Забытая личность

      Ранним утром Владимир, собрав все силы и небольшой рюкзак, решил покинуть Жуки. Перед своим побегом он заразит систему парней вирусом, получит свои «тридцать серебренников», и более они никогда его не увидят. Как крыса, сейчас сбежит с тонущего корабля, а потом вернет себе свою сладкую жизнь. Легко сказать, но на деле все оказалось куда сложнее. На костылях передвигаться оказалось не просто. Да, он старался как мог, но за полчаса едва добрел до середины улицы. Людей здесь жило не так чтобы много, а в ранний час никто ему из трезвого населения не встретился и помогать не стал.       Еще минут через двадцать он добрался до сарая, оставалось попасть во внутрь и просто положить свой телефон рядом с ноутом. Низменное желание иметь опять все, что пожелаешь, затмило разум и вытеснило голос совести. Громкий стук открывающейся двери заставил Владимира прижаться к забору и затаиться. Никита резко выбежал из серверной и, громко говоря по телефону, побежал куда-то. Он явно спешил и не смотрел по сторонам. Кто-то заставил его спешить.       Далее события развернулись не так, как это себе представлял инвестор. Как только он сделал свое мерзкое дело и направился к реке, дорогу ему преградил долбанутый поп. Эта тварь божья решил в своем жалком умишке, что Владимир идет топиться, и начал увещевать его не делать глупостей. Взывая к остаткам совести мужчины, святой отец достучался-таки до нее, даже сам не зная, в какую потайную дверцу стучал. Не зря говорят, что есть что-то необъяснимое в этих людях.       На счастье Владимира, попа отвлекла одна из старух-соседок, позвав того на отпущение грехов умирающему мужу. Уперто дойдя до реки, инвестор хотел сесть в лодку, но вместо этого, повинуясь зову совести, попрыгал обратно в сарай. В небе сгущалась черная туча, предвещавшая скорую грозу. Уже слышались первые раскаты грома над полем, а с неба сорвались крупные капли.       Владимир не мог понять себя, не мог дать отчет своим действиям. Это же не он, таким Марченко никогда не был! В своей бытности инвестор всегда был только на стороне одного единственного и неповторимого — себя. Раньше он бы не задумываясь предал какого-то там парня, особенно вот такого, как Никита. Марченко бесили подобные студенту люди. Нельзя иметь такие честные и добрые глаза. Иметь теплые, заботливые руки, что кормили его пюре, мыли, меняли памперсы, возили на прогулку и укладывали спать. Владимир вспомнил голос Никиты, читающий ему новости и анекдоты. Воспоминания о периоде полной беспомощности вихрем рванули в его потрёпанный мозг. Откуда-то по щеке скатилась капля влаги, и Марченко понял, что это не дождь.       Тем временем в Жуках полным ходом бурлила жизнь. Горела школа, горели постройки во дворе. С воем мимо инвестора промчались две пожарные бригады на красных машинах, с них выливалась вода на поворотах. Отовсюду слышались крики людей и даже плачь. Сердце Владимира сжалось. Он переживал за то, что мог пострадать Никита. С неба хлынул поток воды. До школы идти было слишком далеко, особенно на костылях. Ноги слушались его лучше, хоть и чувствовалась боль в мышцах. Костыли вязли в дорожной пыли, что под струями дождя быстро превращалась в вязкую грязь. Одежда неприятно промокла и липла к спине. Если вчера он просто увидел ужасный сон и приболел из-за нервного состояния, то сейчас мог заболеть вполне себе по-настоящему.       В этот момент мужчина как никогда сожалел о содеянном в серверной. Он хотел признаться студенту во всем, а главное, в своих больных чувствах. Хорошо подумав над своим поведением, он принял решение вернуться в их с Никитой дом, и будь что будет. Пусть хоть шею ему намылит, пусть наорёт, но лишь бы не выгнал. Ведь вчера молодой человек явно наслаждался процессом, хотел большего. Нельзя так все оставлять, не тогда, когда уже практически закат. Марченко был универсалом, он мог прогнуться под Никиту, если тот захочет. Слишком уж ему хотелось той заботы, ласки и доброты, что были в парне.       В голову пришла мысль: позвонить в Америку и сознаться при всём честном народе, что программу разработали парни из России и что конкуренты предложили немалые деньги за это. Кроме того отправить всё до копейки им обратно. При Никите и его друзьях. Они заслужили быть признанными. Это их личная заслуга.       Окрылённый этой идеей, Марченко погреб к дощатому домику серверной. Устав, как загнанный конь, он ввалился в неё и забрал чертов телефон со стола. Пот катился по спине градом, смешавшись с каплями дождя, болело практически всё. Вакханалия снаружи продолжалась ещё какое-то время, ливень кончился очень быстро, успев наделать непоправимых дел. Это позволило Владимиру добраться до их с Никитосом дома незамеченным.        С огромным трудом поднявшись по крутым ступеням крыльца, он упал на бревенчатый пол и какое-то время просто лежал, переводя дух, не замечая неприятно липнущую мокрую одежду. Марченко казалось, что так он ещё никогда не надрывался, к тому же, ради другого человека. Всегда он делал всё только для своего комфорта и своей выгоды.       Оклемавшись, Владимир фактически дополз до многострадального дивана, скинул мокрую одежду уродливой кучей прям на пол и, завалившись под одеяло, тут же забылся беспокойным сном. Измученный длительной нагрузкой организм сдался.

