Знак Венеры

– А почему ты не загораешь? – спросила Полина. – Если я скажу, что стыжусь своего тела, ты мне поверишь? – Нет. – Тогда я воспользуюсь правом хранить молчание, – заявила Рита. – Я серьёзно. – И я серьёзно. У тебя свои тайны, у меня свои. Они лежали на траве, недалеко от дач. Место было весьма удачным, поскольку с выбранного ими небольшого холмика открывался прекрасный обзор. – А ничего, что ты на земле лежишь? – Хватит уже! – возмутилась Кравцева. Полину немного раздражала эта гиперопека из-за болезни. В этом Рита была до безобразия похожа на её маму. – Я уже шестнадцать дней как выздоровела. – Ты их считаешь? – Приходится. Что тебе, что маме напоминать постоянно об этом надо – возмущённо заявила Полина. – Я просто помню, из-за чего ты тогда заболела. Лежала на земле. – Земля была сырой, и была ночь. А сейчас земля нагрета. И вообще, причём тут земля? Хватит меня путать! Там дело в траве влажной было, я уверена. – Всё, убедили. Пролежав ещё пару минут, Рита уснула. Или задремала, Полина не очень понимала разницу, так как если спала, то спала всегда крепко. Она присела, и отряхнула с плеча траву. Девушка внимательно смотрела на свою подругу. С ней было весело. С ней было какое-то чувство надёжности, которое она не ощущала... Да, наверное, никогда такого не было. И вообще, с ней было классно. И интересно и приятно. Но всё-таки, иногда возникало странное ощущение. С тех пор как она слышала стихи в её исполнении, Полина часто задумывалась об этом. Смутно, но Рита кого-то ей напоминала. Может быть, они не просто так хорошо ладили? Очень может быть, что подруга что-то от неё скрывала. Что-то очень важное. Где-то Полина слышала, что когда человек спит, проявляется его настоящее Я. Ей трудно было понять, как это возможно. Особенно сейчас, когда она глядела на лежащую рядом девушку. Рита не изменилась во сне, совершенно не изменилась. Та же самая распущенная, но не лишённая изящества поза. То же самое добродушие на лице. Может быть, зря она так переживает? Не похоже, чтобы подругу что-то угнетало. И если задуматься, сама Полина не была до конца честна с подругой. Были вещи, которые она не хотела говорить. Были те, за которые ей было стыдно. А были и такие, которые она просто боялась сказать. Она словно вернулась на несколько недель назад, когда подумала об этом. Опять, то самое ощущение... Что она не доверяет подруге, и ей за это очень стыдно. Рита открыла глаза, и увидела нависающее над ней лицо подружки. – Что, належалась? – спросила она чуть сонно. – Вроде того. – Я бы сказала, что наблюдать за спящими это странно. Но ещё и немножко мило. – Правда? – Да. Мне почему-то подумалось, что родители вот также смотрят на своих детей, и умиляются. – Не все родители так делают, – заметила Полина. – А я думаю все. Просто дети этого не замечают. – Ты когда-нибудь думала о том, каково это, быть мамой? – Неа, – усмехнулась Рита. – Ни мамой, ни папой, ни дедушкой, ни бабушкой. Я вообще никогда не думала о том, что у меня будут свои дети. – Я тоже, – задумчиво сказала Полина. – Но иногда я пытаюсь представить, почему мама делает что-то, или запрещает. Что она чувствует? Каково это, когда у тебя есть дочь? – Думаю, это та ещё головная боль. Но ей с дочкой повезло, так что не переживай за неё. – А что ты вообще планируешь в будущем? – Универ, – кратко ответила Рита. – А дальше? – Не знаю. Я как-то особо и не думала. А почему ты спрашиваешь? – Просто интересно. Знаешь, мне иногда кажется... А, ладно, не переживай. – Да нет, говори раз начала. – Не хочу. – Хочешь! – Ну ладно, хочу. – Тогда говори. – Иногда мне кажется, что у меня не будет нормальной жизни. – Что значит, нормальной? – уточнила Рита. – Учиться, работать, выйти замуж, завести детей. Наверное, из-за отца, а может и из-за матери, мне это никогда не светит. – Ты так хочешь замуж? – И в последнее время, я всё чаще думаю, что дело не в родителях, – проигнорировала вопрос Полина. – Да, мой отец был преступником, но я не буду такой. Я даже щенка не могла бы оставить сама, куда мне грабить и убивать? – Так вот, чем занимался твой отец. – Он много чем занимался. И мама, когда она читает свои молитвы, когда пытается мне что-то внушать… Мне противно. Не за себя, за неё противно. Или даже не так. Как вообще можно пытаться что-то навязать другому человеку, если его любишь? – спросила Полина так, будто Рита обязательно знает точный ответ на этот вопрос. – Думаю, так и воспитывают детей, – заметила та. – Внушают… – Но я не ребёнок. Да и вообще, неправильно это! Когда-то, много лет назад, я ещё задавала вопросы. Но никогда не получала нормальных ответов. Она просто говорила делать что-то. А что-то не делать. Что-то помнить, а что-то забыть и не думать. Это противно! Даже ребёнок не заслуживает такого. Особенно