Знак Венеры

Катя затянулась сигаретой, и облегчённо вздохнула. – Наконец… Верка улыбнулась ей, затягиваясь своей. – Мамочка девочке не позволяет курить? – с безмерным ехидством спросила она. – Не позволяет. Один раз застукала, знаешь, что потом было? Катя затравленно огляделась вокруг, словно и вправду ожидая, что вот-вот придёт её мама, и всыпет дочери по первое число. К счастью, это было невозможно. Мама занималась огородом. А даже если бы и нет, в эту часть посёлка, всё равно никто не заходит. Тут кроме бетонных плит и не осталось ничего. – Смирилась бы уже, что ты пропащая. – Я не пропащая! – Ага, гони больше. Катя с неохотой признала, что подруга права. Мама желала видеть свою дочурку отличницей, спортсменкой, и вообще хорошей девочкой. А девочка надежд не оправдала. Она с трудом окончила девятый класс. И спортом она никогда не увлекалась. Зато в свои четырнадцать лет, она много чего попробовала. Вот только Вера была ещё хуже. Две малолетние, городские оторвы, которых воля предков закинула в такую глушь. – Ненавижу! – возопила Катя. – Чего кричишь? – возмутилась Верка. – Так и оглохнуть можно. – Ненавижу эту дыру! – Да успокойся ты. Всё равно ничего не изменишь. – Чего тут делать? Ни одного нормального парня. Ни одной адекватной девчонки. – Нет, почему, парни тут есть. – И что мне с ними делать? Под балалайку танцевать? Верка хмыкнула, и провела по щеке пальцем, словно смахивая невидимую слезинку. Уж она-то точно знала, что Катьке с парнями не везло. Слишком хотелось захомутать взрослого и сильного мужика для первого раза. А те, почему-то, не хотели из-за этого попасть в тюрьму. Нет, со сверстниками всё намного проще. Уж Верка точно это знала. За это Катька её ненавидела. – Маленькой девочке не дают курить. Маленькая девочка так одинока… Ей надо найти… – Иди ты знаешь куда! – совсем уж вышла из себя Катя. – Не знаю. Но, похоже, твои мольбы были услышаны. Вон, идёт кто-то. Катя в спешке бросила и затушила сигарету. – Если что, курила только ты! – Запах не отобьёшь. Да и зря паришься. Это не твоя мамаша. Это… хм... Да, это определённо была неожиданная гостья, в их укромном уголке. Городская девчонка. До мозга костей городская. В чёрной одежде, с короткими волосами. – Очередная деревенская дура? – Нет, Катька, это дура городская. Узнаем, что ей нужно. Девушке не понадобилось много времени, чтобы дойти до них. – Привет, – сказала она. – Меня зовут… – Привет, коль не шутишь, – грубовато перебив, ответила Катя. Вера слегка отдёрнула подругу. К девчонке определённо стоило присмотреться. Она отличалась от местных дурочек. Впрочем, она была не из их среды. Не из тех девчонок, что прогуливают уроки, и пьют с парнями по подъездам. – Меня зовут Вера, а эту дуру – Катя. Будем знакомы. – Ага. Меня зовут… – Наверное Софья. Или Агафья. Я ваших деревенских имён не упомню, – Катя небрежно махнула рукой. Собеседница смутилась. А Вера на сей раз присмотрелась ещё внимательнее. Чёрные, бриджи, футболка, сандалии… Она определённо пыталась вписаться в местную атмосферу, и это у неё определённо не получалось. – Слушайте, если вам не хочется разговаривать, я пойду. Просто скажите мне кое-что. – Как ты вообще нас нашла? С сеновала увидела? Катя включила режим «тупой стервы». Он не раз, и не два помогал ей отделаться от неприятных собеседниц. А эта новая зазнайка была неприятна. Было в ней что-то, что заставляло Катю сомневаться в себе. Напрягало. Что-то необычное, думала Вера, рассматривая покрытое обильным макияжем лицо, и миленькую причёску-шапочку. В отличие от подруги, которая во всякой другой девке видела лишь конкурентку, Вера была внимательнее и умнее. Она заметила нервные, неуверенные жесты, неловкие взгляды на Катькину грудь… Излишне крупный для девушки кадык. Вывод напрашивался сам собой. – Катька, заткнись. Так чего тебе нужно? – спросила она у новоприбывшей. – Я ищу одну девушку. – Да? И какую? – Наверное, корову потеряла… – Катька, заткнись! – очень резко велела Вера. На сей раз, Катька прикусила язык. – Не знаю, как её зовут. В очках такая девочка. Чуть старше вас. Волосы длинные, словно бы слегка сероватые... – Полька. – Точно, – кивнула Катька. – По-любому Полька. – Вы её знаете? – А зачем она тебе? – Ну, я видела её тут недавно, а потом... Верка ухмыльнулась. Собеседница явно врала. Наверняка у неё в запасе история про якобы потерянную вещь, или про общих знакомых... Не хватало ещё это выслушивать. – Забей, мне без разницы. Ты тут новенькая? – Да. Приехала с троюродной сестрой. – Вот как? – недоверчиво спросила Вера, и чуть слышно хмыкнула. – Так вы знаете, где я её могу найти? – Знаем. Хм... По Овощной, предпоследний дом, вроде бы там она живёт. Катька уставилась на собеседницу. Лишь бы не выдала… – Вот как? Большое спасибо. – Да не за что. Удачи. – Пока. Так и не сумевшая назвать своего имени девушка ушла. Подождав, пока она скроется, и ещё немного, Катька обрушилась на Веру с вопросами. Но общий смысл их был: «Какого фига?» – А ты ничего в ней заметила? – Ну, странноватая немного, а так обычная дура. Ой, посмотрите, я отдыхаю на даче, и радуюсь жизни! Тьфу, ничтожество! – Ты Катька слепая или тупая, а может всё сразу. Резкие движения, короткие волосы, неловкость от твоей бравады, кадык... – Эм... – Дура! Она лесбиянка! Самая натуральная. – Что? Серьёзно? – Ты не заметила, как она пялилась на твою грудь? – Знаешь, я как-то… – А она пялилась. Наверняка, увидела нашу очкастую на улице, и в сердце загорелась запретная любовь. А Полька перепугалась, и убежала. Будто в первый раз. – Тогда чего ты ей наврала? Полька на другой улице живёт вообще. Вера только улыбнулась. Она ждала, когда до Катьки дойдёт… – А… предпоследний дом… Ну ты стерва! – Та ещё. Вот смеху будет! Костя вошёл в дом. Он быстро прошёл через веранду, и, оказавшись в комнате, раздражённо скинул сандалии. Плюхнулся и развалился на диване. Лена на секунду отвлеклась от своего ноутбука, и глянула на него. – Лицом на подушке не лежи. Всю косметику оставишь. Костя перевернулся на спину, и посмотрел на свою соседку. – Я так понимаю, поиск прошёл неудачно, – сказала она, не отрываясь от экрана. – Не то слово! Я обошёл половину деревни. Спрашивал про девочку в очках. Никто ничего не знал. – А ты уверен, что она вообще здесь? – спросила Лена. – Нет, но я буду искать! Так вот, какой-то старик меня в сам посёлок направил. Но я не пошёл. Не может её там быть, она тут не живёт, а приезжает на лето. – Почему не может? А если у неё тут бабушка живёт? – Да… как-то я не подумал, – чуть привстав, почесал затылок Костя. – Может, потом проверю. Короче, одна тётка сказала, что девчонки молодые собираются за берёзками, где стройка незаконченная старая. Ну, я и пошёл. – И как? – Девчонки действительно были. Но не она. Издевались надо мной, деревенской дурой называли. А я терпел, ну, вдруг они знают, где Полина живёт. Они мне вроде бы подсказали… Предпоследний дом по Овощной. – Предпоследний… хм... – Старушка там невменяемая. Набросилась, обматерила, и даже палкой кинула. Хорошо ещё не попала. – У неё действительно с головой не в порядке, – сообщила Лена. – Несмешная шутка. – Мерзкие мелкие… – Ладно, успокойся. Продолжай искать, и всё. – Не сейчас. Что-то я устал. – Ужин будет только к семи. Можешь поспать. Что ещё делать на даче. – Может и посплю. Я наверху буду. Костя поднялся по лестнице, и, миновав пролёт потянул на себя дверь. Второй этаж состоял из одной единственной комнаты, которая и была его спальней, а заодно складом для вещей. Костя немного покопался в сумках. Их у него было много. В одной, самой большой лежала одежда и обувь. В другой то, что он взял из дома. В третьей была куча мелочей, которой его снабдила Аня, по большей части со Свалки. Нижнее бельё, носки, колготки, расчёски.... Была и четвёртая сумка. В ней была косметика. Нет, она не была доверху забита помадой и тушью для ресниц, хотя этого добра в ней и хватало. Большую часть места там занимали разные крема, к каждому из которых прилагалась подробная инструкция от Ани. Вечерний для ухода за