о свободе

На кухне что-то упало, и звук, донесшийся до Вейна, разбудил его. Вторая половина кровати была пустая. Медленными шагами, потирая глаза, он зашел на кухню и увидел, что Авис, в зеленой кофте Вейна, шортах и длинных носках, стоит рядом с плитой, а на сковородке что-то шипит, рядом стояли миски, пустая упаковка из-под яиц и молока. -Что это? — спросил он, когда Авис начал выливать на сковородку жидкую смесь. -Блины! -Блины? -Доброе утро, во-первых, — Авис оставил все заботы, шагнул к Вейну поцеловать его, после этого он сразу же вернулся и начал тыкать лопаточкой в сковородку, — а во-вторых, да, блины. Моя бабушка так делала, пальчики оближешь, — сказал он на русском. -И даже ничего не сгорело? — усмехнулся Вейн, на что Авис скривился. Он выложил на тарелку последний блин и выключил плиту. -Во сколько у тебя тренировка? -У меня выходной. Авис удивленно поднял брови и улыбнулся, он снова подошел к Вейну, обнял его за талию и стукнулся носом в нос. -Ты должен их попробовать, — прошептал он. -Рискованно, но я соглашусь. -Тут нечем отравиться, — цокнул языком Авис, — продукты свежие. Пока Вейн умывался, Авис убрал мусор со столешницы и свернул блины треугольничками, укладывая их на тарелку. Вейн уселся за стол, с интересом глядя на него, Авис подхватил тарелку, сел к нему на колени вполоборота так, чтобы одну руку положить на плечо. Второй рукой он намазал блин сметаной и, еле скрывая смеха, поднес ко рту Вейна. Не отводя глаз от его лица, Вейн откусил кончик треугольника. -Ну? — он положил блин в тарелку. Вейн многозначительно кивнул. Авис приобнял его двумя руками, положив голову на плечо, рука Вейна на его спине сжалась, потом он начал водить ей вверх и вниз. Авис крутил в пальцах крест, висящий на шее Вейна, пока тот продолжал есть. -Ты вчера не рассказал, как вы с Сциллой погуляли? -Хорошо. Она удивилась, когда я ей рассказал. И обрадовалась. Вейн усмехнулся. -Ладно, не особо она удивилась, — признался Авис. На столе замигал телефон — Вейну писала Агата. Она часто писала Вейну короткие, емкие советы в то время, когда у них не было регулярных сессий. Авис бросил взгляд на экран телефона, Вейн это заметил и перевернул телефон экраном вниз. -Вы будете продолжать работать с Агатой? -Это условие. Я должен буду предоставить справку клубу, который захочет меня взять, что я… типа здоров. -Когда последний раз был приступ? Вейн сжал плечо Ависа и тихо выдохнул. Ощущение было, словно Авис начинает ковыряться в не зажившей ране. -На сборах. Авис помолчал в ожидании продолжения, но когда его не последовало, сказал: -Если захочешь поговорить об этом, я готов. -Да не о чем говорить. Иногда я не контролирую себя и я не верю, что Агата может чем-то помочь тут. Как разговорами можно изменить эти приступы агрессии. Да, я научился сдерживаться иногда, но это произошло не из-за нее. -Ты не прав, разговорами можно решить очень многое. -Я, единственное, боюсь навредить людям, которые рядом со мной. Тебе. -Знаешь, Вейн, рядом со мной люди тоже себя в безопасности не чувствуют. Вейн посмотрел в его глаза и слегка улыбнулся. -Я не боюсь тебя, — сказал Авис. -Ты просто не видел меня… в такие моменты. -Видел вообще-то, — Авис поцеловал его щеку. — Чтобы разговоры начали помогать, нужно осознать их потенциальную пользу. Ты с Агатой этого не делаешь. Посмотри с другой стороны, ты же веришь, что медики могут вылечить зависимость, тут тоже самое. -Словом можно исцелить и уничтожить, — задумчиво протянул Вейн. -Да. Авис сильнее вжался в Вейна, сжимая руки у него на шее, уткнулся носом в плечо. -Все хорошо? Вместо ответа он услышал мычание. -Милый мой, — сказал Вейн. Авис поднял глаза на него. Взгляд глубокий, доверительный, но уставший. -Да. Вейн, пойдем на свидание, а? -Свидание? -Да, — он оживился. — Хочу красивый вечер нам, с рестораном, ночным Йорком. Лето заканчивается, нужно проводить его. -Мне кажется, это хорошая идея. -Ресторан выбирай ты. Я пойду курить, — он спрыгнул с его колен. Оставшись один, Вейн прокрутил в голове последние двенадцать часов. Авис выглядел очень нестабильным: сначала заводит простой разговор о кино, потом мать — больная тема, слишком травмирующая, — а сразу после, не успев толком поговорить, лезет целоваться. Получив отказ, он молча ушел спать. Что же происходит в его сознании, и как Вейну узнать это все? Что за пустоту он затыкал наркотиками? Как сильно кричат голоса внутри него, которые он пытался заглушить?

