о свободе

наконец по тому пути, который сам выбрал, а не который тебе навязали устои. В тот день, два года назад, они вместе поехали в клинику. Большой усатый доктор, принявший тогда их взятку, но сумевший при этом заложить в голову Вейна верную мысль, встретил их с грустной улыбкой. Рядом с Ависом были люди, всем сердцем любившие его, не смотря даже на то, сколько раз он втыкал им в сердца острые, ядовитые лезвия. Он не заслуживал их рядом, и всеми силами теперь старался отплатить нереальный долг за поддержку. Совсем скоро он поймет, что такое безвозмездная любовь близких. Вейн ушел из волейбольной команды Акромиона, разорвав заодно свой договор об учебе. Неделей позже Авис сделал тоже самое. Теперь с прогнившим Акромионом, с утонувшей в коррупции и наркоте академией их связывало только скандальное прошлое. -Сцилла, моя сильная ласточка, только ты сможешь выжить в этом месте. Ты заберешь от туда все, что нужно тебе для карьеры, взмахнешь крылом и повалишь на колени всех конкурентов. — Говорил Авис ей по телефону, пока лежал в центре реабилитации. Эти два года Вейн не играл, он продолжал бегать по утрам, потому что таким образом скидывал моральную усталость, через пот из него выходила злость и ярость. Он весь был с Ависом, самый страшный момент лечения — ломку — они проходили вместе. Авис ругался, бил кулаками, плакал, молили его, кричал на него, говорил, что ненавидит. Но и это, словно страшная буря в ночном море, прошло. -А я всегда мечтал полетать на воздушном шаре, знаешь, — они сидели в парке при клинике, куда разрешалось ходить гулять. Авис смотрел на небо, провожая глазами стаи птиц. -Я обещаю тебе. Авис проходил и групповую терапию и посещал психотерапевта нарколога лично, Вейн вернулся к работе с Агатой, не смотря на то, что она работала только в Акромионе, она согласилась продолжит работу с Вейном. Она, по ее словам, была безмерно счастлива, когда он сам попросил об этом, когда он пришел и впервые за все годы их встреч искренне рассказал о своих чувствах. Когда он впервые заплакал на сеансе, освобождая наконец свою душу от той тяжелой ноши. Когда ты уже не справляешься со своей головой, стоит довериться профессионалу — проблема была в том, что Вейн не сразу понял это. Когда они сидели на той лавочке, солнце скромно пробираясь сквозь густые тучи, одарило их своим светом, и Авис впервые за очень долгое время поцеловал его. Кротко и нежно, словно стеснялся. Внутри Вейна расцвели самые красивые цветы, а на лице Ависа — улыбка. Через месяц он взял в руки старые мелки и нарисовал самую красивую, по мнению Вейна, картину. После этого его невозможно было остановить — квартира была завалена холстами. Вейн повел его в художественный магазин за новыми материалами, а когда они вернулись домой, то провели ночь, полную поцелуев, жарких слов, переплетаясь, как линии на рисунках Ависа и татуировке Вейна. Что есть два года? Лишь мгновение, если смотреть назад, и целый путь трудных препятствий, если проживать каждый день. Типичный туман для этой местности покрывал двор Акромиона, вся аппаратура была накрыта плащами и пакетами на случай, если начнется дождь. Из колонок лилась торжественная музыка, речь директора, а потом, под все общие аплодисменты, объявили награждение лучших выпускников: -Сцилла Сент-Вольдо и Реми Саликс! Они окончили академию с красными дипломами, целой кипой бумаг, где были написаны рекомендации к работе. Они вдвоем стояли на сцене, широко улыбались и даже обнялись (не смотря на то, что один из них — лингвист, а вторая — филолог). Они победили в этой грязной борьбе за первенство, играя все эти годы честно. -Поздравляю-поздравляю-поздравляю, — щебетал Авис. -Спасибо-спасибо-спасибо, — смеялась Сцилла, которую он крутил в вихре объятий. Он давно не видел ее такой счастливой. Никогда, если подумать. Вейн заметил, как в стороне Реми поздравляли его друзья. Он скромно улыбался им, сжимая и разжимая свой диплом. Авис поймал его взгляд. -Иди, — шепнул он Вейну и улыбнулся. — Не будь вонючкой. Реми улыбнулся ему, неловко переступил с ноги на ногу, то ли развел руки для объятий, то ли просто нервно дернулся. -Поздравляю, — сказал Вейн и уверенно обнял его. Он почувствовал, как Реми расслабился. -Спасибо, — сказал он, заливаясь румянцем. В остальном Реми выглядел как успешный владелец очень богатой фирмы — не меньше. Все, к чему он стремился, выбираясь из грязи, в которой родился, теперь лежало на его ладони, стоило только выбрать маршрут. — Я рад, что вы пришли. -Захотелось в последний раз показать средний палец академии, — усмехнулся Вейн. Реми рассмеялся. -Чем ты сейчас занимаешься? — любезно спросил он. -Последние два года были тяжкими, но теперь, думаю, пришло время возвращаться на площадку. -Волейбол явно скучает за тобой, — кивнул Реми. — Вейн, надеюсь, конечно, что судьба еще не раз даст нам повод встретиться, но скажу сейчас, что должен был сказать давно, — он потупил взгляд, а потом уверенно, Вейн прямо увидел в его взгляде того самого смелого Реми, — прости меня, за то, что я наговорил тогда. Это была обида, злость и ревность. Просто очень сложно было отпустить тебя. -Ты спас моего любимого человека, я никогда не смогу обижаться на тебя. -Я рад, что ты счастлив. -А я уверен, что ты еще найдешь достойного, того, кто сделает тебя счастливым. Реми кивнул и еще раз улыбнулся, он поправил свой галстук и шагнул вперед. Авис встретил его своей фирменной развязно-лисьей улыбкой. И ответил на рукопожатие. Это стало примирительным рукопожатием двух сильных людей.