Arcanum

      Стук в дверь. Великий мудрец встречает гостью в тёмных спортивных шортах по колено и чёрной майке, а та стоит перед ним, избегая взгляда в глаза. В этот раз одежда на ней была закрытой — длинная белая блузка и темные леггинсы. «Боится теперь надевать юбки?» — на секунду возникла мысль в голове у аль-Хайтама. Парень впускает её и внимательно наблюдает за тем, как она молча проходит вглубь помещения, и, не желая её сейчас отвлекать и позволяя пока спокойно заниматься делами, уходит к себе в комнату, намереваясь заняться силовыми упражнениями — теперь он мог это делать не так часто, как хотелось бы, в связи со своей должностью великого мудреца, так что, изрядно попотев в течение часа, парень хорошенько снял напряжение, и первым делом после этого хотел принять душ.       Взгляд Гекаты отрывается от книги, когда аль-Хайтам выходит из своей комнаты и направляется в ванную комнату, не обращая внимания на девушку. Брюнетка, прикрыв лицо книгой, украдкой наблюдает за ним: прилипшая к телу майка, пот, стекающий по его коже и слегка влажные волосы, а на голове, как обычно, его любимые наушники. Не дав Гекате визуально насладиться его внешним видом, он скрывается за дверью ванной. Она постаралась выкинуть ненужные мысли из головы и вновь сосредоточилась на чтении.       Чем быстрее закончит с изучением книги, там быстрее избавится от ненужных встреч с аль-Хайтамом. И тогда всё снова встанет на свои места — никаких ядовитых контактов, выводящих из равновесия душевное состояние девушки, больше не будет. Геката устало вздохнула. Может, в других обстоятельствах у них получилось бы подружиться? «Если бы он не был таким типичным Королем Мечей, то возможно. А так, не стоит от него ожидать поведения Рыцаря Кубков и всего подобного. Это не Кавех.»       Девушка вздрогнула, когда дверь в ванную открылась. Сердце начало стучать в разы быстрее. Секунду обождав, всё так же пряча лицо за рукописью, чтобы седовласый не заметил, она медленно опускает книгу на пару сантиметров вниз, позволив себе увидеть Великого Мудреца в полотенце, как в тот первый день. Дыхание остановилось, будто бы мешало рассматривать парня в полной мере. Мокрые прилипшие волосы, капли воды, стекающие по телу, рельефные плотные мышцы и чуть напряженные кубики пресса, а также дорожка пепельно-русых волос, начинающаяся от пупка и идущая ниже, к лобку, начало которого, полотенце прикрыть все-таки не смогло — на счастье или сладкое мучение Гекате. Она проводила его взглядом, рассматривая крепкие мышцы спины и широкие плечи, пока тот не скрылся вновь за дверью. Оставшись одна, Геката глубоко выдохнула, будто училась заново дышать.

