Призрачная нить

Коридоры Академии духовных искусств, казалось, совсем не менялись. Все те же доски, та же суета, тот же гомон молодых будущих шинигами. Менялись только лица. — Ты видел, Соуске? — Шинджи резко остановился и с восторженной улыбкой повернулся к лейтенанту. — Что именно, капитан? — они подходили все ближе к залу собраний, и людей, на которых Хирако мог обратить внимание, было много. Капитан указал себе на щеку. — У того мальчишки число Кенсея. Да ещё где! Прямо лицом заявляет, к кому под командование пойдет. — Хисаги Шухей. Весьма способный студент, отличные оценки в кидо, фехтование тоже на высоком уровне, владеет шикаем, но использует его крайне редко. Также отличные показатели в теоретических дисциплинах, — отчитался Айзен, не совсем разделяя веселье Шинджи, но полагая, что этот юноша был бы весьма ценным пополнением для отряда. Но не пятого, видимо. — Ммм, Кенсей будет в восторге, — Хирако вложил в это некоторый подтекст, отчего Соуске бросил на него взгляд, мол «серьезно?», и капитан немного сдулся, переключаясь на другую тему. — Ладно, давай мне ещё список светлых голов. — Хинамори Момо, — тут же произнес Айзен по памяти. — Это та, которая тебе в прошлом году любовное письмо написала? — практически промурлыкал Хирако. Соуске ухмыльнулся и поправил очки. — Ничего от Вас не ускользает, капитан. Вы поэтому в этом году решили прийти сюда, а не посылать меня одного? — Мне же надо оценить, насколько сильно ты заморочил ей голову, — на мгновение лицо Шинджи стало серьезным. — Еще кто есть? — Из-за меня и Гина пошел слух, что в пятый отряд берут отличившихся студентов. Выпуски последних годов это тоже подтверждают… — Потому что я поручил тебе этим заниматься, и похоже, что ты собираешь себе маленький отряд послушных и способных прихвостней, — Хирако развернулся к нему вполоборота, перестав улыбаться. Он намеренно хотел посмотреть, чем будет заниматься Айзен, если дать ему свободу действий, и Шинджи совсем не нравилось, куда теперь дул ветер. — Что Вы, я просто хочу, чтобы пятый отряд был сильным и имел определенную репутацию, — он улыбнулся фальшиво и не скрывал этого, отчего Хирако раздраженно цыкнул и закатил глаза. — Так кто еще есть? Айзен начал перечислять приглянувшихся лично ему будущих выпускников по памяти и рассказывать про их успехи в дисциплинах, и по мере этого рассказа выражение лица Шинджи становилось откровенно скучающим. Соуске заметил, что тот, хоть и слушал, нашел себе развлечение в разглядывании групп студентов, покидавших аудитории и направлявшихся к залу собраний. В какой-то момент Хирако перестал сутулиться, а в глазах появилось любопытство, и Соуске замолк, сразу же проследив за его взглядом. — Не самый способный студент, — с некоторым разочарованием произнес он, рассматривая юношу, выделявшегося среди остальных не только ростом, но еще и ярко-красными волосами. — Ошибаешься, Соуске, — усмехнулся Шинджи. — Хочу его к нам. Как зовут? — Абарай Ренджи. Отвратительные оценки в кидо, теоретические дисциплины еле-еле натягивает на проходной балл, умеет только мечом махать. — Интересно, — протянул Хирако, широко улыбаясь. — Не могу понять, что интересного в студенте такого уровня, — холодно отозвался Соуске, и его тон заставил Шинджи вновь окинуть взглядом своего лейтенанта. — Потенциал. Видишь полоски на лбу? — Татуировки? — Это не татуировки. Это метки занпакто. Я такое уже видел, — Шинджи кивнул, задумываясь над тем, что из себя представляет дух этого занпакто. Настолько мощный, чтобы проявлять себя во внешности хозяина, территориальный, значит, есть