Пандорийский цикл

      Паук, в целом, большую часть жизни был весьма послушным парнем. С самого детства старался лишний раз нарочно не нарываться. Как мог выполнял указания старших в обоих племенах, где жил. Намеренно и просто потому что в споры не влезал. На Плацдарме плюс-минус привык слушаться отца и прямо противоречил нечасто, особенно после того, как получил ремня и понял, насколько жестока расплата за неповиновение. И сейчас, когда сказали «приходи» — пришёл. Но не к дому тсахик — нет, подобные разговоры там не ведутся. Подросток прибыл к лагуне, где они молились вместе после смерти миссис Норт. Майлз ждал недолго — женщина появилась там буквально через минуты. В руках у неё было два конвертика с рыбой. Один она вручила Пауку. Тот благодарно кивнул и принял угощение. Не то чтобы Сокорро был голоден, но отказываться в такой ситуации неприлично. — Кири не пришла? — Нет. Она спит. — Так рано? — Решение Салли сдаться ударило по всей семье. Ло’ак вчера вернулся совсем разбитый. А Кири очень плохо ночью спала. Я старался ей помочь, но не смог перебороть сон. — юноша вздохнул. — Пусть спит. Я не осмелюсь её будить. — Уход Джейка и Нейтири на тебе не сказался. У тебя слишком спокойный тон. — тсахик села на песок. — Сядь. — Да. Не отрицаю. — Майлз подчинился и опустился рядом с женой вождя. — Они ведь не моя семья. Моя мама — Бэтти. А жена — Кири. Мистер и миссис Салли никогда не были мне родителями. Так, терпели меня. И то, как я теперь понимаю, из чувства вины. — Понятно. Но меня интересует совсем не это. Паук, почему ты боишься Нейтири? — А? — юноша захлопал глазами. — Я её не… — Не ври мне, мальчик. Все видели, как ты впал в ужас, стоило ей начать подходить. Можно обмануть одну пару глаз, можно две, но не десятки. Что у вас случилось? Она… Плохо с тобой обращалась в детстве? Обижала? — Нет-нет, не то чтобы плохо… Она обращалась со мной почти никак. — Тогда в чём дело? Ты сторонишься её с момента, когда появился у нас. Мне думалось, что так было всегда. Да, было странно, что Нейтири звалась твоей близкой. Пусть с неохотой, но, всё же, была с тобой одного племени. — Меня никогда не принимали в клан Оматикайя. — Да, но, так или иначе, Салли присматривали за тобой. А Джейк вообще называл тебя сы… — тсахик прервалась, встретившись убийственным взглядом человека. Такого она от Майлза ещё не видела никогда. — НЕТ. Не надо об этом. Джейк мне не отец. И никогда не был. Он и не вспоминал обо мне, пока я был в плену. И не сделал ничего, чтобы хоть чем-то помочь. Они даже не обернулись. Не попытались найти, спасти. Я… Я ему не нужен. Никогда не был и никогда не буду. Это не отец. Это… У меня нет приличных слов. Он называл себя так только тогда, когда было удобно. А когда неудобно — просто прогонял, как надоедливого щенка. Или бросал где-то. Родители… Не поступают так. — Что ж… Ситуация становится яснее. Джейк Салли сделал больно твоей душе. А Нейтири… — Давайте хватит, прошу… Я… Это… — Нет, не хватит. — Ронал раздражённо ударила хвостом по песку. Мальчик невольно шугнулся. — Не хватит. Паук, заканчивай с этим. Силы и терпение мои не безграничны. Я не хочу, чтобы ваша семейка создавала ещё больше проблем, чем сейчас. Уже тысячу раз пожалела, что Меткайина дали Салли утуру… Не заставляй жалеть в тысячу первый.       