Призрачная нить

Гину часто приходилось слышать то, что не предназначалось для чужих ушей. Это был его навык. Его крайне ценное умение, из-за которого Айзен его и использовал. Не сказать, что Ичимару гордился этим, но о гордости речь никогда не шла, когда дело касалось выживания. Однако это самое выживание ему обеспечивало не умение подслушивать, а умение видеть то, чего не видели другие, и ждать. Сколько лет он ждал? Сложно сказать. По крайней мере, больше он не мог пользоваться миловидной детской внешностью, капитан давно перестал таскать его на руках, а к длинным конечностям и по-подростковому угловатому телу пришлось привыкать заново при обращении с мечом. Зато его навыки развивались, а мастерство росло. Контроль над реяцу был безупречным, а кидо, скрывающее присутствие, он узнал от Айзена, поэтому в большинстве случаев был уверен в своей незаметности. Оставался иной вопрос: зачем он был здесь и наблюдал? Праздное любопытство? Или желание понять границы, на которые распростерлись отношения капитана и лейтенанта? Менялись ли они? Развивались в сторону чего-то светлого или того, что грозило погубить их обоих, а заодно и все Общество душ? Тихий разговор было не разобрать, но по выражениям лиц Ичимару мог понять, что говорят они о чем-то повседневном. Айзен неторопливо водил щеткой по волосам капитана, а тот что-то рассказывал, иногда получая в ответ короткие реплики лейтенанта. Вдруг Шинджи выпрямился, будто что-то вспомнив, всплеснул руками и поднялся, чтобы отойти к стопке свежих газет и журналов, которые для него прихватили рядовые из последней патрульной вылазки в Генсей. Вытащив один из журналов и кое-как умудрившись не опрокинуть остальную кипу, Хирако быстро его пролистал и продемонстрировал разворот Айзену. Что было на странице, Гину с его места было не разглядеть, зато он видел, как на едва уловимое мгновение лицо лейтенанта изменилось, но сразу же Соуске тяжело вздохнул и бросил на капитана не впечатленный взгляд. Что это было за выражение, Ичимару точно сказать не мог. Испугом это было не назвать, потому что страх и Айзен Соуске не могли существовать одновременно, поэтому решено было подумать об этом позже. Пока что Гин продолжил наблюдать. Теперь лейтенант хмуро покачал головой, а Шинджи отложил журнал и уперся руками в бока. Какое-то время они пилили друг друга взглядами, после чего Айзен изящно поднялся, шагнул к капитану ближе, взял одну солнечную прядь и поднес ее к губам. Хирако только фыркнул в ответ, но под ласковую ладонь все равно подставился. — Не ноги — отрастут, — донеслось до Гина громкое и уверенное, а Соуске принял несколько хищный вид и начал наступать на капитана, пока тот не вжался спиной в стену. Вид был загорожен спиной Айзена, и что именно происходило, Ичимару не видел и не слышал. Он мог лишь предположить, что Шинджи совершил какой-то отвлекающий маневр, чтобы вывернуться из своего положения и подойти к подставке с занпакто. Вытащив Саканаде из ножен, он направил катану в сторону Айзена, и тот совсем не стал скрывать раздражение на лице. Гин ощутил, как внутри оседает волнение, а по спине прошелся холодок. Они будут драться? Прямо здесь? Весьма сомнительно, но Хирако-тайчо был в этом отношении непредсказуем. Стоило ли говорить, что и лейтенанту было абсолютно плевать на целостность казарм. Однако Айзен стоял на месте, будто любое его движение могло спровоцировать Шинджи, и Ичимару видел, как тот оценивает ситуацию и пытается найти решение. Лейтенант шевельнул рукой, наверняка посчитав, что связывающее кидо подходило больше всего, но не успел даже рот открыть, чтобы озвучить номер и путь, как Хирако взял небольшую прядь собственных волос и резанул ее Саканаде. — Все, у тебя нет выбора, Соуске, — объявил Хирако победоносно. — Есть. Стриги себя сам, у тебя отлично получается, — голос Айзен сквозил ядом, а сам он чуть опустил плечи, расслабляясь, потому что действительно проиграл и дальше бороться не было смысла. Гин отпрянул от приоткрытых седзи, чтобы медленно выдохнуть. Атмосфера накалилась настолько из-за какой-то стрижки? Безумие. Это просто безумие. Он снова заглянул внутрь и увидел, как капитан складывает