Kintsukuroi

Лея слышала слова, но ее мозг отказывался в них верить. Таким образом, на несколько мгновений воцарилась тишина, пока Вейдер — она не могла думать о нем, как об Анакине Скайуокере, — очень бережно обрабатывал раны Люка. Она наблюдала, как его пальцы двигались осторожно и нежно, когда он наносил антибиотики и промывал ужасные ожоги. А потом Лея встряхнулась. Независимо от обстоятельств или стороны, на которой они были, она сидела рядом с мужчиной с бластерным ранением. Она открыла аптечку и посмотрела на капитана Пиетта. Он тоже недоверчиво смотрел на Вейдера и Люка и дернулся, когда она коснулась его руки. Судя по его лицу, он явно сразу же пожалел об этом. — Извините, — сказала она и поняла, что именно это она и подразумевала. — Мне нужно снять с вас китель. Я могла бы воспользоваться лазерным резаком... — Думаю, нет, — коротко перебил он. — Спасибо, но у меня нет с собой другого кителя, а этот еще можно спасти. Она помогла Пиетту снять китель, и это действие явно стоило ему больших усилий. Не отрываясь от наматывания повязки на запястье Люка, Вейдер заговорил: — Пиетт — самый упрямый ублюдок, которого вы встретите, принцесса, но он также мой самый доверенный офицер, поэтому я был бы признателен, если бы вы, по возможности, избегали дальнейшего ущерба, хм? Пиетт моргнул от этого заявления, и при других обстоятельствах Лею почти позабавило бы замешательство на его лице. — Вашу, эм, вашу хенли[1] тоже нужно снять, — сказала она, снова привлекая его внимание. — Я полагаю, вы не хотите, чтобы я и ее срезала. Капитан вздохнул и кивнул: — Это верно. Лея поджала губы, а затем использовала обезболивающее, прежде чем помочь ему стянуть хенли через голову. В процессе это сбило с него кепи, и перед ней предстал усталый и обычный мужчина со слегка взъерошенными волосами. Она разрезала рукав белой майки и принялась обрабатывать его плечо. — Милорд, — сказал Пиетт после нескольких минут. — У меня... сложилось впечатление, что вам необходим ваш костюм. Вейдер бросил быстрый взгляд через плечо: — Так и есть, Пиетт. Но я уже некоторое время работаю над исцелением с доктором Хенли. Он подтвердил то, что я подозревал, — этот костюм действительно помогает мне выжить, — но приносит больше вреда, чем пользы. Палпатин позаботился об этом. Как вы видите, есть более эффективные средства исцеления. — Что ты имеешь в виду? — раздался тихий и усталый голос Люка. Лея закончила промывать рану и обнаружила обильный запас бакта-геля и бинтов. Преимущества имперских поставок, подумала она, аккуратно нанося гель. — Ты имеешь в виду, что император хотел, чтобы ты зависел от костюма? Вейдер наклонил голову, поворачиваясь, чтобы порыться в ящике и вытащить бутылку с водой: — Именно это я и говорю, сын мой. — Он просунул руку под голову Люка и поднес к его губам бутылку. Ее друг сжал челюсти и пристально посмотрел на лорда ситхов. — Ты мог туда что-то добавить, — огрызнулся он. — Я тебе не доверяю. — Исследуй свои чувства, Люк, — тихо произнес Вейдер. — Я знаю, что это ужасный способ узнать. И… мне очень жаль. Но ты знаешь, что это — правда. И я не могу позволить Палпатину тебя заполучить. Я этого не допущу. Я ничего не сделал с водой, ребенок. Удар сердца. Затем Люк открыл потрескавшиеся губы и позволил Вейдеру помочь ему напиться. Лея закончила наматывать бакта-бинт на плечо Пиетта, прежде чем откинуться на спинку стула. Капитан наблюдал за ней, явно близкий к пределу своей выносливости. Девушка встала и нашла бутылку с водой и для него. — Ему нужна капельница, — сказал ей Вейдер, доставая одну из своей аптечки. — Милорд, я действительно… — А вы, капитан, будете выполнять приказ, — прервал тот, поднимаясь и открывая другое хранилище, чтобы вытащить одеяла. Вейдер положил одно на сиденье рядом с Пиеттом, а затем осторожно подоткнул несколько других вокруг Люка, прежде чем опуститься