противно было, когда она мне врала. По поводу отца, особенно. – Да детям постоянно врут, – цинично заметила Рита. – И тебе не кажется, что это неправильно? – Кажется. И если бы я могла с этим что-то сделать, я бы, наверное, попыталась. Но всех людей сразу не изменить. – Мне противно думать, что я могу стать такой, как моя мама! – заявила Полина. – Не думаю, что ты будешь бить детей. – Дело не только в этом. Знаешь... Эти недели действительно прекрасные получились. Я словно новую жизнь начала. И мне она нравится. – Ну, мы не всегда будем молодыми. Рано или поздно, все взрослеют. – Я не против повзрослеть. Но я вот только сейчас, когда говорила тебе о родителях, поняла кое-что. Дети, семья, работа... Я не хочу этого. – Выходить замуж тебя никто не заставит, – заявила Рита. – А вот без работы будет трудно. – Нет, я не то чтобы совсем против работы. Я просто не хочу заниматься тем, что мне противно. Я видела, как работала мама раньше. Это было для неё… искусство. – Искусство? – Искусство. А теперь у неё всегда такое напряжённое лицо... А ты никогда об этом не думала? О том, что твоя жизнь пройдёт как у других, и на этом всё кончится? – Знаешь, если чему меня мои любимые книжки и научили, так это тому, что всё в любом случае кончится. И скорее всего, кончится плохо. – Боишься, что твой мозг вытащат инопланетяне? – вопросила Полина. – Да, я прочитала уже половину книги. – И ещё тому, что миру плевать на нас. Даже людям друг на друга плевать, а каким-то природным или высшим силам… – Это ты к чему? – Я не верю в судьбу! – неожиданно горячо заявила Рита. – Моя жизнь будет такой, какой я устрою. Вот и все мои планы на будущее. Если меня ждёт семья, значит, так тому и быть. А если я отправлюсь путешествовать, и умру, замёрзнув где-нибудь в Сибири, значит, я сама буду виновата. – А если тебя кто-то выбросит в лесу, без тёплой одежды? – Значит, я была недостаточно осторожна. Ещё раз говорю, я думаю, что людям друг на друга плевать. Я ведь не могу винить холод в том, что замерзаю? Он не специально меня морозит, он просто есть. Тогда почему я буду винить других людей, если они для меня не отличаются от этого холода? – Я не до конца тебя понимаю, – печально проговорила Полина. – Твоя жизнь будет такой, как захочешь ты сама. С учётом того дерьма, что происходит вокруг. Так понятнее? – Пожалуй. – Например, твоя мама может найти тебе жениха, и… Полина стукнула подругу по лбу. Та возмущённо вскочила на ноги. – Вот так ты будешь с детьми обращаться, да? – возопила она. – А что, тебя что-то не устраивает? – Всё, я так больше не могу! Требую развод! – А что, это мысль. Хороший способ маму позлить. – Неверная жена. Жестокая мать. Плохая дочь. – Звучит как эпитафия. – Да уж, очень добрая эпитафия. Тем вечером, Полина сидела и наблюдала за работой мамы. Она думала о том, что говорила ей Рита. Что всё её жизни определяется её собственным выбором. И это имело смысл. Пожалуй, это было тем, что ей было нужно услышать, чтобы решиться. – Мам. Но Любовь Васильевна в своих наушниках не обратила внимание. – Мам! – … – МАМ! После того как её дочь крикнула во весь голос, она сняла, наконец, свои наушники. – Что? Я почти закончила на сегодня. – Можешь сделать перерыв? – Что-то важное? – Да. Я хочу с тобой поговорить, – настояла Полина. – А это не подождёт? – Нет. Я хочу поговорить о папе. – Не думала, что ты захочешь о нём говорить, – мама выключила плеер. – Раньше ты не решалась. – Я раньше много чего не решалась. И ты знаешь почему. – Всё из-за этой Риты! – резко заявила старшая Кравцева. – Честь ей и хвала! Только ты забываешь ещё об одной вещи. – Не забываю. Как будто, ты дашь мне забыть! – Как будто, я смогу это забыть, – она притронулась к спине. – Ну давай, спрашивай, о чём хотела, – проворчала мама. – Я хочу знать о других. – О других? – Ты понимаешь, о чём я. – Не понимаю! – заявила Любовь Васильевна. – Нет, понимаешь. Этого разговора ты боишься не меньше меня. – Ничего я не боюсь. – Ладно, значит, ты не будешь против… – Полина, не стоит тревожить прошлое! – Ты жила этим прошлым много лет! – возмутилась девушка. – И мне нельзя его тревожить? – Ты ведь любила отца. Разве остальное имеет для тебя значение? – Я смирилась с тем, что он делал. Хотя, уверена, что не знаю даже половины. – Думаю, мы обе не знали и десятой части, – пробормотала мать. – Я не могу выбирать отца. Его выбрала ты! – Да, выбрала. Ты хочешь меня в этом обвинить? – Я хочу, чтобы ты себя обвинила в этом! – заявила Полина. – Я не собираюсь. – Но это твоё решение было! И то, кем ты для него была… – Я была его женой. – Расскажи мне о других, мам! – зло воскликнула Полина. – Я знаю, что они были. – Я не собираюсь о них рассказывать. Мы были семьёй. И только это важно. А его грехи я замаливаю каждый день. Полина