***

-Современная британская кухня? — спросил Авис через час, когда они с Вейном лежали на диване в гостиной, а на телевизоре показывали футбол — Манчестер против Уельса. -Я решил, что русских блюд на сегодня нам хватит. -Забавно, — хмыкнул Авис и прочитал название ресторана, — The Rattle Owl. Предлагаю взять такси до Мемерал Гарденс, а оттуда пойти пешком. -Можно. Будем выпивать? Авис взглянул на него и слегка повел плечом, словно говоря, ну а как еще? -Красивый вечер невозможен без бокальчика красного, — ответил он и потерся своим носом о нос Вейна. Тот и хотел что-то сказать, но Авис поцеловал его быстрее. Вейн заказал столик на семь вечера, но из дома они вышли много раньше и отправились в магазин мужских костюмов. Сначала Авис хотел вернуться в академию и найти себе рубашку с брюками там, они созвонились с Сциллой, попросили ее проконсультировать их: -Ты издеваешься? — сказала она. — Последний раз я рубашку видела на тебе в первый год учебы в Акромионе. Если она и сохранилась, то ее давно сгрызли мыши в твоем шкафу, ты же не убираешься в комнате! Вейн сильно рассмеялся, пока Авис, весь красный от стыда, сидел и выслушивал Сциллу. В конце она скинула им адрес магазина и настояла прислать ей фото выбранного костюма. Как оказалось, ни Вейн, ни Авис до этого не покупали себе костюмов. -За меня это делала Сцилла. -А со мной всегда ходил Джеймс. Вейн заставил его померить несколько комплектов, покрутиться перед зеркалом. В конце выборов он сделал фото на телефон — Авис стоит к нему спиной и смотрится в зеркало, пока он сам сидит на стуле напротив. Лицо Ависа озадачено, он поправляет ремень брюк. Изумрудная рубашка сидит идеально. Он не видел, что Вейн его фотографировал, и тем самым фото получилось живым и настоящим. Сцилла отправила им в ответ кучу смайликов сердечек. Они вернулись из магазина, собрались. Вейн откопал свой костюм, выгладил рубашку, свою и Ависа. Они вместе стояли у зеркала, пока Авис заказывал такси, а Вейн поправлял черный пиджак. Он поймал его хитрый взгляд в зеркале, улыбнулся в ответ, Авис нервно хихикнул и отвел глаза. -Машина будет через десять минут. Вейн притянул его к себе за талию, Авис положил руки на плечи, и создалось такое чувство, что его рукам нигде больше нет места во всем мире, кроме плеч Вейна. Авис поцеловал его, пропуская выдохи, позволяя Вейну углубиться в себе, растворяясь в нем сам. -Ты шикарен в этом костюме, — прошептал он. — И без него. Ты просто шикарен. Вейн поцеловал его улыбку и они вместе вышли из дома. Таксист высадил их на Стейшен-роуд. Они шли по узким улицам Йорка, между домов из красных кирпичей, закатное солнце отражалось от окон и прилавков. Из магазинчиков выбегали люди с пакетами, едой, мимо них пробегали другие жители Йорка, с детьми, с собаками, все спешили куда-то или шли спокойно, разгуливая так же, как они. Парочки, друзья, родители. Мимо тянулись двери супермаркетов, забегаловок и кафешек, магазинов с сувенирами. Они свернули на Миклгейт, одну из самых красивых и старинных улиц Йорка. В отличие от остальных, она была выложена брусчаткой, сразу после поворота они увидели церковь святого Марка, каменную, поистине древнюю, такая редкая сухая погода не подходила ей — на нее нужно смотреть во время дождя. Ее каменные стены почернели от долгих лет стояния тут, в меленьком дворике перед входом росли тоненькие деревья и кусты, укрывая ее будто от суеты остальной улицы. -Когда семья приезжает, то мы ходим в нее, — сказал Вейн. -Один ты не ходишь? -Нет. Хожу только если они попросят, только ради сохранения семейной традиции. Плохо, наверное, что не искренне сижу и слушаю службу, но… -… ради семьи же, — закончил Авис. -Да. -Забавно, — сказал Авис, — что там, — он обернулся и показал на противоположное здание, — ночной клуб. А тут церковь. -Если пройдем чуть дальше, то найдем благотворительный центр, — усмехнулся Вейн. -Сделал дело — гуляй смело, как говорится. -Кто