Arcanum

      Ксенакис зажимает одеяло между ног и ложится на бок, вытягивая спину. Глаза всё так же закрыты, но девушка начинает потихоньку возвращаться из сна, и чувствует, что почему-то всё вокруг пахнет им… Даже она сама. Брюнетка вжимается лицом в подушку, крепко вдыхая запах. С трудом разлепив веки, она видит перед собой не привычную светлую деревянную тумбочку с колодой карт на ней, а гантели, скромно лежащие в углу комнаты рядом с тёмной, почти чёрной тумбой, на которую кто-то любезно поставил стакан воды. Когда она понимает, что находится вообще не в своей спальне, тут же вскакивает и приподнимает одеяло, проверяя себя на наличие одежды. Топ и юбка были всё так же на ней, а значит, самое худшее, что можно было себе представить, не произошло. Геката по порядку прокручивает вчерашние события, которые смогла запомнить, и начинает гореть со стыда, вспоминая, как она себя вела поздно вечером, придя домой к великому мудрецу. Она потянулась рукой к тумбочке и взяла стакан воды, тут же выпив всё до дна.       Студентка встала и застелила постель, после чего подошла к двери и прижалась к ней ухом. По наличию звуков, девушка поняла, что Король Мечей дома, и тогда, набрав побольше воздуха в лёгкие, аккуратно открывает дверь, выглядывая. Не увидев парня в гостиной, она направляется на кухню. Великий мудрец готовил кофе, стоя рядом с плитой и ожидая, когда пенка в турке начнёт подниматься. Отключив огонь и налив кофе в свою чашку, он поворачивается и замечает Гекату.       — Очнулась? — вместо приветствия говорит он своим прежним насмешливым тоном.       — Привет… Я могу принять душ?.. — осторожно задаёт вопрос, избегая взгляда в глаза.       — Не спрашивай, — он махнул рукой, присаживаясь за стол, затем сделал глоток кофе. — Я как раз поесть разогрею, ты, наверное, голодна.       Ксенакис не стала медлить и сразу направилась в ванную комнату, намереваясь наконец-то смыть этот дурманящий запах если не с одежды, то хотя бы с себя. Уже стоя под струями воды и намылив всё тело гелем для душа, она поняла, что древесный запах с мускусом идёт как раз от него. Она вздохнула, закатив глаза и чуть ли не захныкав. «Лучше бы побежала через полгорода к себе домой и помылась там…» Настроение упало ещё больше, девушка не знала, куда себя деть, мысленно проклинала производителя продукта и его пепельноволосого безмозглого потребителя.       Выйдя из ванной, она направилась в его комнату и решительно распахнула двери шкафа. Геката доставала оттуда каждую вешалку с одеждой, принюхиваясь и оценивая запах. Ей повезло — некоторые из футболок были в нейтральном состоянии и ничем не пахли. Сняв с себя полотенце и натянув нижнее белье, она «ныряет» в тёмную, винного цвета футболку. Хорошо, что в гостях она была у крепкого высокого парня, и футболка смотрелась на ней, опять же, как короткое платье.       Хайтам прошёлся взглядом по ней с ног до головы: мокрые кудри свисали с плеч, ноги были оголены до самой середины бёдер, и она не постеснялась, надела даже его тапочки.       — Ты же не собираешься так в Академию? — говорит, намекая на её открытый наряд. Он накладывает ей на тарелку горячий рис с овощами, который купил заранее перед выходом из «Пуспы», и ставит перед Гекатой, когда та садится за стол.       — Увы, все мои вещи провоняли твоим запахом, у меня такое чувство, что я вот-вот и…       — А не ты ли мне говорила, когда утыкалась носом в моё лицо, что я вкусно пахну? — он садится напротив и начинает есть.       — Чего? — не поняла она. — Ты что-то путаешь. Такое было, разве что, в твоих фантазиях.       Он раздражённо кривит рот в ухмылке, прожевывая рис и спрашивает:       — Скажи мне, пожалуйста, что ты помнишь?       — Я помню, как чуть не упала на улице перед тобой… — она задумчиво чешет затылок, пытаясь вспомнить все детали. — Мы зашли в дом, и ты… Ты делал мне массаж ног? — она изумлённо распахнула глаза, вспомнив этот момент со вчерашнего вечера, после чего пролепетала: — Архонты, одногруппницы лопнут от зависти, когда узнают, что великий мудрец…       — Дальше что было, вспоминай, — перебивает и делает глоток чая.       — Ты уложил меня спать… Я была в твоей кровати… — она трёт подбородок, прищурив глаза, — а когда увидела тебя рядом, то тут же скинула ногой на пол. Видимо, ты был такой пьяный, что не подумав, полез ко мне в кровать. — Король Мечей не смог удержаться от насмешливой улыбки, Геката же от этого насупилась и покраснела. — Что?       — Ты лежала на диване, а потом пришла ко мне, завалилась рядом и начала целовать в шею, прижимаясь сбоку. — девушка открыла рот, собираясь возмущённо возразить, но парень продолжил: — А когда я хотел уйти, ты обиделась и скинула меня с кровати.       — Перепутала с Кавехом, значит, — первое, что пришло в голову, но сойдёт.       — Давно у тебя к другу такие чувства? — выгибая бровь, спрашивает, игнорируя незначительный укол ревности. Ксенакис закрывает лицо ладонями и уже мычит от безысходности.       — Да верю я, верю, — она убирает руки с лица и смотрит в глаза, полностью приняв своё ущербное положение. — Только не надо потом лишний раз напоминать об этом…       — И, кстати, я дал тебе на клыка вчера, — он допивает свой чёрный чай и ставит кружку на стол, переведя взгляд на брюнетку и сверкнув глазами.       — Ты серьёзно?.. — её лицо вмиг мрачнеет, рот открывается в шоке, а лиловые глаза застывают.       — Проверяю уровень твоей доверчивости, — он пожимает плечами, а девушка вспыхивает, подавляя желание повалить его на пол и повырывать все волосы.       — Я вообще не пью обычно, так что благодари Кавеха, что из-за стыда перед ним, я напилась и дала тебе повод потешить своё эго, — отвечает грубо, очень сухо. — Не могу поверить, что чуть не извинилась.       — Можешь считать это компенсацией морального ущерба, нанесённого мне вчера в моей постели, — вставая с места и убирая посуду со стола, добродушно говорит он, будто делает ей одолжение. Тарелку Гекаты пока не убирал, она так и не притронулась к еде. — У тебя ещё есть вещи, за которые тебе потом придётся хорошенечко извиниться.       — Я ничего плохого не делала, а если ты всё ещё так думаешь, то у тебя слизь слайма в голове вместо мозга, — она набивает рот рисом и наконец начинает есть.       — А что ещё за стыд перед Кавехом? — домыв посуду, он подходит к столу и опирается об него двумя руками, возвышаясь над девушкой, пока та недовольно прожевывает овощи. Нет, она не будет пялиться на его мускулистые руки, когда он в одних только шортах и майке. — Всё-таки понял, что мы целовались?       — Не мы целовались, а ты поцеловал! — дожевав, восклицает, осуждающе глядя в глаза. — Я вообще не причём, мне нужна только книга, а тебе будто бы доставляет особое удовольствие игра в кошки-мышки на основе этого.       — Да ну? А мне казалось, что я воплощаю в жизнь твои смелые фантазии.       — Моя смелая фантазия — получить оценку «отлично» за исследовательскую работу. Чувствовать, как ты трёшься стояком об мои ягодицы, как тупой пёс, в число моих фантазий не входит, — встав и обойдя парня, она начинает мыть посуду.       — Я это учту, — он кивнул и развернулся к ней, после чего подошел сзади вплотную, но на этот раз не прижимался. Девушка затаила дыхание, чувствуя, как становится немного жарко. Приблизившись к её уху, он тихо продолжил: — Я могу заставить тебя течь, даже не прикасаясь. Или я зря поступал в Хараватат?       — Получается, да, если ты изучал письмо и язык лишь с этой целью, — Геката откладывает уже чистую тарелку в сторону и поворачивается к нему лицом. Её надменный сухой взгляд встречается с его, заинтересованным и что-то выискивающим, видимо, какие-либо чувства или хотя бы реакцию. Он движется к её лицу ближе, надеясь увидеть хотя бы румянец или бегающий растерянный взгляд, но Ксенакис смотрела в упор, подавляя всё, что мешает думать головой.       — Ты не знаешь, сны вчерашних лунных суток вещие или нет? — неожиданно спрашивает, и брюнетка недоумённо выгибает бровь.       — Седьмые лунные сутки были, поэтому да, вещие. Надеешься, что сон с селфцестом станет явью? — Геката щурит глаза, немного не понимая, к чему был вопрос. Уголки губ аль-Хайтама приподнимаются, и глаза начинают сверкать.       — Тогда я расскажу тебе… — снова наклоняется к уху, горячо и размеренно дыша, и полушепотом низко произносит: — Мне снилось, как ты, стоя на коленях, аппетитно и очень старательно отсасывала мне, жадно причмокивая и мыча, как самая настоящая похотливая шлюха. Как думаешь, сон был вещий?       Студентка дышит очень поверхностно и быстро, почти незаметно, пока горит всё её лицо, а мышцы влагалища начинают непроизвольно сокращаться, приятно содрогаясь и наполняя всё тело теплом.       — Нет, этот сон был исключением из правил, — говорит тихо, но уверенно, когда взгляд великого мудреца возвращается к ней.       — Геката… — шепчет, почти касаясь её губ своими, а она вся сжимается, закрыв глаза и стараясь не совершать лишних телодвижений. — Если ты начнёшь балансировать свои противоречивые чувства, а не подавлять их, то, поверь, тебе будет очень хорошо. Я это гарантирую, — он прижимается к её губам своими.       Стук в дверь. Аль-Хайтам с раздражением закрыл глаза, застыв на месте, надеясь, что незваный гость уйдёт, но через секунду опять постучались, уже настойчивее и сильнее. Он отстраняется от девушки и уходит открывать дверь гостю.       Ксенакис облегчённо выдыхает, придя в себя. Она выходит из кухни и подходит ближе к прихожей, где могла услышать голос Кавеха:       — …Я сказал тебе отвести её домой! Но не к себе же!       — Она бы не смогла дойти, — аль-Хайтам стоит в прихожей напротив Кавеха, стараясь унять негодующего друга брюнетки.       — Тогда, я надеюсь, ты не пользовался её состоянием и не делал с ней ничего постыдного, — он стоит, скрестив руки на груди, хмуро глядя на Хайтама.       — Скорее, наоборот, это она… — услышав это, блондин вскидывает брови и удивленно перерводит взгляд на Гекату, которая решила вмешаться во избежание недопониманий со стороны друга:       — Я злоупотребила гостеприимностью великого мудреца, но всё хорошо, — Ксенакис улыбается, надеясь что аль-Хайтам не скажет ничего лишнего ей назло.       — Гекс, ты как? — он подходит и притрагивается рукой к её щеке, проверяя на наличие жара, так, на всякий случай. Седовласый отводит взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на их телячьи нежности.       — Я в порядке, не переживай.       — Ты уверена? У тебя лицо горит, — обеспокоенно произносит блондин и девушка непроизвольно переводит взгляд на аль-Хайтама, когда тот самодовольно усмехается.       — Да-да, я бы хотела сейчас пойти домой, можешь проводить? — Кавех кивнул и тогда она быстро забрала свои вещи и ушла, услышав перед этим слова великого мудреца:       — Мы с тобой ещё не договорили.       По дороге домой Кавех рассказывал подруге о продолжении вчерашнего вечера с Нилу. Он рассказал ей, как Нилу очень смутилась, когда аль-Хайтам её поцеловал, и даже не успела понять, понравилось ей или нет. Но она никогда не поедставляла себя рядом с ним, значит дорога для Кавеха, в принципе, была свободной.       — …Ты не представляешь, какая она милая! Она пригласила меня к себе, и мы с ней посидели и попили чаю. У нас такие схожие взгляды на искусство! Мне наконец-то кажется, что я нашёл ту самую…       — Да, по ней видно, что очень хорошенькая девочка. Надеюсь, у тебя с ней все получится. Да и у вас много общего, и ты — человек творческий, и Нилу.       — Да… — Немного помолчав, друг осторожно спрашивает: — Гекс, аль-Хайтам точно ничего не делал вчера? Не обижал?       — Нет-нет, не переживай вообще, — она смущенно потёрла шею.       — Просто… Не знаю, странно звучит, но после знакомства с тобой он какой-то странный… Ну то есть… Знаешь вот эти руинные механизмы, да? Живут своей жизнью, устраняют все препятствия в поле видимости, никаких чувств и эмоций. А сейчас я всё чаще и чаще вижу и чувствую, что у него внутри горит всё адским пламенем, когда он находится рядом с тобой, хотя внешне как обычно спокоен и невозмутим.       — Он разве так не с каждой девушкой, которая хоть чем-то ему пришлась по вкусу?       — Нет, что ты, — блондин коротко засмеялся, махнув рукой, — у него из девушек была только Дэхья, и то, встречался он с ней недолго и был всё так же холоден и отстранен. Он свободолюбив, как и она, но это не то, что ему нужно. Ему нужна девушка, которая будет рядом. А сейчас, видимо, ты запала в его душу, и он даже не знает, как подступиться. Так что не удивляйся, если его инициатива будет нелепа и груба. А если учитывать его горящие взгляды в твою сторону… Тебе предстоит большая работа по его усмирению.       — Ну, «запала в душу» — это громко сказано, — девушка смутилась, — Раз так, то мне кажется, мы просто сильно чем-то задеваем друг друга. Но если посмотреть с другой стороны… Нам есть чему поучиться друг у друга… Когда я нахожусь рядом с ним, я чувствую, что лишаюсь своего равновесия, и обстоятельства будто вынуждают контролировать чувства, потому что они начинают бушевать внутри, и мне приходится брать себя в руки, когда до этого я была абсолютно спокойным человеком, доверяла миру и пребывала в гармонии с ним.       — Да, прекрасно могу тебя понять, я в аналогичной ситуации с Нилу, но, если честно, мне хочется становиться лучше рядом с ней. А что насчет Хайтама… Было бы хорошо, если бы ты научила его принимать, а ещё лучше — отдавать тепло. Или, нам остаётся надееться, что он сам дойдет до этого со временем, хотя… Зная его, ждать придется долго. Главное, чтобы он окончательно не отгородился от людей, тем более, когда только-только завёл хороших приятелей в Сумеру. Потому что сейчас он похож на дикого зверя, выбитого из социума и не знающего, как правильно проявлять свои чувства и что вообще с ними делать.       Подойдя к двери дома, Геката предложила Кавеху зайти и выпить по чашечке кофе, но тот отказался — обустройство собственного жилища ещё не было закончено, и парню нужно было еще развесить картины, а Нилу как раз вызвалась помочь ему в этом. Пожелав друг другу хорошего дня, ребята попрощались. Девушка поднялась к себе и переоделась в леггинсы и короткий топ, попшикавшись своими масляными духами с ароматом сумерской розы, чтобы перебить запах Короля Мечей. От одного этого аромата внутри всё сжималось и пульсировало, так что она хотела поскорее избавиться от этого и вернуть себе холодный рассудок, чтобы занять ум и руки чем-то полезным.       Ксенакис ещё долго прокручивала в голове диалог с Кавехом, думая параллельно об аль-Хайтаме, пока убиралась у себя в доме. Возможно, ей стоит быть мягче с великим мудрецом, и тогда они начнут ладить? Хотя, если признаться, конфликты с ним ей тоже нравились, они добавляли перчинку в их отношения, в чём Ксенакис иногда так отчаянно нуждалась, и чего у неё не было с другими людьми. Всё правильно — распробовав Короля Мечей, других больше не захочется. Но всё же, если отбросить это возбуждающее неудовлетворенное чувство внутри, возникающее при каждом контакте с ним… Ей было интересно, что скрывается за этим грубым, холодным, излишне похотливым неотёсанным зверем.       «Я могу это узнать, если постараюсь и буду терпима к его нахрапистым попыткам повалить меня в постель.»       