Призрачная нить

Every second is a lifetime And every minute more brings you closer to God And you see nothing but the red lights You let your body burn like never before. And it feels better than love.

Хирако ступал на цыпочках. В последнее время его побеги на территорию других отрядов пресекались, будто Соуске решил среди всех прочих выдающихся качеств развить в себе специальное чутье, которое определяло, идет ли туда Шинджи по делам, просто поболтать или же присосаться к бутылке чего-то крепкого. И если в первых двух случаях Соуске не делал ничего, то в последнем Айзен становился настоящей овчаркой и свою овцу из загона не выпускал. Наверное, потому что Хирако под градусом становился крайне тактильным, сам того не понимая, и ни один из его потенциальных собутыльников явно не был против. Отодвинув седзи, капитан пятого отряда огляделся — снаружи никого. Отлично. Сейчас в пару прыжков поступью доберется до восьмого и... — Куда-то собрались? — Айзен будто материализовался из ниоткуда, и Шинджи тихо чертыхнулся. — Ты меня скоро на привязи держать будешь. — Вы меня, я Вас. Все честно, — Соуске довольно улыбнулся. — Достался же мне умник, — проворчал Хирако, возвращаясь внутрь. Он слышал, как лейтенант зашел за ним и задвинул седзи. Что ж, раз сегодня никуда выйти не получится, приличный вид ему ни к чему. Потоптавшись на месте, Шинджи достал из комода юкату, отступил за ширму и замер. Тихие шаги приближались, и вот его затылок обожгло дыханием. Юката выскользнула из его рук и с тихим шуршанием осела на пол, а уверенные руки Соуске потянули с плеч капитанское хаори. — Где был? — коротко спросил Хирако. — В восьмом, — так же коротко ответил Соуске. — А мне, значит, туда нельзя? — Шинджи усмехнулся, прижимаясь спиной к груди лейтенанта, пока тот забрался руками под ворот косоде. Под горячими ладонями хотелось выгибаться и вздрагивать, когда пальцы, удивительно нежные, несмотря на постоянные тренировки, касались сосков. Хирако закрыл глаза и посмаковал на языке сладость предвкушения. Что ж, теперь он был совсем не расстроен, что не попал к Шунсую. — Я такого не говорил, — Айзен вытащил ладони из косоде и взялся за оби, аккуратно и неторопливо развязывая узел. Шинджи не нужно было смотреть, он и так знал, что руки лейтенанта не дрожат, а движутся, как у виртуозного музыканта по струнам. Роуз бы даже позавидовал. Лента оби упала на пол, а вместе с ней и хакама, теперь только полы косоде прикрывали худые бедра Шинджи, а Айзен чуть отстранился, ласковым движением отвел длинные волосы в одну сторону и перебросил через плечо, чтобы открыть спину. — А что за книжка у тебя была в руках? — запоздало вспомнил Хирако, вытащив ноги из штанин и отодвинув стопой хакама подальше. — Ядомару-фукутайчо одолжила. — Серьезно? Это уже пятая или шестая? — Она считает обсуждение этих книг со мной увлекательным, — Соуске потянул косоде с плеч и коснулся сухими губами кожи. Казалось бы, как такое невинное прикосновение может разжигать пламя возбуждения внутри? Подумать серьезно над этим Шинджи не успел, потому что косоде тоже оказалось на полу, а теплые губы прижались к выступающему шейному позвонку. Хирако только сильнее наклонил голову вперед и надрывисто выдохнул. Ладони огладили его бока, язык влажно скользнул по коже, и вновь короткие поцелуи, которыми Соуске спускался вниз по спине, вставая на колени, заставляли Шинджи кусать губы. Он не знал, куда деть руки, а единственное, что удерживало его от того, чтобы окончательно поплыть разумом, — их небольшой разговор. — Что там обсуждать? – чуть хрипло спросил он. — Например, действительно ли возможно довести кого-то до безумия одним языком, — с тихим смешком ответил Айзен, распутывая фундоши. — Прямо-таки до безумия? — Шинджи понимал, к чему все идет, и почему именно об этом лейтенант завел речь, и он бы с радостью оперся на что-то устойчивое, но мог только довериться крепко держащим рукам Соуске. — «Эротического исступления» — более точный термин, — тот прикусил кожу на копчике и довольно улыбнулся, когда услышал в ответ шумный вдох. — Я рад, что ты наконец решил завести друзей, но меня настораживает то, на почве чего ты сходишься с людьми, — Хирако погладил его предплечья и развернулся, чтобы посмотреть сверху вниз. Айзен снял очки и отложил их к сложенному на полу капитанскому хаори, после чего снова поднял взгляд на Шинджи и погладил ладонями бедра. Капитан же зарылся цепкими