправляйся в Ли Юэ. Как только получишь ответ — возвращайся назад. Теперь ты не просто путешественница, ты — мой гонец. Лошадь будет готова на рассвете. Тогда и отправишься».

Люмин присмотрелась сильнее, но текст от этого не изменился. Она не верила своим глазам. Скомкав бумажку в руке, она подняла глаза на Мику. — Это всё? — спросила она, ожидая подвоха. — Магистр попросила передать только это. — Хорошо, — благодарно кивнув ему, сказала Люмин. — Передай магистру, что я всё сделаю.

***

Несколько часов после совета всегда ощущались для неё каторгой. Каждый раз эту каторгу она превращала в нечто большее, например, в раздумья, в разбор ошибок и небольшой кусочек самобичевания; приходила в храм Барбатоса, садилась на последнюю скамью и неустанно просила помощи у Архонта ветра. Молилась. Джинн не могла перестать думать о том, к чему приведёт её несуразный план, впопыхах сделанный ею для хоть какой-то видимости дальнейших действий. Всё складывалось немного не так, как ей хотелось бы. Вернее, совсем не так. Рыцарей катастрофически не хватало, запасов еды на случай долгой обороны тоже, ведь, если слова Кэйи окажутся правдой, большую часть жителей деревень придётся спрятать за стены Мондштадта. «Горожане будут не в восторге». Почувствовав тёплую ладонь на спине, она расслабилась. Барбара села рядом и с улыбкой взглянула на сестру. Джинн на пальцах могла пересчитать все их встречи вне работы. Постепенно это отдаляло их друг от друга, делало чужими. — Приготовить тебе постель? — заглянув ей в глаза, спросила Барбара. — Я уже собиралась уходить. — Неужели всё решилось так быстро? — Не знаю, — честно призналась Джинн. — Впервые не знаю, как мне стоит поступить. Тишина внутри собора была настолько оглушающей, что Джинн захотелось закрыть уши. Барбара поднялась — ткань её платья качнулась вслед за ветром, влетевшим через открытое окно. — Барбатос укажет тебе верный путь. — Я никогда не слышала его так, как ты. Всегда принимала решения на основании собственных убеждений. — И эти решения были верными, — обернулась она. — Так почему же ты сомневаешься сейчас? Джинн не ответила, но Барбара и без слов читала её, как открытую книгу. Она опять растянула губы в мягкой улыбке. Смотрела на неё понимающе. Так, как смотрела всегда. — Человек без свободы — птица без крыльев. Если будешь держать её слишком долго в клетке, рано или поздно она сама упорхнёт от тебя.