***

      — Как все прошло вчера? — прерывает долгую тишину и спрашивает он, сдерживая ухмылку и читая одну из своих многочисленных книг, пока сидит за своим письменным столом, положив ногу на ногу в форме четвёрки. Его волосы уже почти высохли и вернули свою шелковистость и нарочито небрежный вид.       — Не особо впечатлена, конец был каким-то вялым, — пожала плечами брюнетка в показном безразличии, даже не думая на него смотреть. Геката решила опустить момент с оргазмом, после которого ещё долго приходила в себя и не могла найти силы встать с его трона.       «Дрянь. Разорвать бы леггинсы и хорошенько оттрахать во все дыры,» — первая мысль, посетившая аль-Хайтама после её ответа. Но он лишь учтиво кивает и говорит:       — Конечно. Понимаю. Ты не голодна? Прошло много времени с твоего прихода, а ты, наверное, давно в рот ничего не брала.       — У меня аскеза, — отвечает она, не отрываясь от книги, игнорируя двусмысленный подтекст последней фразы. — Иногда выделяю день, когда не ем и пью только масала-чай и воду.       — В честь чего это? — вскинув бровь спрашивает, взглянув на брюнетку.       — Избавляюсь от привязок за земное, очищаю тело и разум, работаю над дисциплиной и усмирением гордыни, — монотонно говорит Геката и переводит взор на аль-Хайтама, — Попробуй, может перестанет хотеться прижиматься стояком к студенткам Академии и иметь их своими тентаклями. Это ведь тоже привязка за земное. Если быть точной, то за физическое удовольствие и обладание невинными девушками. Вот с моими…       — С твоими соблазнениями в попытках забрать книгу… Тебе можно пожелать лишь удачи в этих «привязках за земное», — скептично и насмешливо хмыкает седовласый.       — А вот и Ваша гордыня вылезла, великий мудрец! В этом случае Вам поможет только длительный пост на овощах и крупах, голодание раз в неделю ничего не даст.       — М-м-м, понятно, — кивает с прищуром аль-Хайтам. — Что-то ещё?       — Хочешь, сходи исповедуйся Малой Властительнице. Хотя тогда Нахида пинком скинет тебя с верхушки академовской иерархии. Бедный архонт не знает, кому поручила должность великого мудреца. На вид простой милый мальчик, а такой грязный перверт…       Парень, поджав губы и натянуто улыбнувшись с нескрываемым раздражением, отвечает:       — Я бы принял к сведению твоё мнение, не будь ты шизотеричкой.       — Я бы ёбнула тебя электро элементом, не будь нужна мне книга, — огрызается Ксенакис.       — Я бы накормил тебя белком, не будь ты на аскезе, — направив взгляд в текст, выдаёт он, от чего девушка краснеет в возмущении. Отправленную броском женских рук подушку он успевает поймать до того, как та прилетела бы ему в лицо, и снова переводит взор бирюзовых глаз на брюнетку. — Или что там тебе снилось со мной?       — Тебе этот тупой случай так в голову ударил, что ты скоро лопнешь от гордыни и самолюбия! — злобно восклицает девчонка, оперевшись руками о стол и испепеляя парня взглядом. — Просто не мешай учиться, мне нужно реализовать в жизнь свою карту дня Восьмёрку Пентаклей. Хотя кому это я говорю? Твой мозг не воспринимает ничего сложнее инструкции по сборке кальяна. Даже такое огромное количество книг не спасёт тебя от слабоумия.       — «Восьмёрку Тентаклей»? — сделал вид, будто не расслышал часть фразы, игнорируя оскорбление в свой адрес. Геката, полная ярости, направляет взгляд в потолок и издаёт что-то между тяжелым вздохом и недовольным рычанием. Аль-Хайтам, откинувшись на спинку стула, наблюдает, как та встаёт со своего места и, собрав вещи, уходит в бывшую комнату Кавеха.       В комнате не осталось никаких следов пребывания Кавеха. Блондин хорошо убрался и забрал все вещи перед отъездом, даже свои картины. Единственное, что он оставил — благовония и подставку для них, которыми девушка тут же воспользовалась, в надежде, что ароматерапия поможет ей расслабиться и сосредоточиться. Спальня была такой же просторной, как у хозяина дома, но Геката находила её более уютной, чем последнюю. Она удобно устроилась на кровати и продолжила работу. Что делал аль-Хайтам, её не волновало, но услышав, как он закрывает за собой входную дверь, выдохнула с облегчением. Теперь она точно сможет сосредоточиться на своей исследовательской работе.       Аль-Хайтам вернулся раньше, чем Ксенакис предполагала — через сорок минут он, с гофрированным стаканом, наполненным чаем, уже стоял на пороге комнаты, очерчивая взглядом её изгибы тела, пока она лежала на животе и читала книгу, не заметив его прихода. Подавив желание наброситься на неё и прижаться своим хозяйством к её слегка выпяченным ягодицам, он холодно, почти небрежно произносит:       — Я принёс тебе твой чай, — девушка, полностью погрузившаяся в книгу, резко вздрагивает и, перевернувшись на спину, принимает сидячее положение.       — У меня есть свой, — хмуро отвечает она, достав из сумки бутылку с напитком, — мне твои подачки не нужны.       — Чай масала не пьют холодным, а этот ещё теплый, — игнорируя отказ, он подходит ближе и ставит чай на тумбочку рядом.       — Спасибо, — буркнула Геката, когда он направился обратно к двери.       — Если что-то нужно будет, говори, — бросил напоследок, выходя из комнаты.       Приятный сливочный вкус и обжигающие горло специи с перцем, которые наполняли нутро приятным тёплом, пришлись Гекате по душе. Решив сделать паузу в исследованиях, она долго смаковала приторно-островатый вкус чая, мысленно отмечая всё же некоторую заботу со стороны аль-Хайтама. Хотя… нет. «Хочет задобрить, чтобы я вернулась в гостиную, и тогда он с удвоенной силой начнёт меня выводить из себя. Король мечей никогда не заботлив с людьми.» Кивнув своим мыслям с иллюзорной уверенностью, она осушила стакан до конца.