встала на ноги, и подошла к матери вплотную. Она смотрела ей прямо в глаза. – Мы не были семьей! – заявила девушка. – Что ты сказала? – Что слышала! Ты врёшь. Ты только и делаешь что врёшь. Вы не были женаты. Его официальной женой была какая-то библиотекарша из Москвы. Его хренова жена, и его официальные дети. А мы были для командировок. Ведь половину дел он в нашем городе вёл. Или не половину? Может, были ещё семьи? Или только любовницы? – Полина, хватит. Ты не знаешь ничего! – закричала женщина. – Зато я умею считать. В газете писали о пяти детях. Я, ещё двое сыновей в Московской семье. А где ещё двое? От кого они? – Всё было не так. Ты не понимаешь! Ты не знаешь! – Так просвети меня, мама! – зло и даже чуть истерично воскликнула младшая Кравцева. – Не могу. Послушай, в библии сказано… – Мне насрать на библию! Знаешь, как ты меня с ней достала? – Рита! Это всё она! Это она настроила тебя против меня! – словно куда-то вверх воскликнула Любовь Васильевна. – Риту не трогай! Она лишь дала мне смелости! Тебе не понять, что значит жить совсем без друзей! Когда кроме мамы и поговорить не с кем! Но даже доброй мамочке ты боишься слово сказать! – Я знаю, что такое жить без друзей, – заявила мать. – Я потеряла их всех, когда вышли газеты про твоего отца. Думаешь, Рита вся такая белая и пушистая? – Мне плевать! Она меня ценит! – Конечно, ценит! – желчно заявила Любовь Васильевна. – Знаешь, у твоей подружки тоже есть пара секретов! – Не важно! – Да нет, важно! Очень важно! Ты в курсе, что с первого дня приезда, твоя подружка тебя искала? – Она меня даже не знала! – Да нет, знала, и весьма неплохо! – усмехнулась в ответ дочке мама. – Если хочешь, спроси у этой Верки, она с твоей Ритой куда раньше нас встречалась! – Откуда ей было знать про меня? – Хороший вопрос! Кое-кто даже знает ответ! – Ответ? – Твоя подружка лесбиянка! – заявила Любовь Васильевна, будто перед костром ведьму обвиняла. – Боже, и я впускала её в свой дом! Прости меня, грешную! – Она... Она не лесбиянка! – А голосок-то дрожит, дочка! Ей не захотелось целоваться с парнем. Она вся такая брутальная и смелая. Это значит… – Вся её забота… – Чтобы совратить тебя! Твоя подружка просто маньячка-преследовательница! Развратная девка! – усмехнулась мамочка. – Не говори о ней так! – Правда глаза режет, да? – Заткнись! – Твоя подружка… – ЗАТКНИСЬ! – крикнула Полина в голос. – Лесбийская безбожная шлюха! Не до конца осознавая, что она делает, Полина дёрнула рукой. Раздался звон, и семья Кравцевых в одинаковом изумлении уставилась на то, что осталось от вазы. Полина хотела что-то сказать, извиниться. Но не успела этого сделать, мать влепила ей пощечину. Удар был чувствительным, но, ни в какое сравнение не шёл с болью, которая была от ударов по спине. И всё же, этот удар был последней каплей. Дочь ответила на него. Впервые в жизни, она подняла руку на мать. – Я ненавижу тебя! – крикнула она, и выбежала из дома. Пару минут спустя, Полина в исступлении ломилась в дверь дома другого. Испуганное лицо мужчины, что выглянуло из-за приоткрытой двери, её не смутило. – Позовите Веру! – потребовала она. – Девочка, ты с ума сошла? Уже поздно. Приходи завтра. – Нет, мне надо сейчас. – Она уже спит. – Не надо врать, она не спит! – зло заявила Кравцева. – Ты ведь Полина, да? Если я расскажу всё твоей маме… – Или вы позовёте Веру, или я разобью вам окно. – Ты совсем свихнулась? – возмутился мужчина. – А вам какое дело? ВЕРКА ВЫХОДИ! – крикнула она, надеясь, что та услышит через открытую дверь. – ВОПРОС ЕСТЬ! – Если не уйдёшь, я позвоню в полицию! – заявил отец семейства. – Ага, приедут они до утра. Мы в деревне! – Пап, в чём дело? – послышался голос Веры из-за двери. – Тут сумасшедшая… – Верка, а ну отвечай, когда ты видела Риту в первый раз. – А, твою подружку? Что, поссорились? – Отвечай, и говори правду! Когда это было? Что она говорила? – Само собой, только правду. Ради тебя, милая, всё что угодно… Через пять минут, атаке подвергалась уже другая дверь. Лена открыла довольно быстро, и впустила её внутрь. – А, Полина. Почему ты так… Договорить она так и не успела, девушка пулей взлетела в комнату Риты. Та лежала и читала. – Рита! – Полина? Что случилось? У тебя на губе кровь… Девушка встала, и потянулась к её лицу, но Кравцева грубо отбила руку в сторону. – Ты ведь знала обо мне заранее! – зло заявила она. – В смысле? – не поняла Рита. – Ты искала меня специально! – С чего ты взя… Посмотрев на лицо Полины, Рита осеклась. – Да, искала, – призналась она. – Откуда ты обо мне узнала? Чего тебе было надо? – спросила Кравцева. – А это важно? – Да! – Я хотела подружиться, – ответила Рита. – Да неужели... И только? – Что это значит? – Ты любишь меня? – Что? – Я спрашиваю, ты любишь меня? – уже прокричала вопрос Полина. – Не