Парень поднял на тсахик буквально затравленный взгляд и сжался. В глазах Ронал он встретил тихий гнев. Немного посидев так и поиграв с женой вождя в гляделки, Майлз понял, что выкрутиться не получится. Всё. Припёрли к стенке. От него не отстанут. Бежать было некуда. Врать не имело никакого смысла. Ну что ж… Умирать, так с покаянием. Вздохнув поглубже, Паук, наконец, всё рассказал. Как Нейтири замахнулась на него и чуть ни прирезала. Как ударила. Поняв, что терять теперь уже точно нечего, он признался и в спасении Куоритча. И в том, что бегал к нему на остров и помогал выживать. Тсахик молча слушала человека, не меняясь в лице. Закончив, юноша уставился в песок и сгорбился, обняв колени. — И что теперь? Прошу, не молчите… Утопите? — Нет. — Изгоните. — Нет. — Ронал покачала головой. — Ты сделал фигню. Да. Так и есть. Но на твоём месте я бы тоже сделала фигню. И, наверное, даже похлеще. Я даже представить себе не могу, какого это, когда твой родной соплеменник, почти что член семьи, хладнокровно приставляет тебе нож к горлу. И не хочу даже пытаться такое представить. Это было ужасно с её стороны. Я бы сказала, что угрожать убить своего же — это настоящий грех. Так ведут себя только демоны… Конечно, я понимаю ярость в сердце Нейтири. Но так же я понимаю боль и смятение в твоём. Паук, я всех вас понимаю. Каждого. И Эйва вам всем судья. Но я больше не желаю принимать в этом участие. Ваши недомолвки, конфликты, обиды и ссоры уже очень отяготили племя. Я зову сюда Нейтири — и вы разговариваете. Спокойно обсуждаете, что было между вами, и пытаетесь прийти к примирению. Хочешь — можешь сидеть от неё подальше. Что решите — то и решите. Я устала. Честно. От вас, ребята, много проблем. Очень много проблем. И вам пора уже их хоть какие-то решить. Раз и навсегда. — Если я ей всë скажу — миссис Салли меня убьёт. Прошу вас, тсахик, молю, она меня убьёт. — Паук в отчаянии посмотрел на Ронал. — Я сохранил жизнь тому, кто… — Да, сохранил. И что теперь? От того, что мы тебя убьём, или даже просто прогоним — он умрёт? Небесные люди улетят домой? Моя духовная сестра и твой брат оживут? Оматикайя вернуться в этот мир? Нет. Мы все потеряли. И все сделали свои ошибки. Ситуацию пора заканчивать. Если позволим этому всему продолжаться — мы потеряем ещё больше.       Сокорро отвернулся от тсахик, уткнувшись в колени маской. Сейчас он думал лишь о том, чтобы быть где угодно, но только не здесь. В голове мелькнула мысль, что лучше бы он… Вообще не рождался. Парень издал какой-то полустон-полувсхип, после чего больше ничего не сказал. Ронал какое-то время подождала, затем встала и ушла. А вернулась уже с Нейтири. Паук поднял лицо. Увидев глаза Салли, горящие тихой яростью, мальчик стал отползать неосознанно, пока ни упёрся спиной в камень. Рифовая что-то шепнула Нейтири, после чего ушла. — Паук. - на'вийка сделала шаг в его сторону. Мальчик сжался сильнее и застыл в ужасе. — Паук… — Сделайте это быстро… — Что? — Прошу вас, сделайте это быстро. Проявите милосердие… Не мучайте. Не бейте. Просто… — Закрой. Свой. Рот. — Салли подошла к нему и положила подростку палец на губы. — Всё. Замолчи. Не говори. Ни звука. Сделай тихо. — немного помолчав и убедившись, что Майлз послушался, на'ви начала. — Я ОЧЕНЬ зла. И от всего сердца хотела бы вырвать тебе глаза за то, что спас демона. Правда. Но и я… Виновата в этом сама. Не надо было… Так с тобой. Ты не был повинен в смерти Нетейама… Я была в таком гневе… Это было очень больно. Я тогда убила довольно много людей. Но хотела… Не только спасти дочь, но и сделать больно этому… Этому… — Мне 17. Можете при мне ругаться. — Пф... Даже ругань жаль переводить на это существо. Я хотела, чтобы он ощутил, какого терять своего ребёнка. Как это невыносимо мучительно. Как сердце… Буквально разрывает на части. И мне было не жалко твоей жизни. Было плевать, что потерял в тот день тоже. Друга и брата. Я ненавидела тебя с каждым днём всё сильнее. Меня бесило, что Нетейам, мой Нетейам, мёртв. Лежит на дне. А ты, его