Две жизни - одна судьба

-Амала, сестра... - тихий шёпот Кирана вырвал Амалу из беспокойного сна. Вскочив, девушка бросилась к выключателю и через пару секунд небольшая комната вспыхнула ярким светом электрических ламп. Брат метался на своей узкой кровати, и сердце девушки болезненно вздрогнуло. Вновь вернулись эти проклятые кошмары, изматывающие Кирана... Осторожно, словно боясь причинить родному человеку вред, Амала погладила прохладную щеку младшего брата, призывая его проснуться. -Киран, милый мой-прошептала она, - я здесь, не бойся.. Метания мальчика ослабли, он тяжело и прерывисто задышал, наконец освобождаясь от объятий кошмара. Блеклыми ото сна глазами он пару секунд быстро моргал, привыкая к свету и вымученная, извиняющая улыбка тронула его бледные губы. -Я снова кричал? - тихо спросил он Амалу, - мне снилось... Мала, прости меня! Все это снова возвращается.. Девушка крепко обняла брата, призывая в себе все свои силы. Киран не должен видеть её слезы, не должен чувствовать себя виноватым.. Все эти истерики и рыдания будут завтра, когда брат пойдёт в школу, а она останется в их небольшой квартире одна. - Ты ни в чем не виноват, малыш, - успокоила она мальчика, заглядывая в его карие, полные сожаления глаза, - мы справимся с этим... Что тебе снилось? Киран вздрогнул, и почувствовав это, сестра ещё крепче прижала его к себе. -Мама.. Она приснилась мне в какой то странной одежде, длинное такое ярко красного цвета платье, ну знаешь... Я несколько раз видел такое в индийских фильмах... И она горела на костре, люди стояли вокруг, но она была живая! Я так кричал, Амала.. Стараясь не показывать своего страха, девушка тихо ответила : - я тоже очень скучаю по маме, Киран... Несмотря на то.., - она запнулась, сглатывая горький комок слез, - что её сейчас нет рядом с нами, Джотсана всегда останется для нас живой... Киран молча кивнул, пряча слезы в объятиях сестры. Три года назад их мама, Джонсана Кхан разбилась в автомобильной аварии и её осиротевшие дети , тяжело переживая эту трагедию, старались не говорить о ней, боясь бередить все ещё свежую рану. -ложись спать, Киран.. - наконец произнесла Амала, - я побуду рядом с тобой, пока ты не уснёшь.. И свет я не стану выключать. Кошмары тебя больше не потревожат. Мальчик, согласившись, покорно опустил голову на подушку, но категорически отказывался от дежурства возле него Амалы. Ему было неловко и жаль сестру - он чувствовал стыд, что из за него она вновь не будет спать ночью, а наутро непременно проснётся с головной болью.. Успокоив брата, Амала прилегла рядом с ним, и тотчас же доверчивая ладошка Кирана мягко легла в её раскрытую ладонь. Оставив материнский поцелуй на его лбу, девушка чутко прислушивалась к дыханию брата. Через несколько минут дыхание Кирана стало ровнее, лицо его, напряжённое до сех пор медленно расслаблялось, приобретая умиротворенный вид. Родное тепло от ладони Кирана грело душу девушки, но сердце её было полно беспокойства . Откуда Киран мог видеть Джонсану в сари, дабы та потом пришла в этом одеянии в сон сына? Откуда брат мог знать заветное желание их матери быть соженной после смерти на погребальном костре? Это безумно пугало девушку и не в силах справится с нарастающей тревогой, она осторожно покинула брата. Амала медленно съехала по кафельной стене ванной комнаты, сдерживая рыдания. Киран спокойно спал в их общей комнате, а она же, более не в силах терпеть эту душевную пытку, заперлась в ванной. Чувствуя нестерпимую сердечную боль, девушка наконец дала волю слезам. Она так долго давила в себе эти чувства - даже в тот страшный день, когда погибла мама, хлопоты с похоронами не оставили ей время, дабы погоревать. Уже потом, стараясь быть сильной для брата, которому в то время было десять лет, девушка словно забыла о том горе, запрещая даже себе мысленно напоминать о Джотсане. Однако сегодня, после кошмарного сна брата, которое затронуло воспоминания о матери, внутренний мир Амалы не выдержал. Та преграда от боли, что так старательно она строила эти годы, оказалась хлипкой плотиной, которая не смогла спасти её от того океана боли и слез, что держала девушка в себе. Перед глазами встала Джотсана - красивая, цветущая Джотсана, что улыбалась и не была похожей на ту бледную тень от прежней красавицы, что жила в ними в последние годы. Такой её помнила Амала и такой она была до переезда в Англию. Амале было двенадцать лет, когда она с мамой, оставив добрую половину вещей, впопыхах бежали в чужую для них страну. Девочка помнила, как долгое время они скитались по чужим съёмным квартирам, покуда Джонсана, не брезговав тяжёлой работой и продав все свои драгоценности, не сумела выкупить небольшую квартиру. Амале было запрещено вспоминать прошлую жизнь, и этот запрет наложила она сама. После переезда в Лондон, девочка с упоением говорила об Индии, вспоминая родной Калькут, жалуясь матери, что современная одежда лондонских девочек совершенно ей не нравится... Джонсана печально кивала на слова дочери, выслушивая её милую непосредственную болтовню, но оставаясь наидине с собой, плакала. Заметив это однажды, девочка дала себе слово не расстраивать мать болезненными воспоминаниями, и словно на самом деле забыла про родину . Сари она сменила на короткие платьица и брюки, а фамилию на Кхан,как изначально и