как подруга, а как… Ты поняла! – Я? Да... Нет… Не знаю. Может быть. – Поверить не могу! – Послушай, всё совсем не так… – А как? Не отвечай! Слышать тебя не хочу! И видеть! С огромной скоростью, Полина сбежала по лестнице, и выбежала за дверь, даже её не закрыв. Рита побежала за ней, но едва не свалилась. Лена двумя руками схватила её за футболку. – Не стоит. – Почему? Она может попасть в беду. Она даже не домой побежала. – Сейчас не лучшее время проявлять заботу, – заявила женщина своим привычным равнодушным тоном. – Но если она… – Пойдёшь сейчас, сделаешь хуже и ей и себе. Подожди до утра. Она успокоится, и ты сможешь ей всё объяснить. – Если бы я ещё знала, как это сделать. – Любовь нелёгкая штука? У тебя есть время подумать до завтрашнего утра. Ночь была бессонной. Рита всё не могла понять, что говорить подруге, а что нет. Точнее не так! Сказать придётся всё. Вопрос в том, в каком порядке это делать. И как вообще заставить её слушать? Чтобы выработать хотя бы какой-то план, ей понадобилась вся ночь, и всё утро. – Лена, я пошла. Лена… Было уже почти двенадцать, и Рита забеспокоилась. Она заглянула в комнату... И прокляла весь чёртов мир! Бледная женщина лежала на кровати, и хрипло дышала. Порой казалось, что дыхание вот-вот прервётся. Это было не вовремя. Чертовски не вовремя! Но теперь у неё другой долг. Она побежала к аптечке, в которой лежала кислородная подушка. И уже используя её, набрала телефон, висевший рядом с кроватью. Дальше оставалось только ждать. Ждать долго, очень долго. Мишка раз за разом перечитывал СМСку. «Приезжай. У Лены был приступ. Нужна помощь». Не то чтобы его не беспокоило здоровье сестры... Но не так сильно, как можно было бы подумать. Эти приступы у неё случались, время от времени. И кажется, промежутки между ними сокращались, но с этим ничего нельзя было поделать. Все знали, что Лена, не доживёт до сорока. И все смирились. В первую очередь сама сестра. Парень воспринял это как возможность. Триумф с Аней был хорош, но всё-таки он не хотел потчевать на лаврах. Было ещё кое-что, что он мог сделать, чтобы полностью превзойти Костю. И для этого, ему надо было оказаться в Котовском. А тут такой случай… Он даже поблагодарит за это сестру. Она это оценит. Мобильный опять зазвонил. Аня. Мишка уже было разочаровался в себе, когда та не стала названивать и СМСить. Но последние пару дней, она не выдержала. Звонки каждый час, и множество СМСок. Одни с просьбой позвонить, другие с угрозами. Классический случай. Само собой, ни брать трубку, ни перезванивать он не собирался. Аня от досады запустила телефон в стену. Ей бы хотелось увидеть, как тот рассыплется на мелкие детали. Как потрескается экран, как он превратится в груду хлама. Но нет! Проклятый защитный чехол! Почему он не берёт трубку? Почему он не перезванивает? Она знала ответ. И всё равно, продолжала раз за разом набирать его номер. – И что сказали врачи? – поинтересовался Миша. – Да ничего. Я думала, её заберут в больницу… – Никогда не забирали. Кроме самого первого раза. У них там не очень хорошие условия для её лёгких. – Ей сделали несколько уколов, и она уснула. Хотя дышать стала ровно. – Всё нормально, так обычно и бывает. Тебе объяснили, что потом делать? – Список дали. – Выбрасывай. Главное чтобы кто-то был рядом, когда она проснётся. Ей опять дышать понадобиться помогать, но недолго. А с остальным она сама справится, когда окончательно отпустит. Ну… не совсем сама. Она скажет, что надо и когда. Это ведь её тело. – И через сколько она проснётся? – А сколько времени прошло с укола? – Почти сутки – Думаю, к вечеру она очухается! – предсказал Миша. – Отлично. Ты посидишь с ней? – Посижу. А ты куда? – У меня есть срочное дело. – Что, проблемы с подружкой? – Огромные проблемы. – Она узнала, что ты парень? – Нет, не узнала. Всё куда сложнее, и хуже. – Иди, не переживай. Кстати, ты классно смотришься. Ленка писала, что ты в своей роли преуспел, но я не верил. Молодец, Костет. – Рита. – Что? – Здесь, в Котовском, я Рита. – О'кей, Синьё Рита. Иди, только к вечеру вернись. Лучше чтобы мы вместе дома были, когда она в себя придёт. На всякий случай. Рита знала, что подругу бесполезно искать дома. У неё была пара идей, где они могли бы встретиться... И одна из них оправдалась. Правда, не совсем такую картину, ожидала увидеть она. Полина стояла вместе с Веркой, и они что-то пили из стаканов. На земле возле них стояла Кока-Кола, но в воздухе витал явный алкогольный запах. – Не думала, – сказала она, втягивая воздух. – Что тут спиртное несовершеннолетним продают. – Самогон всем продают, – сказала Вера. – Главное знать, кто это делает. Отливаешь пол-литра кока-колы, доливаешь самогон, и вот тебе, два литра коктейля. – Полина, я… – Уходи! – огрызнулась та. – Послушай, я всё объясню