Полководец

      Лёгкий осенний ветерок задувал в открытое настежь окно. Его вполне хватало, чтобы сорвать с ветки старые, уже почти сгнившие листья, и поднять их на высоту второго этажа, а может даже выше. Один из таких листьев как раз умудрился залететь в комнату и приземлиться на подоконник.       Македонский сидел на старом деревянном стуле около окна, положив руки, закутанные в рукава объёмного свитера, на поверхность, а на них голову. Дома не было никого и, наверное, не будет ещё долго, до самой ночи.       Он любил такие моменты, когда можно отдохнуть от орущих детей, постоянно устраивающих драки за последнюю конфету, от ссор родителей, а особенно пьянок отца. Почти каждый месяц. "Не так уж и часто. У других детей вообще родители алкаши, последние деньги на водку тратят. А у тебя вон какая хорошая семья!" Как же он устал слышать эту фразу, кто бы знал!       Шатен помнил, как в младших классах замазывал синяки тональником, и как потом прилетало за это от матери. Помнил, как прикладывал лёд к спине сестры и параллельно пытался отвлечь её разговорами, пока та ревела.        Это и ещё многое другое он не забудет никогда. Стоит лишь на секунду задуматься об этом, как в голове всплывают страшные картины. Про друзей отца лучше не вспоминать. Толстые, злые, как черти, распускающие руки, когда нажрутся.       Мак зажмурился, отгоняя плохие мысли. Не сейчас. Не время. Нужно наслаждаться тем, что сейчас ему дали каплю свободы. Этой капли было мало. Катастрофически мало. Но он так боролся за неё, надеясь, что когда-нибудь, возможно даже не в этой жизни, получит целое море.       Боковым зрением шатен заметил, как в открытое окно подул ветер и принёс с собой лист. Он повернул голову и тонкими пальцами убрал с глаз пряди волос. Давно пора подстричься. Волосы постоянно лезли то в глаза, то в рот и сильно мешались. Но с другой стороны они отлично закрывали половину его лица, так что никто не мог заглянуть в карие очи.       Листик всё ещё лежал на белой поверхности. Снова подует ветер и он улетит. Македонский, недолго думая, взял его за черешок и поднёс к своему лицу.       Лист был красивый, кленовый. Парень покрутил его, осматривая каждую жилку. Он был достаточно большой, больше руки Македонского. Практически весь золотой, только по краям пятна оранжево-красного оттенка.       Он дотронулся подушечками пальцев до листовой пластины. Тут же почувствовал холод и влажность. Парень убрал руку и посмотрел на кончики своих пальцев.       На них остались мокрые коричневые следы от уличной грязи. Мак перевёл взгляд на подоконник. На месте, где лежал лист, были точно такие же пятна. На чистой белой поверхности, которую недавно протерли. Парень вздохнул и положил лист на свой рабочий стол. Пусть сохнет. Останется ему на память.       Македонский взял первую попавшуюся тряпку и начал вытирать подоконник. Он думал о том, как проведет эти каникулы. Почему то внутри у него закралась мысль, что его обманули. Никто не придет, не позовет снова ходить по чужим дворам и сидеть около костра. Они были хорошие, но почему то Македонскому казалось, что это только снаружи. А внутри кроется совсем другое. Гораздо темнее, чем оболочка.        От этой мысли сделалось немного грустно и даже как то противно. Возможно не стоило соглашаться тогда в столовой. Опять шатен из-за своей неосторожности может стать объектом для насмешек. Тут уж он совсем помрачнел. Даже тряпку кинул на пол.       Он проследил взглядом за тряпкой, опустив голову. Волосы снова закрыли ему обзор. Парень не стал их убирать. Они, конечно же, мешались, но почему то вдруг руки стали очень тяжелыми и поднять их было просто невозможно.       В ушах зазвенело. Казалось, ещё чуть-чуть и Македонский упадет на пол и неизвестно сколько пролежит. Может, соседи через стенку, услышат, как он падает и прибегут в квартиру посмотреть, что происходит. А может, его найдут мать и отец уже мертвым. Было бы хорошо.       