Пандорийский цикл

      Паук был полностью истощён плачем и грустью, отчего вырубился через час пути. Икран летел аккуратно и ровно. Полковник решил, что лучше пусть их путь будет дольше, зато безопаснее. Мужчина был мрачен. Меньше всего он хотел бы видеть заплаканное лицо своего ребёнка вновь, но итог рискованного поведения был более, чем закономерен. И они получили как раз, на что и нарывались. Но, всё равно, это знание не спасало. Мальчику было очень больно.       Садясь на берегу знакомого материка, аватар уже знал, что ходу на Плацдарм в данный момент времени ему точно нет. Не с сыном на руках. Морпех спустился, после чего осторожно снял сонного ребёнка и поставил того на ноги. Подросток что-то недовольно промычал и прислонился к родителю, обняв того за талию, а голову приложив к его животу в попытках поспать ещё немного. — Паук, хватит. Давай, просыпайся. — полковник слегка потряс того за плечо. — Потом, Ло’ак, потом, дай по… — парень резко открыл глаза. Осмотрелся, после чего поднял взгляд на взрослого. — Не дурной сон, да? Всё взаправду? — Увы. — И что теперь делать будем? — Хороший вопрос. Следующий. — Куоритч фыркнул, затем взял Сокорро на руки. Тот нахмурился и попытался вырваться. — Я не младенец! Пусти! — Заткнись. Ни ты, ни я эту часть джунглей достаточно хорошо не знаем. Пока Капкейк не отдохнёт, дальше полететь не сможем. И я бы не хотел, чтобы тебя какая-то хрень сожрала. Не для этого на себе вывозил и держал, чтоб не свалился на поворотах. — Мне 16 лет, чёрт побери, я способен о себе позаботиться и не помереть! — Успокойся. Не шуми. Башка болит. Ты-то поспал, а вот мы — нет. — Затмение скоро закончится. — Мне и пары часов сна хватит с головой. — реком начал осматривать местность. — Дано: лес, населённый тварями, с холодной и сырой землёй. Из вещей — ничерта, кроме рваного гамака и жилета с карманами, полными мелкого и не особо полезного дерьма. Задача: безопасный сон. Как решать будем? — Можешь вздремнуть на дереве. Ты же оставил трос, что приносила Кири? — Вернул, как только ты научился нормально сидеть на Капкейке. — Ну чёрт побери! — Паук всё-таки вырвался и осторожно пошёл вперёд. Куоритч нахмурился, но промолчал. — Что стоишь? Мечтаешь стать завтраком? Пошли. Я, кажется, бывал тут пару раз с ребятами. Где-то неподалёку должна быть мелкая речушка. Воды наберём хотя бы. — Без подстав только. — Ты мне это теперь всю жизнь припоминать будешь, да? Я извинился уже! — Майлз-младший надулся, после чего запрыгнул на ветку. — А я ж теперь без трекера… — Собираешься сбежать? Даже без маячка найду, так и знай. — Ну да, конечно, действительно, почему бы не бросить тебя тут одного, после всего, что ты для меня сделал, и того, чего я насмотрелся и наслушался на рифе! Ещё чего… К тому же, сам до Оматикайя не дойду. Далеко очень. Да и… — мальчик вдруг поник. — Не хочу доходить, если честно. Слушай, я, кажется, знаю, куда нам с тобой надо. Помнишь ваши находили брошенную лабораторию? — Ну? — Это был мой дом. — Так вот чего ты тогда истерику закатил… Мол «там опасно, не входите, ловушки, всё взорвётся»… Врал? — Врал. Но вы же в итоге не сунулись. Правда мне потом досталось… Никакой благодарности, я же вас «спас», отряд сберёг, а генерал мне все мозги вывернула! Хорошо, что хоть не била! — Адмор не бьёт без крайней нужды. Это не её стиль обычно. Зато, да, чайной ложкой выскрести мозг — это умеет. Они с Бэт не просто так