телом, крем для лица... Костя даже не пытался в них разбираться. Он достал только крем против роста волос на теле. Сбривать их в ближайшее время ему совершенно не улыбалось. Он подошёл к своей собственной сумке, и достал увесистый томик в красном переплёте... Но тут же, вернул его назад. Настроение было не то. Вместо этого, он взял буклет, купленный на днях в краеведческом музее. «Деревни и поселения. Историческая и культурная справка». Котовскому там уделялось несколько страниц, которые Костя решил, наконец, прочесть. Наверное, это стоило сделать ещё до приезда. Раньше, ещё до революции не существовало никакого Котовского. Была только деревня Константиновка. Якобы, названная так в честь Великого Князя Константина Павловича. Который якобы частенько туда заглядывал. Хотя достоверных исторических свидетельств этому нет. Как бы там ни было, после революции, такая отсылка к члену императорской семьи привела к смене названия. Как раз во время коллективизации, когда на базе поселения был основан «Колхоз имени Григория Ивановича Котовского», решено было сменить и названия поселения. Так на картах и появился посёлок Котовский. Ничего примечательного в советской истории его нет. Даже немцы обошли его стороной, из-за реки и отсутствия нормальной переправы. Потом Союз развалился, и колхоз "приказал долго жить". Вот тут и возникло то, на что автор буклета настоятельно советовал обратить внимание. Правда, Костя не понял половину написанного, так как автор резко перешёл на язык тонких архитектурных особенностей. Суть была в том, что на краю посёлка была незаконченная стройка, которая словно застыла во времени, и позволяла увидеть какие-то там особенности советского каменного строительства. Её Костя уже наблюдал сегодня, и ничего примечательного не увидел, кроме двух девчонок, которых теперь будет всячески избегать. Хотя, видели эту стройку все. Она фактически упиралась в дачи, и была заметна даже с подъездной дороги. А вот развалины бывшего колхоза Костя пока не наблюдал. Располагались они довольно далеко от дач, и на расстоянии от самого посёлка. Административное здание, склады, стоянка тракторов... Всё это было разворовано, и пришло в полный упадок. Однако здание всё ещё держалось, и на их примере можно наблюдать типичные советские… очень характерные… Костя даже таких слов не знал. «Если короче – стоит сходить, взглянуть» – так он решил. Дальше шла информация о дачах. Очень скупая информация. В середине 90-х, земля вокруг посёлка была выкуплена, и потом перепродана под дачные участки. Таким образом, к нынешнему моменту, дачных домов в посёлке стало вдвое больше, чем домов самих жителей. Из-за удобной подъездной дороги, которая выходит сразу на Ленинградское шоссе, участки пользовались большим спросом. И всё, никаких тебе исторических справок. Потом шла карта, с комментариями. Изначально посёлок располагался вдоль берега реки, и подъездная дорога шла к ней под прямым углом. Но тут она и заканчивалась на небольшой центральной площади, так как никаких мостов через реку никто никогда не налаживал. На расстоянии пятидесяти метров от последнего дома в посёлке, вдоль по главной дороге, начинались дачи. Они уходили в две стороны, образуя собой неровный овал. И каждая «улица» имела своё импровизированное название (которое, как комментировал автор, уже успело попасть в официальные документы). Северная улица называлась Овощной, а южная – Фруктовой. Дом, в котором теперь обитал Костя, находился на Фруктовой, она же и упиралась в незаконченную стройку. Костя внимательнее всмотрелся в карту. Пытался запомнить, что и где находится. В посёлке был сельский магазин, который торговал как продуктами, так и всякой бытовой химией, и прочими хозтоварами. Было административное здание, в котором была сосредоточена вся официальная жизнь города. Там работал глава поселения, там принимал врач, и там находилась школа, с одним классом на всех детей. В самом посёлке было несколько небольших улочек, которые неровными рядами расходились от центральной площади. Развалины колхоза находились от посёлка на северо-западе, и были отделены от Овощной улицы небольшой лесной полосой. Впрочем, что от самого посёлка, что от Овощной до них было идти теперь неудобно. Более того, если идти от посёлка, то дорога проходила мимо деревенского кладбища. Звучало зловеще… Костя бросил буклет на стол, и прошелся по комнате. Всё это, конечно, хорошо, и даже полезно, но никак не поможет ему найти Полину. Остаётся только зацепка в посёлке, но почему-то Косте казалось, что Кравцевой там нет. А ещё, было смутное ощущение, что местные парни будут от него не в восторге… Хотя почему от него? Он сейчас играет роль девушки. Наверное, докапываться до него не станут. И приставать тоже, не так уж он и хорошо выглядит… Он уже собрался было сходить в посёлок, но услышал снизу какую-то возню. Лена уже начинала готовить ужин, и Косте пришло время приниматься за собственные обязательства. Тем более этих самых обязательств у него было негусто. Большую часть дел делала сама Лена, ей это даже нравилось. Однако всё, что связано с водой выпадало на долю Кости. Полить немногочисленные грядки, и клумбы с цветами. Включить насос, чтобы снова наполнить бочки. Раз в несколько дней помыть дома полы, и протереть пыль. Всё. Вся работа с поливкой занимала не больше часа. А сегодня, когда Костя придумал носить по две лейки за раз, стало ещё быстрее. Хотя и утомился он чуть больше обычного. Потом помыл руки, умылся, забыв про косметику и прилично её смазав, и развалился за столом. Он очень хотел есть, а макияж… Всё равно сегодня он уже никуда не пойдёт. Ранним утром, Лена возвращалась от соседей. Те собирались ехать в город за припасами. Она заказала им купить хлеба, сливочного масла и два десятка яиц. Так у них было принято. Если кто-то ехал в магазин, соседи этим пользовались. Когда поедет она, ей тоже сделают заказы. Оплата наличными, деньги вперёд. Лена пребывала в скверном настроении, хотя по её лицу это не угадал бы ни один психолог. Мало того, что ей пришлось встать с утра пораньше, так ещё и наслушалась всякого… Костя уже встал. По своему обыкновению, он сидел у зеркала, накладывая макияж, и причёсываясь. Лена удивлялась тому, как быстро это вошло у парня в привычку. Они ведь были тут всего третий день. Лена присела на кресло, неподалёку от зеркала. Ей было трудновато дышать, всё-таки утренний воздух был весьма прохладным. Но к моменту, когда Костя закончил, она уже пришла в себя. – Привет, – сказал тот. Он сидел в одних трусах, немало её не стесняясь. Мужских семейных трусах. Которые, он вообще-то не должен был с собой брать. – Ты в таких трусах ходишь? – чуть заметно возмутилась женщина. – Нет, у меня есть нормальные, трусы-плавки. Унисекс. Просто в них мне спать неудобно. – Знаешь, что мне сегодня пришлось услышать? – Что? Лена молчала, собираясь с духом. Хотя Косте наверняка эта пауза показалась очень драматичной. – Мы тут всего три дня. А по деревне уже идёт слух, что ты лесбиянка. – Что? Серьёзно? – Серьёзнее некуда. –Почему? – не поверил своим ушам Костя. – Я бы ещё мог понять, если бы кто-то подозревал что я парень, но лесбиянка… – А что им ещё думать? – Наверняка эти две девки постарались. Я им сразу не понравился. – Правда? А мне показалось, ты и сам хорошо постарался, – настояла Лена. – Не понял. – Подумай. Люди видят девушку. С короткими волосами, одетую почти как парень. С не самым женственным сложением. Которая не ходит, а просто шурует по посёлку, в поисках какой-то другой девушки. А поливая, таскает по две тяжеленные лейки за раз. – И что, это повод думать, что я лесбиянка? – Косте даже обидно стало за такую несправедливость. – И вообще, это просто слухи. – Слухи или нет, мне сегодня много лестного пришлось услышать. О тебе, и о том, зачем я тебя сюда привезла. Я чуть со стыда не сгорела! – И зачем? Лена хотела ответить, но не смогла. И Костя сам догадался. Взрослая женщина, привозит молодую девочку на дачу. И совершенно неожиданно, молодая девочка оказывается нетрадиционной