что-то звериное, а диких животных надо приручать. Неудивительно, что парнишка проседает в других дисциплинах. Наверняка тратит все свои пока что небольшие силы на то, чтобы держать на поводке свой занпакто. — Он еще не из выпускников, верно? Понаблюдаем, но я хочу его в пятый, Соуске. — Капитан, я бы с его навыками советовал отправить в одиннадцатый, — Айзен поправил очки, и этот жест вновь не ускользнул от Хирако. — Знаешь, то, что ты так старательно пытаешься принизить его и переубедить меня, говорит о том, что ты тоже видишь его потенциал, а ещё дико ревнуешь, потому что он выделяется, а я люблю все яркое и необычное, — Шинджи шагнул к нему и заговорил тише, а его улыбка стала несколько язвительной. В ответ Айзен промолчал, только недобро прищурился за толстыми стеклами и отразил улыбку капитана. — Я хочу оценить его сам. Если у него есть амбиции, тогда подумаю о переводе, а пока пятый будет хорошей площадкой для старта. — Да, капитан. В голосе Айзена сквозило недовольство, и что-то подсказывало, что Хирако принял правильное решение. Этот кадет наверняка обладает недюжинным упрямством и собственным мнением на каждый вопрос, раз Соуске так реагировал. Что ж, не на одного же Гина полагаться, нужно и молодняк взращивать, решил Шинджи. Ичимару, будучи ребенком, провоцировал у Шинджи желание оберегать, прижать к себе и шипеть на Айзена, чтобы не распространял свое тлетворное влияние хотя бы на детей. Подростком Гин стал вызывать у Хирако холодок на спине. Долговязое тело и неизменная улыбочка, за которой могло скрываться что угодно. Выглядел третий офицер жутковато, отчего Шинджи думал, что упустил момент, а семена Айзена все же проросли. Однако когда Гин стал взрослее, выше, оформился в симпатичного юношу, Хирако с облегчением выдохнул, потому что время от времени становился свидетелем побегов офицера уже не в Руконгай, а на территорию другого отряда. Он думал подсобить и перевести того в десятый, раз там своевременно обосновался ещё один маленький гений — похоже, Ишшин успешно конкурировал с Айзеном за ценные кадры — Ичимару мог стать наставником для него. Однако Шинджи решил, что лучше помочь Гину в карьере, раз была такая возможность. Роузу требовался лейтенант. Но, к удивлению Хирако, Ичимару отказался. «Кто-то должен присматривать за Вами», — сказал он тогда, и до сих пор эти слова вызывали у Шинджи тихий смешок. Что ж, раз его третий офицер оказался не самым амбициозным и предпочел остаться в их змеином гнезде, Хирако ничего с этим поделать не мог. Как и с еще одним подчиненным. Он скосил взгляд на лейтенанта и расплылся в широкой ухмылке. — Что насчет твоих амбиций, Соуске? Все ещё не хочешь быть капитаном? — Я вполне доволен сложившимся порядком, — тот немного расслабился, удовлетворенный тем, что тема наконец сменилась. — Вот как? — Хирако весело усмехнулся и огляделся в поисках приоткрытых дверей. — Да и свободных позиций не предвидится. — Не знаю, не знаю, — протянул Шинджи, и Айзен вопросительно взглянул на него. — Горе может ломать людей. Соуске чуть склонил голову к плечу, пытаясь понять, о ком говорит капитан, после чего коротко улыбнулся. — Кучики-тайчо не выглядит сломленным. — Ты действительно не видишь или не хочешь видеть? — Скорее я не замечал разительных изменений. — И то верно. Цена статуса, Соуске. Собственный клан искалечил душу мальчишки, а теперь бедняга лишился единственного света в жизни, — Шинджи покачал головой с тихим вздохом. — Может, там уже нечему ломаться. — Все же думаю, Кучики-тайчо стойкий человек, поэтому место