Пандорийский цикл

      Кири сидела на пороге своего дома и смотрела вдаль. Мать давно уже к ней не лезла. Девочка в тот вечер чётко дала понять, что родители никак и ничем не смогут унять её боль. Нейтири крайне не нравилась вся эта ситуация, но сделать женщина ничего уже не могла. Да и не миссис Салли было открывать рот. Ведь её сердце в своё время тоже было отдано человеку. Да, в теле на’ви, но факта это не отменяло, о чём дочь не побрезговала напомнить, когда попытки мамы «отговорить её от любви к Пауку» окончательно достали. Зря, конечно, родительница надеялась, что дитя бегает к Аонунгу. Ну или, на крайний случай, к кому-то из его друзей. Эх, а подходящая была бы партия для дочери Торука Макто! Пусть и приёмной. Но душа девушки распорядилось иначе. И сейчас, когда это потеряно, никто и ничто не могло бы её утешить. Боль нужно пережить. Конечно, Норм, когда ему обо всём рассказали, предложил дать Кири курсом пропить успокоительные и антидепрессанты, но мать выступила категорически против. Она не очень доверяла медицине людей. И считала, что, раз Ронал смогла спасти её дочку тогда, когда у той случился приступ, то и сейчас нужно довериться тсахик. А та могла теперь, когда разродилась и кормила, разве что временами беседовать с бедняжкой. Всё же забота о своём сыне была на первом месте, и все это понимали.       Вместо матери часть обязанностей выполняла Цирея. Конечно, посильных и подходящих по возрасту. Девочка изо всех сил, пыталась как-то облегчить боль подруги разговорами и молитвами Эйве. Аонунг так же был рядом и часто приносил что-нибудь с охоты. Просто потому, что в такие моменты юная Салли, хотя бы немного, да улыбалась. Возможно, правда, не искренне, а просто чтобы не обидеть товарища, но это было хоть что-то, что парень мог сделать. Он себя в этой ситуации ощущал частично виноватым. Ведь был там. Видел всё. Должен был не послушать Кири, а тут же доложить о конфликте отцу. Тогда бы разобрались. Помогли. Не дали уйти. А теперь… Теперь уже было всё равно.       Парень, конечно, когда понял, что ситуация уже не шуточная, рассказал и о драке, и о ссоре. Но родители не ругали. Папа, наоборот, сказал, что сын молодец, раз попытался решить конфликт сам. Да, не вышло. Но хорошо, что не стал врать и скрывать, а во всём признался, когда спросили. Ло’ак, правда, дулся на товарища пару дней, но сын вождя слишком хорошо понимал, что, при поисках пропавшего, нужна КАЖДАЯ деталь предшествующих событий. Несмотря на то, что Джейк сказал Тоновари, что Паук, скорее всего, просто сбежал, Меткайина искали своего брата ещё несколько дней. Хотя бы тело. Чтобы достойно похоронить. Но, увы, найти ничего не удалось. Когда руки у всех опустились, Ронал, даже ещё не полностью оправившаяся после родов, вышла из дома, доплыла до Залива Предков и спросила у Эйвы, где мальчик. Та сказала только, что тот не в воде. И ещё не с ней. Значит, был жив. Что уже радовало хоть как-то.       Пусть ничто не могло на самом деле подбодрить Кири, Тук и Ло’ак всеми силами пытались что-то сделать, чтобы ту хоть как-то поддержать. Особенно Ло’ак. Он прекрасно знал, что вина за всё, что произошло, лежит на нём. Если бы не рубил с плеча! Если бы подумал… Если бы дал брату с сестрой объясниться! Сколько боли бы можно было избежать! Но нет. Он натворил бед, как и всегда. Но, почему-то, Кири его не винила больше. С того вечера она ни разу не задавала вопрос «почему». Не осуждала. Просто просила оставить её в покое. Девочка временно перебралась в дом, где жил Сокорро. Одна. Гамак ещё пах им. На полу были родные светлые волосы. Домашний очаг будто сохранил тепло любимых рук. Норм хотел забрать оттуда запасные фильтры к маске, но девочка не отдала, злобно зашипев. Потому что это почти всё, что осталось. Единственная память.       Кири чахла. Чахла и увядала с каждым днём. Её и так отрешённое немного поведение стало ещё более замкнутым, а несколько пустоватые с момента побега семьи из дома глаза будто меркли с каждым днём. И вот однажды она решилась. Поняла, что в очередной раз просто принимать и мириться с судьбой не готова. Нет. Хватит! Ей уже почти 15 лет. Пора принимать решения за себя.       И юная Салли начала тайком, на том же острове, где жил Демон, строить плот. Идея была, конечно, крайне дебильной. Но это всё, что пришло в голову. Сесть на икрана — не вариант. Джейк, когда узнал, что дети от него утаили, наказал их сильнее и вообще изъял «летательных зверей» на два месяца. Мол «пусть от вас отдохнут». Так что забрать того тихо бы не вышло.       