ориентации. Тут не очень большая свобода трактовки. – А ничего, что я бегаю и ищу другую девушку? – Не знаю. Но я точно знаю, что дальше так продолжаться не может. – Ты что, меня назад отправишь? – испугался Костя. – И самой поливать? Нет. Я тебя исправлю. – Исправишь? Не надо меня исправлять! Лена пристально посмотрела на Костю, заглянула в его глаза. Она знала этого парня уже много лет. Он был немного упрям, но женщина знала, как к нему подойти. – Тогда скажи мне одну вещь. – Какую? – Скажем, ты найдёшь свою Полину. Что ты будешь делать дальше? – спросила она, с лёгким вызовом в голосе. – Попробую познакомиться, подружится. А дальше... – Так, стоп. Девушка, которая боится парней, встречает другую девушку, которая ведёт себя как парень, и по слухам вообще лесбиянка. Как думаешь, как она среагирует? Костя осёкся. С такой позиции он на этот вопрос не смотрел. А выходило и впрямь не слишком радужно. – Аня говорила, что если я буду слишком притворяться, то буду выглядеть неестественно. Говорила, что мой образ позволит мне почти не менять поведения, и выглядеть естественно, не вызывать подозрений. – Ну, она была права, – кивнула Лена. – Ты выглядишь как вполне естественная лесбиянка. – Но если я начну из себя изображать… – А не надо никого изображать! Повремени со своими поисками пару дней, и мы тебя исправим. – Что значит, «исправим»? – недоверчиво спросил Костя. – Я научу тебя, как должна вести себя девушка. Не бойся, это не трудно. – Изображать… – Не надо никого изображать, – перебила его Лена. – Ты просто этому научишься, и всё. – Не думаю, что у меня получится. Я не особо хорош в притворстве. – Итак, первое правило. Ты не должен говорить «Хорош». Отныне, только в женском роде! – заявила Лена. – Я и так стараюсь. – Да? А почему я ни разу не слышала? Знаешь, когда девушка говорит о себе в мужском роде, это немного странно. Но если она делает это постоянно… – Я понял…а. – Урок второй. Как правильно разговаривать. – Разговаривать? – Попробуй сделать свою речь мягче, ровнее. Не такой обрывистой, гаркающей. – В смысле? – Так… Скажи фразу: «Это такая милая сумочка, но у моей подружки уже есть такая». Костя повторил. – Звучит неестественно. Ударение не на тех словах. – Но ты вообще не ставишь ударений. – Ставлю. Попробуй ещё раз. Просто представь себя на месте девушки. Настоящей девушки, которой в магазине понравилась сумочка. Она так влечёт её, ей так хочется купить её… Но она вспоминает, что такая уже есть у её подруги. Это её расстраивает. Вложи чувства. В устах Лены, эта фраза про чувства звучала как шутка, и Костя не удержался. – Урок третий, не надо так гортанно смеяться. Кстати, что смешного? – Лен, извини, но когда ты говоришь о том, чтобы вкладывать чувства в слова… – Понимаю. Я не очень это умею, – будто бы с неловкой улыбкой сказала Лена. И в самом деле, все выражения, все эмоции которые были слышны в её голосе… Их приходилось больше додумывать. Костя никогда не был уверен, в самом ли деле Лена сказала, так как сказала, или это его воображение помогает. Впрочем, тут он вопрос решил для себя легко. Что кажется – так и есть. Иначе голова взорвётся. Но даже это «кажется» проскакивало очень редко. – Совсем не умеешь, – заявил он. – Из всех моих знакомых, ты говоришь самым равнодушным тоном. – Знаю. И голос у меня не такой уж и красивый. Но разве мог бы ты представить, что это говорит мужчина? – Я? Нет. – А почему? – Хороший вопрос. – Потому что речь очень ровная, – заметила Лена. – Я это давно заметила, главное отличие мужчины от женщины. – Какое отличие? – Повтори ещё раз ту фразу. Обычным тоном. – Это такая милая сумочка, но у моей подружки уже есть такая. – А теперь ещё раз. И представь, что ты спускаешься по лестнице. Каждое слово – одна ступенька. Давай. Костя напряг фантазию, и сделал то, что она просила. – Чувствуешь ритм? – Хм… наверное. – Ещё раз. – Это такая милая сумочка, но у моей подружки уже есть такая. – Ну как? – Что-то есть. – Мужчины говорят именно так, – продолжила свои наставления Лена. – Каждое слово – как рывок вперёд. Они могут быть одинаковыми, ритмичными, но каждое движение идёт отдельно. – Да, в этом что-то есть. – А теперь попробуй вспомнить, как говорит твоя мама. Как говорят одноклассницы. Костя напряг извилины. Ему вспомнился мамин монолог по поводу разрешения завести собаку. И вспомнилось, как Галя Синицева рассказывала на уроках литературы о Грибоедове. – А теперь попробуй представить реку, ручеёк. Вода равномерно бежит, двигаясь вся сразу. Никаких рывков, никаких ускорений. Ровный, красивый поток. – Представил, – Лена пристально посмотрела на Костю, и тот сразу поправился. – То есть представила. – Попробуй повторить эту фразу. Только помни, как говорили знакомые тебе женщины. И представляй поток. У него нет ритма, у него нет точек опоры. Он просто движется вперёд. Костя закрыл глаза. Это было трудно, представлять одновременно и чужие речи, и этот самый поток. Но в какой-то момент, они наложились друг на друга. И сбивчивая мамина речь по поводу ответственности, и увлечённый рассказ Гали… Да, они определённо имели что-то общее. Но он не мог это уловить. И вдруг понял, что ловить тут и нечего. Лена была права, дело тут не в ритме. – Это такая милая сумочка, но у моей подружки уже есть такая. – Вот! Отлично. Ты поняла, что к чему? – Кажется да. Не надо пытаться, надо просто говорить. – Потом потренируешься. А сейчас мы позавтракаем, и займёмся твоей походкой. Это вообще самое худшее. Ладно, я могу понять, что женскую походку скопировать трудно. Но можно ведь было добавить хоть каплю изящества... Лена с рождения была слабой, болезненной девочкой. Её редко отпускали гулять, и она часто пропускала школу. В одиннадцатом классе, перед самым Новым годом, с ней случился приступ, она едва не задохнулась и попала в реанимацию. Именно после этого, она стала невольной затворницей, очень редко покидающей свой дом. И именно после того случая, она стала замкнутой и равнодушной. Словно в тот день, что-то в ней умерло. Она не считала себя по-настоящему умной. Ей с трудом давалась математика, и другие точные науки. С гуманитарными предметами тоже ладилось не очень, так как девушка не слишком любила читать. Зато, она была любопытной, и очень проницательной. Умела обобщать свои наблюдения, хотя мало с кем делилась своими выводами. Одним из этих выводов была та самая концепция «Лесенки и Потока», которую женщина теперь сообщила Косте. И она распространялась не только на речь. Всё, буквально вся жизнь людей строилось на этих понятиях. Она видела это на примере своих родственников. На примере своих немногочисленных подруг. На примере тех парней, с которыми она встречалась. Принцип казался универсальным. Просто поразительно универсальным. До сих пор, она поделилась этой идеей только с Мишей. И именно этому знанию, братик был обязан своим успехом у женского пола. Помимо красивой внешности, разумеется. – Идём ли мы по дороге, обедаем, читаем, или поём, именно Лесенка и Поток определяют нашу жизнь. Когда мы спускаемся по лесенке, каждый шаг словно отделён от предыдущего. Они сливаются в целое, образуют систему. Но они существуют сами по себе, мы можем отделить каждый, остановится и изучить его. Мужчины, даже грубые, даже тупые и необразованные, стремятся к этой структуре. Они живут частями, образуя из них единое целое. То, что они понимают, пусть даже не головой, а инстинктами. Понимаешь, о чём я? Возьми, например, свою походку. Ты движешься потому, что делаешь шаг, другой, третий. Каждый из них словно отделён от других, каждый может оказаться последним, не нарушая структуры. Ты не замечаешь этого, делаешь это автоматически. Но для тебя ходьба – множество перемещений своего тела в пространстве. Понимаешь? Одно движение на метр, потом ещё одно, они сливаются вместе, но каждое важно само по себе. Ты видишь цель, стремишься к ней. С каждым шагом, ты приближаешься к ней. К этому стремятся все мужчины. Это определяет их жизнь. Мой отец, мой брат, мои бывшие парни... Даже ты. Накраситься. Причесаться. Одеться. Для