Под защитой демона

      Удивительным был один день, — это был уже седьмой месяц беременности, — они сидели в кафешке, играли в покер, и вдруг по одному стали появляться демоны. Они были не из Гоетии, но выглядели опасными, будто планировали убить, не посмотрев на метку и силу соперника. Их всего появилось пятеро, они заставили молчать всех — без слов, одного их присутствия хватало.       Один из демонов медленно подошёл к Антону, оглядел его недовольным зорким взглядом и раздосадованно почесал затылок.       — Вы уверены?       Сперва было молчание, потом один из стоявших поодаль демонов сказал:       — Мы ведь тоже в этом роль имеем. Я не хочу умирать, когда между Гоетией пойдут разборки.       — Мы можем умереть намного раньше таким образом, — сказал вышедший демон.       — Надо решать сейчас, — сказал молчавший до этого.       — Да хуйня идея, — вспылил один из них.       Ему хотели ответить, но в этот момент появилось ещё пятеро демонов, среди которых был демон Антона. Сам Антон постарался никак не показать этого, он опасливо стал озираться на остальных, игнорируя своего.       — Трое из Гоетии, — шепнул Дима на ухо. — От них прям другой энергией прёт.       Сидящий напротив вместе с Оксаной и Ирой Серёга кивнул и нервно посмотрел на это демонское сборище.       — Кто нарушает границы? — уточнил один из демонов с сильной энергетикой. У него были светлые короткие волосы и худые тело и лицо. Голос и глаза у него были глумливыми. Все низкоуровневые демоны поджали губы и ощутимо сжались.       Уже знакомый голубоглазый демон саркастически заметил:       — Свора демонской пыли, Паш.       — Звучит, как приговор, — заметил тот.       Демоны боязливо упали перед ними на колени и стали в разнобой извиняться, молить не распылять их, придумывая на ходу совершенно несуразные причины их здесь нахождения.       Третий демон из Гоетии осмотрел Антона и сказал:       — Ещё один меченый. Не он ли настоящая причина нарушения границ?       Глаза голубоглазого демона опасно блеснули, острый взгляд врезался в Антона и прошёл его насквозь, жадно забирая все эмоции и страхи.       — Шушера нацелилась на игрушки старших? — уточнил он обманно-ласковым, по истине довольно желчным голосом.       Демоны разразились новым потоком отговорок и молений. Тощий из Гоетии брезгливо отвернул от них голову, щёлкнул пальцами, и демоны стали гореть, с муками и животными криками, превращаясь в сажу.       — Когда уже настанет этот день? — со вздохом спросил третий из Гоетии.       — Скоро, — уверенно ответил голубоглазый, демон Антона. — Папочка уже начинает злиться.       — Недолго ему осталось, — хмыкнул тощий.       — Мне бы вашу уверенность.       — Ты слишком нежный, Стас, — заметил голубоглазый. — Где тот Гаап, идущий перед четырьмя королями и ведущий за собой семьдесят легионов?       — Я управленец, а не воин, — ответил ему третий демон. — И меня изначально всё вполне себе устраивало.       — А я хочу крови, — сказал голубоглазый и вытянул вперёд руки, переплетая пальцы до громкого хруста. На его губах заиграла кровожадная улыбка, перекинувшаяся и тощему.       — Солидарен. Этот мир пора развлечь, — сказал тощий, отбил голубоглазому кулак, и все трое, а за ними и другие молчавшие сошки, испарились.       Как только каждый в кафешке удостоверился в отсутствии демонов, начали распространяться разные мысли и толки, все фанатично стали обсуждать случившееся и скорое будущее, то самое кровавое и «весёлое», о которых говорили демоны из Гоетии. Волнение обхватило всех, даже грустившего в клетке алконоста. Не прошло оно и мимо Димы, неистово принявшегося рассуждать о свержении главного демона.       — Они ведь сказали, — доказывал он Серёже, — что их «папочке», — он показал пальцами кавычки, — недолго осталось. А кто у них там папочка, а? Сатана!       — Ты думаешь, они хотят его свергнуть? — недоверчиво уточнил Серёжа. — Это бред. Кто пойдёт против Сатаны? Он же всесильный, он, в отличие от них, не демон, а архангел, хоть и падший. Они ему ничего не сделают.       — Про «ничего» я бы поспорил, — возразил Дима, и палец указательный выставил, мол, важное сказать хочет, обратите на это внимание. — Семьдесят два демона Гоетии, у каждого дохрена легионов духов и демонов в подчинении. И против них один Сатана. Силы не равны, не находишь?       — Во-первых, с чего ты взял, что все они идут против него? Может, это локалочка, всего три-четыре демона решили взбунтоваться. Он их в лёгкую прихлопнет. Тише, не перебивай! Это во-первых. А во-вторых, зачем им это? Вот какой смысл им свергать дьявола?       — Да понятия не имею, но всё к этому и выходит! Может, не знаю, устали от монархии, захотели сами править, выбирать себе руководителя. Ты прикинь сколько времени ими правит один и тот же дьявол, ну это же любого доканает. Вдруг этот их Сатана сказал или сделал что-то, что не понравилось демонам Гоетии? Кто знает, какие у них там внутренние тёрки? Мы-то не там. Мы хоть и в магическом мире, но не в демоническом, а у них ведь там целый мир, как отдельная страна. Типа, адская Россия. Ну, мы оттуда, так сравнивать легче.       — И они решили затеять революцию? — спросила Ира. Весь её вид передавал то же, что сидело и в остальных — страх перемен, жестокости, смерти и недоверие к довольно правдивой версии, просто потому что с завязанными глазами гораздо легче спать.       — Ад — не Рай, — сказал задумчиво Серёжа. — В Раю правит Бог и всем на него пофиг, он забился в своём Эдеме или где он там сидит, и ничего не делает, а с ним ничего не делают и ангелы с архангелами, а вот в Аду всё сложнее. Демоны - не ангелы, у них характер ведь похуже.       — У них очень скверный характер, — подтвердил Дима. — Необузданный. Они тупо молчать не будут. Демоны любят перемены. Всё плохое всегда заставляет стремиться к лучшему. Страх и боль создают благо.       — Из чёрной магии белой не получится, — пресёк резко Серёжа.       — Когда живёшь плохо, а в Аду условия жизни не из лучших, пойдёшь на всё, лишь бы улучшить свою жизнь. Что улучшать ангелам и архангелам, когда у них уже есть всё? Они живут спокойно, в достатке, насытившиеся и каждый день поглощающие всё новые и новые человеческие дары. Им нечего менять, их всё устраивает, а вот демонов — нет.       — Ад никогда не станет Эдемом.       — Я бы не был столь голословным. К тому же зачем делать Эдемом Ад, когда можно просто… Чёрт.       Молчавшая до этого Оксана тяжело вздохнула и покачала головой.       — Если бы они хотели Рай, они бы не стали разграничивать мир людей и мир магии. А теперь точно известно, что это было рук демонов из Гоетии, — сказала она негромко. — В свержении ангелов им помогут только люди.       — Демоны любят строить планы, но ещё больше они любят импровизировать, — сказал Дима. — Я не удивлюсь, если Рай тоже их цель. Как раз слышал, что Сатана запрещает демонам входить в контакт с ангелами. Вот и причина его свержения.       — Я так не хочу обо всём этом думать, — сказал отчаянно Антон. — Какая разница, если мы с вами ничерта не сможем сделать? Если демоны захотят подраться с ангелами, нам останется только найти укрытие и наблюдать за всем со стороны. Или вы полезете кому-то из них помогать?       Помолчали.       Большинство было, конечно же, на стороне демонов, они их боялись и уважали. Те, кто хотел стабильности и спокойного существования топили за ангелов, но таких было куда больше среди людей. В ситуации войны между ангелами и демонами, вся нечисть без возражений встала бы за демонов, а люди (про всех не говорим) за ангелов. В любом случае война заберёт огромное количество жизней, развеселит демонов и растолкает ангелов, но никто из бывших в кафешке не хотел войны. Нечисть и так настрадалась разделением миров, ещё одного сражения они боялись не пережить.              