Будь ты проклят

Выпустив струю едкого дыма, повисшую в холодном воздухе, я наблюдала, как она медленно рассеивается, словно призрачная вуаль, среди кружащихся снежинок, танцующих в вышине. Слегка дрожа, я глубже засунула руки в рукава пальто, ткань которого была мягкой и слегка изношенной. Мои длинные волосы развевались на ветру, несколько прядей прилипли к моим губам. Я моргнула несколько раз, пытаясь сосредоточиться на угольке, что приближался к моим израненным губам. - Значит, Осанай действительно занимался таким? – Я закусила губу, смотря на Кейске, а тот кивнул. – Да, но я не могу сказать, насколько тесно были связаны он и Ханма. Прости, я сам мало что знаю. - Но неужели всего за пару месяцев Вальгалла смогла собрать новую группировку? – Я не знаю, Абель. Лучше спроси у самого Ханмы. Может, на тот момент он действовал в отдельных интересах, может, он вышел из группировки после... – Кейске слегка закатил глаза, не желая произносить этого вслух. - А лучше поговори с самой Юзухой. Она-то должна знать, что происходило за их стенами. – Проще сказать, чем сделать. Мы оба дернулись, когда дверь комнаты открылась и на пороге появилась Рёко. – Немедленно все за стол. Неприлично оставлять гостей. Выкинув окурок в снег, я смотрела в глаза Харучиё, который так же внимательно смотрел на меня. Нас разделяли по ощущениям километры, но на деле всего-то пару метров. -«Расскажет ли он мне, если я спрошу? Или лучше попытаться поговорить с Юзухой, а может…»- Я закусила губу, чувствуя металлический привкус на языке. - «Нет, сейчас мне точно не поздоровится, если приближусь».- Харучиё развернулся, растворившись в толпе учеников. Я не пыталась найти его взглядом, потому что на меня навалилась здоровая туша. Ханма обнял меня, убирая с щеки налипшие волосы. – Тебя что-то беспокоит? – – Нет. Просто курю. – Я улыбнулась, обнимая парня в ответ, чувствуя его тепло даже сквозь слои разделяющей нас одежды. – Шуджи, какие отношения между нами? – Парень покачал меня на месте, задумчиво мыча. – Романтические? – Он странно хихикнул, будто бы проверяя, правильно ли он меня понял. – Ты доверяешь мне? – Его золотистые глаза сузились. – А ты мне? – Ответ застрял глубоко в горле. На самом деле я не была уверена, на сколько процентов он был честен со мной, а на сколько я с ним. Я понимала, что я чувствую к нему, понимала, что привязана, но как сильно я доверяла ему? Не получив и не дав ответ, нас прервал звонок. Ханма коснулся губами моего лба. – Не заставляй себя. Время всё покажет. – Он обнял меня за плечи, и мы вместе с ним направились в здание, разойдясь по кабинетам. Кейске всё ещё был на восстановительной терапии, поэтому его место пустовало, но теперь меня сопровождал везде Чифую, который учился за двоих. – Выглядишь бледной. – Заметил он, раскладывая учебники. – Я опять накручиваю себя. Чувствую какой-то ком в груди. – Я дёрнула уголком губы, чувствуя колющую боль. – Это всё из-за Санзу? – Я лишь пожала плечами. Не знаю, насколько сильно меня заставили нервничать слова Санзу, но в этом бедламе я лишь чувствовала тревожность за Юзуху. Девушка не выходила на связь все каникулы, игнорируя звонки и сообщения. Прожив 3 урока, наступил обед. Чифую оделся вместе со мной, чтобы выйти покурить. Ханмы и Санзу на удивление не было, хотя второй, скорее всего, просто хорошо скрывал своё присутствие в моей жизни. Спустившись по порожкам, я закурила, не заботясь, заметит ли меня кто-нибудь. Запах табака ударил в нос вместе с морозной свежестью, от которой в ноздрях запахло кровью. Волосы метались по