тебе… – Только я тебе не поверю! – О, наши голубки опять ссорятся! – Верка, если не заткнёшься, я тебе дам в глаз. – Хорошо молчу. Пьяных лучше не злить, – усмехнулась девчонка. – Я не пьяная. Рита, уходи. Мне больно даже смотреть на тебя. – Полина, извини, что не сказала тебе сразу. Всё сложнее, чем ты думаешь. – У всех всё так сложно… – Но я готова тебе объяснить. Всё, от начала, до конца. – Я не буду тебя слушать. – Полина... – Рита протянула к ней руку. Но девушка отскочила, как будто это была ядовитая змея. – Не смей меня трогать! Уходи! – Выслушай, и я уйду. – Если не уйдёшь ты, уйду я. – Я пойду за тобой. – Плевать. Если надо будет, я заткну уши. Я уже наслушалась лжи. Ты и мама, вы одинаковые! Не хочу вас больше знать. – Хорошо. Но с новой подругой будь осторожна. – Она мне не подруга. Так ты уйдёшь, или уходить нам? – Уйду. Но будь осторожнее с выпивкой. – Обойдусь без твоей заботы! – заявила Кравцева. Рита развернулась, и зашагала прочь от сарая, к которому они сбежали после того случая с котом. Девушка не поворачивалась. Ей не хотелось, чтобы кто-то видел слёзы на её глазах. Повезло ей, или нет, но Лена опять отвлекла её от личных проблем. Когда она пришла в себя, ей понадобилось немало заботы. Даже после того, как она смогла дышать самостоятельно. Лишь к вечеру следующего дня они с Мишкой смогли вздохнуть свободно. Лена смогла подняться на ноги, и заявила, что теперь в особой опеке не нуждается. Мишка отправился на боковую, а Рита пошла туда, куда звало её сердце. Ей казалось, что это единственный способ что-то сделать. Дома у Кравцевых был беспорядок. Любовь Васильевна сидела за кухонным столом, окруженная немытой посудой. Перед ней стояла почти полная бутылка водки, и наполненный до краёв стакан. – У вас, похоже, наследственный алкоголизм. Что вы сделали с Полиной? Женщина подняла лицо, и посмотрела на Риту. – Я не пила. Хотела, но не пила. Не получается. С тех пор как забеременела, я не взяла в рот ни капли. Но кому какое дело? – Что вы сделали с Полиной? – Она приходит, только чтобы поспать, – печально усмехнулась Любовь Васильевна. – Иногда даже что-то ест. – Что вы с ней сделали? – Я? Это ты забрала её. – Я никуда её не забирала. – Ты ведь не понимаешь, да? Никто не понимает. Хочешь выпить? Мне больно смотреть на этот стакан. – Я не буду пить, – заявила Рита, которую даже от одного запаха подташнивало. – Принципиальная, да? Думаешь, что я мегера домашняя? Думаешь, я просто так всё это делала? – Я ничего не думаю. Мне плевать. Что случилось с Полиной? – Всё дело в её отце, – заявила Кравцева. – Ты выпустила её демонов, девочка. И назад их уже не загонишь. – Она, не её отец. – Ты не знаешь, о чём говоришь. Ты не знаешь его. Ты не знаешь меня. Даже мою дочь ты ни черта не знаешь! – усмехнулась женщина. – Я знаю её. – Нет. Она другая. Садись. Хочешь выпить? – Нет, не хочу. – Всё равно садись! Полина думает, что всё дело в том, что у её отца была вторая семья. Что у него были любовницы. Она всегда была ревнива к отцовскому вниманию. Ну, оно неудивительно. Ей поперёк горла, что у папаши могли быть другие дети. Дура! – крикнула в сторону двери Любовь Васильевна. – Ничего она не понимает! – Что именно она не понимает? – Это началось… …В девяностых. Когда смутное время подходило к концу, но старые порядки были всё ещё сильны. Лихие времена заканчивались, но всё ещё бизнесмен не так сильно отличался от преступника. Это было тяжёлое время. Одна студентка возвращалась домой с учёбы. Сойдя с поезда, она выбирала, пойти ли ей длинной дорогой, или срезать через парк. Она торопилась, так что выбрала парк. Это было ошибкой. Большой ошибкой... – В парке было полно народу, когда он схватил меня. Он зажал мне рот, чтобы я не могла кричать. Но даже начни я вопить, никто бы не решился мне помочь. Дрянное время, в которое жили дрянные люди! Он отволок меня, туда, где было меньше света. Но я успела разглядеть его лицо. Пьяное, жестокое, совершенно лишённое доброты. Это был обычный бандюган лихого времени, ныне таких почти не встретишь. Наверняка он просто возвращался с пьянки, и решил развлечься. Или, может, дело было во мне? Я как-то не смогла спросить! Пока он делал то, что делал, я даже кричать не могла. …Что оставалось делать девушке, которую изнасиловали? Она пошла в милицию. И ей даже обещали помочь. Но когда она описала подозреваемого, всё быстро заглохло. Девушка поняла, что ей не собираются помогать здесь. Ей вообще никто не хотел помогать. Подруги стали смотреть на неё косо. Друзья с отвращением отворачивались. Ты не слышала о таком? Нет, вы дети не слышали. Когда что-то плохое происходит, и с этим ничего нельзя поделать, люди начинают винить жертву. Даже родители... – И тогда, я узнала, что беременна. Знаешь, каково было это