пальцами в волнистые волосы, убирая их с лица Соуске. — Итак, я сегодня твой подопытный, значит? — Разве только сегодня? — он улыбнулся и прижался губами к напряженному торсу капитана. — Об этом позже поговорим, — Шинджи ласково гладил его по голове, пока Айзен поцелуями и легкими дразнящими укусами осыпал его живот. Соуске, как и во всем остальном, проявлял любознательность, и секс не был исключением. У Айзена не было определенного темперамента, к превеликому счастью Шинджи: иногда легкая грубость после целого дня взаимных придирок была необходима, иногда Хирако поражался нежности чужих прикосновений, иногда это было быстро, а иногда растягивалось до самого рассвета. Сегодня, похоже, Хирако ждало нечто неторопливое и чувственное. — Что-то ты пока свой... — Шинджи не успел договорить: «Язык не применяешь», потому что Соуске будто прочитал его мысли и провел языком от основания члена до самой головки, заставив Хирако судорожно выдохнуть и вцепиться пальцами в косоде на чужих плечах. Однако Айзен не стал продолжать, с ухмылкой взглянул на лицо капитана и поднялся, отстраняясь, чем вызвал в ответ только недовольное цыканье, но Шинджи быстро смирился и опустился на раскиданные на татами подушки рядом со столом, наблюдая, как лейтенант тушит лампу и зажигает несколько свечей, чтобы в комнате был полумрак. Атмосфера, и до этого имевшая в себе определенный градус, совсем накалилась, когда Соуске встал лицом к капитану и принялся раздеваться под внимательным взглядом. Никто из знавших Хирако Шинджи не сомневался в том, что у него было отменное чувство прекрасного, и лейтенант пятого отряда лишний раз это доказывал. Пламя свечей слегка колебалось, отчего на коже Соуске плясали тени. Его глаза казались совсем темными, а от того, как они смотрели, внутри все сводило приятным волнением. А смотрел Айзен с отчетливой жаждой. Он тоже мог отметить определенную эстетичность представшей перед ним картины: ему нравилось, что Шинджи без одежды никогда не чувствовал смущения или скованности, Хирако наслаждался своей обнаженностью, вальяжно расположившись среди хаотично разбросанных подушек, и представлял собой самый сладкий плод — протяни руку, сорви с ветки и впейся зубами в сочную мякоть. — Иди ко мне, — едва слышно произнес Хирако, и его тело само потянулось к Айзену, когда тот опустился рядом. Поцелуй был долгожданным, и когда их губы встретились, воздух вокруг накалился еще сильнее. Шинджи, если бы не знал, что свою реяцу лейтенант контролирует превосходно, сказал бы, что тот потерял голову от возбуждения. А так выходило, что своей духовной энергией он давил специально, отчего кожу чуть покалывало, и Хирако тихо замычал ему прямо в рот. Соуске улыбнулся, на мгновение прервав поцелуй, и снова обуздал свою реяцу, однако вместо этого провел кончиком указательного пальца от подбородка по шее до ключиц и сжал руку на горле капитана, чей последовавший стон вышел тихим и надрывистым. Айзен и сам чуть не застонал от того, насколько восхитительным был этот звук. За ним последовал шумный вдох, когда рука соскользнула с горла на вздымающуюся грудь, а зубы сомкнулись на нежной коже шеи там, где отчетливее всего ощущался учащенный пульс. — Соуске... Айзен не раз ловил себя на мысли, что его имя звучало из уст капитана всегда по-особенному. Его любимая интонация была именно эта. В ней читалось и поощрение, и мольба, и даже некая угроза, отчего желание слышать это снова и снова только росло. Поэтому он прикусил торчащий сосок, зная, как Хирако любил, когда к удовольствию примешивалась совсем легкая боль, и тут же коснулся языком прикушенного места. В ответ он услышал не свое имя, а очередной тихий стон, а Шинджи выгнулся навстречу, зарываясь пальцами в темные волнистые волосы. Воспоминания Хирако о прошлых связях были присыпаны пылью времени, но он точно помнил, что его тело не было настолько чувствительным. Айзен будто выискивал все новые и новые способы оставить на нем свой след, заставить отзываться только на его прикосновения, стать идеально совместимой с ним деталью. — Соуске, — на этот раз прозвучало полушепотом, без растягиваемых гласных, но с очевидным наслаждением в голосе, потому что мягкие губы лейтенанта сомкнулись на жаждущем внимания члене. Головой лейтенант двигал неторопливо, но своим языком вытворял такие вещи, которые заставляли Шинджи хватать ртом воздух и пытаться вскинуть бедра навстречу, чтобы глубже оказаться