капитана шестого отряда вряд ли освободится. — Может, мне тогда в отставку уйти, м? — Хирако шагнул к нему совсем вплотную, улыбаясь, взял за запястье и потянул за собой. — И что же Вы собираетесь делать в отставке? — Соуске насмешливо выгнул бровь, даже не представляя Шинджи без белого хаори. — Стащу у Киске навороченный гигай, сбегу в Генсей и буду наслаждаться всем, что предложит мне мир, — он толкнул лейтенанта в опустевшую аудиторию и ногой закрыл дверь. — А как же… Хиери-чан? — Что-то мне кажется, совсем не это ты хотел спросить, — Шинджи прищурился, продолжая наступать, а Айзен покорно шагал назад. — «Как же я». Вот это ты хотел сказать? Соуске молча улыбался и смотрел прямо в глаза. — Как только я сказал это, твою голову наверняка заполонили идеи. Без моего надзора, без моей руки, лежащей у тебя на горле, ты будешь свободен творить, что хочешь, не так ли? — Хирако понизил голос, и, несмотря на угрозу в нем, а может, отчасти из-за нее, воздух между ними стал накаляться. — А ты так уверен, что теперь знаешь, чего я хочу? — раз они остались наедине, сохранять маску вежливого лейтенанта было не нужно. Шинджи все еще смотрел ему в глаза, немного удивленный этим вопросом. Он упустил момент, когда что-то в Соуске изменилось? Додумать эту мысль он не успел — дыхание перехватило, потому что руки Айзена сжались вокруг него, и Хирако в ответ с силой толкнул его к стене. О, кажется, он знает. По крайней мере, о том, чего Соуске хочет сейчас. — Мы опоздаем, капитан, — вопреки своим действиям, произнес Айзен, нахально улыбнувшись и зная, что это раздразнит Хирако только сильнее. — Будто мне не плевать. Айзен усмехнулся в ответ на это, убрал прядь от лица Шинджи, а после вовсе зарылся в волосы пальцами и наклонился, чтобы накрыть чужие тонкие губы своими. Одной рукой Хирако оперся на стену, второй же властно, по-собственнически обнял Соуске за талию. Когда этим утром он шел с лейтенантом в Академию, то вспоминал момент их первой встречи, но кто бы мог представить, что они дойдут до того, чтобы зажиматься в опустевшей аудитории. Рост не позволял быть внушительным, точно не в вертикальном положении, и Шинджи огляделся, подыскивая удобный стол, к которому и подтолкнул Соуске. Тот вновь не стал противиться и устроился спиной на столешнице, засмеявшись тихо и именно так, как любил Шинджи. По телу бежали мурашки, а стоило снять с Айзена очки и посмотреть на это нахальное лицо с растянутыми в понимающей улыбке губами, Хирако совсем вжался в него и сцеловал эту улыбку со всей жадностью. Ладони Соуске заскользили по спине, и одна легла между лопаток как раз там, где на хаори было число их отряда. — Больше не ревнуешь? — насмешливо произнес Хирако, отстранившись всего на пару миллиметров. — А ты? — Айзен знал, какими бы благими намерениями ни прикрывался капитан, ревность и собственничество были ему не чужды, а случай с Хинамори это лишний раз доказывал. Шинджи угрожающе прищурился, как бывало делал сам Соуске, и крепко взял лейтенанта за нижнюю челюсть, глядя прямо в глаза. — Не забывайся, Соуске-бо. Шинджи редко вел себя подобающе званию и статусу, еще реже демонстрировал свои силу и авторитет, и Айзен подумал, что это было весьма символично, раз происходило все именно здесь, в Академии, где они впервые встретились взглядами. Их поцелуи становись кусачими и грубыми, а пальцами Шинджи дергал узел на оби лейтенанта, потому что терпения у обоих становилось все меньше. Удивительно, что Соуске все еще не пытался перехватить инициативу. Видимо, сегодня был один из тех редких дней, когда