Из раздумий его вывел крик, доносящийся с улицы. Он вздрогнул. Эти звуки вернули его в реальность. Он будто очнулся после того, как упал в обморок в своих фантазиях. А может это были вовсе не фантазии, а реальность?        Мак медленными и почти бесшумными шагами подошёл к окну и, оперевшись об подоконник, посмотрел вниз.       Какое же было облегчение, когда он увидел там три знакомые фигуры. Парень улыбнулся уголками губ. Все плохие мысли тут же исчезли из его головы, уступая место более приятным.       Шакал как всегда орал громче всех. Он прыгал, махал руками и выкрикивал его кличку, что даже Македонскому стало неловко. Мак никогда не получал столько внимания за всю свою жизнь, как за эти минуты. Это одновременно и радовало и огорчало его.       Вот снова шатен ушёл в раздумья, даже не заметив этого, а Табаки всё продолжал кричать, тем самым пугая людей и ставя в неловкое положение Волка с Химерой, которые стояли рядом, ну и самого Мака в том числе.       Парень забрался на подоконник и, повернув ручку, открыл окно настежь. Вопли Шакала стали раз в десять громче. Мак поморщился от громких звуков. Увидев, что наконец смог докричаться до своего друга, кудрявый резко замолчал и уставился на Мака с улыбкой. -Чего вам? – спросил парень, немного повысив голос, чтобы его было слышно. -Нам чего? Хм…глупый вопрос. Очень глупый – ответил Табаки, сделав недовольное лицо и поставив руки в боки – Гулять идёшь? – выражение его лица сделалось вновь добрым.       Македонский на это лишь кивнул и поспешил закрыть форточку, чтобы больше не слышать воплей Шакала и не краснеть от стыда.       Тащиться куда-то ему не особо хотелось, но в то же время сидеть в этих стенах дни напролёт было тем ещё наказанием, поэтому выбора у него не было.       Парень слез с подоконника и направился к выходу из комнаты. Пол под ногами скрипел и что-то хрустело. Пора бы помыть полы. Желательно сегодня. Если он задержится, то вечером придется ждать выговор от матери. Отец попытается её успокоить. Возможно, даже алкоголем и, конечно же, выпьет сам. О дальнейшем развитии событий думать было неприятно. Даже страшно.       Македонский остановился напротив зеркала, которое стояло в коридоре. Травяного цвета свитер на несколько размеров больше, прямые джинсы с высокой посадкой застиранные до белых пятен и старые носки с зашитыми дырками на пальцах и пятках, которые пора бы уже выбросить, но жалко, да и денег особо нет на новые.        Он взял с вешалки старую отцовскую олимпийку и надел поверх свитера. Швы расходились, появлялись дырки, на локтях ткань потерлась, и остались следы, молнию перешивали не один раз. Ветровка была ему большая, даже очень, но никого это, конечно же, не волновало.       Застегивать, наверное, нет смысла, жарко будет, да и молния опять может сломаться и тогда Македонскому опять придется её перешивать и слушать нотации матери.       Быстро надев кеды, шатен вышел из квартиры и сразу как-то стало легче дышать. Спустился по ступенькам он очень шумно, наверное, разбудил кого-то из соседей. Но сейчас это его особо не волновало.       Мак оказался на улице и сразу же был замечен. Шакал и Волк помахали ему рукой. На лице его снова появилась улыбка. Он ещё никому так не радовался, как этим людям.       Только они смогли подарить ему столько положительных эмоций за такое короткое время. Хотя, кроме них никто больше и не пытался этого сделать.        Парень не спеша подошёл к своим друзьям. Он до сих пор боялся вступать первым в диалог, что-либо просить у них. Даже сейчас в глубине души ждал от них ножа в спину, хотя был искренне рад их появлению. Македонский не мог понять причину. И от этого становилось не лучше. -Ну, чего ты идёшь еле еле! Пошли! – проворчал Шакал и первым тронулся с места.       Маку стало неудобно, что он всех задерживает и его без того алые щеки стали ещё краснее. Вдруг чья-то тяжёлая рука оказалась на его плечах.       