в этом жаре. Хирако был готов кончить, не заботясь о том, что продержался не так уж и долго. Зная аппетиты Айзена, он был уверен, что это будет лишь первый оргазм из нескольких за эту ночь, но, видимо, у лейтенанта планы были другие, потому что тот идеально подгадал момент, отстранился ровно за секунду и пережал пальцами основание члена. Задохнувшись разочарованием и почти болезненным ощущением на грани удовольствия, Шинджи несколько раз дернулся вверх рефлекторно, будто пытался все же добиться разрядки, а Соуске только посмеялся тихо и ласково куснул внутреннюю сторону бедра, ожидая, когда возбуждение капитана немного схлынет. — Это тоже какой-то эксперимент? — он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на Айзена, но тот не ответил и бесцеремонно перевернул Хирако на живот, отчего Шинджи лишь весело фыркнул и встал на колени, а под грудь притянул одну из подушек. Эта поза была донельзя бесстыдной, и он чувствовал, как по коже скользит обжигающий взгляд Соуске, а за ним и ласковые ладони. Айзен собрал длинные пряди воедино и намотал их на кулак, а Хирако запрокинул голову, хоть за волосы его и не тянули, после чего приподнялся на локтях, чтобы изящно прогнуться в пояснице. Такое откровенное предложение не осталось без ответа, и Соуске наклонился, чтобы куснуть капитана в плечо. Волосы он отпустил, чтобы освободившимися ладонями с нажимом пройтись по животу и груди Хирако, пальцами тут же ущипнув соски. Улыбка дернувшегося Шинджи стала шире, и он притерся задом к члену Айзена, на что услышал тихий смешок в ухо. — Не так быстро, — своим бархатистым голосом произнес Айзен, и в этот момент Хирако был уверен, что если тот вот так продолжит говорить ему в ухо — плевать, что именно, хоть список дел на завтра — кончит Шинджи без рук и без каких-либо прикосновений вообще. Но опять же, план лейтенанта был иным, потому что мягкие губы прошлись по лопатке к изгибу спины, вниз по позвоночнику, и в капитанских покоях раздался восторженный стон. Хирако закрыл глаза и наклонил голову вперед, хватая ртом воздух, а руки сжимая в кулаки так, что короткие ногти больно впивались в ладони. Этот чертов язык его чертового лейтенанта. Хотелось отпустить какой-нибудь остроумный комментарий про то, что Айзен ловко орудовал им не только для наглого вранья, но мысли собрать в кучку так и не получилось, да и столько слов в осмысленное предложение Шинджи сейчас бы не оформил. Мыслительный процесс окончательно замкнуло, когда его уже болезненно ноющего члена коснулись пальцы. Вот-вот. Вот сейчас. Еще чуть-чуть. И они снова сжались на основании, а горячий язык исчез. — Соуске, — прозвучало с угрозой, на что Айзен ответил очередным смешком. Да плевать, решил Шинджи и потянулся к себе рукой, но это был опрометчивый ход, потому что на спину его перевернули довольно грубо, и Соуске прижал его руки к полу по бокам от туловища. В ответ Хирако зашипел и выгнулся, засучив ногами по татами, но физически лейтенант был сильнее и наблюдал за этими тщетными попытками вырваться с очевидным весельем, пока капитан не успокоился. Грудь часто вздымалась, лицо раскраснелось, а смотрел Шинджи с желанием то ли убийства, то ли быстрого и грубого секса. — Не так быстро, — с довольным видом повторил Айзен, снова склоняясь над подрагивающим животом капитана. С головки на горячую кожу с золотистой дорожкой волос скатилась вязкая капля, и Соуске ее слизал, после чего обхватил саму головку губами, и Шинджи завыл. Он стал слишком чувствительным, но от этого кончить хотелось не меньше, и он вскинул бедра навстречу. Удивительно, но Айзен не стал этому противиться, даже одну руку отпустил, хотя только для того, чтобы протолкнуть два пальца внутрь, отчего Хирако запрокинул голову и зажмурился, а освободившейся рукой вцепился в волосы лейтенанта, надавливая на затылок. — Давай... Ну же, — загнанно шептал он, не зная, двигаться то ли в рот, то ли навстречу пальцам. Что ж, Соуске вполне мог бы назвать это эротическим исступлением. Технически, он сделал это не только языком, но эксперимент был успешным в любом случае. Отстранившись с причмокиванием, он и в третий раз не позволил Хирако кончить, а свободной рукой стер с губ слюну. Неконтролируемая дрожь в теле Шинджи была заметна со стороны, да и в принципе капитан сейчас представлял собой великолепное зрелище. Айзен вел взглядом от длинных ног, согнутых в коленях, вверх по животу и груди с торчащими сосками, по