тебя это всё маленькие шажки к конечной цели. И не важно, нравятся они тебе или нет, пока ты видишь цель, ты готов их делать. Ты чётко разделяешь каждый шаг, и анализируешь, в меру своих способностей. Понимаешь? Лена замолчала, пронзительно смотря на Костю. Тот пытался переварить её слова, они казались очень заумными. Ему, конечно, было невдомёк, сколько времени потратила Лена, чтобы к этому прийти, и более-менее чётко это сформулировать. – Женщины другие. Нами управляет Поток. Мы стремимся к целостности. Нам важна не цель, а процесс, мы не разделяем каждый свой шаг, каждый жест. Мы просто движемся вперёд так, как умеем. Ты ведь видел, как я хожу? Нет, не думай над самой походкой. Вообще забудь про ноги. Представь своё движение. И представь моё. Следи за телом... Что ты видишь? Твой торс движется рывками, словно ты и вправду спускаешься по лесенке, как будто идёшь, переступая через препятствия. А я двигаюсь мерно и плавно. Словно я не сама иду, словно меня несёт течение реки. Я не чеканю каждый шаг, не выверяю каждый жест. Я просто чувствую Поток. Хотя нет, чувства тут не причём. Это что-то большее. Это сама моя сущность, сущность любой женщины. Понимаешь? Именно поэтому недалёкие люди говорят, что нам самой природой определена пассивная роль. Это не так. Мы просто движемся как Поток. Что делает Поток, когда возникает препятствие? Меняет направление. Он не останавливается, он продолжает течь. Даже если он меняет направление, он не перестаёт быть Потоком. Улавливаешь? Кажется, для Кости это было чересчур. Он не ожидал таких философских откровений. – Я всё равно не понимаю до конца. – Не беда. Мишка вон тоже не всё понял, но кое-что уяснил. Кое-что практическое, – заметила Лена. – Что именно? – Он понял, как надо обращаться с девушками, что именно им нужно. – И что им надо? – Поток должен течь. Понимаешь? Нет... – Пожалуйста, объясни. Я уже ничего не понимаю! – пожаловался Костя. – По поводу мужчин я ещё въехал немного, а по поводу женщин... – Так, давай я попробую тебе донести так, как объясняла Мишке. Правда, ему я для других целей это делала, но кто знает, может и тебе пригодится. – Давай. – Есть два главных правила, когда ты общаешься с женщинами. Постарайся поймать Поток, угадать, как она движется по жизни. Понимаешь? Не важно, куда она идёт, не важно, сильно ли ты повлияешь на направление. Важно как. – Всё равно… – Скажем, твоя подружка боится парней. Ты сосредоточился на этом факте, ты отделил его от остальных, и очень зря. Это лишь часть её, понимаешь? Ей управляют множество желаний, страхов, целей... И она не разделяет их, в глубине души. Именно они и образуют её Поток. Не пытайся сформулировать, что хочет женщина. Это невозможно. Просто улови направление в целом, и следуй ему. – Эм… – Хорошо... Попробуем ещё раз! Костя был не на шутку испуган, хотя старался не подавать виду. Лена, всегда спокойная и равнодушная, стала совсем другой. Лицо всё ещё осталось отрешённым, но глаза горели зелёным, безумным огнём. А голос потерял всё былую мягкость, и даже срывался в крик. Вот значит, как бывает, когда она увлекается… – Давай поступим проще. Ты знаком с понятием Инь и Ян? – Ну, немного. – Так, тогда и это бесполезно! Дыхание Лены стало сбивчивым. Теперь Костя боялся уже не её, а за неё. Как бы, не пришлось бежать в посёлок за врачом. – Слушай, может без этого… Спасло ситуацию то, что Лена увидела себя в зеркало. И ей это не понравилось. Она извинилась, и вышла на улицу, подышать, успокоиться. А вернувшись через пару минут, вновь стала собой. Обычной спокойной Леной. – Прости, я немного увлеклась. Так иногда бывает, когда начинаю рассуждать на такие темы. – Немного? – удивился Костя. – Это немного? И какие такие? – Важные. И да, это ещё немного. Я из-за этого с парнем рассталась одним… Хотя, мы не обо мне сейчас. О чём мы там… ах да, Лесенка и Поток. – Если эта тема так тебя беспокоит, может не стоит… – Нет, всё в порядке. Наверное, мне надо привести практику. Знаешь, как Мишка девушек добивается? – Ну, так, примерно. – Весь секрет в том, чтобы узнать наше общее направление. Что мы в целом представляем из себя. Наш Поток. Прости, я опять начинаю… – Я всё равно не могу понять, что такое этот самый «Поток». – Давай, я попробую донести до тебя две мысли. Представь, что у каждого человека есть энергетика. Мужская и женская, в разных сочетаниях. Соответственно у мужчины, как правило, сильнее мужская, а у женщины – женская. Если наоборот, то мужчину будут считать тряпкой, и гомиком, а женщину агрессивной и мужиковатой. Как правило. – Звучит разумно. – Это была первая мысль Теперь прими как аксиому: для того, чтобы узнать мужчину, надо понять, чего он хочет. То, кем он является, кем был, и кем станет, определяется в первую очередь его целями. Кто-то хочет власти. Кто-то крепкую семью. Кто-то покоя. Мой братишка хочет веселиться и с девушками развлекаться. Тебе подавай любви и отношений… Сам подумай. Ты сейчас стал парнем, который носит женские вещи. Не потому что хотел этим заниматься, а потому что это соответствует твоей цели. – Да, это правда, – не стал спорить Костя. – Твоя личность подстраивается под твои желания. С женщиной работает другая модель. Чтобы узнать, что хочет женщина, надо узнать саму женщину. У нас множество желаний. Нас называют капризными, непостоянными. Но все они, без исключений, на чём-то основаны. У каждого есть свои причины. Понимаешь? – Кажется да. То есть, чтобы я мог понять, чего хочет Полина, мне надо узнать о ней побольше? Но разве у мужчин не так? – Нет, не так, – покачала головой Лена. – Просто сопоставь мысль про энергетику, и вот это сравнение. Ты ведь неглупый парень. – Эм… Я не... – и тут в голову у Кости прояснилось. Вся эта философская ерунда стала более упорядоченной. – Поток… Целостность… Я, кажется, понял. – Да неужели? – Нельзя узнать женщину, узнав какие-то отдельные факты о ней. Поэтому мужчины и не могут мозгами понять, чего хотят женщины. Они должны просто уловить этот самый Поток. – Ну, это было близко. – Я всё равно не понимаю, как это поможет мне. То есть, когда я найду Полину… – Вообще-то мы сейчас про тебя. Эх, я так увлеклась, что забыла о том, с чего мы начинали. В каждой женщине есть эта мужская Лесенка. Просто, мало кто придаёт ей значение. И в каждом мужчине есть Поток. Просто, вы его игнорируете. Всё, что тебе надо, это почувствовать Поток. Свой Поток. И тогда мне не надо будет даже тебя учить правильно ходить, или говорить. Ты всё сделаешь сам, просто следуя своему Потоку. Тебе не надо изображать женщину. Ты должен научиться быть ей. Понимаешь? – Не уверен. – Закрой глаза, – велела Лена. – Да закрывай, не бойся. А теперь, попытайся рассказать, чего ты хочешь. Все мечты, и самые мелкие желания. Только не думай, просто рассказывай. – Полина. Обедать. Ноут. Айфон. Собака. Секс. Стать волшебником. Стать сильным. Стать смелее. Играть в… – Достаточно. Не открывай глаза. Видишь, ты перечислил то, чего ты хочешь. А теперь попробуй слить это воедино. Это, и всё другое, что у тебя в голове. Важно не то, что ты хочешь встречаться с Полиной. И не то, что ты хочешь есть. Важно лишь то, что это ты. Ты тот, кто ты есть. И именно ты всё это хочешь. Ты идёшь первым, желания идут за тобой. Они – это твой Поток. Часть его. Чего ты боишься? Не отвечай. Не пытайся перечислить. Просто влей это в Поток. Всё, что у тебя есть, все, что ты есть – это и есть Поток. – То есть, поток – это моя личность? – сделал Костя догадку. – Да. – Так просто? Тогда зачем были все эти рассуждения? Лена улыбнулась. – Важен процесс, помнишь? – Эм… – Целостность. Помнишь? – Да. – Важно то, как ты пришёл к этому. – Я всё равно не понимаю. – Понимаешь. – Нет! – настоял на своём парень. – Но ты ведь почувствовал это. Поток. Я видела это по твоему лицу. Ты сделал это, когда говорил про сумочку. Притронулся к нему. А сейчас, ты погрузился в него с головой. Я видела это по твоему лицу. – Лицу? – Ты удивишься, но на секунду оно стало на удивление женственным. – И что… – А теперь, встань. Костя