занпакто в ножны и устраивает меч на подставке. — Киске, наверное, еще не спит… — как бы размышляя вслух, Шинджи шагнул к седзи, и Гин хотел отступить, чтобы не попасться, но вздрогнул и застыл от того, насколько велико было давление реяцу Айзена. У капитана, кажется, тоже перехватило дыхание, но, быстро облизав губы, Хирако взял себя в руки и сделал еще один шаг к седзи, и на этот раз Cоуске подошел и схватил его за руку, грубо разворачивая к себе. — Ядомару-фукутайчо могла бы помочь, идти ближе, чем в двенадцатый, — Айзен даже не скрывал, что улыбался фальшиво, и его раздражение плескалось через край, отчего Шинджи приходил в восторг. — Киске сделает это нежнее, — Хирако тоже расплылся в улыбке и немного опустил ресницы, наблюдая, как стискивает челюсти Айзен. Крайне ценная информация, думал Гин, потому что капитан определенно был уверен, что Айзен его не убьет, раз так легкомысленно действовал ему на нервы. С другой стороны, поведение Соуске тоже было странным. Видеть, как тот легко демонстрирует ревность, да и вообще какие-то сильные эмоции, было для Ичимару не в новинку, но точно не привычно. Хотя он понимал, что между капитаном и лейтенантом существовала игра, правила которой знали только эти двое. Больше ни одного слова не прозвучало, потому что лейтенант вновь вжал Шинджи в стену, на этот раз подхватив под бедра, а Хирако вцепился в его волосы, скрещивая лодыжки за спиной Соуске. Гин сделал шаг назад и решил, что увидел на сегодня достаточно. Интересно, заметили ли они его присутствие или были настолько поглощены друг другом? Что ж, это он узнает завтра. Утром он как раз шел в кабинет, держа в руках несколько бумаг, и размышлял, что следует ответить, если ему намекнут на то, что подглядывать за вышестоящими офицерами — опасная затея. В кабинете был слышен спокойный разговор, который мгновенно затих, когда Гин шагнул внутрь. Ичимару вежливо поздоровался с лейтенантом, после чего повернул голову в сторону капитана и приоткрыл глаза, будто не верил увиденному. Волосы Шинджи едва ли были ниже подбородка. Подстрижены были идеально ровно, что намекало на то, что капитан точно добился своего — стриг его никто иной как Айзен. Пряди изящно обрамляли лицо, хотя из вида Хирако исчезла некая сказочность, что ли. Гин почувствовал легкое сожаление, но было довольно глупо привязываться к чужому внешнему виду, не так ли? — Вам очень идет, капитан, — с улыбкой произнес Ичимару, на что Шинджи тоже широко улыбнулся. — Съел, Соуске? — он мотнул головой и кончиками пальцев задел собственные волосы. Айзен ничего не ответил и даже не поднял голову от бумаг, всем своим видом демонстрируя: если разговор о волосах капитана продолжится, всему сущему придет конец. Хирако намек понял, поэтому дразнить больше не стал и протянул руку через стол, чтобы забрать документы у третьего офицера. Тот, отдав бумаги, едва успел развернуться к двери, как услышал тихое и уверенное: — Гин. — Да, капитан? — он повернулся обратно, цепляя на лицо улыбку. — Тебя этому кидо Соуске научил? — Шинджи скользил взглядом по документам. Ичимару молчал и улыбался, ощутив на себе испытующий взгляд Айзена. Гин не заблуждался насчет собственного положения — он тоже был в своем роде экспериментом лейтенанта. Что ж, любой ответ в этой ситуации был бы неправильным, а все подготовленные заранее реплики оказались бесполезными. — Судя по тому, что молчишь, я прав, — Хирако поставил на пару листков печати, а остальные отложил в стопку на край стола, после чего посмотрел на Гина, и тот не мог не отметить, что «сказочность» во внешности Шинджи была на самом деле мягкостью, теперь же его лицо выглядело несколько хищным, потому что в четком обрамлении его черты стали острее. — Ты больше не ребенок, так что ответственность нести будешь как взрослый, если я тебя еще раз поймаю. — Я понял Вас, капитан, — после короткой паузы ответил Ичимару и улыбнулся шире. Это можно было расценить как поблажку. Что-то вроде «на этот раз прощаю», но Гин не первый год знал Хирако Шинджи. За этими словами крылась не излишняя доброта, а однозначный призыв. Совершенствоваться. Стать лучше. Стать сильнее. Стать искуснее своего учителя.