так говорит? — засмеялся Вейн, когда они двинулись дальше. -Бабушка. И мама. Старая улица Йорка даже пахла иначе. Тут ощущался дух рыцарства и мифов. Было очень легко представить, что именно тут несколько веков назад расхаживали дамы в красивых платьях, разъезжали графы на конях. А если взглянуть на мир немного под другим углом, то можно представить, что тут ходили волшебники, скрывающие свои способности от остальных. Авис рассказывал про это Вейну, забываясь сам в своих мечтах. Очнулся он только когда они подошли к входу в ресторан и Вейн положил руку ему на спину. Он улыбнулся ему. Улыбка Вейна, обращенная к Авису, была его самой трепетной мечтой. Столик им выделили уютный. Скрывающейся в углу так, будто они были одни. Авис положил все бразды правления их свиданием на Вейна — он выбирал блюда обоим, он выбирал вино, десерт и салаты. Авис смотрел на Вейна, пропуская в голову мысль, что вот он, его мужчина. Не спешат ли они? Определенно точно спешат. У них не было никакой красивой истории отношений — Авис просто упал в бездну своих чувство и в первый же день отдал все, что у него есть. Он упал в омут с головой. Но крепкие руки Вейна подхватили его, прижали к громко стучащемуся сердцу и не выпускали из объятий. -О чем думаешь? — спросил Вейн. Серый строгий костюм сидел на нем так, словно был родной кожей. Он оперся одной рукой на подлокотник, уложив в ладонь свою голову, голубые глаза простреливали Ависа насквозь, они были словно холодным морем или зимнем небом. -Пытаюсь представить тебя рыжим, как истинного бритта. Вейн рассмеялся тихо и хрипло. -Когда закончатся эти шутки? -Ты смотришь футбол, ругаешься матом и говоришь печенки с противным акцентом (Biscuit — брит. cookie — амер.). Вейн прикрыл глаза рукой и продолжал смеяться. -Наизусть знаешь фильмы о Гарри Поттере, — продолжал Авис, — читаешь Скота. — Они посмеялись, а потом минуту в тишине смотрели друг на друга. — В каком клубе ты хотел бы играть? -Интересно, — задумался Вейн, — сейчас цель — это любой профессиональный, а оттуда можно замахиваться на другие. Хотел бы попробовать российский чемпионат, но не исключаю Америку или ту же Европу, Франция сейчас показывает хороший уровень. -То есть мыслей много? -Да. А в детстве я неделю ходил в секцию футбола, — сказал Вейн. -Всего неделю? -Да. Я долго не мог понять правила игры ногами, мне казалось, что руками же проще, зачем они пинают его, когда можно кидать? Теперь рассмеялся Авис. -Мне нравится твой тип мышления. -Мне нравишься ты, — сказал Вейн, словно это случайно вылетело из его рта. Оба неровно вздохнули и испуганно посмотрели друг на друга. Вейн протянул руку и сжал ладонь Ависа, которая лежала на столе. В этот момент подошел официант с бокалами для вина, начал разливать его, Авис хотел забрать руку, но Вейн сжал ее крепче, пристально смотря в его глаза. Даже в самые темные моменты совместных ночей, когда дыхание одного сбивалось дыханием второго, когда сердца стучали бешено в одном ритме, никто из них не говорил о симпатии или влюбленности, тем более о любви, никто и никогда не думал об этом. Авису до сих пор казалось, что это сон. Самый страшный его сон. -Мне запомнилось, как ты сказал тогда, в первую ночь, — прошептал Вейн. -Что хочу быть твоим? -А я хочу быть твоим. Он поглаживал кожу на его руке и смотрел в глаза так, словно видел его душу, все его секреты, переживания и сомнения. -Мы же со всем справимся? — спросил Авис, но звучало это так, словно он спрашивал «ты не бросишь меня?» -Справимся. «Не брошу». Так же оживленно и рьяно, как шутить над друг другом, они могли обсуждать книги. Либо кто-то рассказывал про ту, что прочитал недавно, либо, и это было интересней, про те, что они оба читали. Тогда начинались споры, очень редко их мнения и взгляды сходились, но от того и было интересней. Не хватило бы времени всего мира, чтобы выслушать обе позиции и придти к ультиматуму, обычно, их споры, которые