сын, ходишь и живёшь. Но потом… Я поговорила с твоей тётей через Эйву. — С Бэтси?.. — Майлз распахнул глаза от удивления. — Ох ты… Что же она… — Много чего. Она много чего сказала. И я… Я никогда тебя не прощу, Паук. А ты никогда не простишь меня. Но мы… Можем допустить существование друг друга. Ты всё же муж моей дочери. — Будто вы это приняли… — Ты стал куда больше оговариваться, Паук. Твой язык стал злее. — А смысл мне теперь быть с вами милым? Я всё детство старался. Слушался. Не грубил. Улыбался. Помогал и заботился, как мог. А в ответ… В ответ на усилия меня бросили, а потом угрожали убить. Разве так платят за послушание? Такова за него награда в ваших глазах? Отец мне за хорошее поведение сладкое давал, а вы — нож к горлу… — мальчик вдруг посмотрел своему страху в глаза с такой болью, что миссис Салли стало очень не по себе. — Я не виноват, что тот, погибший Куоритч, ну так уж получилось, кончил в мою мать и она вытолкнула меня на этот свет. Я не виноват в том, что небесные люди пришли и спалили лес, который я, кстати, любил не меньше, чем вы. Это был и мой дом тоже. В чём я виноват, так это в том, что вытащил папу со дна моря. Потому что из вас всех хотя бы ему было на меня не плевать. Он отпустил Кири, лишь бы вы меня не тронули. Рискнул миссией… Ради меня. Хотя там, на Плацдарме, у небесных людей, за такое по голове не гладят, мягко говоря. На фоне того, что я устроил, он всё равно спас мне жизнь. И этот грех… — Милосердие… Это не грех. — слова давались Нейтири с трудом. — Мы сами учили тебя ценить жизнь. Сами таким воспитали. Если честно, я бы очень сильно удивилась, если бы ты отказал ему в помощи. — Значит этот «не-грех» будет со мной всю жизнь. — Ты совсем не жалеешь о решении. — Вам какая разница? Вы не моя мать. — Хочу узнать, что в твоём сердце. Мы для этого и пришли сюда, разве нет? — Поздно. — Сокорро вдруг резко поднялся. Голос его стал очень холодным. — Я смирюсь с обязанностью жить рядом с вами и временами контактировать. Но только ради Кири. Вы её мать, и она вас очень любит. А я люблю её так, как никого больше в этом мире. Но прошу вас с этого момента ко мне не подходить и меня не трогать. Не говорить со мной. Вы мне… Противны. — Нет, Паук, ты не такой. — вдруг на’ви покачала головой. — Ты говоришь такие жестокие слова… — Я изменился. — А глаза говорят другое. Неубедительно. Этот спектакль из-за твоей новой мамы, да? — Пф… — Майлз немного надулся. Было обидно, что раскусили. — Миссис Салли, Бэтти очень гневливая и агрессивная. Она попытается вырвать сердце любому, кто в её понимании будет для меня угрозой. Знаете… Папа не отзывался о вас лестно. Я тоже не хвалил, хоть и пытался не поддерживать дурные слова. Мама вас не любит. И очень сильно не любит. Пока она не научится правилам племени и не справится с яростью в сердце… Нам лучше вообще без надобности не разговаривать. — Я не опасна. Законы племени не позволят тебе навредить. — Простите, но я вам не верю. Ни капли. И уж тем более вам не верит Бэтти. Она боится Пандоры. Боится океана и этого нового места. Племени Меткайина и других на’ви. Боится вас. Боится за меня и Кири. Боится за папу, который остался с людьми и мы даже не можем представить, где он и что с ним. Пусть я и прожил с ней давно, но всё равно не знаю, что она сделает в такой ситуации. И как себя поведёт. Мама часто… Ведёт себя непредсказуемо. А я не хочу, чтобы вы пострадали. Несмотря ни на что. — миссис Салли не могла поверить в то, что слышит. После всего того, что сделала и сказала… В голове это не укладывалось. Майлз Сокорро был небесным человеком телом, но сердцем… — Паук… — М? — юноша повернул голову. — Прости меня.