на колени, чтобы снять сапоги с ее друга и убедиться, что тому удобно, насколько это возможно. — Ну, и что теперь? — спросила Лея, чувствуя себя измотанной со всем этим дерьмом банты. — Если, как вы говорите, Палпатину нужен Люк, что вы собираетесь делать? **************** Анакин посмотрел на нее, усаживаясь рядом с головой Люка. Из-за этого откровения юноша отчаянно боролся со своими чувствами, отвернувшись к переборке, чтобы скрыть от остальных злые слезы. Но он знал, что Анакин был его отцом. Пиетт с посеревшим лицом безвольно облокотился на другую сторону шаттла, но в его глазах отражался вопрос, заданный девушкой. А принцесса… у нее была подпись Силы. Он не почувствовал этого на «Звезде Смерти». Подпись была крошечной, и девушка явно не осознавала ее наличие. Но... — Как вы узнали, что нужно прибыть сюда? — резко спросил он ее. — Как вы узнали, где Люк? Она прикусила губу и нахмурилась, глядя на него: — Проклятье, так странно слышать, что вы называете его по имени. Видеть ваше лицо. У вас есть лицо. Пиетт фыркнул и тут же бросил на Анакина извиняющийся взгляд. Принцесса взглянула на капитана, затем взяла одеяло и накинула ему на плечи. Офицер тихо ее поблагодарил. Принцесса быстро прониклась состраданием. И... без шлема, когда он впервые по-настоящему ясно ее разглядел, она оказалась очень похожа на... Что-то очень тревожное скрутилось у него внутри. — Ответьте на вопрос, — настоял Анакин. Она фыркнула и тяжело опустилась рядом с капитаном: — Я... не понимаю, какое это имеет значение. Сейчас нам нужен план. Анакин не пропустил это «нам», но также увидел ее нежелание ему отвечать. — Вы услышали его? — спросил он, указывая на своего сына, и Люк повернул голову, чтобы посмотреть на нее. И что-то замерцало в Силе. Это был не Люк и не он сам. — Да, — кивнул Анакин, когда девушка побледнела, ее большие глаза уставились на его сына. — У меня нет… силы. Должно быть, это было какое-то странное шестое чувство. Так бывает... — Сила может ощущаться так, — прошептал Люк. — Лея. Ты услышала меня. Так сильно, что знала, куда отправляться... Она испуганно перевела взгляд обратно на Анакина. Она была сильной и бесстрашной перед лицом всего этого, но, столкнувшись с потенциальным обладанием Силой, она испугалась. Его. Того, что он может сделать. Он осторожно потянулся к ней в Силе, пытаясь оценить ее потенциал. Он слышал биение ее сердца и каждый ее вздох. И затем что-то белое и разрушительное завладело его разумом — сильная и могущественная вещь, одновременно испуганная и готовая сражаться из-за его Силового прикосновения. О, все преисподние, в которые кто-либо когда-либо верил... Он почувствовал удивление Люка, когда Анакин резко откинулся к переборке. Он смутно осознавал, что принцесса застонала, а потом... Люк дотронулся до него. Действительно протянул руку, чтобы коснуться его, и Анакин был потрясен еще одним ударом Силы. Но он был чуть более подготовлен к этому более нежному прикосновению, и поэтому яркое золотое присутствие в его чувствах не было таким ошеломляющим, как с принцессой. Люк слегка задохнулся. — Что… что, черт возьми, это было? — спросил он, и Анакин постарался восстановить контроль. Он должен был это сделать ради них всех. Он изо всех сил пытался встать, опираясь на переборку и ища опору в гуле шаттла. Он посмотрел на них всех — на эту маленькую группу беженцев. Принцесса дрожала рядом с Пиеттом, и он, будучи сострадательным человеком, обнял ее за плечи, хотя и смотрел на Анакина в поисках указаний. Он чувствовал, что капитан борется с усталостью. Люк, поморщившись, приподнялся на локте, чтобы посмотреть на него — его храбрый сын. Анакин судорожно вздохнул: — Это, Люк, было созданием связи Силы. Это... семейная связь. И в шаттле снова воцарилась мертвая тишина. *************** Пиетт очень надеялся, что скоро проснется, потому что именно это было содержанием