Кольца сводят людей

— Антон! Подойди сюда! — Кричит мама мне из прихожей. — Зачем?       В ответ я услышал только лишь гробовую тишину.       Почему нельзя ответить на вопрос? Я этого не понимаю. Но ведь это же мама. У неё всё не как у людей.       Я нехотя всталю со своей тёпленькой удобной кровати и иду к маме. Уже предвещая то, что мне сейчас будет не сладко. — Чего ты хотела? — Говорю я, но не с упрёком. Чтоб она не начала ещё и за это меня отчитывать. — Ну, Антон, ты что, забыл?       Мать, как обычно решила начать с тупых вопросов. Хорошо. Будем стараться играть по её правилам. — А что я должен был помнить? — Антон! Как я и думала! Ты тоже уже отупел с этим телефоном! Как мне и подсказывала соседка! — Дальше она продолжала шёпотом, наверное, думая, что я её не слышу. — Надо было раньше забрать телефон… Надо было раньше… — Так что ты хотела?       Пытался я перевести тему обратно к самой сути, но это не так легко, как оказалось. — Телефон мне свой дай. А после я продолжу. — Это мой телефон, и я его отдавать не намерен. — Пока ты живёшь тут — ничего твоего здесь нет.       Да ты чё издеваешься что-ли. С хуя ль я должен быть без телефона? Извините, но это уже не в какие рамки не лезит. — Принеси и не перечь мне!       Я направился в свою комнату. А если говорить как мама, тогда в «свалку ненужного хлама». Что ей не нравится у меня в комнате? Понятия не имею.       Придя к этой женщине я отдал ей телефон. Хоть и не шибко то и хотел этого. Но кто меня спрашивает? — Ты же помнишь, что у тебя по алгебре два в четверти выходит?       Ничего себе! А я, по её мнению, об этом не знал? Америку, блин, открыла. Она мне про эту алгебру говорит уже раз двадцатый. И она думает, что я не смог до сих пор это запомнить? — Ну да. И что? — Так вот, я решила нанять тебе репетитора.       Наивно она полагает, что он мне чем-то поможет. Честно, я не шибко хочу вообще заниматься с этим репетитором. Ведь, скорее всего, это будет какая-то бабка лет 70, которая будет только говорить, какой я тупой и ужасный ребёнок. — Не надо, я не хочу. Давай как нибудь в следующий раз? — Ну, уже поздно. Он скоро должен прийти. — Не-не-не. Отменяй всё!       Ты чё, мать, издеваешься! Она же знает, что у меня в комнате даже банально кровать не застелена. То есть заранее она предупредить не могла, чтоб я хотя-бы хоть что-то успел бы сделать?       И тут я услышал, что в дверной звонок позвони.       Сейчас я хотел бы рвануть к себе в комнату так быстро, как никогда не бегал, и просто закрыться там и никого не впускать. Но меня, естественно, остановила мать, которая схватила меня за руку и сказала: «Антон! Ты сейчас никуда не уходишь, а стоишь и ждёшь своего репетитора!» — Зачем мне этот репититор?       Естественно, я начал возмущаться, потому что я ебал тратить время на то, что мне совершенно не понадобится в жизни. Зачем мне эта алгебра? Я и так могу сложить два плюс два. И мне этого хватит. — Мне он ничем не поможет. Ты в курсе? — Антон! — Хорошо, молчу.       Когда моя мама отвлеклась, чтоб впустить «долгожданного» гостя, я, не упуская шанс, быстро рванул в свою комнату и начал в спешке убирать весь мусор со стола и одновременно с этим заправлять кровать.       Ну и зачем мне этот репетитор! Мне уже ничего с этой грёбаной алгеброй не поможет. Ещё и убираться надо из-за него. Ужас какой.       Но из моих раздумий над тем, как жизнь не справедлива, меня вырвали слова мамы: «Здравствуйте: проходите. Да он у себя в комнате. Это прямо по коридору и потом направо.»       Епона мать. Подождите немного!       В мою дверь постучали. — Могу войти?       Я отошёл чуть назад, чтоб оценить результат, который, мягко говоря, не очень. Но делать что либо было уже поздно. —Нет. Да, заходите.       Как только дверь открылась, я увидел высокого темноволомого мужчину в очках и в красивом, возможно, дорогом костюме.       Честно, я уже благодарен за то, что это не бабка 70-ти летняя. — Здравствуй. Как к тебе можно обращаться? — Приятный голос прозвучал в комнате. И тут я понял, что влип. — Антон. — Замечательно.       Он вёл себя достаточно вежливо, а не как наши учителя. И это мне в нём очень сильно понравилось. — А мне к Вам как обращаться? — Арсений Сергеевич. Ну или можно просто Арсений. — В конце своей «речи» он улыбнулся, смотря на меня. Это будет сложно, — подумал я про себя. — Хорошо.       Мы сели за стол. И только тогда я заметил, что у него красивые голубые глаза, которые приковывали мой взгляд к себе.       