Парень вздрогнул и повернул голову, уже зная, кого увидит. Хищная ухмылка, острые клыки, черные волосы и лишь чёлка отличается цветом от них. Мурашки пробежали по спине. Рука, что лежала на плечах вдруг стала в разы тяжелее.       Появилось непреодолимое желание убрать её, но в то же время не хотелось. Руки Волка были теплыми, все в ожогах и шрамах, с обкусанной кожей вокруг пальцев, почти как у самого Македонского, только это не походило на кровавое месиво. В чёрных перчатках без пальцев, или закрытые клетчатки тканью рубашки. Маку нравились эти руки. Почему то только они могли дотрагиваться до его тела и он не был против. Конечно было не очень приятно, но он никогда их не убирал. Даже не пытался.       Волк хотел было что-то сказать, но сзади послышалось недовольные голоса. Мак обернулся.       Когда они здесь появились он не понял, но три соседки, которым лет было, наверное, больше чем этому дому, стояли и не стесняясь обсуждали их якобы "ужасное" поведение.       Македонскому стало очень стыдно и страшно. Ладно бы они просто ворчали, пусть даже и громко, но если кто-то из них умудриться на стучать родителям, парню лучше домой не возвращаться. –Пошли – шепнул Волк ему на ухо и толкнул вперёд.       Мак послушно пошел, стараясь не обращать внимания.       Черноволосый парень показал старушкам средний палец, а Шакал развернулся и высунул язык. Их недовольные возгласы стали громче и Македонский совсем сжался в комок, поэтому ребята стали его буквально выталкивать со двора, чтобы побыстрее уйти.                         ***       Прогулка не была скучной. Всю дорогу Табаки с Волком разговаривали, темы менялись практически каждую секунду.        Мак почти не понимал о чем их разговор, но он просто шёл и слушал, изредка бросая взгляды на Химеру, которая в свою очередь не очень то была рада находиться в их обществе. Она иногда замечала его взгляды на себе и смотрела в ответ. На лице её появлялась лёгкая улыбка, но тут же исчезала, когда девушка отворачивалась.       Бок о бок с Волком было идти уже привычно. Они практически каждый день шли всю дорогу до дома вместе. Мак уже привык к его громкому голосу, запаху сигарет и спиртового одеколона. Кажется, он уже въелся в одежду парня и даже в кожу.       По крайней мере ему так казалось. Лежать поздно вечером в кровати, накинув на лицо кофту или свитер, в котором ходил весь день, и вдыхать этот, режущий нос запах, стало уже ритуалом.       Македонский не понимал, что с ним происходит и почему так часто стал засыпать со своими вещами в обнимку, но ясно было только одно. Причиной для этого стал Волк. -Пить будешь? – спросила Химера, резко приблизившись к нему. Мак дернулся и обернулся. -А? – вопрос он понял, но не до конца, поэтому лучше будет уточнить. Девушка тяжело вздохнула и подняла взгляд своих темных глаз на парня. -Ты как будто их не знаешь. Видишь? – она кивнула в сторону скамейки. На земле рядом с ней лежал черный потрепанный рюкзак. Судя по виду, был он набит чем-то тяжелым – думаешь там учебники или что-то в этом роде? Нихрена. Там бутылки. И только одному Богу известно, что в них налито.       Шатен смотрел на этот рюкзак, хлопая глазами. Конечно он не такой наивный, каким выставила его Химера, но всё же до последнего надеялся, что обойдется без выпивки.       И чего это с Химерой сегодня творится? Хотя, зная её характер и то, с какой скоростью меняется настроение, ему удивляться не стоит. Но причину всё же знать хотелось.       Их окликнули. Мак поднял голову. Так как скамейка была небольшая, вместиться там могли всего три человека, максимум четыре. С левой стороны сел Шакал, Волк рядом с ним, а на земле, прямо под Табаки, прислонившись к мусорке Сфинкс. Мак подошёл и присел рядом с Волком.       Химера же, как и Сфинкс, предпочла устроиться на траве, только с другого краю, прислонивщиаь к ножкам скамейки.       