Поговорим?

Полуторачасовой перелёт казался Максу вечностью. Наушники, как и обещалось, подавляли и плач детей, и шум турбин, и бестолковые разговоры рядом, но в этот раз это было очень некстати — перебивающие друг друга мысли не оттенялись ничем и боролись за эфирное время в его голове. С эмоциями было проще — он ничего не чувствовал. Кроме того, что Максим понятия не имел, что ему делать со своей жизнью, сейчас у него буквально отобрали время на то, чтобы хоть как-то с этим разобраться.  Приземлились. Такси уже рядом. Есть не больше двадцати минут до встречи, но нет ни малейшего представления, что говорить. В голове проносится короткое: «Разберёмся» — пока что самое рациональное, но уже хоть что-то. Приехали. Мнётся у подъезда, в квартиру поднимается медленно, будто оттягивая каждую секунду. Её нет. Стыдно признавать, что он только рад этому. Стыдно целоваться в прихожей перед самолётом в Москву, из которой ровно через неделю привезти «Я давно не люблю тебя». А ещё страшно. От мыслей о причинах, по которым так произошло.  «Я давно не люблю тебя» — выдыхает тихо Макс, глядя на себя в зеркало.  В квартире темно и очень тихо. Сколько они прожили здесь? Почти пять лет. Как всё началось, так и съехались. За неделю, конечно же, не изменилось ничего. В квартире, разумеется. В голове Максима же всё было определённо иначе. Он, наконец, бросил сумку на пол, разулся и прошёл дальше. На автомате поставил чайник, переоделся и упал на диван, сложив руки на груди поверх телефона.  «Ёбаный пиздец» — вырвалось шепотом.  Надо разбираться:  Гомель, апрель. Бар, пара бутылок пива, разговоры — ничего необычного, но было так просто. Он был собой, глупо шутил, рассказывал всё самое волнующее в своё время, но ничего не значащее сейчас, слушал в ответ такие же глупости, смеялся. Это казалось таким настоящим, но на все сто процентов без романтического контекста. Он хорошо провёл время с другом, он давно себя так не чувствовал, поэтому не мог выбросить из головы. А потом те же вечера на кухне, та же лёгкость. Хорошо, когда тебя понимают. Хорошо найти такого друга. Разобрались.  Но разве пять лет с ней были не «по-настоящему»? Да точно были. Им повезло даже больше, чем многим парам — уж как-то мало в их жизни было «бытовухи»: оба работали в клубе, там же тусовались, дома только отсыпались и смотрели сериалы, отвлекаясь только на секс, питались доставками. Для кого-то звучит, как мечта. Но, оказывается, и это не помогает, когда уходит главное — любовь, влюблённость, интерес — неважно, как это называется. Как давно это прошло, Макс не заметил, а что с этим делать — не знал. Обсуждать не хотелось, потому слёз по этому поводу он не вынес бы точно, с собой бы разобраться и хоть что-то решить.  В голове пронёсся обрывок фразы, брошенной в разговоре с Серёжей: «…потом решил с этим кончать». Получается, уже решил.  Всё вроде пока даже выглядит просто, кроме поцелуя. Он действительно сам поцеловал Шевелева. Да, был страшно пьян, но даже пьяные люди кого попало не целуют.  Вот этих мыслей Максим вынести не мог. Он крепко зажмурил глаза и тихо застонал от стыда и бессилия. Хуже того, что случилось, только то, что они об этом не поговорили и вряд ли уже когда-то поговорят, но та ночь теперь будет всегда таскаться тяжким грузом, висеть тяжелой тишиной и портить последнее, что осталось.  Хотя Заяц, кажется, дал понять, что ничего не осталось: «В эту квартиру я тоже больше не вернусь — не смогу сидеть с тобой на кухне. Пока». Это звучало, как признание в чувствах? «Каких, блять, чувствах? Я не пидор!» — прорычал Максим, вскочив с дивана.  От того, что он мерил шагами квартиру, легче не становилось. Нужно было сделать хоть что-то.  — Привет. Я в Минске. Где ты? Я приеду. — быстро проговорил в трубку Макс. 

* * *

Скандала не было. Максим приехал ровно к концу ивента, предложил прогуляться по ночному центру и поговорить. Оказалось, даже пятилетние отношения не так уж сложно закончить, если вы готовы отпустить друг друга. Услышать это оказалось не так легко, как ожидалось, но это было справедливо. Она давно всё поняла — обижалась, переживала, искала причины, а потом со временем приняла и отпустила. Так бывает. Он и правда уделял мало времени, почти не писал, не интересовался искренне. В этот момент Заяц понял, что даже в собственных мыслях он её давно не называл по имени. На вопрос, появился ли у него кто-то в Москве, ответ был дан честный: «Нет. Просто не могу так больше». И она не могла.  Ночевать в этой квартире не хотелось и делать в Минске, в целом-то, было нечего, но и лететь в Москву как минимум глупо. Внутри творилось что-то знакомо-мерзкое: какая-то обида, гнев и одновременно лёгкость от разрешённой ситуации смешивались в отвратительное чувство. Максим быстро создал групповой звонок в чате с друзьями и через пять минут уже сидел в такси, направляясь к бару. «Пора бы научиться решать проблемы другим способом». 

* * *

Артём и Серёжи провели свой вечер за марафоном горячо любимого Горохом Гарри Поттера. Топить мысли в алкоголе Шевелеву не хотелось, да и всем известно, что от него только хуже, а поговорить с парнями было нельзя. Во-первых, он просто не мог представить, как они отреагируют, во-вторых, рассказывать было нечего: кто что только ни творил по-пьяни, правильно? А Макс точно дал понять, что это была глупая ошибка. Он признал, что это было — отлично, он не хочет больше говорить об этом — вот, в чём беда. Зато объяснить ребятам, почему им нужно поменяться соседями по квартире, проблемы не составляло, ведь то, как они общались в последнее время, не заметил только Стас. Парни пару раз за вечер пытались узнать у Серёжи, что у них происходит, на что Шевелев как мог отыгрывал безразличие. «Макс психует», «Улетел решать дела» — все эти фразы звучали от него так неестественно, что Гаус и Горох решили эту тему сегодня больше не поднимать, чтобы не портить хороший вечер.

* * *

О том, как проводят время остальные «Минские» Макс узнал из Инстаграма и буквально молился на то, что Серёжа ничего не расскажет парням. Ничего не происходит и ничего между ними не возможно в принципе. У обоих были девушки. Это была нелепая случайность, ей просто нет объяснения. Только вопрос — почему Серёжа ответил? Он мог отстраниться, уйти и даже ударить Максима, но он ответил.  А на единственное сообщение уже изрядно пьяного Макса не ответил. 

Я (05:58)

Пргоаорим?