ветру, перекрывая весь обзор на дорогу, сквозь ошеломляющую пургу мы услышали странные крики. Школьники оббегали школу кругом, таща друг друга. Мы же с Чифую остановились, наблюдая за странными движениями на заднем дворе школы. – Что происходит? – спросила я, а Чифую пожал плечами. Мы вместе двинулись за толпой, теплее кутаясь в куртки и прижимаясь друг к другу, чтобы не поскользнуться. Обогнув школу, мы заметили огромное количество учеников, которые показывали пальцами на здание школы. Кто-то что-то даже снимал. Пробираясь ближе к началу, Чифую вцепился в мою руку, потряхивая. Его палец указал на крышу школы, когда я подняла взгляд, моё сердце рухнуло в пятки. Я сорвалась с места. – ЮЗУХА, СТОЙ, БЛЯТЬ! – Забежав в школу и скользя по школьным коридорам, я с трудом перебирала замёрзшими ногами, считая секунды, возможно, до необратимого. Сердце билось где-то в горле. Живот крутило так, что казалось, ещё шаг и меня точно стошнит, но, вцепившись обледеневшими пальцами в перила, я добралась до лестницы, ведущей на крышу. Не долго думая, я влетела в железную дверь плечом, открывая её даже не с десятого раза. Выбравшись на обледеневший воздух, мои лёгкие горели. Я медленно подходила к девушке, стараясь перекричать ветер и шум вьюги. – ЮЗУХА, ДАВАЙ ПОГОВОРИМ, ПРОШУ ТЕБЯ! – Закрывая лицо от режущего льда, что царапал лицо, я протянула девушке руку, пытаясь убедить её отступить, дать мне ещё один шанс. Её рыжие волосы метались в метели, а голые руки уже были красные от обморожения. Она медленно обернулась с отсутствующим лицом. Ни боли, ни страха. Ничего. Пустота, такая раздирающая и сжирающая заживо. Её рот открылся, но звук так и не смог преодолеть стену шума. – ЧТО? Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ! – Я пыталась подойти ближе, пока её голос не пронзил меня сквозь какофонию оглушающих звуков, криков. – АБЕЛЬ, НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ КО МНЕ! – – ХОРОШО, ХОРОШО! Я выставила перед собой руки, показывая, что не сделаю больше и шагу. – ПРОШУ ТЕБЯ, ПОГОВОРИ СО МНОЙ. МЫ НАЙДЁМ РЕШЕНИЕ ИЗ ЛЮБОЙ СИТУАЦИИ. Я ПОМОГУ ТЕБЕ! – – Больше нет... – Что? – Я выставила ухо вперёд, пытаясь услышать обрывки фраз, которые уносил ветер далеко от меня. – Блядский ветер. – – Я говорю, что решения больше нет. Мне больше… Нечего решать. – Её взгляд наполнился болью и скорбью, и только сейчас я смогла различить на молочной коже синие цветы, которые показывались даже из-под ворота рубашки. Дверь позади нас с грохотом раскрылась, и на крыше появился Шуджи, который кинулся ко мне. – Юзуха, немедленно слезай оттуда. Прекрати устраивать цирк! - Шуджи прикрыл меня рукой, будто пытаясь отгородить от происходящего, но я лишь вцепилась в неё как в собственную опору. Мне было страшно, невыносимо страшно, что Юзуха просто сделает шаг назад. Что поскользнется, даже не дав шанс остановить её. – КТО БЫ ГОВОРИЛ О ЦИРКЕ, О ВЕЛИКИЙ КОРОЛЬ КЛОУНОВ. НУ КАК ТЕБЕ, ТЕПЕРЬ ТЕБЕ ВЕСЕЛО? – По её щеке заскользили обледеневшие слёзы. – ТЫ НЕ ХОТЕЛ МЕНЯ СЛУШАТЬ. ОБВИНИЛ ВО ВСЕХ СМЕРТНЫХ ГРЕХАХ, А ТЕПЕРЬ УНИЖАЕШЬ МЕНЯ, НЕ ДАВАЯ МНЕ ЖИЗНИ. - – Давай ты спустишься, и мы обо всём поговорим! - Ханма слегка отстранил меня, делая несколько шагов вперёд, я же двинулась следом за ним, держась позади. – НЕТ. МНЕ УЖЕ НЕ НУЖНО С ТОБОЙ ГОВОРИТЬ. Я НЕ ХОЧУ ТЕБЕ, ИДИОТУ, ЧТО-ТО ДОКАЗЫВАТЬ. УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! – Прокричала та, сгибаясь пополам, пар из её рта стал в разы слабее. Её тело переохлаждалось на глазах, я же потянула Ханму за край рубашки, тот обернулся. – Если