Осмотря его, я мог сказать только то, что он симпатичный, вроде как добрый, и взгляд у него убийственно красив. Но это только на первый взгляд. А узнавать мне его только предстоит. Поэтому потом я сравню свои первые впечатления с теми, которые у меня появятся позже.       А сейчас мне вместо того, чтоб глазеть на учителя, надо попробовать хоть что-то понять. Из того, что он будет рассказывать. А то иначе зачем моя мать ему деньги платит? Кстати, надо потом будет поинтересоваться у неё сколько он берёт за одно занятие. — Так, Антон, для начала расскажи, с какого класса ты перестал понимать алгебру.       Честно признаюсь, от его, голоса я уже чуть ли прямо там, на месте не растаял. Потому что, ну не может быть голос на столько идеальным.       Эх. вот бы мне такой достался. И я не про голос.       Чуть тряхнув головой, я выбросил все лишние мысли и начал ему рассказывать о том, что с алгеброй у меня проблемы с самого её начала, то есть с седьмого класса. Все эти дроби, координатные прямые и прочая херь для меня совершено не понятна. А про всякие задачи, связанные с буквами и всей этой чепухой я вообще молчу.       Пока я ему рассказывал про свои не очень-то дружеские отношения с этой грёбаной алгеброй, он всё записывал на лист, видимо, чтоб потом подобрать программу по моим знаниям. Которых нет.       Если минуту назад я говорил про его голос, то сейчас, когда я заметил его руки… на них выпирали вены. Господи, мне уже нравится эта мамина затея с репетитором.       Свой рассказ я закончил достаточно быстро, потому что там говорилось только о том, что я совершенно ничего не понимаю в алгебре. От слова совсем. А пока он писал, я решил разбавить хоть как-то тишину, которая немного меня напрягала. — А вы работаете учителем или просто репетитором?       Он оторвал свой взор от бумаги и посмотрел на меня своими ебать какими красивыми глазами. Но эмоций на его лице я не заметил, будто он робот какой-то. Но ответ на свой вопрос я всё-таки получил. — И то, и другое. — А в какой школе преподаёте? — В шестой. Которая здесь не далеко находится. — О, а я там учусь. Только почему-то я Вас там никогда не видел. — Ты меня там не видел только потому, что я переехал сюда недавно и только на вчера меня приняли работать в эту школу. — Классно. Я надеюсь, Вам у нас понравится. — Честно, я тоже на это надеюсь.       Он опустил свой взгляд обратно и начал опять что-то писать.       Его подчерк был настолько аккуратным, что кому-то могло показаться, что это не от руки написанно, а напечатано на компьютере и распечатанно. Несмотря на то, что подчерк аккуратный, Арсений Сергеевич писал быстро. Повезло, наверное, тем, у кого он будет вести уроки или вообще будет классным руководителем. — Арсений Сергеевич, а вы просто уроки ведёте или вы ещё и классный руководитель?       На этот раз он даже не поднял на меня взгляд, а просто продолжил писать дальше и отвечать мне. Видимо он просто не видел смысла на меня смотреть. Видимо я совсем ему не понравился. Печально. — Я классный руководитель и педагог одновременно. А у какого класса, я пока что сказать не могу. — Может быть, у нашего. Потому что у нас классуха уволилась недавно. — А как её звали? — Честно не помню. Но если я не ошибаюсь, то Мария Олеговна… или Ивановна… Я клянусь, не помню. — Ну, тогда завтра и проверим. Мне как раз директор должен назначить класс. А если что, ты в каком классе? — В девятом Б. — Хорошо.       Занятие проходило быстро. Арсений Сергеевич рассказывал только базу. Например, что Аль-Хорезми является основателем алгебры, если я правильно запомнил. Он иногда прерывал свой рассказ, чтоб спросит меня о том, что он только что рассказывал. Как я понял, так он проверял, слушаю я его или нет, ну или ему просто делать нехуй. Но мне казалось, что именно в этой ситуации он всё-таки хотел донести до меня информацию, а не поиздеваться, спрашивая эти вопросы.       Он изредка поглядывал в окно, смотря куда-то в даль. Но чаще всего он смотрел именно мне в глаза. Что сводил меня с ума.       Вот просто представьте, вам что-то рассказывают, вы пытаетесь слушать и вникать в смысл, но как только вы пересикаетесь взглядами с собеседником, начинаете тонуть. Просто банально тонуть, смотря в глаза этого человека. Потому что глаза выглядят как самое чистейишее в мире море или как бескрайнее небо, в котором нет ни одного облочка. Возможно, вам было-бы всё равно, но вот мне, к сожалению, обсалютно нет.       