подчинился. – Попробуй вновь почувствовать это. Ту целостность желаний, страхов, чувств и мыслей. Почувствуй себя. Нет… Вот так… Попробуй сохранить это чувство. Не думай о нём. Просто иди вперёд. Давай, иди… Костя прошёлся от кресла, до самой стены. – Я бы сказала, что теперь твою походку не отличишь от женской. Но это будет неправдой. Она и есть женская. – Но я ведь не вилял бёдрами, и… – А что, все твои одноклассницы постоянно виляют? – поинтересовалась Лена. – Нет. – Вот именно. – У меня, кажется, сейчас мозг взорвётся! – Костя буквально схватился за голову. – Главное, что ты почувствовал это. Что значит, быть женщиной. Нашёл свой Поток. Если хочешь, можешь отдохнуть. Обедать будем через час. Костя поднялся наверх, а Лена загремела кастрюлями. Да, она никогда не была особенно умной. Не любила читать. Но замкнутость, и наблюдательность давали, порой, странные плоды. Одним из которых и была её мини-теория Лесенки и Потока. Однако сейчас, когда она полностью успокоилась, её одержимость, уверенность в собственной абсолютной правоте пропала. Лена не думала, что просто возьмёт, и объяснит своей теорией всё мироздание. Она понимала, что эти Лесенки – просто её выдумка. Попытка объяснить то, что она видела в удобной для неё форме. Сделать из этого выводы, и использовать их. Лена ухмыльнулась, глядя на своё отражение в воде, которой предстояло стать супом. Её лицо опять показалось ей необычайно живым. Но не безумным, как тогда, в зеркале. Не без отвращения, она подумала о старушке, которая с ностальгией вспоминает свою молодость. И даже плохие воспоминания вызывают у неё радость. Лена вспомнила о своём втором молодом человеке. О том, за кого она даже собиралась выйти замуж. Психолог, аспирант, и жуткий зануда. Готовый терпеть её холодное отношение, с пониманием относящийся к её редким вспышкам одержимой словоохотливости, которую сегодня наблюдал Костя. Такой добрый, милый парень… Единственный, кто не бросил её, с кем она рассталась сама. Из-за идеологических разногласий. Эдик был учёным до мозга костей. Не признавал ничего, кроме сухой, официальной науки. Он снисходительно относился к идеям Лены, и не воспринимал их всерьёз. А она… Она понимала, что идея не обязана быть полностью истинной, чтобы работать. Девушка, которая никогда не училась даже в колледже, она понимала, суть познания лучше, чем этот напыщенный и ограниченный мальчишка! Наука начиналась с наблюдений, и обобщений. И использования этих обобщений в своих целях. Но Эдик лишь смеялся… А Лена в ответ, сделала ему больно. Очень больно. В этом была злая ирония, ведь она использовала именно одну из тех своих идей, которые тот считал мусором. Впрочем, вспоминать об этом женщина не любила. Вываливая в кипящую воду тушёнку, она решила сосредоточиться на настоящем. Считала ли она свою мысль о Лесенке и Потоке верной и истинной? Скорее нет, чем да. Но считала её полезной, и работоспособной. Она не раз использовала её, чтобы добиваться своей цели. Её брат вооружённый таким оружием, стал настоящим дамским угодником. Так ли это? Да, именно так. Правда, сама теория не так была важна, как та уверенность, что она дарит. И Лена была достаточно проницательна, чтобы это понимать. Отправляя в кастрюлю жареный лук, женщина подумала о Косте. Она со своими Потоками лишь запутала парня, но дала ему кое-что, что не мог бы дать никто другой. Даже лучшие психологи не справились бы с этим. Он открыл в себе женскую сторону. Нашёл то, что сокрыто в каждом мужчине, и поднял это на поверхность. К чёрту все заумные идеи, но он действительно пощеголял по комнате лёгкой, женской походкой. Не чеканил каждый шаг, но словно плыл по воздуху. Она ожидала такого. Она надеялась на это. Теперь, оставалось только научить парня паре основных правил, которые стоит соблюдать приличной девушке... И никаких больше слухов. Никаких лесбиянок, и намёков на совращение молоденьких девушек. Только покой, и природа. Поднимаясь по лестнице, чтобы позвать Костю обедать, Лена вдруг подумала, что никогда раньше не использовала так свои идеи. Никогда не пыталась, не просто понять человека с их помощью, а научить его думать и действовать по-другому. Это немного пугало. Не слишком ли далеко она с этим зашла? И какие будут последствия? Лена не могла предсказать. Костя обнаружил Полину на шестой день, после приезда. Первые три поиск проходил безуспешно. Два следующих дня, Лена не выпускала его с участка, занимаясь его обучением. А на шестой день, из дома вышла настоящая девушка. Поток! Костя не был уверен, что полностью понял эту идею. Но в какой-то момент, он нащупал что-то такое, что позволяло ему стать другим. И теперь, когда он ходил, говорил, смахивал пот со лба... Никто не думал о нём как о мужиковатой девушке. Это мнение осталось в прошлом. Судьба, Бог, или просто воля случая, но именно это самое «женское состояние» позволило ему найти Полину. Он часа три промотался по посёлку, и жутко устал. Зашёл в магазин, купил себе газировки, и решил посидеть, попить. Что сделал бы он раньше? Присел на любой подходящий пенёк, или бревно. Но в новом состоянии, он лишь поморщился, глядя на них. Они казались такими грязноватыми! В то время как возле двухэтажной Администрации была настоящая чистая скамейка. Он словно наяву слышал поучительный голос Лены: «Видишь разницу? Мужчина просто сел бы, и утолил жажду. А женщина не забывает думать о чистоте». Каково же было Костино удивление, когда он увидел выходящую из администрации Полину. В длинной ситцевой юбке, она прошла, не заметив его. Перед ней шла женщина, и несла какой-то тяжёлый, завёрнутый в ткань предмет. Платок закрывал её лоб, но лицо… Это явно была мама Полины. Говорят, когда возникает такой момент, время для человека просто замедляется. Костя ощутил это на себе. За считанные секунды, он многое успел обдумать. В первую очередь, он понял, что его план знакомства никуда не годился. Он и в обычных обстоятельствах был убог, а сейчас, когда она не одна, и, похоже, весьма занята… Дальше он спросил себя, что ему собственно делать? Вариантов было всего два. Можно было проследить за ней, и потом попытаться познакомится в более подходящий момент. Но, откровенно говоря, затея была бредовой. Шансов на успех почти нет, а вот перепугать девушку и её маму этой слежкой было легко. Вторым вариантом было подойти и познакомься прямо сейчас. Но это вызывало у него панику. Буквально за секунду Костя задал себе все те вопросы, что терзали его последний год. Как подойти? Что сказать? Как не выглядеть глупо? Не будет ли это навязчивым? Что о нём подумают… А потом Полина сделал ещё шаг, и Костя опять вспомнил слова Лены. Но не касательно себя. Целостность. Какой же он дурак! Он решил, что если его будут воспринимать как девушку, всё станет легко и просто. Но Полина – это не только страх перед парнями. Она и сама по себе была замкнутой. Она не искала общения. Ей это будто было не нужно. А значит, вся инициатива должна исходить от другой стороны. От робкого, и неуверенного в себе Кости. Но если сейчас не сделать это… не подойти, не заговорить, всё было зря. Переодевания. Потраченные деньги. Время, которое Аня отрывала от учёбы. Его гордость... Неужели его любовь, ничего не стоит? И тут он опять, словно наяву услышал слова Лены. Но на сей раз это была не просто мысль. Это было воспоминание. То, кем мужчина является, кем был, и кем станет, определяется в первую очередь его целями. Так она сказала. Забавно, не правда ли? Сейчас, чтобы не потерять последнюю надежду на взаимность, чтобы добиться своей цели, робкому и нерешительному парню, надо было стать уверенной, и общительной девушкой. И это не было вопросом выбора. Это было вопросом возможности. «Момент истины», когда мысли обгоняли время, прошёл. И парень, одетый как девушка встал со скамьи. Кто такая Полина? Кто вообще хоть что-то знал о ней, кроме неё самой? Пожалуй, она и сама себя не очень хорошо знала. Эта история о девочке, которая плохо знала своего отца. Он мало времени проводил с семьёй, а потом исчез, и дочь лишь через