Много времени с тех пор пройти не успело. В один день Антон с остальными сидел дома, перебирал купленные книги, помогая ребятам найти нужные заклинания, но неожиданно оказался совершенно в другом месте. Он был на большой тёмной арене, вокруг вырастали чёрные стены, и весь мир, небо, всё было угольного оттенка с вкраплениями бордового.       Поле сражений было не особо большое, а на стенах, в которых начинались посадочные места, у изящной гранитной ограды стояли по кругу на достаточном друг от друга расстоянии по человеку, но от них, да и от всего места, шла такая сильная энергия, что тело Антона непроизвольно дрожало под этой лавиной, выдавая в людях демонов. И считать не нужно было всех, чтобы понять — перед ним все существующие демоны Гоетии.       С одной из сторон располагался огромный величественный трон. В нём будто острые кости были вставлены в обсидиан, а сверху в бархатистом море запёкшейся крови сидел массивный мужеподобный монстр с длинными когтистыми ободранными пятнистыми крыльями, в них совмещались чернота, яркий алый, глубокий вишнёвый и девственно белый цвета.       Оглядевшись, Антон заметил ещё нескольких таких же меченых, как и он. Они все в таком же шоке стояли, сидели или лежали на арене, боялись, дрожали и пытались осознать собственное положение. Антон медленно поднялся на обе ноги — он до того сидел, — высмотрел своего демона сверху, тот стоял, оперевшись локтями на ограду и задумчиво смотрел в сторону Сатаны, пока его кисти лениво свисали над ареной.       Меченых всего оказалось тридцать семь, все они были человекоподобными, но беременными среди них оказались только семеро. Вокруг стоял такой плотный шум, что он создавал вакуум, ставший настоящей стойкой тишиной, и первый громкий звук — слова Сатаны, резанул всем меченым по ушам, тогда как демоны Гоетии лишь со всей своей тяжёлой величественностью, колкой ироничностью и невозмутимой скептичностью обратили своё внимание на отца, руководителя и властелина Ада, их тёплого, временами даже чересчур, дома.       — Дети мои, — пробасил Сатана, — нечего теперь скрываться от меня. Я хочу видеть изменников в лицо.       Демоны синхронно то хмыкнули, то усмехнулись, то едва улыбнулись, щёлкнули пальцами, и арена в миг опустела: возле некоторых появился меченый. Антон оказался рядом со своим и получил ласковый смеющийся короткий взгляд, после чего его демон вновь уставился на Сатану.       Тот вещал:       — Мне непонятны ваши требования. Вот и чего вам не хватало? Дорогие мои дети, вы растрогали меня и оскорбили. Я не ожидал бунта среди вас. Буер, Маракс, Ронове, Берит, Ипос, — на этом моменте губы голубоглазого посетила мимолётная улыбка, — Столас, Вепар… Да все вы!       — Спасибо, что не стал перечислять каждого, отец, — сказал один из демонов с противоположной стороны амфитеатра.       — Заебался бы, — хохотнул голубоглазый тихо и покосился на Антона. — Не бойся, котёнок. Ты под моей защитой. Меня Арс зовут. Года так с тысяча двухсотого.       — Ага… а… а что здесь происходит?       — Да так, тривиальные будни демона, ничего интересного. Как самочувствие?       — Н-нормально.       Демон кивнул, продолжая слабо улыбаться, и вновь уставился на распинающегося в красивых проклятиях Сатану. Спустя минут десять диалога со всеми, кто позволял себе вставлять слово, а позволяли все враждебно настроенные демоны Гоетии, началось нечто странное. Каждый демон обратился к себе, к своим легионам, стал распоряжаться со своим меченым, и Арс тоже не оставил Антона без внимания, он прошептал что-то, быстро шевеля губами, провёл в воздухе ладонью, будто гладил собаку, и у Антона вдруг резко стянуло внизу живота, вызвав болезненный импульс по всему телу. Он свалился на пол, обхватив живот руками, застонал и сморщился.       Демон присел рядом с ним на корточки и успокаивающе погладил по коленке.       — Тише, котёнок, всё хорошо. Расслабься, расставь ножки. Мне нужен дух.       Антон послушался, запрокинул голову и в стоне стал ощущать, как из него медленно выскальзывало непонятное существо, не то имевшее плоть, не то состоящее из тумана. Оно не было большим, как ребёнок, но форму имело похожую, и только когда боли прекратились, Антон смог открыть глаза и с тяжёлым дыханием уставиться на лежащего на руках Арса котёнка.       Это был чёрный тигрёнок, маленький, миленький, с уже мощными лапками и открытыми зелёными глазами, такими же чистыми и светлыми, как белые полосы по его тельцу. Животное издало тихий мяв, отдалённо похожий на мурчание, и спрыгнуло в воздух с рук демона. Вокруг него был свет и клубился чёрный дым.       Антон заворожено посмотрел на него, в его мордочку, особенно в глаза — будто бы в зеркало заглянул, — потом коснулся окольцованным указательным пальцем его лапки, тигрёнок мурлыкнул, прикрыл балдёжно глаза, опять открыл пасть и вдруг устремился Антону прям в рот, на ходу становясь менее плотным, приобретая более духовную оболочку. Это не помешало Антону начать задыхаться, хрипеть и проглотить рвотный рефлекс, возникший от проникновение этого существа в него. Если сравнивать с членом, тигрёнок был намного больше, хоть и более пластичным.       В голову ударила слепота, пространство стало искажаться, шататься, плыть, Антона стало укачивать, и любой взгляд в какую-либо сторону вызывал в нём очередной приступ тошноты, которая не превращалась в полноценную рвоту. Всё тело будто выгнулось, потом распотрошилось когтями изнутри, ослабло, приобрело новые силы и переродилось.       Себя Антон осознал только спустя время, уже стоявшим на четырёх лапах рядом с Арсом. Он чувствовал собственную мощь, окружающий мир воспринимал совсем по-другому, не боялся, наоборот, был готов раздирать всех соперников, защищая своего хозяина и своего отца. В нём бурлила звериная кровь, но и второе начало, суккуба и неизвестного существа, оставались, держа его в сознании, позволяя мыслить и совершать верные решения.       Арс погладил его по голове, холке и лопаткам, довольно жмурясь, как будто сам был кем-то из кошачьих.       — Вот теперь ты точно мой котёнок, — сказал он и облизался, потом кивнул в сторону Сатаны, на которого уже нападали непонятные существа, демонического начала. Они сражались с трёхглавым огромным псом, калечили крылья дьявола, но тот только смеялся громом и отталкивал всех от себя.       Битва шла во всю.       — А теперь, тигрёнок, слушай. У тебя есть одно преимущество, но нужно дождаться, когда папочка примет полностью демоническую форму. Тогда нападай на него, кусай и царапай. Хочу, чтобы ты разодрал его всего. Понял?       Тигр опустил покорно голову, делая своеобразный кивок, уставился на свою цель, предвидя её уже расчленённой жертвой, и напряг лапы, приготовившись нападать. Демон отошёл в сторону и свёл за спиной руки. К нему подошёл другой, худощавый, и заговорил:       — Так это был твой тогда? Партизан.       Арс пожал с усмешкой плечами.       — Ну, Паш, открывать карты, даже друзьям, в мои планы не входило.       — Ты думаешь, он поможет одолеть отца?       — У него занимательные корни.       — И какие же, граф?       — Не поверите, мсьё маркиз, но суккуб затащил в свою обитель и каким-то явно магическим образом зачал от…       Дальше Антон уже не слышал, тигр повелел своими инстинктами двигаться, и резким выпадом вперёд, он по воздуху длинными прыжками добрался до почерневшего и увеличившегося в размерах дьявола. По сравнению с ним, с его громадным телом, тигр был с его ладонь, но совершенно не боялся, полный уверенный в своих действиях, преследующий исключительно цели своего создателя. Он накинулся на грудь Сатаны, привлекая его внимание, стал его раздирать, вырывая буквально куски из его бескровавого тела, плоть отлетала в стороны и гнила, покрываясь копотью.       