его причудливых кошмаров. Узнать, что Вейдер может просто снять свой шлем... да уж. Многим членам экипажа это снилось в ночных кошмарах. Одним снилось, что он был без головы. Другим, что там была черная пустота. Третьим снился классический череп. Четвертым — что он демон, а некоторым даже снилось, что Вейдер — женщина. Но оставьте Фирмусу Питту увидеть сон, что он был Анакином Скайуокером, некогда генералом-джедаем и героем. Да, и добавим, что Люк Скайуокер, герой Восстания, и Лея Органа, лидер Сопротивления, были его детьми. Он моргнул, но нет. Притупившаяся боль в плече все еще оставалась, как и дрожащая девушка в его объятиях. Люк Скайуокер действительно все еще лежал у противоположной стены трюма, а лорд Вейдер стоял посередине. Это была очень болезненная реальность. Поскольку никто из остальных не произносил ни слова, Пиетт решил сделать решительный шаг. Возможно, это худшее семейное воссоединение в галактике, но их жизни все еще были на кону, так что... — Милорд, — осторожно начал он, — чтобы внести ясность: вы хотите сказать, что... оба этих человека — ваши дети? — Да, — ответил Вейдер, глядя на каштановую голову, покоящуюся на здоровом плече Пиетта, и капитан увидел ужас и отвращение в голубых глазах своего командира. У лорда Вейдера были голубые глаза. У лорда Вейдера были настоящие глаза, ради карка. Все было в такой заднице, и галактика перевернулась с ног на голову. — Вы уверены... — Только что установилась семейная связь Силы, Пиетт. Я уверен. И они тоже, независимо от их чувств. Девушка зарычала в его футболку, прежде чем поднять голову, чтобы посмотреть на лорда Вейдера — Моим отцом был Бейл Органа, будь ты проклят! И ты убил его, Анакин! Коммандер Скайуокер теперь уставился на нее, изо всех сил пытаясь сесть. — Нет, сын мой, — быстро сказал Вейдер, осторожно положив руку ему на грудь. — Отдыхай. Юноша повиновался, но нахмурился: — Ты... ты убил Бена, — прошептал он. — Он был твоим другом, и ты убил его. Просто... зарубил. Наступило очень тяжелое молчание. Затем по полу пассажирского отсека проехал ящик, и лорд Вейдер опустился на него. Он уставился на свои руки, а затем перевел взгляд на каждого из своих детей. — Я этого не отрицаю, — ответил он, и, проклятье, Пиетт никогда не знал, что лорд ситхов может выглядеть таким уязвимым, тем более, огорченным. Это явно удивило обоих повстанцев. Вейдер поднял голову: — Еще будет время для вполне справедливых взаимных обвинений. От вас обоих. Но прямо сейчас, как указала Лея, нам действительно нужно решить, что делать. Девушка вздрогнула под рукой Пиетта, когда было названо ее имя. И Пиетт почувствовал тяжесть на сердце, обдумывая их варианты. Но он все равно решил выяснить первое, что хотел узнать. — Леди, милорд? — спросил он. — Я уверен, что она нам поможет. Другой мужчина серьезно кивнул: — Она бы так и сделала, Пиетт. Но даже она не сможет в одиночку противостоять мощи всего имперского флота. И я бы не хотел подвергать ее саму или ее команду такой опасности. Она еще может сыграть свою роль. Пиетт сжал губы и болезненно сглотнул. Тогда его прекрасный корабль для него потерян. Его самый близкий друг в образе высокого генерала со стальными глазами... И капитан оказался в трудном положении, не зная, что делать. ****************** Люк ощутил боль Пиетта, сидевшего напротив него, и посочувствовал ему. Его мысли снова закружились. Отец. Далее, сестра, которая не хотел признавать своего наследия, судя по тому, что он получал в Силе. Но Люк знал, что Анакин сказал правду. — И что тогда? — спросил он. — Мы отправляемся в бега? Отец с минуту помолчал, размышляя. И в этот момент в животе у Люка громко заурчало — он не ел бог знает сколько времени, — и юноша покраснел. Но это имело столь необходимый эффект для снятия напряжения. Глаза Леи метнулись к нему, и уголок ее губ чуть дернулся. Пиетт внешне оставался