много лет, узнала куда именно. Она осталась вдвоём с мамой. А мама была очень строгой. Нет, она не была злой, но была истово верующим человеком, и старалась жить так, как велела ей её вера. И воспитывала дочь в соответствии с этим. Мнение самой дочери значения не имело. Даже теперь, когда дочь стала взрослой. Мы знаем, что Полина – замкнутая, скромная девочка. Знаем, что она хорошо учится. Знаем теперь, что у неё строгая мама. Сколько в мире таких как она? Но ещё раз спрошу, знаем ли мы, кто такая Полина? Что она из себя представляет как личность? Не отдельные факты, а нечто цельное. Её мнение, её мечты, всё то, что скрыто за маской скромности и правильности. То, чем не интересовалась её мама. То, чем не интересовались её одноклассники. То, о чём порой не задумывалась даже она сама. Каким человеком она была? Не снаружи, а внутри. Там, в глубине своих мыслей… – Привет. Меня зовут Рита. А тебя как? Полина обернулась. Она не испугалась, скорее удивилась. Перед ней стояла девушка. И это успокаивало. Если бы это был парень… – Полина, – тихим, словно шепчущим голосом, сказала Кравцева. – Извини, что я так неожиданно, но… Полина смотрела свою собеседницу. Та широко улыбалась. – Знаешь, я бы хотела с тобой подружиться. – Со мной? – Да. А что, нельзя? Полина от такой откровенности опешила. Она ожидала... Даже и не скажешь чего именно. Причины, повода для знакомства. Девочки в школе всегда начинали с этого. А эта просто взяла, и прямо так сказала. – Извини, но я сейчас… Внезапно, Полина услышала знакомые шаги. Мама… Кравцевой-старшей эта девочка не понравилась. Короткие волосы, вместо юбки какие-то джинсы... Не так должна одеваться приличная девушка. Впрочем, это уже на совести её родителей. – Девочка, что тебе надо? Мы спешим. – Здравствуйте. Меня зовут Рита. Извините, если я отвлекла вас, я не хотела ничего дурного. – А чего ты хотела? Поленька, я ведь сказала, что нам надо побыстрее домой. Поленька... Такой милый добрый голос мамы, которым она это говорит. Но Полина понимала, что за ним кроется. И собралась уходить. – Прошу прощения, – сказала Рита. – Это я её задержа… Заметив, что собеседницы удаляются, она пошла за ними. – Девочка, оставь нас в покое! Чего тебе от моей дочери надо? – Мне? Я просто хочу с ней подружиться. – Зачем? Этот вопрос интересовал и саму Полину. Хотя она бы не решилась его задать. Но Рита лишь сделала удивлённое лицо. – А что, для этого нужна причина? Эта фраза сильно удивила младшую из Кравцевых. А старшая… Любовь Васильевна Кравцева резко остановилась, готовая дать навязчивой девочке достойный отпор. На языке уже крутились слова о том, что её дочери не нужны такие бесстыдные подруги... Но она остановилась слишком резко. Дочка, шедшая на пару шагов позади, не ожидала такого, и резко влетела в её руку, выбив из неё груз… Мама пыталась перехватить её, но не получилось. Полина закрыла глаза, и уже готовилась к громкому звенящему звуку, но его не последовало. Подняв веки, она увидела, что Рита в последний момент удержала вазу, буквально подставив свою руку между ней и асфальтом. Улыбки на её лице больше не было. Ей было больно. Старая ваза была очень тяжёлой. Мама дрожащими руками подняла свой груз. А Полина подошла к Рите, и помогла подняться. – Болит? – спросила она. – Немного. Надеюсь, переломов нет. – Хорошо… Ой! – В чём дело? С руки её новой знакомой начинала сочиться кровь. – Ты порезалась? – Не думаю… Рука девочки была вся в крови. Похоже, чтобы уберечь груз от падения, она довольно сильно проехалась ей по асфальту. Любовь Васильевна поморщилась. Ей не нравилась эта девочка. Не нравилась её короткая причёска, бесстыдный наряд, и навязчивость... Но она помогла им. Да, без неё ничего бы не произошло, но всё-таки, она им помогла. – Поленька, помоги ей. – Помочь? – Отведи к врачу. Пусть посмотрит, что с рукой. Дочь не заставила просить себя дважды. В конце концов, решила старшая Кравцева, шагая в сторону дома, эта Рита, похоже, неплохой человек. Всё-таки, такая готовность помочь, даже не задумываясь о себе – большая редкость. Но её одежда и манеры... До самого дома, Любовь Васильевна перебирала «За» и «Против» того, чтобы позволить дочери общаться с этой девчонкой. И решила, что запрещать не стоит. Вреда много не будет, а гнать её, после того как она так помогла – это не по-христиански. – Эко тебя угораздило… – сказала пожилая женщина в белом халате, забинтовывая руку Риты. – Вся рука – сплошная ссадина. – Это быстро пройдёт? – Кровь я уже остановила. Поноси повязку до вечера, и можешь снять. А вот ссадина, боюсь, надолго. Но не переживай, шрама не останется. Всё. Если будет сильно болеть, приходи. Девочки вышли из кабинета, скоро вновь оказались возле скамейки. – Посидим? – спросила Рита. Полина должна была отказаться. Она боялась, что мама не порадуется её долгому отсутствию. Но, сама себе удивляясь, села на скамейку. Уходить ей не слишком хотелось. – Только недолго. Мама рассердится. – А ты скажи, что мне немного поплохело от потери крови. Отчасти, так оно и есть. – Сильно болит? – спросила обеспокоенная Кравцева. – Да нет, скорее повязка мешает. А рука даже не болит, а жжётся. Полина замолчала. Она не знала, что ещё сказать. – Прости, я тебе неприятностей доставила, и от дел отвлекла. Но мне правда хочется с тобой дружить. – Но почему? – никак не могла понять Полина. – А что, нужна причина? – Не знаю. А разве нет? – Знаешь, мне кажется, нет. Я просто увидела тебя, и решила: «А крутая деваха, с ней вместе мы всю деревню нагнём»… Рита не смогла договорить, так как Полина тихонько засмеялась. Что именно её насмешило? Нарочито-фальшивый злобный тон Риты, или то, что её назвали «крутой девахой»? Всё вместе. – Знаешь, у тебя красивая улыбка. Но ты ведь нечасто улыбаешься? – Не очень. – Жаль. Снова повисло молчание. Полина странно чувствовал себя. С одной стороны, ей хотелось уйти, чтобы потом мама не наказала её. А с другой, ей очень хотелось остаться. Было что-то в этой девочке такое… – Как думаешь, мы можем стать подругами? Полина почти была уверена, что ответ будет твёрдое «Нет». Но вместо этого просто прошептала что-то невнятное. – Что? Я не расслышала. – Я не знаю… – А что, у тебя будут проблемы? Кажется, твоя мама от меня не в восторге. Теперь Полина точно знала, что именно ей нравилось в этой девочке. То, что она действительно была заинтересована в ней. Не из жалости, не ради того, чтобы что-то получить, как делали одноклассницы. Просто ей было интересно поговорить с Полиной, узнать её. И это было так необычно… – Да. Она очень набожная. А, твой наряд немного неправильный. – А что с ним не так? – недоумевала Рита. – Она говорит, что девушкам негоже носить штаны. И волосы короткие тоже. – Да уж, если бы знала – надела бы юбку. – Правда? – Ну… Может быть. Я, честно признаться, не большая их фанатка. А ты? – У меня и штанов почти нет. Только спортивные, для физкультуры. Но мама и из-за них злится. – Не думала, что такие ещё остались. Извини, не хочу её обижать. – Я понимаю. Кстати, ты откуда? – Я? А ты? – Но я первая спросила, – чуть заметно возмутилась Полина. – Давай вместе. Рита и Полина почти в унисон произнесли одно слово. И захихикали. – Значит, мы соседи! – подытожила Рита. – Наверное. А ты где живёшь? – На Витьевской, недалеко от кинотеатра. А ты? – На Ленинградской, – сказала Кравцева. –Рядом с парком. – А, где пушка стоит? Бывала. – А здесь ты, где живёшь? – На Фруктовой. – У тебя тут дача? – Нет, не у меня. Я тут с троюродной сестрой. Может, знаешь её. Лена Талькина, – выдала свою сообщницу Рита. – Не знаю. Но фамилия знакомая. Со мной в классе Миша Талькин учится. – Ну, это мой троюродный брат. Даже за очками было видно, как округлились глаза Ритиной собеседницы. – Тот самый Миша? – Наверное. Слегка смугловатый, с красивыми глазами. – Да, похоже, он, – кивнула чуть озадаченная Полина. – Ты что, не знала что тут у твоего одноклассника дача? – Нет. Кравцевой вдруг стало стыдно. Ей очень не хотелось показаться перед Ритой такой… Такой... – Полин, в чём дело? – Знаешь… Я… – Я