путь к вершине...

      исаги еле выкроил себе свободное время, чтобы прийти на эту встречу. сколько бы себе он не говорил, что чувств больше никаких не осталось, ведь сколько прошло времени, и он больше не тот подросток, но все же что-то тянет его, тот голос или та манера речи, что заставляет его подписать отпуск и с германии прилететь обратно в родную японию. он ничего не ждет. по крайней мере, так упорно себе говорит. исаги не брал с собой вещи и даже не дает себе отдых — сразу едет в спортивный комплекс, где его встречает приятной внешности девушка и ведет в кабинет «тренера». — тренер, значит, — хмыкает под нос, когда дверь открывают и его впускают внутрь. тренер как всегда восседат на кресле, как на всех смотрит сверху, на тех оболтусов, что решил отдать свою жизнь футболу. он не поменялся. может, стал еще худее, и может волосы были короче, но у него был все такой же сумасшедший взгляд, который не дает отвести глаз и затягивает в самую пучину, синяки под глазами, длинная шея и белая кожа. все такой же, и исаги все так же хочется почувствовать пальцы на своей щеке. как тогда... но он борется с собой, делая шаг внутрь кабинета. и первое, что получает хриплым голосом: — а ты изменился, — эго оборачивается и стреляет блеском черных мутных глаз. — ну, я уже не тот семнадцатилетний юноша, — исаги ведет плечом и усаживается за стол напротив джинпачи. эго закидывает ногу на другую, покачивает ею и еле заметно улыбается. — зачем вы меня звали? извините, но я еще даже не отдыхал после долгого полета, — йоичи смотрит на окно сзади эго, откинувшись на спинку кресла. — мог бы сначала отдохнуть... повисает тишина. йоичи переводит взгляд на шкаф: какие-то книги, сборники, папки и награды стоят за стеклянными дверцами. золотые кубки, наверное, были его команды, которую он тренирует. японский футбол ведь уже давно изменился... — исаги-кун. этот шепот... такой знакомый, ласкает слух хрипотцой и манящей мурлыкающей ноткой. «...исаги не знает, как дошло до этого. он просто был слишком рад победе, которую они буквально вырвали зубами из цепких рук соперников. они имели полное право радоваться и праздновать победу над молодежной сборной. но как все перешло в это... тогда было на это наплевать. просто на радостях он побежал к эго и начал ворвакать, что все это благодаря ему. а потом был... ... темный коридор синей тюрьмы... ...шепот на ухо: «исаги-кун...» и исаги цепляется так сильно, будто ждал только этого. ждал своего имени на чужих устах, которое он проглотил без жалости, касаясь губами губ напротив. под пальцами был выбритый затылок, короткие волоски колятся, а длинные запутанные меж них мягким шелком. это был его первый поцелуй и с тем, кем он хотел. кого хотел... но длился он недолго. хмельной, он тянется за губами слепо, когда от него отстраняются. холодные пальцы на щеке щекочвт нежным касанием кожу, а эго шепчет так же пьяно: «исаги-кун... нельзя...» но почему? почему нельзя? эти губы были такими сладкими, или острыми... исаги не понял, ему нужно еще. больше этих тонких губ и холодных рук на лице. но ему говорят «нельзя». почему? «ты ещё ребенок». ах, точно...» — эго-сан, а вы тогда... — исаги переводит, наконец, взгляд на него. смотрит в черные глаза и отмечает кривую улыбку. — а вы тогда разбили мне сердце, эго-сан. эго сжимает в тонкую белую линию губы. пальцами длинными и тонкими хватается за край стола. — но это в прошлом, — улыбается йоичи. неважно, что сейчас все можно было вернуть. он разобьет чужое сердце так же, как ему разбили тогда. — я уже не тот, вы правы. я уже не ребенок... за окном светит солнце. исаги представляет, как сонечные лучи будут играть на его лице... хотелось, конечно, чтобы холодные пальцы порхали и задевали все чувствительные места... но вот так загвоздка: он уже не тот семнадцатилетний парень.