Как там говорят? «Искра, буря, безумие»? Видимо, у меня, когда он зашёл, случилась искра. Но это же ведь ничего не значит? Я же не буду, как эти пятиклассницы, которые влюблятются в старшеклассника, пытаются выслеживать где только можно, а когда узнают, что это не взаимно, решают из окна прыгать? Надеюсь, я хоть немного умней их.       Занятие закончилось. И я даже чуть-чуть расстроился. Ну как сказать чуть-чуть. Я пипец расстроился. Потому что это был, наверное, самый лучший один час в моей жизни. И для меня достижением стало то, что я впервые за несколько лет проводил человека с не наигранной улыбкой, а настоящей. Да и вообще то, что я проводил человека, хоть и до выхода из квартиры — это уже ничего себе.       Зайдя обратно к себе, я заметил, что он оставил что-то не столе. Я, естественно, подошёл ближе, чтоб понять, что это такое и не опасное ли оно. Хотя, что может быть опасного у учителя? Только есть учебник, которым он может по башке грохнуть. У меня, кстати, такое произошло один раз, но это уже другая история.       Подошёл я ближе и понял, что это его кольцо, которое он всё время то снимал, то надевал обратно. И, видимо, он так увлёкся пересказом всей этой алгебры, что аж кольцо оставил. Или он это специально? Ну, если подумать логично, то зачем ему его специально оставлять? Тем более у меня.       Взяв его, я начал внимательно рассматривать его. На нём было что-то написанно, то-ли на немецком, то-ли вообще на арабском. Ну и конечно же мне стало интересно, как это переводится. Я быстро вбил в переводчик надпись «la vie est une chose étrange» и понял, что это и не немецкий и не арабский. Это, блять, французский вообще. Перевод этого предложения был таков:«жизнь — странная вещь». И первая мысль, котороя у меня родилась, это «он вроде не такой старый, чтоб кольцо с такой надписью носить» хоть я и понимаю, что это совсем не моё собачье дело. Поэтому я вышел из комнаты, повернул в коридор и разбежался. А потом, как я всегда любил делать, начал скользил по полу. Правда, я чуть не упал, но не суть важно. — Мааам! У тебя есть номер Арсения Сергеевича?       Она лишь лениво оторвала взгляд от телевизора и посмотрела на меня. И только сейчас я заметил, что её глаза совершенно отличались от тех глаз, что я видел несколько минут раньше. Её были тоже голубые, но с зелёными вкраплениями, которые делали их глаза катастрофически разными. Но не об этом сейчас. — Да, есть. Но зачем тебе? — Просто кое что хочу уточнить по поводу занятий.       Правду я не стал ей говорить, иначе она бы сама со всем разобралась и вернула бы кольцо она. А я хочу хоть раз побыть самостоятельным и сделать хоть что-то. — Ну ладно. Хорошо. Только сначала забери свой телефон. Он лежит на комоде при входе.       И всё? И это было так просто? И не надо её уговаривать по несколько часов?       Но я ничего не сказал, а просто пошёл забирать свой телефон.       Придя обратно к матери, я протянул ей телефон, и она быстро ввела номер, а потом жестом начала выгонять меня из комнаты.       Ну, конечно же, надо меня выгонять из комнаты, якобы я мешаю смотреть её любимый турецкий фильм про нытьё и любовь.       Но мне то и легче. С другой стороны, ведь потому что она смотрит свою эту фигню, я могу попросить что угодно, и она, не задумываясь, согласится.       Я сижу над телефоном уже минут 15, если не больше, и всё пытаюсь придумать, как правильно написать сообщение и надо ли писать ему вообще.       Подумав ещё несколько минут, которые для меня длились как несколько часов, я решил, что напишу тот вариант, который будет самым приметивным, но правильным.

Вы:

Здравствуйте. Вы у меня забыли своё кольцо.

Рэпититор: Здравствуй, Антон. Завтра в школе пересечёмся. Отдашь.

Вы:

Да, хорошо.

Рэпититор: Ты только для этого написал? Или ещё что-то?

Вы:

Вроде всё.

      Подумав ещё чуть-чуть я всё-таки решаюсь написать ему ещё что-то, но просто с целью пообщаться с ним подольше. Ну и чтоб диалог так быстро не закончился.

Вы:

Хотя нет, не всё.

Рэпититор: Тош, говори уже. Не тяни время, пожалуйста.       «Тош»? Что.? Меня назвали Тоша? Ёк, макарёк. А чё так приятно стало от одного обращения ко мне? Мне нравится, что он меня так назвал.это как-то даже мило вроде. Рэпититор: Ау! ты чего молчишь?

Вы:

Извините. Хотел спросить, когда и во сколько у нас следующее занятие будет и во сколько?

Рэпититор: В следующее воскресенье. Так же в 19.00.

Вы:

Хорошо. Спасибо.

Рэпититор: А теперь спать иди. Завтра в школу рано

Вы:

Хахахха, хорошо :)

Рэпититор: Спокойной ночи)

Вы:

И вам)