велись на нескольких языках, не заканчивались — они просто переходили к другой теме, косвенно касающейся предыдущей. Они распили бутылку вина на двоих, съели свои основные блюда и десерты. Последние полчаса — пока допивали вино, ждали счет и расплачивались, — сидели оба наклонившиеся к столу, Вейн не выпускал его руку из своей. Авис краем глаза замечал косые взгляды в их сторону, он видел, как люди шептались, кто-то улыбался, кто-то кривил губы. Все это с таким треском разбивалось о безразличие Вейна, что Авис даже удивлялся — невозможно так игнорировать окружающий мир, но вот он, Вейн, тут и ему дела нет до всех остальных. Весь вечер он смотрел только на Ависа, и от понимания этого сердце замирало. По ночным пробкам такси до них ехало очень долго. Авис и Вейн успели покурить на улице и остались ждать его тут. Луны видно не было — небо заполонили тучи и начинался уже мелкий дождь. Рука Вейна лежала на его пояснице, Авис чувствовал этот жар, особенно когда Вейн начинал постукивать пальцами, словно выдавая какой-то ритм. -Авис, — тихо позвал Вейн. -Да? — еще тише ответил он. Авис обернулся к нему в тот момент, когда нос Вейн уткнулся в его шею. Горячие губы коснулись кожи. Вокруг были люди. Много людей. Авис почувствовал язык Вейна на шее и его вторую руку на своем животе. Поддерживая игру, рука Ависа скользнула под пиджак Вейна, забираясь под рубашку. Хорошо, что такси уже приехало, иначе древнейшая и красивейшая улица Йорка стала бы самой развратной. В машине на заднем сиденье, Авис сидел вплотную к Вейну, руку он спустил к ширинке его брюк, носом терся о его шею или щеку, словно голодный кот, который трется о ноги хозяина. Вейн глубоко дышал и иногда посмеивался, если рука Ависа сжималась сильнее. Вторую его руку Вейн держал в своей, он целовал костяшки, сами пальцы, заглядывая в его глаза, словно спрашивал что-то. За выносливость и терпение таксиста, Вейн заплатил ему двойной трафик. Они вышли на улицу, когда ливень уже разошелся. Вейн быстрым шагом двинулся в сторону входа в дом, но Авис схватил его руку, развернул и впился губами в его. Снова дождь и снова они, стоящие под ним, целующие друг друга так, словно это их последний шанс доказать свои намерения. Авис висел на его шее, не переставая целовать, пока Вейн закрывал дверь и стягивал с себя промокший насквозь пиджак. Его руки залезли под черную рубашку Вейна, Авис прижался к нему всем телом, всем нутром, всей душой, он целовал его пылко, жадно, страстно. Его заводили руки Вейна, которые сжимали его спину. Авис начал постепенно расстегивать его рубашку, целуя каждый новый отрезок кожи. С последней пуговицей он встал на колени и взглянул снизу вверх. Не отрывая взгляда, нежно поцеловал кожу живота, Вейн, хоть и сбивчиво выдохнул, но приподнял пальцами его подбородок и сказал: -Нет, встань. -Но я хочу, — Авис облизал губы. -Но я тут главный. Последовал хриплый смешок, после которого Авис ответил: -Может, ты и сверху, милый, но твой член в моих руках, так что главный тут я. После этого никаких сопротивлений со стороны Вейна больше не было. Авис, чтобы сильнее его подразнить, медленно расстегивал брюки, стаскивал их вниз. Он терся носом о его тело, пока медленно снимал с себя свою рубашку. Вейн оперся спиной к стене и с каждой минутой его вздохи становились тяжелее. Когда Авис наконец-то коснулся его, Вейн облегченно выдохнул, почти простонал. Но Авис все еще не спешил, он с хитрой улыбкой, словно Чеширский кот, смотрел на Вейна. -Не ходи вокруг да около, — прошипел сквозь зубы Вейн. -Я жду лишь, когда ты попросишь, — заигрывающие прошептал Авис. Вейн выругался. Авис хихикнул и снова провел языком по кончику головки. -Прошу, — сказал Вейн. Авис обхватил рукой его член и начал водить по нему языком. Вейн шипел и ругался, сжимал волосы Ависа и стонал, он закусывал губы и закидывал голову назад. Ближе к финалу Авис позволил ему двигаться самому, и после, облизав