были «крысюшки-подружки». Что одна сношала всегда черепушку знатно, что другая так же умела. — Бэт никогда меня не парила. — Паук вздохнул и забрался повыше, чтобы осмотреться. — Всегда была доброй. — А как же «адская салфетка»? — Я заслуживал. — слова давались тяжело. Признавать, что косячил, подросток не любил. — Да и, как я понял, она была со мной очень аккуратна. Шуму много, а вот боли почти никогда не было. Так, пыль смахивала. После твоих побоев жопа дня три ныла. И это когда рукой! — Не возмущайся. За дело получал. — реком закатил глаза и отломал от дерева ветку. — Нам нужно хоть какое-то оружие. — Думаешь, тебе поможет эта палочка? — Сокорро рассмеялся, спустившись. — Да она же бесполе… АЙ! — парень подпрыгнул, получив как следует по заднице. — Эй! Ты чего?! Мне больно! — Не такая уж и бесполезная. — Я ничего не сделал, за что ударил?! — юноша схватился за пострадавшую точку. В его глазах читалась просто вселенская обида. — Нефиг ржать над отцом. Я тебе это позволял раньше потому, что ребят такое поведение весьма смешило. А теперь, когда мы один на один, придётся усвоить новое правило: уважительно общаемся. Ты не издеваешься, — я не бью. Справедливая сделка, как по мне. — Теперь синяк будет… — Не будет, я осторожно. — ЭТО было осторожно?! Да ты мне обе булки отбил, чёрт плешивый… Ладно, нам бы по пути кое-каких трав найти. Чёртов Ло’ак, всего искусал и исцарапал… А это мне больше не нужно. — Паук встал к дереву и снял с себя самодельные сандалии. — Не выбрасывай. Хорошие получились. Дай сюда. — мужчина отряхнул обувь и положил в карман жилета. — Вот так. Мало ли, ещё пригодятся. — В лесу — точно нет. Я привык босяком бегать. Так на ветках держаться удобнее. Пойдём, я понял, куда нужно. Вон там та самая речушка, около неё, если правильно помню, есть что-то типа большого полого погибшего дерева. Внутри можно поспать. Я буду на страже. — М? А не уснёшь? — Чёрт возьми, Куоритч, я 16 лет прожил на Пандоре, и всяко в курсе, как тут остаться живым! Хватит уже обращаться со мной, как с ребёнком! Особенно в моей родной стихии! — Сокорро выглядел рассерженным и оскорблённым. Полковник мысленно цокнул. И правда, что-то он как-то излишне размяк и заигрался в заботливого папашу. Пацан-то у него уже большой! — Я же сказал, что один никуда не дойду. Нет резона позволять тебя убить. — У тебя есть Капкейк. И умение на нём летать. — Если погибнешь — неизвестно, как он себя поведёт. Тут не предскажешь. Какие-то икраны формируют новые связи, какие-то тоскуют так, что умирают, а какие-то отвергают всех и улетают назад, на скалы. И больше никому не даются. Я в такую лотерею играть не очень хочу. Мне жить охота. — Разумно. — остальную часть пути отец и сын преодолели в тишине. Реком только поглядывал, чтобы банши шёл за ними и не отставал. Добравшись до места, Майлз-младший тут же набрал в походную бутыль воды, после чего начал промывать оставленные бывшим другом раны. — Где-то уже надулось, блин… Надо было в солёной воде сразу же как следует искупаться, не додумался. — Иди сюда. — мужчина взял чадо за руку и подвёл к себе, после чего достал из одного из карманов маленькую жестяную флягу. — Будет больно. Тут мало, не крутись. Терпи. Лишнего выливать не желательно. — Очень больно? — Паук поджал губы и собрал волю в кулак. Реком сначала промыл в речке небольшой кусочек ткани, после чего пропитал тот резко пахнущей жидкостью. Мальчик тут же