Сатана отлепил тигра от своей груди, презрительно фыркнул и за шкирку двумя пальцами поднял, как котёнка, остановив ровно напротив своих глаз. Антон собрал все свои силы и накинулся на него, блеснув глазами и шерстью, хотя света вокруг не наблюдалось. Шкура болезненно натянулась, но выскочила из пальцев дьявола, и тяжёлая лапа прочертила четыре тонкие полоски на брови и веке Сатаны, от чего тот изогнулся в болезненном вопле и зарычал.       — Откуда здесь ангел?! — завопил он, хватаясь за свой глаз, начавший искриться, от него пошёл белый пар, ровно из мест пореза.       И Антон, не сдерживая себя, стал наносить всё новые и новые ранения, теряя контроль над разумом. Добравшись до сердца, он прокусил его крупные аорты и кровь, выглядя как нефть, полилась во все стороны. Себя самого он осознал только возле своего демона. Разум стал прочищаться, а добрые поглаживания по голове пробуждали всё человекоподобное, сидящее в нём. Арс провёл последний раз рукой по его изящной сильной спине, оглядел коротко белые полосы, и приказал превращаться в другую форму.       Как это делать Антон не знал, но интуитивно сделал верно, и вскоре на своих двоих стоял в растерянности, оглядывался и в неверии смотрел на свои ладони, не так давно бывшие когтистыми мощными лапами. Он поднял взгляд на демона, тот усмехнулся.       — Ты молодец, котёнок. Хорошо сработал. Всё так, как и задумывалось.       — И что будет дальше? — спросил худощавый демон, появляясь рядом. — Резвимся в Аду, идём обратно к людям или стучимся в небеса?       — Я хочу всего и сразу, — мечтательно протянул Арс.       — Жадная ты душа, — заметил Паша. — Но я такой же. Но в этом свержении было слишком много импровизации. Могло не сработать.       — Да брось нудить. Пересоберём здесь всё и двинемся дальше. Нам нужно установить власть.       — Советов? — усмехнулся худощавый. — Арс, революция не окончена, пока не установлен новый лидер. Двигаться дальше смысла не имеет.       — Хаос — моё привычное состояние, — отмахнулся Арс. — С этим можно работать. Особенно, если в питомцах ходит ангельское дитя.       — Среди демонов — это бесспорный авторитет.       — А среди людей это неоспаримый факт погрешимости святая святых ангелов. Котёнок, иди-ка пока домой, у меня дела, — сказал Арс и щёлкнул пальцами.       Антон моментально оказался на том же месте, откуда пропадал какое-то время назад. Книг на полу было ещё больше, они валялись в беспорядке, а ребята разошлись по всей хижине, кто стоял, кто лежал, но все разом отвлеклись от своих занятий и ринулись к нему. Дима первый выбил полноценный рассказ о случившемся и стал рассуждать о том, к чему этот переворот в Аду может привести. Антон об этом думать не хотел, он теперь был уверен в своей нужности, потому успокоился и стал расслабленно выпивать с другими настойку.       На всякие споры о будущем он не реагировал, ему было не до того. Все мысли были обращены собственной силе и своим корням.       Это же надо родиться так.       Зато в своей сохранности Антон был уверен. Во-первых, он мог превращаться в огромного тигра, защищать себя и добывать себе пропитание, во-вторых, демон продолжал его курировать, даже ласковее стал от достижения собственных целей, и, в-третьих, у него были друзья.       Новый мир определённо не походил на прошлый, он был намного ярче, эмоциональнее, — только секс с демоном чего стоит, — поэтому о прошлом Антон не сожалел. Наоборот, лелеял в себе мечту о скором возвращении разделённых миров в один полноценный. Тогда у него будет и доступ к интернету, и шмотки хорошие, и душ с ванной, и вкусная еда, и ко всему этому звериная сила, защита демона и секс с ним.       О чём ещё может мечтать меркантильная душонка, в которой боролось теперь не двое начал, а трое.       Суккуб, ангел и чёрный тигр, верный своему отцу и создателю.       Да о многом, на самом деле, но Антон и так был доволен.