Македонский расчитывал, что зеленоволосая сядет рядом, ведь оставалось ещё много места, но увидев её недовольное выражение лица, он понял, что ей просто неприятно находиться рядом с одноклассниками. Зачем тогда она пошла гулять? Он кажется знал ответ, но сразу же поспешил выкинуть его из головы. Щеки тут же залились краской.       Пока он размышлял, уже послышался звук молнии на рюкзаке и звяканье бутылок. Затем смех и ругательства в попытках открыть сосуд. Наконец пробка вылетела и началось.        Стаканчики взять никто не додумался, поэтому пришлось пить из горла, но это особо никого не напрягало. Мак почувствовал, что его пихнули в бок и обернулся. Волк протягивал ему бутылку, которая была уже наполовину пустая.       Лицо у него было красное и подозрительно веселое. Шатен послушно взял протянутый ему сосуд с алкоголем и улыбнулся. Дрожащей рукой он поднес его к губам и сделал глоток.       Жидкость неприятно обожгла горло, спустившись ниже, в грудь, а затем в желудок. Мак поморщился. Что они туда намешали? Очень сильно пахло спиртом, цитрусовым и ещё чем-то, что он никак разобрать не мог. Всем было весело, а ему не особо. Никогда парень не понимал зачем люди пьют эту гадость, так ещё и в таких количествах. Он отдал бутылку назад.       На него практически никто не обращал внимания. Кроме Волка. Шакал со Сфинксом что-то очень бурно обсуждали. Черноволосый тоже участвовал в этой беседе, но постоянно отвлекался на Македонского.       То бутылку ему передаст, то что-то скажет, абсолютно не имеющее никакого смысла, то бросит какой-то уж больно подозрительный взгляд и ухмыльнется. Волк, кажется, выпил больше всех и это очень напрягало парня, но к сожалению сбежать отсюда никак было нельзя. Он это чувствовал.       Химера сидела на земле, в обнимку с пустой бутылкой. По щекам её была размазана тушь. Мак хотел подсесть к ней и хотя бы спросить что случилось, но как только он поворачивался в её сторону, она как будто чувствовала это и бросала на него такой злобный взгляд, что мурашки пробегали по коже.       Сколько он просто так просидел непонятно, но очнулся от того, что почувствовал, как чья-то голова ложится на его колени. Мак дернулся и увидел внизу улыбающуюся морду Волка. –Македош – обратился к нему черноволосый – ты у нас такой хороший.       Рука его потянулась к щеке шатена и слегка погладила нежную кожу. Было страшно, противно, но в то же время приятно. Наконец-то ему дали немного ласки. Возможно не искренней, но какая разница.             Мак улыбнулся уголками губ, глядя на Волка. Сердце забилось бешено, его бросило в жар. Сейчас будто всех людей, да и вообще всего мира не существовало. Были только они двое. А голоса он не слышал. Или просто не хотел.       Наверное, если бы не алкоголь, что сейчас находился в крови, Мак оттолкнул бы Волка или же не вёл себя так спокойно.       Он не понял что произошло, всё было слишком быстро. Чужие губы на его губах, руки на коленях. Вопли Шакала и неразборчивые слова Сфинкса. Волк, не смотря на его ступор, продолжал целовать потрескавшиеся губы, сжимая ткань штанов.       Кто-то будто взял контроль над телом Мака и он не понимал что происходит. Парень начал отвечать на поцелуй. Неумело, робко. А Волк был настойчив. Проникал глубже, переплетая свой язык с его языком.       Поцелуй разорвался. Только сейчас Македонский понял, что именно произошло. Он смотрел куда-то вдаль огромными глазами, всё тело его дрожало.       Македонский зачем то решил повернуть голову и встретился взглядом с Химерой. В её глазах были боль, непонимание и злость. Она всё видела. Ему стало ужасно стыдно перед ней. Кто-то похлопал его по плечу, но шатен не обращал на это внимание.       Он не помнил как оказался в квартире, но очнулся только когда почувствовал боль в ногах от падения на пол. Слезы градом катились по щекам на пол. Парень вцепился ногтями в свои предплечья, царапая ткань, пытаясь достать до кожи.