тебя чем-то обидела? – обеспокоилась Рита. – Нет. Просто я не такая… Ну, знаешь… – Общительная? А, по-моему, мы неплохо разговариваем. – У меня нет ни друзей, ни подруг... – призналась Полина. – И с одноклассниками я не общаюсь. Наверное, и ты считаешь меня скучной. – Знаешь, мне вот с тобой совсем не скучно. – Правда? – Нет. Я подрисовала себе глаза на веках, и сейчас сплю. – А? – Хрррр-пшшшш… Рита словно и вправду отрубившись, навалилась на плечо своей соседки. Та оторопела, но потом засмеялась. – Глаза на веках… – А что, хорошая идея, чтобы в школе на уроках спать? – поинтересовалась Рита. – Так тебе со мной не скучно? – А тебе со мной? – С чего это? – Действительно, с чего бы… Опять возникла пауза. А потом девушки заговорили одновременно. – Я хотела узнать… – Ничего, если я спрошу… – Давай, ты, – сказала Полина. – Нет, ты… – Хорошо… Ты здесь надолго? – Думаю, да. Особенно если будет с кем поболтать, и, – подмигнула ей Рита. – Повеселиться. Наверное, где-то до августа. – А я здесь всё лето буду. Теперь ты. – Скажи, если бы не твоя мама, ты бы хотела со мной дружить? – Конечно! – А если она будет против? Полина задумалась. Вопрос был крайне непростым. Ей с трудом удалось выдавить из себя: – Не знаю. Рита посмотрела на неё и, как надеялась Полина, всё поняла. Хотя, Кравцева одновременно с этим хотела, чтобы эта девушка ничего не узнала. О том, как мама каждый её шаг контролирует, о том, как всё за неё решает, и даже из дома выйти без её разрешения трудно. Ей было ужасно стыдно. – Знаешь, – сказала она. – Мне, наверное, пора. А то мама совсем разозлится. – Погоди, а где ты живёшь? Ну, где твоя дача. – Тоже на Фруктовой. Знаешь синий дом, ближе к концу улицы? – Видела. – Только, пожалуйста, не надо ко мне приходить. Я попробую с мамой поговорить, и… – Давай встретимся завтра? Не у тебя, не у меня… вон, давай у перекрёстка, где от дороги две улицы идут? – Давай. А во сколько? – А во сколько тебе удобно? – спросила Рита. – Я вот почти весь день могу. – Давай в три часа. Но если не смогу… – Я поняла. Ну что, пойдём домой? – Пойдём? Вместе? – удивилась Полина. – Нам в одну сторону ведь. – Но у тебя разве не было дел тут? – Да нет, дела свои я уже закончила. – Тогда пойдём. Когда Костя пришёл домой, его била сильная дрожь. Только сейчас, он начал осознавать произошедшее. За час, он узнал о Полине больше, чем за все последние годы. Он прикасался к ней… Она волновалась за него! Он посмотрел на свою руку. Да, это определённо того стоило. Такой результат стоил бы даже парочки переломов, если бы пришлось торговаться. Лена оторвалась от ноутбука. – Ну что, нашёл свою ненаглядную? – Нашёл. – А с рукой чего случилось? – кажется, в голосе Лены почти мелькнуло беспокойство. – Защищал её от врагов? – Почти. Костя довольно скупо пересказал произошедшее. Впрочем, её мало интересовали подростковые отношения. А вот дом, где обитала Полина, её заинтересовал. – Синий, да? Знаешь, с ним не очень ладно, с домом этим. – Он что, проклят? – Нет. Просто у него владельцы меняются. Вначале, когда мы только купили участок, там отдыхала семья. Папа, мама и дочка маленькая. Но я их не помню. Потом они пропали, и стали приезжать какие-то странные парни. Потом другая семья, у них было трое детей, но уже взрослых. Правда, их я уже плохо помню. – Почему? – Мне тогда шестнадцать было. Ты ведь знаешь, следующей зимой… Костя кивнул. Он знал, что было той самой зимой. Ничего хорошего. – В следующий раз я сюда приехала года через четыре. Дом стоял словно брошенный. Ходили слухи, что суд всё не мог решить, кому участок принадлежит. Видимо, теперь решил. – Только в этом году? – удивился Костя. – Да нет, года три назад уже кто-то там жил летом. Правда, они особняком держатся. С соседями не общались почти. Маму её я видела, мельком конечно. А вот твою подружку… – Знаешь. Мне действительно помогли твои «Потоки». – Вот как? Рада была помочь. Так что, значит завтра у тебя свидание? – Да, завтра. Но это не свидание. Знаешь, это даже забавно. Я уверен, что это мать ей запрещает с парнями общаться. Скорее всего, жутко злится, стоит ей хоть немного с кем-то поговорить. – И что в этом забавного? – Знала бы она, с кем сегодня дочь свою оставила, её бы инфаркт хватил! Вечером, Костя отправил СМС Мише и Ане: «Я нашёл её. Общались. Пока не ясно. Завтра должны встретиться». Миша прислал ответ через пару минут: «Молоток Костет)) Бери быка за рога, и не робей)))». А вот от Ани он так ответа и не дождался. Что, впрочем, списал на занятость, и усталость от подготовки экзаменам. От мысли, что это ждёт и его в следующем году, парню становилось не по себе. После ужина, он отправился читать, а потом, ближе к одиннадцати, лёг спать. Но сон не шёл. Он крутился, и пытался устроиться. Жутко нервничал, и не мог даже глаза толком закрыть. Он всё думал о том, что ждёт его завтра, в три часа. Увидит ли он её… Ночное бдение затянулось до трёх часов ночи. Даже дома, с компьютером и интернетом, Костя не засыпал так поздно. Встал он уже почти в полдень. И первым, что он увидел, была рука в повязке, которую следовало снять ещё вечером. Это был весьма неприятный процесс. Но ещё неприятнее было увиденное. Вся тыльная сторона ладони представляла собой один большой сгусток крови. Где-то были просто сильные царапины, а в центре большая линяя покрытая кровавой коркой. Это не пару дней будет проходить. И не одну неделю. И болеть будет. И мешать сильно. Даже сжать руку в кулак уже неприятно, натягивается кожа… Внезапно для себя, мысли приняли другое направление. Влились в Поток, хотя Костя даже не пытался его поймать. «Я с такой рукой на улицу не выйду». И никак самого себя было не разубедить. Ему и самому тошно было на это смотреть, а уж другие… Лена была уже на ногах, когда Костя спустился вниз. Про себя она отметила, что его утренний выход сильно изменился. На нём были джинсы и футболка. Он даже не думал спускаться в одних трусах. Лена с некоторым беспокойством осмотрела его руку, Хоть он и был уже почти взрослым, она всё-таки за него отвечала, и серьёзные травмы были бы совершенно лишними. – Вроде, ничего страшного, – сообщила она. – Ну, врач сказала, что даже шрамов не останется. – Болит? – Не очень. Хотя руку сжимать неприятно, – пожаловался Костя. – Что-то твой энтузиазм на убыль пошёл. Из-за руки? – Да. Знаешь, мне очень не хочется с ней ходить по посёлку. – А чего такого? – Ну… Лена просто посмотрела на лицо Кости, и слегка улыбнулась. – Думаю, это мы исправим. – Как? Замажем? – Нет. Дадим тебе кое-что. Она полезла в шкаф, и извлекла оттуда поношенные перчатки. Чёрные, очень тонкие кожаные перчатки. – Мамины. Примерь. Костя примерил. – Не давит на ссадину? – Нет, даже свободно почти. – Хорошо. Костя сжал руку в кулак, и чуть не завопил от боли. – Что такое? – Пальцы! – У тебя что-то с пальцами? – Не у меня. У перчатки, пальцы мне малы. Когда руку сжимаю, всё натягивается, и давит сильно. – Снимай. Костя сделал, как было велено. Лена приложила перчатку к его руке. – Да, пальцы у тебя слегка толстоваты, и длиннее немного. Сейчас исправим. Она взяла ножницы, и просто отрезала все пальцы на перчатках. Костя сильно удивился. – А мама твоя не против будет? – А ты их с собой увезёшь. Если что скажу ей, что потеряли. – заявила коварная Лена. – Тогда обрезки от пальцев не забудь выкинуть. – Разумеется. – Ладно, пойду макияж накладывать. Лена с улыбкой проводила его, и включила ноутбук. Всё-таки в её идее с Потоком было что-то действительно разумное. Что-то, что очень подошло Косте. Украдкой наблюдая, как он накладывает свой боевой раскрас, Лена замечала детали тех перемен, что произошли с её соседом. Раньше, даже занимаясь таким, сугубо женским делом, он выглядел как парень. Дело было даже не в "семейниках", в которых он этим занимался, хотя и они эстетики не прибавляли. Нет, когда он орудовал помадой, когда использовал тональный крем… Его движения были грубыми, порывистыми. Он словно занимался покраской забора, и старался побыстрее закончить дело. Один рывок руки, и часть лица в