exhaustion

      Прошла почти неделя с того дня, как Минджон выпустила игру, а Джимин предложила ей стать своей девушкой. Дни тянулись медленно. Ким ходила на лекции, работала в баре, проводила редкое свободное время с сестрой и всеми силами старалась отодвинуть разговор об отношениях. Нравилась ли ей Джимин? Конечно, больше всех, кто был до, но быть с ней? Это казалось слишком рискованным.       Минджон не считала себя идиоткой. Да, у неё не всегда получалось понимать эмоции с первого раза, но зато её мозг хорошо анализировал информацию. Она знала, что три года назад Джимин ввязалась во что-то плохое, о чём не узнали журналисты, потому что никаких статей не было. Кроме того ей нравилось БДСМ, дразнить сотрудников и иногда встречаться с бывшей гораздо старше. И это не говоря о явных психологических травмах. Разумно ли встречаться с такой? Ответ очевиден.       Но… папа всегда говорил, что риск стоит хорошего конца. Раньше Ким не понимала, к чему это, но сейчас в голове постоянно крутился его голос.       «Рискни», – говорил он, и Минджон будто бы снова оказывалась ребёнком, который заползал к нему на колени, чтобы послушать сказку. – «Она ведь тебе нравится. Может, она изменилась?».       Они с Шыин посмотрели достаточно клишированного романтического дерьма, чтобы Минджон поняла, что такие меняются только в очень плохих фанфиках, но где-то в глубине души ещё теплилась вера в лучшее. Не то чтобы она представляла себя Золушкой, а Джимин прекрасным принцем в белых колготках, просто… все ведь верили в сказки, верно? Может, в один прекрасный день кто-то типа Ричарда Гира подъедет к дому с букетом цветов, и всё будет как в «Красотке»? Это приторно-сладкий финал, но такие же бывают. Наверное.       «Не с тобой», – напомнил внутренний голос, и Минджон кивнула.       Да, не с ней. Она точно не Золушка, не Джулия Робертс и не Энн Хэттуэй. Это с ними может произойти чудо, в них могут влюбиться богатые парни и увезти в замок. Не в неё. Таким, как Минджон, подходят девушки типа Шыин – слегка дерзкие, токсичные, но красивые, с огромными амбициями и таким же раздутым эго. У них редко что-то получается, но поддерживать их приятно. Здорово верить в кого-то. Это отвлекает от мыслей о собственном ничтожестве.       – Минджон!       Ким вздрогнула, отрывая взгляд от пятна кофе на столике.       – Да?       Ичжо нахмурилась.       – Ты сидишь так уже почти десять минут. Всё в порядке?       – Просто думаю.       – О чём?       Минджон неопределённо пожала плечами.       – Моя стажировка окончена, нужно съезжать.       – О… Джимин сказала, до какого числа мы можем здесь остаться?       – На самом деле она хочет, чтобы я осталась.       – Тогда зачем съезжать? Аренда сейчас дорогая, а здесь не нужно платить. Мы можем начать откладывать на собственную квартиру. Конечно, займёт время, но я тоже могу найти работу.       – Просто уделяй больше времени учёбе, – отмахнулась Минджон. – Игра хорошо продаётся, денег достаточно.       – Так… в чём проблема? Ты хочешь уехать?       – Это дом Джимин. Вернее, Джухён, но по документам всё принадлежит Джимин.       – Не вижу проблемы.       – Это… странно. Я живу в доме бывшего босса, не плачу за аренду, выпустила за её счёт игру, на деньги от продажи которой мы будем жить несколько следующих месяцев. Я как очень странная содержанка.       – Нет, им платят больше, – хмыкнула Ичжо.       – Не буду спрашивать, откуда ты знаешь.       Ичжо села рядом, осторожно касаясь руки, и Минджон позволила себе расслабиться. Когда они с мачехой только появились в их доме, она ревновала. Папа уделял всё время Нин: учил корейскому, играл, смотрел мультфильмы. Он звал Минджон с ними, но ненависть к этой девочке была такой сильной, что ей не хотелось даже быть с ней в одной комнате. А потом она вдруг увидела, как ночью Ичжо плачет, обняв плюшевого мышонка, и нежность наполнило сердце. Тогда Ким осознала, что всё это время злилась на такого же, как и она, ребёнка, который тоже скучал по своему отцу, дому, по старой жизни. В тот день что-то в ней надломилось и до сих пор не заросло.       – Джимин, очевидно, в тебя влюблена. Когда человек чувствует такое, то хочет дать что-то, что покажет, как серьёзны его чувства. Кто-то дарит цветы, кто-то водит в рестораны, а она позволяет бесплатно жить в шикарной квартире. Что плохого в том, чтобы брать у человека деньги, которые он сам даёт?       – Я вообще не люблю брать у кого-то деньги. Или что-либо другое. Она уже сделала для меня достаточно. Что, если когда-нибудь Джимин потребует вернуть долг?       – А что, если нет?       – Если это случится… – Минджон плотно сжала губы, набрала больше воздуха в грудь. – Она решила дело об опеке над тобой за пару часов. У неё достаточно возможностей, чтобы по щелчку пальцев лишить нас всего.       – Ты описываешь её как какую-нибудь чокнутую.       – Нет… конечно, она достаточно умна, чтобы управлять компанией, но её эмоции часто берут верх. Джимин как чёртов Везувий, и мы у самого подножия, понимаешь? Мы не просто в зоне риска, а в самом центре торнадо.       – Говорят, что это самая спокойная его часть.       – Мне не до шуток, Ичжо, – Минджон потёрла пальцами переносицу. – Мне нравится Джимин, но в первую очередь я должна думать о тебе и твоей матери. Давай… просто не думай об этом. Это между мной и Джимин, никого третьего.       – Зря, говорят, что третий помогает разнообразить отношения.       – Ичжо!