было сказано ей матерью. Через несколько лет Джонсана познакомилась с Джастином ( чопорный англичан, увлеченный экзотической красотой индийской женщины), но узнав ее о беременности, подло сбежал. Амала полюбила Кирана ещё в утробе их матери. Когда женщина, утомленная, садилась на низенький диванчик, девушка мягко ложила голову ей на колени. Амала шептала брату слова любви, мечтая скорее взять его на руки, а счастливая Джонсана широко улыбалась, перебирая густые волосы дочери... Воспоминания беспорядочным роем проносились в её голове, покуда она, скрючившись на полу, плакала от бессилия и боли - их большой особняк в Индии, бабушка Индира и её строгий взгляд, отец Чанду, который умер когда ей было пять лет и которого она едва помнит, кареглазый мальчик со злыми глазами, которого она боялась... Побег в Англию, непонимание, страх, отчаяние и тоска по прошлому... Рождение Кирана, такой долгожданный свет в её жизни, первая влюблённость в школе, первый поцелуй.... Смерть матери, снова боль, тоска, нежелание жить, но вынужденная на это ради брата... Совершенно измученная, на дрожащих от слабости ногах, она подошла к раковине, и щедро умылась холодной водой. Кожа покрылась противными мурашками, но девушка продолжала лить воду, покуда к ней не вернулся прежний самоконтроль. Возвратившись в комнату, уже успокоенная, Амала подошла к мирно спящему брату. Видимо, кошмары больше не тревожили мальчика - его дыхание было ровным, а лицо - тихим и безмятежным. Поправив на нем одеяло, девушка прилегла на свою кровать, в измождении закрывая уставшие наплаканные глаза. ... Ей снился Калькут... Такой невообразимо родной, пропитанный острыми специями и травами, благоухающий гирляндами из цветов, шумный своими многолюдными рынками и бесконечно прекрасный храмом Калигхат, куда часто ее водила бабушка. Отовсюду звучит родной бенгальский, который она стала уже забывать... Сон девушки был таким же красочным, как её сари, что остались лежать там, в пустом особняке... Маленькая Амала счастливо улыбается, вновь оказавшись на той земле , откуда её силой вырвали и спящая Амала отвечает ей такой же тёплой и счастливой улыбкой.. Но сон неожиданно меняется - девочка видит перед собой двух людей и липкий страх медленно оковывает её тело. Эти мужчины ей были смутно знакомы - спящая Амала хмурит во сне брови-но лица их, словно размытые пятна, не дают вспомнить. Они вежливы и обходительны , но маленькая Амала знает, что все это лишь маска для обывателей. В каждом движении этих людей сквозит скрытой ненавистью и животный страх накрывает ребёнка - подростка . Ей хочется скрыться от их внимательных холодных взглядов, и Амала замечает, что присутствующая здесь мама также напряженна.. Бабушка Индира приглашает их пройти в зал родового дома Басу и в след за мужчинами заходит высокий подросток в светлом шервари из тяжёлой дорогой ткани. На его смуглом миловидном лице застыла маска холодной отрешенности, совсем не присущая подростку его возраста . Его прищуренный взгляд встретился с глазами Амалы и на несколько секунд на его губах расцветает ядовитая улыбка... -Девдас и Вимал Дубеи, - во сне ей подсказывает строгий голос бабушки, и взрослая Амала вздрагивает, наконец вспоминая этих мужчин. Индира была главой их семьи,тем вековым дубом, что держит на себе все семейство Басу. Женщиной она была предприимчивой, со стальной деловой хваткой и руководила делами не хуже мужчин. Их род происходил из древней касты брахманов, но Индира, используя свой ум и немалые деньги, открыла несколько магазинов по продаже сари, чем создала для Басу новую дорогу в будущее. Дела у неё шли хорошо и вскоре женщина познакомилась с Дубеями. Два брата тоже были торговцами - ткани их славились не только в Калькутте, но и далеко за её пределами. Это знакомство очень помогло Индире - Дубеи поставляли ей ткани для сари и дела у её торговли пошли быстрее. ... Подросток Амрит (имя совершенно случайно промелькнуло в голове у Амалы) улыбнулся ей неожиданно широкой улыбкой, обнажая ровный ряд белоснежных зубов, но глаза сохранял прежнее презрение и отчужденность. ****** Утром, едва проводив брата в школу, Амала занялась собой. Приняв душ и смыв с себя тревоги прошлой ночи, девушка блаженно выдохнула - горячая вода не только расслабила её тело, но и подарила сердечный покой. Аккуратно собрав волосы в высокий хвост, Амала чуть нанесла косметику на лицо, подчёркивая глаза и соблазнительные губы. Придирчиво разглядывая содержимое высокого шкафа, она облачилась в чёрные классические брюки и белую блузу. Девушка предпочитала деловой стиль, к тому же, этому её обязывала работа. Она работала в частной адвокатской компании старшим помощником и этот неплохой доход помогал ей и Кирану жить безбедной жизнью. Мельком взглянув на часы, она остановилась перед высоким зеркалом, любуясь собой. Одежда прекрасно подчёркивала её соблазнительные изгибы, а изящные туфли на каблуке визуально делали девушку ещё выше. Её кожа была намного светлее, чем у обычной индийской девушки, что придавало ей особое очарование. Глаза карие, чуть раскосые, и если улыбнуться, в них вспыхивала светлая искорка... мамины глаза... Громкая трелль звонка оторвала Амалу от своего созерцания, и тепло улыбаясь, она поспешила к двери. На пороге стоял Рейтан Вайш и девушка протянула к нему руки.