Никогда не проливать слез...

***

       — А вот и ужин! — прикрикнул Хейрз, заходя с подносом в руках. Мда, подремать не удалось с бывшим военнослужащим. От громкого голоса нахмурился Дрифт, не желая даже открыть глаза. Но все же пришлось, пока хозяин не "поднял руку", чтобы чуть стукнуть. Комната мгновенно заполнилась ароматом рамёна со специями и черного чая, что заставляло голодающего пустить слюнки, предвкушая у себя во рту мягкую лапшу, сочное мясо свинины, едва ощутимый вкус зеленого лука и нежное яичко.        — Кроссхейрз-сан... Я хотел немного поспать... Зачем кричать на весь дом?... — голос был хриплым, и после сказанного больной прокашлялся.        — Во-первых: это я еще не кричу, голос громкий после службы, — и как не согласиться?... Служил же человек, а голос должен быть громким и отчетливым для выполнения команд, — А во-вторых: пусть ты больной или просто гость в моем доме, то ты обязан выполнять требования. А одним из требований моего дома — так это соблюдать режим. Поэтому будь добрым, постарайся соблюдать режим: завтрак, обед, ужин по расписанию. — мужчина в домашнем кимоно присел рядом с больным, положив перед своими коленями поднос с ароматной едой на пол, тот в свою очередь принял полусидячее положение. — С ложечки покормить? — Кроссхейрз усмехнулся тому, на что Коттё нахмурился, — Шучу я. Осторожно, горячо. — Митотсуба переставил поднос на ноги больного и потрепал волосы того.       Дрифт нахмурился чуть сильней. Ему определенно это не нравилось, но он не возражал. Грубые пальцы зарывались в нежные темно-синие волосы парня. Немного погодя, эта неприязнь улетучилась, и сменилось на расслабление, отчего глаза сами закрылись и Коттё чуть-ли не мурлыкал, подобно коту. Вот хотелось бы всегда, чтобы именно этот человек, именно этой рукой гладил волосы, щеки, шею, грудь, руки, талию, ноги и даже своё достоинство всегда, всегда быть рядом с тем, с кем так тепло, как никогда раньше. Но... Дрифт знал, что когда-нибудь, придется расстаться с этим мужчиной на очень долгое время, просто нельзя любить этого человека, ведь ронин был вне закона острова Хонсю, вне закона всей Японии. Он никак не хотел ввязывать Кроссхейрза в свои неприятности, поэтому ему приходится сильно не привязываться к нему, несмотря на свое вечное одиночество... Вскоре он отдернулся головой, и рука перестала гладить макушку парня.        — Ладно, неженка, ешь, остынет же, — зеленовласый переставил тарелку с бульоном на колени больного.       Взгляд голубых глаз устремился на хозяина дома, его рука убрала мелкие волосинки челки в сторону... И снова... Ощущение поцелуя в лоб... Самурай сидел смирно, подняв глаза на подбородок. Щеки Дрифта мигом окрасились в красный, хочется наслаждаться вечно, будто родной человек рядом, человек, с кем хочется прожить весь остаток своей жизни. Коттё держался, он очень хотел сам прижаться к мужскому телу, тонуть в его объятиях, получать и взамен одаривать поцелуями.. Но... Кроссхейрз его не поймет, не поймет тягу ронина к себе. Подумает: "Ладно это баба, чтобы так лезть к бывшему служившему... Но никак не парень! От любви парня никакого толку нет! Да, по уборке, стирке, готовке он приспособится, но вынашивать и родить ребенка это только женщинам позволено. А одно из обязанностей человека, как существа — размножение своего рода." И долго оставаться нельзя — найдут ронина, убьют, участь Кроссхейрза будет намного хуже из-за соучастия.       От этих мыслей синевласый лишь тяжело вздохнул и опустил свои глаза вниз. Он хотел, хотел остаться здесь, где тепло и уютно, где также тепло его встретили (гостя, конечно, не ждали, но напоить, накормить, вымыть и спать уложить сделали), но, к несчастью, знал, что нельзя оставаться, зная что его разыскивают целая компания разбойников. Вскоре теплые губы оторвались от лба.       — Есть будем или нет? — послышался грубоватый голос хозяина дома       — Буду-буду, — самурай кивнул тому и, взяв тарелку и палочки в руки, стал употреблять рамён. На вкус блюдо оказалось намного вкуснее аромата, отчего и Дрифт невольно промычал, — Кроссхейрз вы восхитительны в готовке! Я вам завидую, что ваш рамен такой аппетитный.       — Рад, что тебе понравилось, ронин, — старший улыбнулся и кивнул в ответ бродячему самураю.       — Во время странствий я готовил из всего, что находил съестного, и выходило не очень. Признаюсь, я не умею готовить.       — Не удивлен, худой, как скелет. Как доешь — должен выпить лекарства и чуть-чуть потерпеть перебинтовку.       — Я стерплю, — после послышался кашель, было же все хорошо, но почему он не ушел раньше?       — Как тогда, когда твою голову мыл? — от собеседника послышался смех, от того вечера. Еще долго будет вспоминать этот случай?.. Хотелось бы, чтобы это недоразумение забылось в течении недели. А лучше за три дня.       — Еще долго будете упоминать?.. — Хейрза сверлил суровый взгляд младшего. — Надоело, если честно..       — Ну уж извини, я впервые увидел, как парень просил "нежнее", — да он издевается! Дрифт надуто отвернулся от того к своему ужину и стал подцеплять палочками лапшу, — Ну а вообще... У тебя кожа нежная... и волосы мягкие... Для воина... Могу ли я погладить?       Заявление Митотсубы заставил оторваться самурая от трапезы и уставиться на того недопонятым взглядом. Но, помимо Хейрза, до волос Дрифта никто не дотрагивался с целью потрогать и погладить. Некоторое время больной ничего не делал, даже не продолжал поедать обед, из-за чего образовался бы стук палочек о керамику. Над обоими повисла гробовая тишина, никто не решался ее разрушить из-за внезапной неловкости. Но эта тишина продолжалась бы, если бы Дрифт не отставил блюдо на пол и не обнял Кроссхейрза за пояс. Большие от удивления зелёные глаза уставились на гостя, что обнимал того и прижимался. Грубая рука скользнула по мягким и шелковистым волосам, тихонько зарываясь в них. Этот раз был гораздо нежнее, чем мытьё волос, ведь старший знал, что на голове Коттё были раны. В ответ ронин стал ластится под руку хозяина дома, от лица Кроссхейрза можно было наблюдать эту картину и смело сравнивать это с котом, что и просил своего хозяина погладить. Стоило младшему сильней прижаться, как тот айкнул и отстранился от объятий Кросса.        — Что-то не так? Задел ранку на голове? — спросил плащеносец, подняв пальцем подбородок того. Глаза... Глаза такие заманчивы для самурая, они буквально заставляли утонуть в них безвозвратно. Но ответить на вопрос пришлось       — Просто рану на плече задел..       Кроссхейрз тотчас смекнул, что нужно делать и, подойдя к полке он нашел бинты и тотчас стал сменять повязку. Развязав испачканную в крови повязку он опустил ее на пол и принялся перебинтовывать ранение. Дрифт боковым зрением наблюдал за руками, что с особой заботой уже перебинтовали раненое плечо. После Хейрз выдохнул и потрепал по голове так, чтобы Дрифт даже не почувствовал ранок на голове и, встав, отянулся с хрустом. Он подошёл к полке и достал нужную бутылочку лекарства и поставил ее на пол.        — Так. Двадцать капель этого лекарства достаточно, запивать чаем или бульоном. А я пойду чинит окно, а то эти бандиты чуть не разнесли в щепки. Как никак, но нужно предотвратить этот сквозняк. А ты доедай и ложись спать. — после этих слов, он тут же скрылся за дверью. Дрифт вновь остался один в комнате, руки взяли тарелку с раменом и палочки, мужчина тотчас стал доедать немного остывший ужин...