искусанной шее и приоткрытым губам, пока не встретился глазами с Хирако. Волоски на затылке поднялись в предчувствии опасности. — Капит... — Бакудо номер 63. Оковы стальных жил. Айзен почувствовал, как его тело сжимает тугими цепями, дышать было трудно. Честно говоря, он совсем не ожидал, что капитан проявит себя таким образом. Это было опасно, но в той же степени любопытно. Получается, нащупал границу, за которой лежал разъяренный Шинджи. Ярость капитана была холодной, взвешенной, на лице уже не читалось желание, и уж точно там не было ни следа мольбы, однако тело пылало очевидной жаждой, и Айзен быстрым движением языка облизал губы, предвкушая дальнейшие действия Хирако. Кидо было высокого уровня, и одной физической силой обойтись тут не вышло бы, поэтому Соуске предпочел расслабиться и наблюдать, раз его тело было обездвижено. Но ему это в какой-то степени даже нравилось. Нравилось и то, как Шинджи на него смотрел, пока усаживался на бедра и направлял член в себя, нравилось, как дернулся кадык на длинной шее, когда Хирако запрокинул голову, нравился разнесшийся по комнате стон, нравилась долгожданная горячая узость тела сверху. Но особенно ему нравилось, как Шинджи вздрагивает в оргазме, как сперма орошает вязкими каплями напряженный живот и как судорожно сжимаются мышцы вокруг его собственной изнывающей плоти. — Восхитительный контроль, — улыбнулся Айзен. Даже в такой момент концентрация капитана не ослабла, и цепи кидо все еще держали крепко. — Помолчи, — бросил Шинджи, пытаясь отойти от оргазма, который вышиб из него весь дух. Хотелось упасть на футон и уснуть, но нужно было для начала разобраться с лейтенантом и его дурацкими опытами. Он двинулся вверх-вниз, хотя бедра предательски дрожали, и тихо замычал. Ладно, нет, он больше не собирался шевелиться. Хирако развеял кидо с тихим вздохом и охнул, когда Соуске незамедлительно воспользовался дарованной свободой, сел и сжал руки на его талии. Тело ощущалось каким-то ватным, и Шинджи отстраненно отмечал новые укусы, вздрагивая, когда член задевал слишком чувствительную сейчас простату. Он сам цеплялся за волосы Айзена и легко поддавался ласковым рукам. Наверное, он все-таки отключился в какой-то момент, потому что в следующий раз, когда он открыл глаза, то увидел потолок, а под спиной был футон. Приподнявшись на локте, Хирако поискал глазами Соуске — тот выжимал полотенце в раковину. — Убираешь следы преступления? — Шинджи зевнул и опустил голову обратно на подушку, понимая, что был уже чист. Айзен тихо посмеялся, повесил полотенце сушиться, затушил свечи и вернулся к Хирако. — Боюсь, следов на Вас все еще очень много. — Утром подлечишь, — Шинджи придвинулся ближе, устраиваясь под одеялом и в теплых объятьях Соуске. Как давно он перестал думать, что лейтенант спокойно может убить его во сне? — Вам обязательно их убирать? — пальцы коснулись особенно яркого укуса на шее. — В тебе столько противоречий, — взяв его руку, Хирако поднес ее к лицу и поцеловал в ладонь. — Хочешь показать всем, что я твой, но в то же время это создаст не самую удобную ситуацию для тебя, ведь если со мной что-то случится, ты будешь в центре внимания. — Похоже, Ваша тяга к демонстративности передалась и мне, — он заправил светлую прядь за ухо, улыбаясь. — Передалась? Она у тебя всегда была, — фыркнул Шинджи. — Ты мне еще фору дашь. — Подобное тянется к подобному, — Айзен чувствовал на ключицах теплое дыхание. Сонливость накатывала волнами, и веки тяжелели. Сопротивляться он не стал и закрыл глаза. — А что насчет того, что противоположности притягиваются? — Хирако звучал все тише, но никак не унимался все равно. — Противоположности желают друг друга компенсировать, из-за чего конфликт неизбежен. — Ммм, как у тебя с Киске? Айзен хотел бы одарить капитана взглядом, полным холодного раздражения, но открывать глаза не хотелось, да и пришлось бы отстраняться, чтобы обменяться этими безмолвными любезностями, а шевелиться, когда они уже так удобно улеглись, было глупо. Поэтому Соуске обошелся лишь словами. — Можете вспоминать его в постели не так часто? Шинджи завозился, вызвав еще большее раздражение, и Айзен все же приоткрыл глаза, чтобы встретиться с насмешливым взглядом Хирако. — Заставь меня вообще о нем не вспоминать в постели. На тонкой шее сжалась сильная рука, а улыбка на лице Шинджи стала шире, когда Соуске едва коснулся его губ своими и прошептал: — Как скажете, капитан.