узнать? Представляешь, каково было понять, что я ношу в себе семя греха, семя насилия? И знаешь, что я тогда сделала? Я пошла к тому, кто совершил это со мной. Я потребовала от него помощи. Я не могла сделать аборт. Не могла отнять не родившуюся жизнь. Но что я могла сделать, совершенно одна? Пришлось наступить на гордость и принципы. Пойти просить милостыню. Но этот человек лишь посмеялся. Он даже не отрицал того, что сделал. И ударив меня пару раз, выгнал вон. Тогда я и встретила Ваню. Того, кого Полина называла отцом. – Называла? – Ещё не поняла? Глупая девчонка! Тот, кого она звала отцом, убил её настоящего попочку. Не сразу, не быстро. Это тянулось несколько часов. У криминального мира свои методы пыток. А я стояла рядом, и знаешь что? Никогда в жизни я не была счастливее! Рита, ты ничего не знаешь о своей подружке. Жестокость и зло у неё в крови. – Это всё дерьмо – возразила девушка. – Она хороший человек. – Судьбу не изменишь. – Судьбы не существует! – Тот человек был на побегушках у моего мужа. А мой муж был из тех людей, что в девяностые контролировали всё. У них в кармане была вся власть, милиция не решалась их трогать... Именно он защищал того насильника. И именно он был единственным, кто помог мне. Поддержал меня. И отомстил за меня. – Он был криминальным авторитетом? – Даже больше. Он принял нас, как семью. Меня, и мою дочку. У него уже была семья, я это знала. И разводиться он не собирался. У него были любовницы. В его деле без этого никак было, это было символом статуса. Но меня это устраивало. Боже, прости меня грешную, но я была счастлива, живя во грехе! – И вы жили на его кровавые деньги? – Отчасти. Он помогал, пока Полина не пошла в садик, а потом я начала сама зарабатывать. Он, конечно, дарил мне подарки. Эту дачу, например. Но мы жили не только от его щедрот. – Трудно в это всё поверить, – сказала Рита. – А придётся. Теперь понимаешь, почему я её в ежовых рукавицах держала? Понимаешь, почему сама ночами молилась? – Нет. Не понимаю. – Она – плод насилия. Её отец был душегубом. Её отчим был душегубом. Её мать была чудовищем, которое наслаждалось пытками и страданиями её отца. Лишь верой и строгостью, можно удержать зло. Я не могла ей позволить узнать себя настоящую. – Может вы и зло, я не знаю. Но Полину сюда не приплетайте! – Она считает, что похожа на отца. У неё и вправду есть что-то общее с отчимом. Но сейчас, когда ты открыла Ящик Пандоры, я вижу, что она моя копия. Даже смешно, я тогда тоже так ударила свою мать, когда та приказала мне сделать аборт. Приказала! Старая карга! Полина, наверное, волком выла, что её мать такая верующая. Вот только будь иначе, она бы вообще не родилась. Неблагодарная дрянь! – Полина не жестокая. И не злая. – Ты не знаешь её, – в который раз заявила Любовь Васильевна. – Я знаю не лучше, чем другие. – Скоро, ты всё увидишь. А теперь, убирайся. Держаться стойко во время разговора – это одно. Но вот после, когда появилось время подумать… – Может, ты знаешь? – спросила она Лену. – Ты ведь старше. – Иван? Этого мало. – Я предполагаю, что фамилия у него на «Не» начинается. Но может и нет. Трудно было тогда что-то понять. – А что именно тебе нужно? – Узнать, что это был за человек? – А это имеет значение? – уточнила Лена. – Я хочу проверить, правду ли говорит эта ведьма. – И что это даст? Вопрос, действительно поставивший Риту в тупик. Что это даст? Так или иначе, главное это сама Полина. А мрачные тайны её семьи не имеют значения. – Проклятая мамочка. И она ещё во всём меня обвиняет. – Если то, что ты мне рассказала правда, то с её точки зрения так и есть. – Почему?!! Лена пошевелилась в кресле. Ей всё ещё было хуже обычного. – Представь, что в школе перестали ставить двойки. Многие ли станут делать домашние задания? – Не знаю. – Подумай. Попробуй представить себе… – Поток? – Нет, представь себе, что ты на её месте. – Даже представлять не хочу! – зло воскликнула Рита. – А придётся. Ты воспитываешь дочь, и она растёт хорошей девочкой. Да, делаешь это строго и жестоко. Не даёшь ей встать на скользкий путь. Страхом. – Да уж, страхом! – А потом появляется кто-то, кто даёт ей смелость, – продолжила Лена. – И у тебя отбирают твоё оружие устрашения. И вот, её дочь становится неуправляемой. – Полина не такая! – возразила Рита. – Сейчас она именно такая. Ни её мать, ни ты ничего не можете с ней сделать. – Она меня даже не слушает. – Да. – И… Ты мне что-то посоветуешь? – Нет. – Почему? – у Риты глаза от удивления стали как блюдца. Она-то думала, что Лена обязательно что-то скажет… – Знаешь, тот дурак, что спит в соседней комнате мой брат. Но я бы куда больше радовалась, если бы моей младшей сестрой была ты. Ты не глупее меня. Ты многому у меня научилась. И у тебя есть то, чего нет у меня. Ты даже моложе. Мне бы умирать от