скривился. — Это что, спирт?! Ох жечь будет… — Водка. Всегда ношу с собой в целях обеззараживания. А теперь стой смирно. — Да стою, стою. С-с-с-с-с! — юноша зажмурился и зажался. Было больно. Антисептики в лаборатории и на Плацдарме были намного нежнее, совсем не щипали. — Ло’ак, ngawng паршивый… — Ты его сам знатно отделал? — Не особо. Хотя, губу разбил, вроде. И нос. — Ну вот и молодец. Но вообще, мог бы тоже отпи… — Ты ругал Бэт, когда та при мне материлась. Так что и сам не ругайся. — Паук вздохнул и стиснул зубы. — Скоро там уже? — Терпи. Когда будет всё — тогда будет всё. Ей-богу, сам говоришь, что, мол, тебе уже 16. Вот и веди себя на 16, а не на 5. — полковник беззлобно рыкнул, приобняв мальчика за талию хвостом. Майлз-младший надулся, отвернулся и замолк, сделав вид, что разобиделся. Затем, желая проверить, как на отца подействовало выступление, юноша повернул чутка голову и краем глаза глянул на лицо аватара. Глаза у Куоритча были красными и уставшими. Стало немного стыдно за свои капризы. Ведь Сокорро, хоть и не так долго, как хотелось бы, но поспал. А папа всю ночь пилотировал икарана, да так, что мальчишка даже не проснулся. — Слушай… Я дальше сам сделаю. Думаю, водки хватит на тряпке. — Только лизать не вздумай. — А так хотелось, конечно, так хотелось! — подросток закатил глаза. — Вон там, в полом дупле, никто не тронет. Я постою на страже. И огонь разведу. — Ладно. — морпех и правда очень устал. Так что, проверив, чтобы в стволе никого не было, забрался туда, и вскоре заснул прямо сидя. Выбирать не приходилось.       Закончив обрабатывать раны, Сокорро погладил засыпающего Капкейка, затем начал собирать вокруг древесину для огня. Желание сжечь ту самую палку, которой полковник его ударил, было очень сильным. Так заманчиво… Но ведь тогда реком останется без оружия, или просто сорвёт другую и, кто знает, может, хорошенько отлупит ею сына за выкрутасы. Парень вздрогнул и со вздохом пошёл подбирать то, что валялось рядом. К сожалению, сегодня был не его день, похоже. Многие ветки падали прямо в воду, отчего становились непригодны для использования. Костра не будет, во всяком случае тут. Юноша оглянулся на спящего в дереве Куоритча. Тот слегка подрагивал. Ну да, в жилетке и трусах холодновато было. Мальчика тоже несколько пробирало. Паук тяжело выдохнул, закатил глаза, после чего осторожно подошёл к временному убежищу и аккуратно подсел к отцу, как мог. Опасность натренированный жить в джунглях Майлз и отсюда прекрасно услышит. Ребёнок прижался к папе. Вместе всяко теплее. — Точно знаешь, куда идти дальше? — вдруг выдал Куоритч. — Я думал, ты спишь. — Ты иногда бываешь очень невнимателен, малой. Я ж военный. Мы спим чутко. Неужто до сих пор не понял? Я всегда слышал каждый твой шаг. Каждое движение, когда ты беспокоился во сне, даже до того, как ко мне в гамак перебрался. — Прости… Я тебе, получается, постоянно спать не давал? — Я отец. Моя задача — заботиться о своём детёныше. Так что всё в порядке. — мужчина обнял сына одной рукой. — Только не закемарь. — Пф! — Паук фыркнул, но на губах появилась улыбка. Юноша прижался к отцовскому телу, пытаясь согреть того своим теплом. Рядом с рекомом будто раны даже перестали болеть. Где-то вдали завыл нантанг. Зашумели лемуры. Пандора просыпалась. Но никто не подходил к речушке у мёртвого пустого дерева. Будто Эйва услышала молитву Кири и приняла решение отца с сыном сохранить.