невозмутимым, но Люк почувствовал быстро подавленное веселье офицера. Первым заговорил его отец. — Люк. Я прошу прощения, сын мой. Эти ублюдки в столь многих отношениях так плохо обращались, — он встал и порылся в другом шкафчике, встроенном в переборку, вернувшись с охапкой саморазогревающихся пайков. Он открыл один для Люка, а затем остановился, увидев его дрожащие руки. — Я могу это сделать, — настоял Люк, слегка сверкнув глазами. — В обычных обстоятельствах это верно, юноша, — с полной серьезностью согласился его отец, — однако нет ничего постыдного в том, чтобы получить помощь, будучи раненым. — Он также передал пайки Пиетту и Лее. Его сестра без колебаний открыла один для капитана, а затем встала, чтобы подтащить к ним ящик с припасами в качестве подобия стола. Очевидно, Лея смирилась с тем, что они должны разработать план, хотя ее и возмущал тот факт, что ей придется делать это с Анакином. И если она могла сделать это, чтобы выжить, то и Люк тоже сможет. — Хорошо, — вздохнул он и принял помощь Анакина, чтобы сесть и прислониться к переборке, пока отец давал ему небольшие порции теплого пайка. Еда была простой, но такой вкусной после нескольких дней голодовки. И теперь, имея еду и медицинскую помощь, а также определенную степень безопасности — пусть и временную, — Люк чувствовал себя лучше и способным справиться с ситуацией. Он плотнее укутал плечи одним из одеял и обнаружил, что ценит тепло отца рядом с собой. — Тогда я не понял твоего роста, — пробормотал он, и глаза Леи напротив него расширились от такого легкомыслия. Анакин коротко улыбнулся: — Нет. Вы оба похожи на свою мать. И я хотел бы рассказать вам о ней, — продолжил он, предвидя следующий вопрос, — но не сейчас. — Он нерешительно посмотрел на Лею. Она смотрела на него с каменным лицом. — Послушайте, — вздохнул Анакин, проводя рукой по волосам. — Я виновен во многих грехах. Я не отрицаю этого и никогда не буду. Но… я также могу исправить эту ошибку. Я, пожалуй, единственный, кто на это способен. Но когда я узнал о твоем существовании, Люк, я понял, что не смогу сделать это в одиночку. Я придумал план свержения Сидиуса, тайно обучив тебя, чтобы ты мне помог. Сейчас это невозможно. Однако Сила действует таинственным образом. Он снова встретился взглядом с Леей: — Я обнаружил, что у меня есть еще и дочь. И... возможно, вместо того, чтобы скрывать наши отношения, мы объявим о них всей галактике. Заставим Сидиуса бояться. Люк не был уверен, что и думать об этом, но ждал, что Лея усмехнется и откажется. Вместо этого он увидел, как его сестра задумчиво покусывает нижнюю губу. Всегда тактик. — Анакин Скайуокер выжил? — спросила она, глядя на самого Люка. — Сумел найти Восстание и дать ему надежду в самый мрачный час? И вот, анализы крови обнаружили близнецов? — Да, что-то в этом роде, — согласился их отец. — Но Палпатин знает, кто ты, — возразил Люк. — Разве он не попытается доказать, что Вейдер — это Анакин? — Это не пойдет ему на пользу, — ответил его отец, снова слегка улыбнувшись. — Откуда ему знать это? Большей части галактики не известны его способности к Силе. Он не захотел бы раскрыть себя, как лорда ситхов. — Это... слишком много информации, чтобы усвоить за один раз, — слабо произнес Пиетт. Люк сочувственно кивнул. — Согласен, капитан. О, вы ведь не являетесь тоже родственником, верно? Давно потерянным дядей или кем-то в этом роде? — спросил он. Выражение крайнего ужаса на лице Пиетта было довольно комичным, и усмехнулся даже его отец. — Как уже упоминалось, Пиетт — мой самый доверенный офицер и капитан моего флагмана. Но нет, он не родственник, Люк. Лея с сочувствием посмотрела на капитана. — Значит, вы… теряете свой корабль, — сказала она, и Пиетт поморщился. — Наверное, да. Я так понимаю, что я тоже совершу измену, милорд? — спросил он, пристально глядя на Анакина. Мгновение тишины. — Я не