Хочется

По пустому коридору разносится тихий всхлип, рыжий мальчик сидит на подоконнике, утирая слёзы рукавом потрёпанной кофты. На улице уже давно стемнело, давно пора спать, но соседи по комнате просто не пускали Серёжу внутрь, подперев дверь стулом. В столь поздний час воспитательницы уже не ходят по коридорам, да и жаловаться мальчик совсем не хотел. Знал, что получит за ябедничество. Дать отпор одному мальчику Разумовский ещё мог, хоть драться совсем не любил, но он уже научен и прекрасно понимал, что главный обидчик — Юрка Рябов обязательно позовёт ребят постарше, с которыми водится вот уже несколько месяцев. С тех пор Разумовский совсем забыл о спокойствии, постоянно получая тычки от Юркиной компашки. Голова неприятно гудела от плача и усталости, глаза болели, а рукава застиранной, но любимой кофты были мокрыми от слёз. Мальчик уже собирался искать, где ему можно будет прилечь, как услышал тихие шаги из-за угла. Ещё раз утерев лицо, Разумовский сел плотнее к окну, в надежде, что останется незамеченным на случай, если это кто-то из его обидчиков. Притаившись, он стал ждать, чей-то незнакомый силуэт прошёл мимо, давая облегчённо выдохнуть. Серёжа глянул в окно, где на небе блестела неполная луна, иногда заслоняемая тёмными-тёмными облаками. Зябко поведя плечами, мальчик забылся в красоте ночного неба, окончательно успокоившись, теряя счёт времени. — Ты чего тут? — Разумовский испугано вздрогнул от незнакомого голоса, резко обернулся, взмахнув рыжими волосами. Перед ним стоял растрёпанный мальчишка примерно его возраста и с любопытством поглядывал на Серёжу. Нервно ковыряя ногти, Разумовский тихо пробубнил, что всё нормально, и он уже собирается уходить и начал вставать с подоконника. — Эй, подожди — мальчик резко встал перед Серёжей, преграждая путь — как тебя зовут? Меня Олег — он протянул руку, рыжий раздраженно фыркнул, сейчас ему очень хотелось побыть одному, да и нет гарантии, что этот Олег не станет тоже против него в скором времени. Жалея, что не ушёл раньше и шмыгнув носом, он всё-таки тихонько пожал чужую руку. — Сергей Разумовский — в горле стоял неприятный ком после недавних слёз, от чего голос звучал сипло. Новый знакомый чему-то нахмурился, и Серёжа сделал вывод, что тот наверняка вспоминает, что о нём рассказывали. А он не сомневается, что о нём непременно успели рассказать что-нибудь мерзкое и обязательно выдуманное. К удивлению Разумовского, лицо Олега озарила радостная мальчишеская улыбка. — Как официально, тогда — мальчик сделал максимально серьёзное лицо — я Олег Волков — он запрыгнул на хлипкий подоконник, покачивая ногами — а почему ты здесь сидишь? — Серёжа скромно сел рядышком, внезапно ему захотелось поделиться всем, что накопилось — и противным Юркой с его друзьями, и строгой воспиталкой Александрой Ивановной, и потерянным на прошлой неделе угольным карандашом, которым так дорожил. Дёргая нитки на рукаве кофты, Разумовский тихо заговорил. — Я в комнату войти не могу, соседи вытолкали и не пускают — голос предательски дрогнул под конец, сердце снова начало наполняться горькой обидой. За что его, тихого и неконфликтного мальчика, так невзлюбили? Он никому не мешает, на рожон не лезет, но дети жестоки, а детдомовские дети — тем более. Волков тем временем подсел ближе, внимательно слушая тихую речь опустившего голову Серёжи — Меня тут, мягко говоря, не любят— невесело усмехнувшись, он посмотрел на Олега, в его взгляде читалось столько отчаяния и боли, что Волков поначалу растерялся, он быстро пошарил рукой в кармане, протянув ту рыжему мальчишке. На раскрытой ладони лежали несколько разноцветных леденцов, слабо бликующих в лунном свете. — На вот, возьми — всунув конфеты в чужие руки, он неловко взъерошил свои и без того лохматые волосы — ты это, не расстраивайся короче — на миг замолчав, что-то обдумывая, Олег снова заговорил — у меня в комнате есть свободная койка, вроде пацан один в больнице сейчас, пошли туда спать, а то куда тебе ещё? Разумовский поражённо раскрыл глаза. Ему предложили что? Сжав в руке леденцы он задумался, с одной стороны новый знакомый вроде нормальный, в отличие от других мальчишек здесь, но с другой это было для Серёжи как-то непривычно. Он уже и забыл, что такое дружелюбие по отношению к нему. На его памяти только любящие родители заботились о нём, в детдоме же всем было всё равно. Он опустил голову и задумался, пока взвешивал все "за" и "против", не заметил, что Олега рядом уже и не было. Разумовский вздохнул, разворачивая конфету, химозный леденец был до ужаса приторным, но от этого не менее вкусным. С ногами забравшись на подоконник и обняв себя руками, рыжик снова стал вглядываться в иссиня-чёрное небо, конечно, Волков не дождался, ему надоело, и он ушёл. Ушёл как и многие другие ребята, поначалу желавшие познакомиться с ним, но быстро теряющие интерес, кто-то из-за веры в слухи, что пускают о Разумовском, кто-то потому что он "странный", а кто-то просто, чтобы не становиться объектом травли вместе с ним. Олег ушёл, но почему-то самому Серёже уходить больше не хотелось. В груди теплилась надежда, что новый знакомый вернётся, может он принесёт ещё разноцветных конфет, а если нет, то ничего страшного — лишь бы сам пришёл еще разок, с глупой улыбкой уселся рядом что-то рассказывая. Желание поговорить о чём-нибудь прямо сейчас с новым знакомым не укладывалось в рыжей голове — буквально пять минут назад он и видеть никого не хотел, а сейчас тихо ждёт, поедая конфеты, возвращения Олега. Спустя долгие 15 минут по коридору вновь раздались глухие звуки шагов. Подоконник скрипнул от резко запрыгнувшего на него Волкова. Мальчишка с озорным блеском в глазах кутался в надетую кофту, с улыбкой глядя на Разумовского. Тот неловко улыбнулся в ответ, ликуя в душе. Вернулся! Всё таки вернулся! Серёжа с горящими глазами слушал Олега, рассказывающего о любимой собаке, по которой тот будет очень скучать здесь. Не без удовольствия мальчик заметил, что спать совсем перехотелось, а голова перестала противно гудеть, он разворачивал последнюю яркую конфету, с удовольствием запихивая её в рот. Вот так, сидя на холодном подоконнике в коридоре детского дома, они тихо шептались, рассказывая о прошлом, мечтая о будущем, делясь настоящим. Мальчишки просидели до рассвета, получив потом от Александры Ивановны — той самой, которую так не любил рыжик — выговор и лишение завтрака. Сейчас же, голодный, но счастливый Разумовский ждал своего друга у входа в столовую, куда тот пробрался стащить чего-нибудь перекусить, и думал о том, что ему очень повезло встретиться ночью с Олегом Волковым.