***

      — Ты не сказал ей что ли? — слышит Геката голос друга, выходя из комнаты. Хозяин дома вместе с Кавехом стояли в гостиной. Оба явно были не в духе и пока не видели девушку.       — Зачем? Что ей делать в окружении парней? — Аль-Хайтам с раздражением потёр переносицу.       — Почему только парней-то? Там Нилу будет и Дэхья, — блондин недовольно цыкнул и перевёл взгляд на подругу, которую только что заметил. — Так и знал, что самому надо будет приглашать. Гекс, подойди сюда!       — О чём говорите? — спросила брюнетка, приблизившись к ребятам. Кавех крепко обнял и поцеловал подругу в щеку в знак приветствия. Геката краем глаза заметила, как аль-Хайтам с досадой отвёл взгляд в сторону.       — Мы вечером в «Пуспе» собираемся, ребята хотели бы с тобой познакомиться. Ты завтра свободна? — оба выжидательно взглянули на студентку. Недолго подумав, девушка отвечает:       — Ну… В принципе да, — Геката потёрла шею, мило и немного неуверенно улыбнувшись. — Я весь день училась, так что могу позволить себе полноценный отдых после пар. Когда вы собираетесь встречаться?       — В семь вечера уже все должны быть на месте, — голос великого мудреца позади девушки почему-то вызвал у неё мурашки по спине.       — Я обязательно приду, — поправив лямку сумки на плече, говорит Кавеху, не желая пока смотреть в сторону аль-Хайтама.       — Отлично тогда! — блондин направился к выходу, а Геката пошла хвостиком за ним, чтобы проводить его перед собственным уходом. — Завтра увидимся, Гекс!       — Пока! — провожает его девушка с улыбкой, после чего входная дверь закрывается. Когда слышит приближение аль-Хайтама сзади, она поворачивается к нему, пока тот, выжидательно скрестив руки на груди глядел на девушку сверху вниз. — Что? Не хочешь, чтобы я пришла завтра и убедилась ещё сильнее в том, что ты не умеешь веселиться?       Парень молчит, заставляя девушку немного понервничать. Что у него в голове творится, ей было интересно, хоть и не понятно. Парень делает шаг в её сторону, приближаясь, отчего Гекате приходится сделать шаг назад. Снова делает шаг в её сторону, снова шаг назад. Её спина встречается со стеной, и тогда девушка напряжённо старается перевести всё в шутку.       — Я могу и не идти, раз ты так не хочешь, — она пожимает плечами, краснеет, когда он, несильным ударом ладони о стену, преграждает ей путь к выходу. Прижав её вплотную, другой рукой поднимает подбородок, заставляя Гекату удивленно смотреть ему в глаза. Выражение лица абсолютно серьёзное, возможно даже, немного недовольное. Брюнетка чувствует мурашки от прикосновения спины к холодной поверхности. Рука парня нежно сползает от подбородка вниз и обхватывает шею девушки, едва сжимая. Её глаза расширяются сильнее, и рот приоткрывается в немом испуге и смущении. Сердце рвалось из груди, дыхание почти остановилось — она боялась сделать даже вдох, когда он так нависал над ней, а когда его лицо стало приближаться… «Нет, только не это…»— пропищала мысленно она. Геката вжимается в стену, пытаясь отступить, хоть и некуда. В миллиметре от её лица аль-Хайтам на пару секунд остановился, оценивая её реакцию и будто пытаясь запомнить этот кадр, перед тем, как слиться с её губами в нежном поцелуе.       Она кладёт свои руки на его широкую крепкую грудь, желая оттолкнуть, но не находит силы в себе это сделать. На секунду аль-Хайтам отстраняется, позволяя ей вобрать больше воздуха в лёгкие, и снова припадает ласково и немного влажно к её губам, но не надолго. Короткие возбужденные медлительные поцелуи в столкновении горячих губ сменяются более глубоким, активными, длительным. Кончиком языка парень приоткрывает губы брюнетки и медленно, но глубоко влезает в её рот, начиная обвивать её язык, играться с ним, на что девушка постепенно начинает отвечать. Язык великого мудреца всё более страстно исследует рот Гекаты, когда она начинает чувствовать себя обмякшей, приятно опустошённой, расслабленной, всецело отдаваясь процессу, пока бабочки в животе захватили её сознание и отключили мозг, чтобы она лишний раз не думала и не сопротивлялась. Аль-Хайтам притягивает её к себе за шею и крепко обнимает двумя руками, глубоко вцепляется пальцами, заставляя её ощущать себя в заложниках. Девушка несильно мычит в рот, и парень отстраняется, чтобы она снова сделала глубокий вдох, и тогда он сбивает её и вновь припадает к губам, целуя всё активнее и быстрее, посасывая и покусывая губы брюнетки. Он опять вжимает её в стену, но теперь и сам вжимается, придавив её и чувствуя, как она приятно извивается в руках, пока он трётся своим стояком. Звук влажного чмоканья губ заставляет его сходить с ума и всё жёстче и наглее целовать её, на этот раз будто насилуя её рот своим языком.       Отстраняется, глубоко и быстро дыша, и тут же переключается на её шею, впивается губами в кожу, пока Геката сбивчиво старается восстановить дыхание. Её грудь сильно поднимается с каждым вдохом, из приоткрытого рта так и намеревается вылететь пошлый стон, когда аль-Хайтам начинает водить языком по её коже и поднимается выше, целуя её под ушком. Когда студентка чувствует, что он становится всё настойчивее, намереваясь, видимо, продолжить в его спальне, она с трудом находит в себе силы его оттолкнуть, и выбегает из дома.