***

      Тем временем Никита с друзьями и педагогическим составом школы тушил пожар. Увы, от здания остался обгоревший фасад, остальное поглотило пламя. Дождь прошёл над полем, размывая грязь, пожарные машины вязли в этой каше и беспомощно пытались выбраться. Одну пришлось тянуть трактором. Жуковская грязь самая надёжная в плане застревания! Благо, пламя не перекинулось на соседние со школой строения и деревья. Однажды деревня сильно пострадала при пожаре коровника, ущерб был внушительный.       Никита вернулся домой в ужасном состоянии: вся одежда пропахла гарью, волосы из светлых стали седыми от пепла, летавшего в воздухе. Его шатало от недосыпа и голода. Парень ничего не ел с прошлого вечера. Он устало присел на ступеньки деревянного крыльца. Хотелось по-детски разреветься из-за полнейшей несправедливости. Столько труда сгорело в один миг!       Навалилось всё и сразу: проблемы с разработкой проги, предательство Артемия, разрыв с Аней, собственное одиночество, забота о Владимире, странные реакции собственного тела и разума. У какого нормального человека встанет на долбаного инвестора без стимуляции деньгами? А у него встало! Вырвать это чувство из груди не получалось. То время, когда он заботился о Марченко, оставило в нём некий след, осадок. Поначалу ему становилось жаль его, а потом привязался. Мужчина странным образом вызывал влечение, и, возможно, виной было то, что Никите понравился беззащитный человек, зависимый от него, понравилось быть для взрослого, матёрого афериста нянькой. В этом он не признался бы никому, но это было.       Опомнившись и придя в себя после пережитого кошмара, Никита решил пойти к себе на чердак. Хотелось есть и спать, причём спать пересилило есть. Поднявшись со ступеней, парень поплелся в дом. На удивление, инвестор лежал на своём диване и спал.       «Тут конец света наступил уже, а этот дрыхнет! » — зло подумал Никитос. Спать резко перехотелось. Он решил нагреть воды и как следует смыть с себя гарь и копоть. Одежда ужасно воняла после пожара. Студент скинул её и замочил в цинковом тазу, засыпав дешёвым «Лотосом». Всё равно в деревухе ничего другого не купить. Единственный приличный комплект одежды был безнадёжно испорчен. Даже если и постирается, всё равно останутся следы сажи. Никита старался не париться по поводу вещей — это всего лишь тряпки. Он не девка, чтоб думать о подобном.       Пока Никитос готовил себе купание, проснулся его головная боль и предмет вожделения. Владимир был сонным и не менее желанным. Когда парень пошёл мыться, мужчина поудобнее устроился на своём ложе и ждал. Вопреки всему логичному и любви к деньгам, инвестор решил сознаться в содеянном.       Никите хотелось мерзкого лгуна и манипулятора так, что яйца начали звенеть. Он долго мылся в старой потрескавшейся ванне, успокаивая свои фантазии. Было больно от мысли, что вожделение к Марченко перечеркнуло всё. Даже дружбу. Даже работу. Вытирая себя полотенцем, парень пришёл к умозаключению — им стоит дать шанс. Возможно, они расстанутся через неделю, а, возможно, проживут вместе какое-то время. Артемий живёт с Анатоликом этим и своей бабой глубоко за тридцать. Они счастливы, хотят детей. Ебнуться, и не воскреснуть!       — Никита, — донеслось до его сознания собственное имя. Его звал Владимир. От этого голоса по спине пробежали мурашки.       — Что? Вам надо что-то? Нога болит?       — Нет. Никита, дело не в ноге. Ну и в ней тоже, но по большей части в другом. Присядь, пожалуйста, я должен тебе многое рассказать и в довесок к этому помочь тебе и твоим друзьям. Я очень виноват.       — Ого! Вот так признание! Шикарно это услышать от вас. Я весь во внимании.       — Никит, ну не ëрничай, прошу, — Владимир был совсем серьёзен и собран в этот момент, что не укрылось от внимания студента.       — Хорошо! Валяйте свои признания.       — Я… я продал вас конкурентам из Америки. Ваш проект, и слил всё. Можешь меня теперь убить и будешь прав, — вид у Владимира был как у побитой собаки. Такого не бить, а утешить надо.       Никита в ступоре завис посреди комнаты босой и в мокром полотенце. Злиться на инвестора не осталось никаких сил. Пожар и нервная встряска довели парня до ручки. Он просто дошёл до старого, поеденного молью кресла и вяло присел на его край. Думать Никитос совсем не хотел. Понимание, что его нагло обокрали и забрали себе все лавры, накрыло бетонной плитой.       — Никит, почему ты молчишь? — в недоумении спросил Владимир.              — А что уже говорить? Вы… Нет, ты! В общем, мою жизнь и жизни парней похерили! Всё, точка. Полный привет всему. Я хочу добыть этот абсурдный период жизни в этой деревухе и уехать домой. У нас ничего нет! Вернее, у меня ничего нет. Парни, хм… Они справятся.       — Подожди, я хочу исправить всё, а тем более пароль им ещё не отдал. Давай я им позвоню и всё отменим. Прошу тебя. Дай мне хоть шанс исправить содеянное. Я… Никит, я люблю тебя. Это честно. Можешь меня послать.       — Вы сумасшедший старик, у которого совсем уже снесло башню. Думаете, что я буду с вами после всего. После вот этого?! Да нет, не буду! — Никита быстро переодевался в чистую одежду и с презрением смотрел на этого старого кретина. Противное чувство гадливости не покидало его, — где тот телефон?       — В серверной. Прости меня, прошу…       — Вот когда исправишь всё, тогда и прощу. Но это ещё не точно.       Никита со всех ног рванул в сарай с компами и оборудованием. Там и правда на столе лежал телефон идиота инвестора. Он вынес его за пределы серверной и через несколько минут уже принёс в их домик.       — Сколько времени до презентации в Америке?       — Ещё час. Никит, я сейчас им позвоню и всё скажу. Не могу с этим жить.       Дальше происходит то, во что Никита не в силах поверить. Владимир разоблачает грязную игру фирмы-конкурента и на весь мир рассказывает кто автор проекта. Конкуренты теряют всё вместе с честным именем, что очень важно в бизнесе. Особенно в Америке.       Вечером в Жуках оживлённое движение. Губернатор решает вопрос с обучением детей деревни в районной школе. Других вариантов у него нет, как и денег на постройку новой. Бюджет уже расписан до конца года. Проще выделить школьный автобус. Тем более в райцентре такой имелся, им почти не пользовались. Останется нанять водителя.       Гулянье идёт своим чередом, парни отмечают запуск своего проекта на полную мощность. Владимиру праздновать нечего. На душе у мужчины тоскливо. Он понимает, что Никита его не простит. Сегодня он просто исправил свои ошибки. Осознание, что у него совсем ничего нет, счета арестованы, офис опечатан, и даже его имущество сейчас передано во владение банка. Никому не нужный больной старик. Зачем он юному красивому и умному Никите? Сейчас он живёт у него на шее без малейших перспектив. В то, что студент проявит благородство и отдаст ему хоть часть от прибыли, поверить очень трудно. Марченко хмуро сидит за столом и методично напивается в усмерть. Когда произносят надцатый тост, он отрубается.       Сквозь полудрему и пьяное забытье мужчина чувствовал, как крепкие руки подхватывают его и несут куда-то. А может, он идёт, сейчас не понятно.       Никита так привык возиться с ним, что, совсем не напрягаясь, доставляет домой. Владимир уже свыкся называть их скромный домишко именно этим словом. А ещё он чувствует, как его, положив на диван, целуют в висок и укрывают пледом. И может это всего лишь его пьяный бред, но сквозь него и сонное состояние Марченко слышит: «Спокойной ночи, Володя. Теперь всё будет хорошо».       Ему хочется ответить хоть что-то, но губы не слушаются, а веки слишком тяжелы, чтобы их поднять.