зависти, но я горжусь тобой. – Спасибо. Но чем мне это поможет? – А это и не поможет, – ответила Лена. – Если кто-то что-то и может сделать, то это ты сама. Полина попала в непростую ситуацию. И это не какая-то проблема вроде бродячей собаки, или злой матери. Всё, что её терзает, у неё в голове. – Я тут, а не там. – Ты не терзаешь её. Я думаю, она ждёт от тебя помощи. – Я в это не верю – возразила Рита. – Я всё испортила, и ничего не могу сделать! – Вера творит чудеса. – Это не тот случай! Я сама во всём виновата. И если продолжу влезать, сделаю только хуже. – Только ты можешь спасти её. Она потерялась во тьме собственной души, и лишь ты можешь вывести её к свету. Прости, эти приступы заставляют меня о смерти много думать. Я становлюсь сентиментальной. – Надо бы тебе стихи кое-какие почитать дать, – чуть ехидно заметила Рита. – Но я не знаю, что мне делать. – Подумай. – Я устала думать! Я хочу ей помочь, но если она не успокоится, и не захочет меня выслушать, это всё бесполезно. Остаётся только ждать. – Делай, как считаешь правильным. И ни о чём не жалей. – Легче сказать, чем сделать… Мишка валялся на её кровати, и копался в телефоне. Рита же сидела на кресле, и пыталась читать. Но выходило так, что она просто пялилась в книгу. – Стало быть, ты с ней так ни разу и не переспал, да Костет? – Нет. И зови меня Рита. – Ладно, ладно. Так Рита и Полина не развлекались? – самодовольно уточнил Миша. – Нет. Она не знает всей правды. И честно, секс меня сейчас не особо волнует! Точнее совсем не волнует. – Да неужели? – Да, неужели. – А вот мне кажется, что ты врёшь. – Да мне плевать, чего тебе там кажется! – отмахнулась Рита. Мишка почесал голову. Потом убрал телефон и присел на кровать. – Послушай, а почему ты не носишь ту штуку, в которой уезжала? – Ты про бриджи? – Ага. Классная штука. Я прямо узнать тебя в ней не мог. Хотя, сейчас тоже не особо узнаю. – Они слишком узкие, – сообщила Рита. – Неудобные? – Ну да. И ещё, с ними надо носить бельё утягивающее. Иначе не смотрятся. – А в чём проблема? – Жарко слишком. – Сейчас не жарко. Рита взглянула на тучи, затянувшие небо. Действительно, сейчас жарко не было. – Тебе-то какая разница? – Не знаю. Скучно тут, а пока Лена не поправится полностью, я уехать не могу. Думаю, почему бы на тебя ещё раз в них не посмотреть. – Я тебе не модель, чтобы на меня смотреть. – Тебе что, жалко? – Мне сейчас не до тебя. Я думаю. – Да, конечно. И много надумала за целый день? Есть блестящие идеи? – ехидно поинтересовался Миша. – Пока нет. Только ждать, что она успокоится. – Тогда нафига делать вид, что читаешь? Не лучше ли нормально на что-то отвлечься? – Если я это надену, ты от меня отвяжешься? – спросила Рита. – Ага. – И никаких фоток на мобильный. Иначе я его в бочке утоплю. – Ой, какие мы скромные… Ладно, не буду фоткать. – Тогда хорошо. В конце концов, то, как она выглядела в этих бриджах, здорово поднимало ей настроение. А поднять его будет совсем нелишне. – Отвернись. – Чего? – Отвернись, говорю, пока я переодеваюсь. – Зачем? – удивился Миша. – Давай, или не буду ничего надевать. – Да, пожалуйста, – сказал он, повернув голову. – Ведёшь себя как обычная девчонка совсем. – Что? – Да так. Девчонки все одинаковые. Даже если видел её голой, переодеваться при тебе стесняется. После пары минут возни, Рита разрешила Мише повернуться. – Шикарно смотришься. Нет, ну реально, ты просто красавица! – Спасибо. Ей и самой нравилось. На сей раз, бриджи и кеды дополняла футболка, с двумя большими серебристыми сердечками на груди. Она придавала образу чего-то не распутного, а просто девчачьего. – И это всё бельё? – Оно, и сами бриджи, – она повернулась вокруг себя, смотря в зеркало. – Аня знала, что дарить. – Да, что ни говори, а в стиле ей не откажешь. – А тебе, откуда знать? – Долгая история. – Так ты с ней… – Нет. Конечно не! – даже не моргнув сорвал Миша. – Хорошо. Наверное. – Задница у тебя вообще высший класс. Не у каждой девушки такая есть. – Не каждая девушка её так напоказ выставляет. Мне немного стыдно в таких вещах на улицу выходить. – А зачем стыдится? Ты круто выглядишь. – Спасибо. Но, по правде сказать… Закончить мысль ей не дал какой-то шум с улицы. Кто-то кричал. Женский голос. И она готова была поспорить, что кричат слово «Рита». Открыв окно, она огляделась. Во дворе никого не было, но тут крик раздался опять. – Чего? – крикнула она в пустоту. – Рита, ты здесь? – кажется, кричавшая была за забором. – Да! – Рита, выходи! У Польки проблемы! – Сейчас! Рита даже не стала переодеваться. Голос без сомнения принадлежал Верке. А значит, действительно что-то случилось. Или они просто решили пошутить. Но нет, голос у неё был слишком напуганным. Девушка направилась к двери... Когда на её пути, словно из ниоткуда появился Мишка. – Куда