тональном креме, ещё один, потом ещё. Потом несколько мазков помадой… Нет, он был аккуратен, и понимал что делает. У него даже неплохо получалось, для парня. Но всё-таки, это было довольно бездарной работой. Сейчас всё было иначе. Лена не учила его макияжу. Она готова была поспорить, что и Аня просто объяснила ему как, что и куда мазать, не вдаваясь в детали. Но Костя делал это правильно. Искусно. Его руки держали кисть мягче. Жесты были осторожнее, и более выверенными. Каждое движение было наполнено грацией. Теперь он действовал не как рабочий с валиком. Скорее, он напоминал художника, увлечённого своей работой. Вкладывавшего в неё душу. Аккуратно выверявшего каждый мазок. И надо сказать, результат оказался достойным. Нет, косметики всё ещё было многовато, да это и немудрено, но она теперь лежала естественнее. Помада лучше подводила линию губ, крем не скрывал всех черт лица, а только кое-какие дефекты… Он без всякого принуждения, без специальных наставлений дошёл до того, что чувствует, хоть иногда, каждая женщина. Он хотел быть красивее. Не для кого-то, для себя. Не думал ведь он, что Полина от его нового макияжа растает, и ему на шею бросится? Мальчишка не так глуп. Нет, он просто решил быть красивее, потому, что мог быть красивее. Или даже не так. Он ничего не решал. Просто сделал, и всё, не задумываясь. Это было даже лучше, чем она могла предположить. Аня взглянула на часы. Два часа дня. И не раздеваясь, завалилась на кровать. Сегодняшний экзамен буквально вытянул из неё все силы. А их ещё предстояло два. Ну, по крайней мере, в результатах сегодняшнего она была более-менее уверена. Девушка взяла телефон, и вновь прочитала сообщение. Её буквально разрывало на части беспокойство. Пока не ясно... Но встреча – это уже заявка на успех. Ей очень хотелось ответить. Ей хотелось ободрить друга, сказать что-то хорошее. С другой стороны, ей хотелось написать что-то такое, что могло бы ему всё испортить. Им всё испортить. Хотя громче всего в её голове звучал занудный, и строгий голос, говоривший ей: «Заткнись, забей, садись учить!». Ему Аня и подчинялась, понимая, что слишком уж важны экзамены… Но удалить СМС так себя и не заставила. Полина подошла к месту встречи ровно в три часа. Она никак не могла решить, во сколько подойти. Пораньше – и Рита подумает, что ей так скучно в жизни, что она готова заранее всё бросить. Позже – невежливо. Точно вовремя – и покажешься занудой. К сожалению, у Полины никогда не было настоящей подруги, она не знала, принято ли на такие встречи приходить заранее, и насколько приемлемо опаздывать. Решила, что лучше всего вовремя. Так будет правильно. И увидела, что Рита уже ждёт её. – Привет. Ты прямо Девочка-Часы, – улыбнулась Рита, глядя на мобильный. – Привет. Ну, я… – Ты сбежала, или тебя отпустили? – Отпустили. Ей очень хотелось рассказать, как именно её отпустила мама, сколько наставлений и запретов надавала. Но не могла. Ей не хотелось показаться слишком… Слишком… Она не знала, как назвать это. Она ведь не пыталась быть крутой. Просто ей было стыдно. – И до каких мы гуляем? – До пяти. – Жаль, маловато. – Извини… – Да ничего. Предлагаю ознакомиться с ассортиментом местного магазина. – … – Ты газировки хочешь? – Я не пью газировку. – Тогда сок? Минералку? Пива? – Пива?!! – Ладно, ладно... Если так хочешь, купим у местных самогон. Только не жалуйся потом. – Я не… Я не пью. – Да ладно, мы так, чуть-чуть. Пару литриков, и по домам. Мама не будет против. Это ведь та же кровь Христова, только концентрированная. Глядя на девушку, которая отчаянно пыталась перестать смеяться, Рита была рада. Нет, не её реакции. Даже не тому, что опять увидела её улыбку. Она радовалась тому, что барьер между ними опять был разрушен. Костя почти физически ощущал его в школе. Она чувствовала его, когда они встретились в деревне. Потом он вроде как спал, но сегодня она вновь стала осторожной, замкнутой… Чужой. И вот теперь, барьер опять разлетелся вдребезги. – Так что, сок? – Хорошо. – А почему ты не пьёшь газировку? – спросила Рита, осторожно открывая свою бутылочку. – Это ведь вредно. – Зато очень вкусно. Ты её пробовала? Полина опять засмущалась. Признаться, что нет, было стыдно. – Хочешь сейчас попробовать? – Мама говорит… – Ну, её сейчас нет. И не думаю, что кто-то ей побежит докладывать. Разве что она понимает по-кошачьи. На улице действительно не было народу. А единственным свидетелем, наблюдавшим за девушками, был жирный деревенский кот, сидевший на поваленных досках. – Я не знаю… – Да ладно тебе, это ведь не алкоголь. Полине было жутко стыдно. Ей хотелось попробовать газировку. Давно хотелось. Но она так и не решилась это сделать. Ведь в этом возрасте, девочки уже пробуют алкоголь, разве нет? Она готова была поспорить, что её одноклассницы уже все перепробовали. А некоторые и продолжают пить. Опять это чувство… – Тебя кот смущает? – Что? – Уверена, что именно кот. Вон смотри, как пялится. Эй, а ну брысь отсюда! Кот, однако, на крик не реагировал. И лишь лениво пошевелил усами, когда Рита махнула на него рукой. – Смотри, какой наглый! Ишь, расселся! Сделав два шага, Рита оказалась вплотную к коту. Полина подошла вслед за ней. – Не надо, не обижай его. Ой! Кот её попыток защитить и погладить не оценил. Едва рука девушки приблизилась к нему, он взмахнул лапой. На ладони Полины осталась глубокая царапина. – Ах ты сукин сын! – Крикнула Рита, подбирая палку. – Раз ты ещё и царапаешься! – Не бей его, пожалуйста. Рита на секунду остановилась. А потом бросила палку на землю. – Бить? Неееет. За такое насилие, месть будет ужаснее. Она десяток раз тряхнула бутылку "Пепси", а потом направила горлышко на кота, и открыла. Кота обдало водой во весь рост. Он вскочил, и истошно мяукая, помчался к ближайшему дому. – Зачем ты так? – А нечего было тебя царапать. Ещё легко отделался! – Он не виноват. – А кто виноват? Ты его просто погладить хотела. – Но… Полина не успела закончить свою мысль. Из дома появилась грозного вида старушка, и закричала: – Ах вы дряни городские! Это вы моего Барсика? Да я вас… Полина застыла в страхе, видя приближающуюся со сжатыми кулаками женщину, но Рита схватила её, и поволокла за собой. Старушка что-то кричала вслед, но Полина не могла разобрать. Даже не слушала. Она лишь бежала за тащившей её вперёд Ритой. И остановились они лишь у небольшого сарайчика, возле самой реки. – Ты… как? – спросила, задыхаясь, Рита. Полина молчала. Она тоже очень сильно запыхалась. Рита протянула ей бутылку, с остатками воды. На сей раз, она не отказалась. – Ну как? – Сладкая слишком, – поморщилась девушка. – Она уже выдохлась и согрелась. Я спрашиваю, ты сама как? – Запыхалась. – Да не про то я. После газировки. – Нормально. – Вот именно! Газировка не убивает! – резонно заметила Рита. – Главное не слишком усердствовать, и тогда можно кое-что себе позволить. Ведь так? – Наверное, да. А вдруг она маме расскажет? – Кто? – Старушка? – Про газировку? – Нет, про кота. – А ты тут причём? Я его полила. – Но она ведь не знает. – Если что, вали на меня. Только не забудь сказать, что мерзкий кот тебя оцарапал, – напомнила Рита. – Ну, я не то чтобы… – Зато я против, чтобы какой-то усатый разбойник моей подруге травмы наносил. – Это не травма. Просто царапина! – отважно заявила Полина. – Кошачьи царапины очень сильно болят. Тебя никогда не царапали кошки? – Нет. – Повезло тебе. А у нас была кошка, давно ещё. Часто меня царапала. – Злая? – Ну, мне тогда лет пять было, я её слишком сильно тискала. Чёрт, рука липкая от "Пепси". Надо помыть. Он пошла, и окунула руку в речку. Внезапно, её начал распирать смех. – Ты чего? – удивилась Полина. – Да так, представила, как старушка будет кота от "Пепси" отмывать. Полина улыбнулась. – А ещё представь, сколько он грязи наберёт на себя, пока его помыть решат. На сей раз, Полина захихикала, но быстро прикрыла рот рукой. – Нехорошо как-то. – Ага. А когда отмывать будут – коту ещё веселее станет. На сей раз Полина засмеялась уже в голос. – Представила? А уж как он эту старушку издерёт…