его, Авис встал. Вейн притянул его к себе, грубо и резко поцеловал, перекрывая воздух себе и Авису. Они рухнули на кровать, где поцелуй стал чуть более нежным, но в это же время Вейн силой стянул с него последние остатки одежды. Авис желал, чтобы все клетки их кожи соединились, хотел чувствовать Вейна всего и сразу, чтобы не осталось такого места на его теле, которое он бы не поцеловал. -Ты знаешь, чего я хочу? — прошептал Авис и поднялся над ним. — Ты знаешь, — подтвердил он. Вейн знал, потому что давно слышал это, просто отчего-то оттягивал этот момент, увиливал от него. После сегодняшнего вечера стало ясно, что даже если Вейн захочет, он не сможет забыть Ависа, стереть его из своей жизни, разорвать эти связи. Он въелся в него, как трава въедается в белую ткань, и оба знали, понимали, что спешат, невероятно спешат, эта любовь, их огонь, сожжет их дотла уже к завтрашнему утру, но так хотелось сгореть. Вместе. В объятьях. Когда два сердца стучат рядом, они готовы были упасть в бездну, огонь или на дно океана, лишь бы ничто не разрывало их. Это бешеное чувство, растущее в каждом, заставляло идти на глупые безрассудные поступки: встать перед Вейном на колени, поцеловать Ависа, отдать свою ценную вещь, приехать в больницу, помочь, спасти, исцелить. Разум шепотом говорил, что это опасно. Сердце орало, что все будет хорошо. Тут и сейчас Вейн понял, что сделает все, что попросит Авис: попросил бы воткнуть в сердце лезвие — сделал бы, тут же. Сказал бы выбежать на улицу, в ливень, броситься под машину — встретил бы свет фар с улыбкой. Если раньше каменное сердце Вейна не билось вовсе, то сейчас качало кровь за двоих, нет, десятерых воинов. Он перевернул Ависа на живот, провел языком по всему позвоночнику. Крепко схватил его бедра. Авис выдохнул, вздернул голову вверх, прошептал что-то. Вейн целовал его спину, шею, плечи, пока его пальцы аккуратно скользили вниз по телу. Авис опирался на свои ладони, но после того, как Вейн ввел пальцы внутрь, он опустился на локти, продолжая шептать и стонать. Не так сложно было подготовить Ависа, как подготовиться самому — Вейн долго продолжал целовать его спину, слушать его нежный шепот. Но как только он решился — он словно шагнул вперед с верхушки горы. Он выпрямился, держался за плечо Ависа и продолжал двигаться. Рука поднималась выше, Вейн знал, что нравится Авису, знал, что сейчас нужно сжать ему горло, и он был прав — Авис выгнулся и дрожь, пробежавшая по его телу, перешла к Вейну. Авис разомкнул губы и позволил пальцам Вейна попасть внутрь. Стоны одного смешались с стонами другого, Вейн прижал его к себе, что бы спина Ависа касалась его груди, чтобы возможно было поцеловать его шею, прикусить кожу, чтобы руки Ависа были на нем. Пару последних толчков. Протяжный громкий выдох ему на ухо. Красивый, искусно выговоренный русский мат Ависа. И потом — минуты, часы блаженства, когда они лежат рядом в постели и просто держатся за руки. Авис крепко стиснул его в объятьях, когда они перевели дыхание, горячая грудь Вейна лежала на нем, Авис соединил их лбы. -Вейн, я… — начал он и осекся, словно задохнулся. Он, если и хотел, то не мог сказать этого. Внутри Вейна будто выросли колючки, он перестал дышать в этот момент, но когда Авис не закончил фразу, то он почувствовал облегчение. -Я не могу без тебя, — в итоге произнес Авис. Вейн запустил пальцы ему в волосы, уткнулся носом в его шею так, чтобы не чувствовать ничего, кроме запаха Ависа. Не надо слов сейчас, думал Вейн, тем более — не надо обещаний. Оба боялись верить в это, и были слишком травмированными, чтобы говорить пустые фразы о любви. Ведь есть одна простая истина: большая составляющая любви — уважение, и Вейн любил его тело, любил его волосы и глаза, но всей душой он желал в первую очередь полюбить его самого, его привычки и характер, его странности и особенности. Он хотел научится понимать его, принимать все тонкости поведения.