буду заставлять вас, Пиетт, — сказал ему отец, и Люк почувствовал, какое уважение тот испытывал к этому офицеру. Он уважал Пиетта. Тот ему даже нравился. Было бы трудно, выбери капитан противоположную сторону. — Я уверен, что мы могли бы найти способ вернуть вас на Леди, если вы пожелаете. — Мне пришлось бы ответить на МНОЖЕСТВО вопросов, милорд, — отозвался мужчина, слегка скривив губы. — Вполне возможно, от самогО нашего любимого императора. Мне это не слишком нравится. — Тогда ладно, — отец коротко улыбнулся ему и оглядел их всех. — Лея, мне нужны координаты флота повстанцев. Сестра скрестила руки на груди и вскинула бровь: — И ты собрался просто... заявиться в этом? — ядовито поинтересовалась она, пристально глядя на черный костюм. — Ммм, — задумался их отец. — Ты права. Возможно, сначала нам придется сделать остановку. **************** Как только Анакин (она отказывалась думать о нем как об «отце») поднялся, чтобы скорректировать курс, Лея села рядом с Люком и нежно взяла его за руку. — Люк, — пробормотала она. — Я не знала. У тебя есть какие-нибудь идеи?.. Он покачал головой: — Никаких. Как… как ты себя чувствуешь? Она вздохнула. В данный момент она никак не могла переварить это даже на поверхностном уровне: — Странно. Но... очень рада, что у меня есть брат. — И так странно было чувствовать чье-то настоящее удовольствие от этой странной связи, которую они разделяли. Это было невероятно воодушевляющим. Дорогой Люк. Хэна хватит удар. Анакин снова вошел: — Люку действительно нужно отдохнуть, Ле… принцесса, — сказал он ей. Она ценила, что он пытался уважать ее желания, но им нужно было поддерживать иллюзию счастливо воссоединившейся семьи, чтобы их идея сработала. — Ты должен называть меня «Лея», — ответила она, снова спрыгивая с койки, чтобы Люк мог вытянуться. — В этом больше смысла. Она ощутила его стыд. Его ужасное чувство вины. Она не хотела это чувствовать и потому, что это было ошеломляюще, и потому, что это делало его человечнее. Что действительно сильно усложняло ситуацию. Позже. Им придется разобраться со всем этим позже. — Да, — ответил он. — Спасибо. И, карк, вы, Пиетт, тоже должны лечь. У вас самый худший инстинкт самосохранения из всех, кого я знаю, кроме Люка. Ее брат сонно фыркнул, лежа в коконе из одеяла, а капитан поднял бровь самым оскорбленным движением, которое она когда-либо видела. — Милорд, — начал он, стараясь сохранить достоинство. — Теперь нужно говорить «генерал», капитан. В течение нескольких последних лет вы работали с «генералом Скайуокером». Карк, вам тоже нужна новая одежда. Вторую медицинскую койку втащили, несмотря на вежливые протесты Пиетта, и Анакин заставил его на нее лечь. Лея подоткнула капитану одеяло, и, несмотря на свои возражения, заснул через несколько мгновений. Она села рядом с ним, потому что так было удобнее прислониться к его койке. Анакин сидел напротив, вытянув длинные ноги и положив одну руку рядом с головой Люка. Ее брат всегда жаждал отца, и теперь она это чувствовала (карк, эта Сила была такой странной). Несмотря на то, кем был Вейдер, несмотря на то, что он сделал, он пришел, чтобы спасти своего сына. Он рискнул всем, чтобы ответить на зов Люка. Пока она смотрела, его рука поднялась и нежно погладила волосы Люка. Это было непреодолимым желанием. Каждые несколько минут ему словно приходилось напоминать себе, что Люк здесь и в безопасности. Позже Лея сможет задуматься, почему это отец не сумел ее почувствовать. И когда-нибудь она сможет задать ему этот вопрос. Однако прямо сейчас Анакин Скайуокер делал первый шаг. Он старался. И хотя Лея знала, что убьет его, если он разобьет Люку сердце, она была почти уверена, что ей не придется этого делать. Возможно, из-за Силы, или, может быть, она просто знала людей. Но он собирался подарить надежду их Восстанию и хотел их помощи в этом. За это Лея могла сражаться.