мы её сейчас отсюда не заберём, она умрёт от переохлаждения или пневмонии. – Я нервно потёрла пальцы, пытаясь разогреть конечности, парень кивнул, но явно не знал, что делать. – ЮЗУХА, ПРОШУ ТЕБЯ, УМОЛЯЮ, ДАВАЙ ПОГОВОРИМ ВНУТРИ. ТВОЯ СМЕРТЬ НИЧЕГО НЕ РЕШИТ, ОНА ЛИШЬ ПРИЧИНИТ БОЛЬ ТВОЕМУ БРАТУ, ТВОЕЙ СЕМЬЕ, ПОДУМАЙ ХОТЯ БЫ О НИХ. – – Абель, лучше молчи, я сам. – Ханма вновь сделал несколько шагов вперёд. – Я знаю, что я ещё тот кретин. Знаю, что невыносимый. Я понимаю, в чём я виноват, но и ты пойми меня. Я такой же человек, как и ты. Мне тоже было больно. Ты убила меня, Юз. Я любил тебя... Его голос дрогнул, но спина была всё такой же ровной. – А ты не убил меня? Ты не выслушал меня, не дал шанса оправдать себя. Её голос дрожал от непролитых слёз, от рыданий, которые она сдерживала всё это время. Я винила себя, пытаясь убедить себя в том, что я правда виновата перед тобой, но виновата в чём? Что мной воспользовались? Что ты выбрал себе в друзья такую компанию, что ты не смог меня защитить? Юзуха спустилась с ограждения, подходя ближе к парню, задирая голову, чтобы смотреть ему в глаза. Что я получила в ответ, кроме унижений и оскорблений? Ты не давал мне спокойной жизни все эти годы, оправдывая тем, что любил меня? Я тоже тебя любила, безумно любила и уважала, но что получила я? – Юзуха... Ханма отшатнулся, падая в снег, а я подбежала к девушке, снимая с себя куртку и накидывая на неё, стараясь спрятать. – Пойдём внутрь, ты вся ледовая. Я грубо стала толкать девушку внутрь школы, чтобы та не передумала, пока она была далеко. Перед тем как закрыть дверь, я в последний раз посмотрела на Ханму, но, ничего не сказав, потащила внутрь. Выйдя на лестничную клетку, Юзуха полетела на пол. Я с трудом успела её подхватить, не позволяя той кубарем покатиться вниз. На лестничной площадке нас уже ждала бригада скорой помощи, которые сразу её забрали, а меня обступила полиция, несколько человек двинулись на крышу, видимо, за Ханмой. Хоть меня и не заковали в наручники, но конвоем сопроводили до полицейской машины. В толпе я видела взгляд Харучиё, он следовал за мной даже после того, как меня посадили в машину и она тронулась. В полицейском участке я сидела ещё часа два, дожидаясь, когда прибудет мой законный представитель, без моего отца допрос не имели права начинать. После того как отец дал свою подпись на разрешение допроса, меня опрашивали ещё часа три или четыре, пытаясь выяснить всё до мельчайших подробностей, проверяя даже телефонные вызовы и переписки. Домой мы с Ханной возвращались в разных машинах, отец решил, что нам нужно было переварить день, подготовиться к новой встрече, но... Только переступив порог дома, я поняла, что задыхаюсь. Сердце стучало с бешеной скоростью, пытаясь разорвать виски в клочья. Я согнулась пополам, хватаясь за колотящееся сердце, задыхаясь воздухом. Родные и заботливые руки подхватили меня, не позволяя убиться об пол. Раздирая себе горло ногтями, я пыталась стянуть невидимые путы, разрывая всё, что болталось в районе горла. В глазах темнело, я отдалённо слышала голос отца, вернувшейся Казуко и Ханмы. Они что-то кричали, суетились, но я понимала, что с каждым мгновением вижу всё хуже и хуже, пока в какой-то момент сердце не замедлилось. По лицу потёк холодный пот, а бедро пронзила колющая боль. Я тряхнула ногой, стараясь избавиться от сжигающего чувства внутри, но поняла, что меня с силой держат, не позволяя дёргаться. Сопротивляясь, я почувствовала ужасную сонливость, проваливаясь в глубокий сон, как только голова коснулась чего-то мягкого.