***

      Рюджин прикусила пластиковый колпачок ручки, наблюдая, как профессор ходил от одной стены к другой. Лекция скучная, – что-то об истории компьютеров или типа того, – то, что Минджон знала уже в одиннадцать или двенадцать. Да, выбирая этот предмет, она надеялась на рассказ о взломе «Энигмы», а получила несколько часов нудных оскорблений Ады Лавлейс и ориентации Тьюринга.       – Мы не получим хорошие оценки по его предмету, – заключила Шин. – Как думаешь, насколько большой член нужно иметь, чтобы сдать хотя бы на C?       – Меньше, чем у него, – хмыкнула Минджон.       – Не думаю, что такие маленькие существуют. Видела, как он смотрел? Клянусь, этот парень думал что-то типа «Когда две эти дуры поймут, что ошиблись классом?».       – Так думает каждый второй, – пожала плечами Ким. – Даже мой школьный учитель говорил, что девочки ничего не понимают в математике. Я тогда была во втором классе.       – Мисс Ким! – Громко сказал преподаватель. – Вы считаете мою лекцию слишком скучной?       – А… – Минджон на секунду замерла.       – Почему вы позволяете себе разговаривать во время того, как я говорю?       – Мы обсуждали тему, мистер Пак?       – Тему, да? Думаете, что знаете про ЭВМ больше, чем я?       – Ну, учитывая, что вы допустили ошибку во время лекции, я могу утверждать, что хотя бы в одной вещи разбираюсь лучше. В «Альтаире-8800» было не 216 байт памяти, а 256, и у его начальной версии не было экрана и клавиатуры, их докупали отдельно. К тому же вы были некорректны, рассказывая об Аде Лавлейс. Вы сказали, что Чарльз Беббидж написал программы, но это сделала Ада. Например, ту программу для решения двух линейных алгебраических уравнений, которую вы упомянули. Кстати, она же использовала рекуррентные вложенные циклы, которые, как вы сказали, придумал Фарадей.       Преподаватель выпрямился, краснея от злости, и Минджон усмехнулась. Теперь шансы сдать на оценку выше C определённо растворились где-то в его задетом эго. Отлично.       – Знаете, чего я не терплю в студентках, мисс Ким? Они всегда одержимы идеей показать, что хорошо знают мой предмет, что они умны и достойны хорошей оценки. Глядя на это, я делаю вывод, что их знаний достаточно, чтобы справиться с усложнёнными задачами. Как вы знаете, ни одна студентка не сдала мой предмет с первого раза.       – Я знаю, что вы ставите нерешаемые задачи. Вы сказали одной из студенток решить проблему Кука, хотя все знают, что над этим работают лучшие учёные мира. Вы даёте студенткам изначально сломанные программы и при этом хотите, чтобы они работали так же, как у других, хотя до ошибки нельзя добраться.       – Вы утверждаете, что я их заваливаю?       – Да, – Минджон скрестила руки на груди.       – И всё равно записались на мой предмет?       – В учебном плане было написано, что его ведёт другой преподаватель. Я хотела отказаться, когда узнала, что его заменили на вас, но мне прямо дали понять, что с вашего предмета так часто уходят, что меня просто не пустят. Я здесь только из-за того, что другие студенты успели сбежать раньше.       – Минджон… – он не говорил, а шипел. Лицо было уже ярко-красным, как при аллергии, и вена на виске пульсировала. Выглядело почти комично. – Я знаю ради чего такие девушки, как ты, поступают в университеты. Думаешь, у тебя есть шанс найти здесь парня? У такого самовлюблённого, самодовольного, тупого…       – Ого, какая лекция, – раздался знакомый голос.       Минджон повернула голову. Джимин стояла на пороге, скользя заинтересованным взглядом по лицу учителя. Руки спрятаны в кармане пиджака от «Шанель», волосы зачёсаны назад. При виде её все в аудитории на секунду будто забыли, как дышать, впились в неё глазами, думая, не кажется ли им от недосыпа. Ким тоже растерялась. Ю обещала, что не будет беспокоить, пока она не решит, что готова ответить.       – Кто вы?       – Ю Джимин, – спокойно ответила она. – Мне нужна Минджон.       – Какого чёрта какая-то девушка прерывает мою лекцию?       – Какая-то девушка? Не скажете, какое программное обеспечение на вашем ноутбуке? От какой фирмы?       – «RV Studios».       – Хорошая компания?       – Лучшая на рынке?       – А насколько часто вы пользуетесь тем, что она производит?       – Почти всегда. К чему эти вопросы? Убирайтесь!       – Сразу после того, как вы скажете, какая компания в этом году вложила в этот университет больше трёх миллиардов вон.       – «RV Studios». Проваливайте!       – Загуглите, как выглядит директор компании. Давайте. Сделайте это, и я извинюсь перед вами и уйду.       Минджон наблюдала, как улыбка сползает с его лица. Краснота слишком быстро сменилась мёртвой бледностью. Он перевёл полный страха взгляд на Джимин и открыл рот, будто рыба, попавшая на пропитанную солнцем землю. Ю усмехнулась.       – Теперь я могу забрать Минджон на несколько минут?       – К-конечно.       – Отлично. А, и кстати, надеюсь, когда я вернусь, вы извинитесь за свою грубость. Эта девушка и её подруга стажировались у меня и отлично себя проявили, так что, если что-то вдруг будет их беспокоить, они всегда могут мне позвонить. Будет грустно, если это случится из-за вас. Так ведь?       – Д-да…       – Рада, что мы друг друга поняли. Минджон, всего на пару минут. По работе.       Сердце Минджон вырывалось из груди. Джимин отвела её в один из тихих уголков, – на лавочку возле закрытой на ремонт аудитории, – и нежно взяла за руку, переплетя пальцы.       – Теперь у вас с Рюджин будет лучший балл в семестре.       – Тебе не стоило так его пугать, – улыбнулась Минджон.       – О, я даже не пыталась. По-настоящему он испугается, когда через неделю здесь будет проверка.       – Ты же не…       – Он явно некомпетентен, – пожала плечами Джимин. – И был груб к тебе.       – Ты не можешь устроить проверку только из-за того, что кто-то из преподавателей вёл себя грубо.       – Могу. Я вложила в это место кучу денег и хочу, чтобы здесь работали профессионалы. И мне не нравится, когда кто-то обращается с тобой как с дерьмом только из-за того, что ты задела его эго.       – Твоё я тоже задевала.       – Ни разу, – усмехнулась Ю.       – Да, конечно.       – Я знаю, что я лучшая, и даже такая красивая девушка, как ты, не сможет меня переубедить. В любом случае, я здесь ни ради того, чтобы делать тебе комплименты. На почту компании пришло несколько приглашений на «PROGame». Слышала что-нибудь об этом?       – Слышала ли я о лучшем фестивале игр в истории? А ты слышала об «Apple»?       – Поняла, глупый вопрос. Они хотят тебя видеть. Ну, нас с тобой на самом деле, но тебя больше.       – Ты не шутишь?       Всё внутри сжалось. Она ходила на этот фестиваль больше трёх раз, даже летали ради него в Токио, а теперь её хотели там видеть… Чёртова мечта!       – У них будет часть, посвящённая молодым гейм-дизайнерам, и они хотят, чтобы ты выступила. Твоя игра – хит!       – Я не… Боже…       – Можно просто Джимин. Хотя ты сделала всю работу. Ну, пойдёшь? Это через месяц, они снова проводят его в Токио.       – Придётся отменить кое-какие планы, а ещё билеты и номера…       – Я с этим разберусь. Джухён считает, мне стоит где-нибудь развеяться. Она предлагала Лазурный Берег, но Токио тоже прекрасное место. Особенно, если ты будешь рядом.       Минджон крепче сжала её руку. Она выпускала игру, надеясь, что сможет заработать хотя бы на один месяц аренды, а теперь её приглашали на фестиваль мечты спикером. Нет, она не готова… и быть с Джимин тоже! И быть в Токио! Кто присмотрит за квартирой? Ичжо может, но тогда придётся искать человека, который присмотрел бы за Ичжо! Боже, всё так сложно…       – Они дали примерно неделю на ответ, так что у тебя есть время подумать.       – Да, я просто… не знаю, наверное, это слишком быстро. Прошла всего неделя.       – Так всегда и происходит. Сперва люди покупали из-за рекламы, а сейчас, когда вышло столько положительных обзоров, её берут из-за качества. Она – прорыв, Минджон. И ты тоже.       – Я не думаю, что готова.       – Тогда откажись. Решать тебе. Давай, – Джимин наклонилась, чтобы осторожно поцеловать её в щёку. – Вернись в класс и подумай. Сделай так, как лучше для тебя.       – Спасибо.       – Всегда пожалуйста. А, и если профессор Мудак снова что-нибудь скажет…       – У меня есть твой номер.       – Умница.       Когда она вернулась, учитель всё ещё был мертвенно-бледным. Он хотел подойти, но ноги словно приросли к полу. Его трясло.       – Мисс Ким… я просто хотел сказать, что мне жаль…       Его болтовня сливалась с шумом в ушах.       – Да, как скажете, – пробормотала Минджон.