Паякан, проплывавший рядом, заметил, что делает маленькая на’ви. Немного подумав, он подплыл поближе и издал зовущий звук. — Паякан… Я тебя вижу. Но давай не сейчас. — Кири пыталась связать между собой куски дерева. — Период штиля короток, я могу не успеть доплыть. «И я тебя вижу. Ты не доплывёшь. Скалы разобьют. Море съест.» — бывалый кит не питал иллюзий касательно шансов девочки. И слишком хорошо понимал, как затеянное ею опасно. — «Не каждый илу осилит такой путь.» — Я должна, Паякан. Просто должна. Там мой… Самый лучший друг. «Я знаю. Там твоё сердце.» — тулкун поднял плавник. — «Не отговорить?» — Не отговорить. Поплыву в любом случае. Если умру — такова воля Эйвы. «Подумала о семье?» — Я их люблю. Но больше так не могу. Моя боль делает им больно. «Твоя смерть сделает больнее.» — Я не хочу так больше. Моя душа… Не выдержит. Я больше не в силах так жить. «Что ж… Помогу.» — кит выпустил серию фонтанов. — «Помогу». — То есть?.. Ло’ак тебе хвост оторвёт! «Он поймёт. Забирайся». — зверь замер. — «Мне терять нечего.» — Спасибо тебе, Паякан. Я этого не забуду. Ты уже в который раз спасаешь мою семью. Да благослови тебя Эйва!       Пропажу девочки обнаружили почти сразу. Нейтири, когда та сначала не пришла на ужин, а потом не зажгла свет в бывшем доме Паука, бросилась искать дочь. Муж пытался её успокоить, но вышедшая из себя мать просто сердцем чуяла, что тут точно дело нечисто. Сначала Сокорро, теперь Кири… Влюблённая девушка точно отправилась за ним! Иначе просто быть не могло!       Тоновари вновь организовал поиски. Но долго искать не пришлось. Тулкуны живо направили группу по следу Паякана, сказав, что тот поплыл сопроводить девушку до Большой Земли. Догнать не удалось. За это время парочка ушла уже слишком далеко. На вопросы о том, почему изгнаннику не помешали, киты промолчали. Они, на самом деле, агрессивного и воинственного собрата побаивались. И никто не решился вступить в схватку с тем, кто отправил на дно китобойное судно, которого остальные страшились, как огня. Услышав об этом, Ло’ак, как ни странно, успокоился. Он понимал, что, если бы не было крайней необходимости, брат бы так не поступил. Значит уже всё. Кири было не переубедить. Да и они с Аонунгом и Тук уже видели, как старшая пытается строить плот. Так что неожиданностью случившееся для юноши не было. Он наоборот, был весьма благодарен. Рядом с большим тулкуном сестре не угрожает ничего. Парень разве что помолился Эйве, чтобы путь был добрым.       А вот Нейтири была совсем иного мнения. Она ходила по дому и не могла никак угомониться. Чуть ли ни волосы на себе рвала. — А если она попадёт в шторм?! А если небесные люди её найдут и будут мучить?! А если нарвутся на китобоев?! Ох Великая Мать, за что, за что нашей семье всё это, за что нам был ОН?! — О ком ты, любовь моя? — Джейк пытался оставаться спокойным, пусть внутри и сходил с ума. Хоть кто-то в доме должен был не психовать. — За что, ЗА ЧТО нам был этот человеческий мальчишка?! — Мама, Паук тут не при чём. — Ло’ак попытался вмешаться. — При чём! Не выгораживай этого засранца! Если бы не ушёл, за ним бы не побежала Кири! — Если бы ты его не обижала, он бы и не сбежал. — юный Салли тихо рыкнул на мать, отчего та резко повернулась в его сторону. — Что? — Я сказал: если бы ты относилась к Пауку хорошо, если бы мы его тогда забрали из плена, если бы ты не приставила к его горлу нож, не ударила и не обвинила в смерти Нетейама, если бы папа не делал вид, что ничего не проходит, а проявил к Паучку заботу и внимание, как просила Ронал, то ничего этого бы не случилось! — Если на то пошло, то, если бы мы сразу отправили его назад к людям и не разрешали бы быть рядом, этого всего бы тоже не случилось. — Нейтири посмотрела на Джейка. — Я говорила, что он должен быть со своими! Говорила! Стучала в твой разум! Ему было не место среди на’ви! Сиди пацан при лаборатории и не лазь с нашими детьми по лесам, Кири бы его вообще не полюбила! Но нет, мы же «оставили малыша без родителей, нужно позаботиться», да, Джейк?! — Не ори на меня, женщина. — муж тихо рыкнул. — Держи себя в руках. Если бы ты его приняла, то… — Если бы вы оба его приняли, то всё было бы хорошо. — Ло’ак зашипел. Мать с отцом посмотрели прямо на сына. — Тебе не кажется, что