Она решила заняться йогой в своей комнате, чтобы расслабить мышцы после тяжелого дня. На пары она так и не сходила, пожелав весь день посвятить уборке в доме и себе любимой. Удобно устроившись на коврике, она начала практиковать любимые асаны, стараясь сохранять дыхание спокойным и глубоким и тянуть мышцы как можно сильнее. Последняя асана была её любимой и называлась «баласана». Геката садится на колени и опускает корпус вниз, вытягивая руки как можно дальше вперёд, чтобы максимально расслабить позвоночник. Прикрыв глаза и абстрагировавшись, она дала своему телу и разуму отдохнуть, ровно до того момента, как появившиеся непонятно откуда древесные щупальца начали обхватывать её и сжимать со всех сторон, заставляя застыть в этой позе. Девушка их заметила слишком поздно, они появились тихо и неожиданно, в какой-то момент резко сковав тело. Она поворачивает голову в сторону голоса Короля Мечей, тщетно пытаясь вырваться.       — Видимо, я вовремя.       — Зачем ты здесь? — процедила сквозь зубы, испепеляя взглядом парня, стоявшего у её окна. Он медленно подошёл к ней, встав своими заострёнными сапогами у её лица и навправляя свой холодный взор сверху вниз. Теперь она могла лишь краем глаза наблюдать за ним, голова и шея были прижаты щупальцами к полу.       — Ты не извинилась передо мной, так что «тупой пёс», как ты выразилась, пришёл преподать тебе урок.       — Мне не за что извиняться, убери эту хуйню от меня, — злобно шипит девушка. Она стала сопротивляться сильнее, когда он опустился на колени возле её ног, схватился руками за её ягодицы и потянул вверх, приподнимая её таз. Он нежно мнёт её, иногда сжимая мясистую часть тела до боли.       — Мне нравится твоя строптивость, но пора бы уже выдолбить из тебя всю дурь, — грубый смысл слов никак не сходился с его нежным и спокойным тоном. Аль-Хайтам опускает руку ниже, к промежности, и начинает массировать девушку через ткань леггинсов. Девушка, вся извиваясь, чувствовала как всё внутри горит и начинает растекаться, а чувство холодной и яростной ненависти смешивается с похотливым вожделением. Щупальца по-прежнему прижимали её к полу, обхватывая талию, грудь, шею и руки, но начали шевелиться, будто бы ласкали девушку.       — Урод, отвали! — девушка направляет все силы на то, чтобы выползти рукой из-под щупалец и ударить их электро элементом, но это приводит не к тому результату, которого она ждала.       — Разве ты не знаешь, что наложение электро и дендро элементов даёт эффект «разрастание»? — насмешливый тон заставляет мысленно скулить от желания уничтожить парня. Геката чувствует, как тентакли увеличиваются в размере, набухают, сильнее стягивают её, активнее бродят по телу и массируют. Зажмурив глаза и поджав рот, вся красная, нагревшаяся, она тихо говорит:       — Ненавижу… — Ласки пальцами прекратились. Вдруг по комнате раздаётся звук шлепка тяжёлой ладонью о ягодицы девушки, и сразу же вскрик брюнетки от неожиданности.       — Заткнись.       Молодой человек одним движением рук моментально разрывает леггинсы студентки, с удивлением для себя обнаружив, что та была без нижнего белья.       — Ты вся набухла и течёшь, — с выдохом говорит он, раздвигая половые губы девушки, прижимаясь пальцами и размазывая её горячий сок по вульве, уделяя особое внимание клитору, смазывая его и медленно массируя. Её дыхание сбивчивое, сама она едва ли не хнычет от переполняющих чувств. — Не удивительно, что рядом со мной ты всегда такая красная и зажатая. Самоконтроль — это направление, а не подавление, но ты этого не знаешь, иначе бы давно уже обжималась со мной в моей постели. Скажи, ты девственница?       — Нет… Но у меня никого ещё не было, — с трудом отвечает, когда он трётся пальцем о набухший клитор.       — Значит, трахала себя сама? — спрашивает, наращивая темп. Она, кивая, жалобно мычит. — Тогда, надеюсь, ты не будешь против, если я стану первым. Ты мастурбировала, представляя, что это я растрахиваю тебя пальцами? — она молчит. — Отвечай.       — Да, — тихо говорит, еле слышно.       — Громче, — звонкий шлепок по ягодице, после которого на коже остаётся красный след.       — Да! — срывается на стон, и тогда Король Мечей мастурбирует клитор быстрее, массируя его большим пальцем круговыми движениями. Два пальца другой руки он проталкивает внутрь, заставляя девушку скулить, и начинает медленно растрахивать её. Тентакли так же массируют грудь, сжимая соски, и одна из щупалец продвигается по спине, ближе к хозяину способности. Аль-хайтам сплевывает слюну меж ягодиц, та стекает ниже, к анальному отверстию. Он размазывает всё пальцами и позволяет тоненькому щупальцу войти внутрь, вызывая протяжный стон из уст девушки, пока парень всё так же трахает её пальцами, но уже быстрее, намного быстрее и жёстче. Древесное щупальце медленно движется внутрь и тут же почти полностью вылезает наружу, после чего обратно погружается, с каждым разом всё глубже, заставляя девушку извиваться и гореть.       Аль-Хайтам вытаскивает свои пальцы из влажной щели брюнетки и движением руки заставляет одну из крупных тентаклей подползти со стороны живота, перед этим хорошо обвив её бёдра. Щупальце так же входит внутрь, синхронно двигаясь с другим, тем, что трахает в задний проход. В это время парень вытаскивает напряжённый член из своих брюк, и, плюнув себе в руку, начинает его раздрачивать, чувствуя сильное, почти разрывающее напряжение.       Седовласый, властно прижимается сзади и трёт головку члена о клитор, чем распаляет сильнее и себя, и её. Ту, что прижатая к полу, тихо постанывает, пока её трахают в обе щели. Щупальце выходит из влагалища, и девушка прикрывает глаза, надеясь, что это конец, но тут же протяжно и громко стонет, когда аль-Хайтам проталкивает член внутрь. Парень тяжело выдыхает, когда влагалище поглащает головку члена. Он двигается слишком медленно по сравнению с тонким щупальцем, что быстро долбило задний проход, заставляя Гекату изнывать от нетерпения.       — Если хочешь, чтобы он увеличился, используй снова электро стихию, — хрипло говорит он, двигаясь внутри.       — Нет, мне… И так хорошо, — шепчет она, начиная подаваться навстречу, чтобы хоть как-то ускорить процесс проникновения, но парень всё так же не торопился. — Но я хочу быстрее…       — Терпи.       Он чувствует, как стенки влагалища плотно сжимают член, заставляя пульсировать его всё сильнее, и тогда парень вжимается пальцами в ягодицы и заставляет все щупальца исчезнуть. Аль-Хайтам хватается обеими руками за черные волнистые волосы и тянет, заставляя девушку подняться и опереться на руки, встав перед ним на четвереньки. Он проникает глубже, вставляя член по самые яйца и растрахивает её быстрее, натягивая волосы на кулаки, словно вожжи. Великий мудрец хватает её за шею и притягивает к себе, шепча ей хрипло на ухо:       — Назови меня по имени.       — Аль-Хайтам… — стонет она, и парень тут же целует её очень влажно, нагло просовывая язык внутрь, хватаясь руками за её грудь.       Он давит на неё со спины, заставляя вновь опуститься на пол, и дерёт быстрее и жёстче, наслаждаясь хлюпающими звуками смазки и пошлыми шлепками их тел друг о друга. Упираясь на одно колено, он поднимает вторую ногу и вжимает её в голову Ксенакис, прижимая её лицом к полу. Долбит сильнее, резче, с большой амплитудой. Слышит, как она просит его не останавливаться, и говорит, что хочет кончить.       — Проси.       — Прошу… Не останавливайся, — она задыхается в стонах, закатив глаза от удовольствия, всё так же прижатая ногой к полу. Он смотрит на неё голодным яростным взглядом, желая разорвать всю изнутри, но когда она начинает содрогаться от оргазма, и он чувствует, как стенки влагалища начинают ритмично сжимать член, то невольно кончает внутрь, вбиваясь по самые яйца, и, наконец, позволяя себе негромко глухо и немного хрипло застонать, лаская слух студентки. Он восстанавливает дыхание, глубоко дышит, еще некоторое время держа пенис внутри и медленно двигаясь, после чего вытаскивает его, позволяя густой горячей сперме вытечь наружу, стекая по ногам девушки, которая ещё не пришла в себя.       Великий мудрец убирает ногу с её головы, нежно притягивает к себе, обняв, и поднимает Ксенакис на руки. Она всё ещё не открывает глаз, желая продлить внутреннее состояние удовольствия, и вытягивается, когда аль-Хайтам опускает её на кровать.