путь к вершине...

      несс хмурится и поставленный бокал с вином отодвигает. все это подозрительно похоже на спаивание — и от кого! исаги поглядывает на него своими темными глазами, сидя напротив, и в них как обычно не получается ничего прочитать. — мне хватило, — отрезает он. — ты ничего не выпил. — скажи спасибо, что я вообще согласился... алексис вжимается в спинку кресла и буравит его взглядом. — я просто хочу, чтобы ты расслабился, — улыбается йоичи, но улыбка не предвещает ничего хорошего. несс понимает, понимает, что лучше сдаться и принять бокал, но какая-то непорная его часть хочет показать себя, и он не шевелится. они сидят в молчании так еще некоторое время. кто первый сдастся? сдается йоичи — поднимается, подхватывая бокал так резко, что вино переливается за края на стол. несс же не чувствует себя победителем, не тогда, когда исаги оказывается так близко, перекидывает через него ногу и садится на его колени, заставляя от удивления вскинуть голову. — что ты... — открой, — не просит, а приказывает. несс чувствует, как заводится сердце в груди, чувствует, как щеки начинают гореть. приоткрывает губы, — не только потому что ему приказали, а потому что держать их закрытыми, когда до чужих губ с легкостью можно дотянуться, было невыносимо, — и не успевает понять, как по ним течет вино, а синие глаза, что смотрят на него сверху, вдруг начинают блестеть. оставляя сладкий след, вино стекает по подбородку и капает на ворот белой рубашки. «новая, специально для тебя покупал, как будто знал», — думает несс, языком проходясь по губам. терпко. до последней капли, оно пачкает щеки, а уста наливаются краской, будто целованные. исаги большим пальцем водит по мягкой нижней губе, а потом наклоняется, целуя в уголок, но дразнится, спускается ниже, обводит подборок и откидывает его голову, носом проводя под челюстью. алексис взрагивает, когда горячий шершавый язык длинно мажет по шее, собирая красные капли. он слизывает кисло-сладкие дорожки, улыбается в кожу, когда чувствует, как кадык под губами нервно дергается. так было намного вкуснее. «как будто закуска», — дурашливая мысль лезет в голову, наверное, все от хмеля, и исаги кусает его, перебивая темный виноград вкусом кожи. а нессу кажется, что он опьянел от прикосновений, от языка и теплого дыхания, от чужого веса на бедрах. вот ведь, говорил себе, что пить не будет. назло исаги.