яйца икрана не учат? — мужчина выгнул бровь. — Конечно. Не учат. Потому что их никто и никогда не слушает. Вы ни разу меня не выслушали, и, видимо, начинать не собираетесь. Конечно. Я же не Нетейам, верно? — парень сжал кулак и поднялся. — Знаете, что? Мне надоело. Это не семья, а какой-то военный лагерь. Это не говори, туда не ходи, сюда не смотри, слушайся беспрекословно. Вам не скажешь — плохо. Скажешь — ещё хуже. В этом балагане просто невозможно поступить правильно! Вы всегда будете недовольны, всегда на кого-то зашипите! Я говорил тебе, что Пауку плохо, и он сильно страдает! Если бы мы только за ним вернулись тогда, а не поджали хвосты! — парень вскочил и взял свой гамак. — Я ушёл. — Что?! Ло’ак, не пори чушь, давай поговорим. Куда ты? — В дом раздумий. Поговорю с Эйвой, она меня хотя бы послушает, в отличии от вас. Может даже утешит или даст совет. Вы не в силах. — мальчик вылетел из дома мимо подходящих Тоновари и Ронал. Вожди отступили, давая парню дорогу. В целом, именно на это тсахик и рассчитывала. Что кто-то с кем-то сегодня точно поссорится. — Тулкуны пустили клич по собратьям. — глава племени зашёл. — Они будут искать Кири вместе. Но, если быть честным, я бы не рассчитывал её вернуть. Паякан изгнанник. И к нему не станут даже подплывать без веской причины. Поэтому вряд ли задержат до того, как узнают вести. — Моя девочка… — Нейтири всхлипнула. — Ну почему, почему она убежала?.. — женщина повернулась к тсахик. — Не думаю, что мне стоит отвечать на этот вопрос. — Ронал выглядела сердитой. — А у тебя есть ответ? — лесная нахмурилась и вытерла слезу. — Конечно. Она сбежала потому, что вы оба проморгали её сердце. Потому, что вы оставили её родного и близкого без помощи и поддержки. Вы, Салли, — плохие родители. И посему Эйва забирает у вас детей одного за другим. — слова правительницы были очень жестоки. Но она просто уже устала. Эта чокнутая семейка постоянно создавала проблемы. От мелочей вроде побега их детей до втягивания всего племени в войну. — Ронал… — Тоновари попытался урезонить супругу, но та так него него посмотрела, что мужчина поднял руки и молча отошёл. — Как ты можешь подобное говорить?! Я потеряла двоих детей, ты же сама мать, как так можно?! — Нейтири отшатнулась. — Мои дети не сбегают из дома. И да, ты потеряла троих детей. — Паук никогда не был моим сыном! Я не принимала его. Да будь моя воля… — Хорошо, что тебе не дали эту волю. — тсахик рыкнула. — Вы звали себя близкими мальчика, но это я спасла его душу, когда тот потерял дорогое. Это моя дочь не дала ему убиться в первый раз. Как только нас не оказалось рядом — вот, что вышло. — Прошу вас простить мою женщину, она очень расстро… — Может ты перестанешь уже влезать?! — Ронал зашипела на Джейка. Тоновари за руку подтянул того к себе, подальше от разъярённой супруги. — С тобой у меня был бы отдельный разговор, да смысла не вижу!       Из дома начали раздаваться рыки и шипение. Ссора была в самом разгаре. Женщины обменивались упрёками, пусть и обходились без оскорблений. Такое могло длиться очень долго. Тук, которой не нравилось всё это, тихо вышла и села на краю берега, опустив ноги в воду. По щекам малышки побежали слёзы. Её семья будто рушилась на глазах. Мама ссорилась с тсахик, папа сердился на маму, сестра сбежала, один брат пропал, второй ушёл. Всхлипы становились громче.       Внезапно ей на плечо легла рука. — Эй, Тук… Ты как? — Аонунг опустился рядом с девочкой. — Плохо. — призналась малышка. — Моя мама ругается с твоей. — Слышу. — юноша осторожно приобнял кроху. — Не бери в голову и не принимай на свой счёт. Взрослые выскажутся — и утихнут. — Как не брать в голову-то?! Аонунг, почему Эйва их всех забирает?! — Туктирей закрыла лицо руками. — Ох… Тише, Тук, не стоит так плакать. Уверен, Паук в порядке. Он наш брат, и, если бы с ним что-то случилось, — Эйва приняла бы его и сказала нам. И с Кири всё будет хорошо. С ней Паякан, он большой и сильный. А Ло’ак подуется немного и успокоится. Уже завтра будет спать дома. Ну-ка, иди сюда. — юноша бережно подтянул маленькую к себе и взял на руки, прижав к груди. — Ты не останешься одна. Обещаю. — Ты будешь рядом? — Если хочешь. — сын вождя кивнул. — Пойдём подальше. Они могут шипеть друг на друга ещё долго. А тебе пора спать. Ох уж эти взрослые, ни о ком, кроме себя, не думают. — Аонунг покачал слегка начавшую успокаиваться девочку и понёс в свой дом.