Айзен не пытался доминировать и демонстрировать свою хищную сторону, а просто наслаждался происходящим. Распахнув его косоде, Хирако довольно улыбнулся и провел ладонью сверху вниз по груди и торсу, отчего лейтенант выгнулся навстречу, понимающе ухмыляясь. Ему нравилось то, как сильно его хотел Шинджи, да и сам не скрывал, что желание было взаимным. Их одежда была в полнейшем беспорядке, положение было не самым удобным, хотя на это было плевать. Не об этом хотелось думать, когда Хирако демонстративно сунул в рот средний и безымянный пальцы. Эфемерная опасность от того, что их могли застать в любой момент, будоражила. Хирако знал, что и преподаватели, и студенты стягивались в зал собраний, отчего аудитория будет пустовать какое-то время, но все равно то и дело прощупывал округу на предмет чужой реяцу, а вот Соуске, похоже, совсем расслабился. Конечно, не лейтенанту же по голове настучат в случае чего. Шинджи не мог не думать о том, что несколько десятков лет назад Айзен носил форму Академии и подделывал невинный взгляд, так подходивший его большим карим глазам. Хирако никогда бы не позволил себе воспользоваться положением, но мог фантазировать сейчас о том, что не случилось и никогда не случилось бы. Кажется, Соуске все понял по его лицу, потому что его выражение с ехидно-довольного сменилось на уязвимо-умоляющее. Да, именно такое лицо было бы у студента, если бы в пустующей аудитории его брал капитан отряда, в который так хотелось попасть. «Вот ублюдок». Шинджи крепче вцепился в его бока, ощущая, как кровь кипит, а внутри все дрожит от вида такого Айзена. «Какой же ублюдок». Он еще только набирал темп, стараясь не думать, что Соуске нарочно сжимается, чтобы изобразить из себя невинного юношу. «Чертов. Горячий. Ублюдок. Знающий. Все. Мои. Слабости». На каждой паузе в мыслях Шинджи толкался грубо и глубоко, и в конце концов ножки стола заскрипели по полу, а Айзен с судорожным выдохом запрокинул голову, вцепившись рукой в ворот косоде Шинджи, то ли в попытке притянуть того поближе, то ли просто чтобы за что-то схватиться. Это было похоже на горячку, потому что соображал Хирако все хуже, движения становились сбитыми, конечности беспорядочно цеплялись за тела друг друга, а когда это закончилось, Шинджи еще несколько минут приходил в себя, уткнувшись лбом в грудь Айзена. Наконец выпрямившись, он зачесал взмокшую челку назад, но она тут же обратно упала слипшимися прядями. Шинджи попытался ее сдуть и обмахнулся рукой. Айзен же наблюдал за этим с ленивым интересом, все еще лежа спиной на столе и поставив пятку одной ноги на край. — Мы точно опоздали, — с довольным видом произнес Хирако, пытаясь отыскать очки Соуске в карманах хаори. Айзен тихо засмеялся и накрыл глаза ладонью. — Чего смеешься, Соуске? Ты так старался создать репутацию отряду, а я все испортил, — промурлыкал Шинджи. Тот отнял руку от лица и посмотрел на капитана. Вспомнилось, какие слухи ходили о Шинджи, когда сам Айзен учился здесь. Кажется, теперь он понимал, что у Хирако всегда были свои планы на репутацию отряда. Как у ярких животных, предупреждающих о своей ядовитости. Нужные легко находили себе подобных, а те, кто с отвращением реагировал на яркий окрас, и должны были держаться подальше. Это определенно шло в разрез с желанием Айзена брать людей, исходя из их успехов и способности легко поддаваться психологическим манипуляциям. Хирако наклонился, опираясь на руки по бокам от головы Айзена, и широко улыбнулся, но его взгляд был серьезным и цепким. Что ж, сегодня выиграл он. Но Соуске был не против.