ты? – поинтересовался он у Риты. – Меня зовут – ответила та недовольно. – Зачем? – Отойди! – Да ладно тебе, не ходи никуда. – Полина в беде! – И что? – Что значит это: «И что»? Я должна ей помочь! – Ты ей всё лето помогаешь. И что толку? – Предлагаешь мне её бросить? – яростно спросила Рита, и попыталась прорваться. – У тебя от неё одни проблемы. – Отойди! – Она тебе не нужна, – заявил Миша. – Нужна. И я нужна ей. – Ты, конечно, можешь выйти, кто тебе запретит? Иди, – он слегка подвинулся, пропуская её. – Испорти ещё что-нибудь. Рита сделала шаг к двери, но в следующую секунду поняла, что не может сдвинуться с места. Мишка, оказался позади неё, и держал одной рукой за плечи. – Или ты можешь остаться со мной. Захват словно сам собой превратился в объятья. А левая рука легла на её ногу. – Ты совсем спятил? – возмутилась Рита. – Нет, не спятил. Он сделал глубокий вдох. – Ты даже пахнешь как девушка. – У меня нет времени... Отпусти! – Ну, уж нет. Думаешь, я сошёл с ума? Нет. Это ты сошла с ума! Зачем тебе Полина? Ты такая красивая. Рита перешла к решительным действиям. Она попыталась ударить его локтем, но свободная рука перехватила удар. – Этот трюк я знаю, – усмехнулся Миша. – Какого чёрта тебе надо? – Тебя. Я хочу тебя. А я всегда получаю от девушек то, чего хочу. – А я не хочу. Отпусти меня! – Хочешь. Я чувствую это. Ты слишком заигралась. Стала настоящей женщиной в душе. – Я закричу. – Не поможет. Знаешь, а я ведь могу дать тебе то, чего ты так хочешь – голос Миши вдруг стал таким добрым, понимающим… – Иди к чёрту! – Ты пытаешься взять всё на себя. Хочешь быть крутой, уверенной. Помогать другим. Но этого не нужно. Со мной не надо никакой ответственности. Просто будь моей. – Я… – Рита не успела ответить, когда губы коснулись её шеи. И она растаяла. Тело словно само собой обмякло. Сильные руки перестали причинять боль. Где-то на грани разума возникло желание. А вслед за ним, мысли. Не думать ни о чём. Остаться здесь. Не надо стараться. О ней позаботятся. Это было так... Так... – Мерзко! – завопила Рита, и на сей раз, в попытке вырваться задействовала всё тело. Она крутилась как бешеная, размахивала руками и стучала ногами. От такого напора, Мишка вынужден был отступить. – Ты чё творишь? – озадачено спросил он, держась за лоб, в который пришёлся случайный удар. – Я что творю? Я что творю? Ты вообще понимаешь, что делаешь? Моральный урод! – Подожди. Давай немного поговорим, и… – Думаешь, тебе можно крутить женщинами как хочешь? Или мной? Это мерзко! Уйди с дороги! – Нет. Ты должна стать моей! – заявил Миша. – Не знаю, что за дерьмо творится в твоей голове, но я в последний раз предупреждаю, уйди с дороги! – Нет, – он подобрался, и встал, касаясь спиной двери. – Уйди с дороги, уйди с дороги... А иначе что? Когда Костя и Мишка ещё общались, они хорошо ладили. Но дважды между ними случались драки. Не самые жестокие, но всё-таки более-менее серьёзные. Что, впрочем, было нормальным делом для парней. Одна началась из-за не вовремя брошенного снежка, а вторая... Наверное, про её причину они забыли уже через пару недель. И в обеих драках Мишка неизменно оказывался победителем. В первый раз, Костя отделался выкручиванием руки, а во второй, ему приятель надавал хороших пинков. Талькин всегда был сильнее, чем Перстяков. И до сих пор, этого не изменилось. Рита подняла небольшой прикроватный столик, с которого в процессе попадали вещи. Что-то даже разбилось, но она даже не посмотрела вниз. – Думаешь, стукнуть меня столом? Девушка боком двигалась по комнате, словно выбираю угол для атаки. – У тебя ничего не выйдет. Зато потом, тебе будет больно. Брось его. Мы очень хорошо можем… Замерев на секунду напротив него, Рита ринулась в атаку. Мишка был готов отразить удар сверху... Но его не последовало. С небольшого разбега, что позволяла комната, она прыгнула вперёд, и ударилась в парня всем своим весом и весом столика. Тот не успел увернуться. К такому он не был готов, и не собирался отходить от двери. И в результате, оказался к этой двери припечатан. С резким скрипом, дверь открылась. Рита, Миша и столик полетели по лестнице вниз. В результате столик оказался сломан. Две ножки отломились от него, и одна всадила несколько заноз в плечо девушки. Но в остальном, Рита была в порядке. Чего нельзя было сказать про Мишу. Парень принял на себя основной удар, именно на нём они проехались по лестнице. И сейчас он не шевелился. Рита обеспокоенно притронулась к его шее, и почувствовала пульсацию. Он был жив, но лежал без сознания. Наверное, ей стоило бы оказать несчастному помощь, но сейчас, этот придурок не беспокоил её. Даже то, что он пытался сделать, можно было отложить на потом. Она лишь на секунду остановилась, чтобы предупредить Лену о случившемся, и выбежала за дверь.