Вкус греха

Маги — существа вспыльчивые, обидчивые, своенравные. Эксцентричные и могущественные, полные жизни и энергии. Их одержимость наукой завораживала, их искусство всегда было невероятно зрелищным. А ещё они медлительны до безумия. И бюрократии в их капитуле больше, чем у людей. Хотя, казалось бы... Королева вампиров Антарес думала об этом, сидя в чёрном лимузине и скучающе глядя в окно. Капитул магов явно получил приглашение в подземный город, но пройдут месяцы, а то и годы, когда они проведут десятки совещаний, на которых договорятся хотя бы открыть конверт. Антарес было не до ожиданий, как и другим доминам, однако на встречу с магами отправилась она одна. Дивена боялась их, и её страх был понятен: от стихийной магии не сможет спасти ни один телохранитель из приюта Центаури. А вот нежелание Гелиос отправиться в капитул было чем-то необычным. Впрочем, Антарес и до этого момента подозревала, что ангел ранена — слишком уж обеспокоенным выглядел Тиамат рядом с ней. Демон — это то существо, у которого все эмоции, как на ладони, и Тиамат был живым подтверждением этого факта. К тому же, Антарес хорошо его знала, можно сказать, привыкла к нему, в какой-то степени даже доверяла. А потому у неё не было желания вредить Гелиос. Закрыв глаза, Антарес глубоко вздохнула. Она была не из того типа женщин, у которых эмоции брали верх над разумом. Если бы выпала удобная возможность, вампирская королева избавилась бы от нахальной ангельской генеральши. Но без удовольствия. Антарес сжала клыки. Гелиос слишком сильно повредила её сознание. Больше королева вампиров не допустит такой ошибки. — Ваше Величество, — произнёс водитель, обернувшись к ней. Вампир, как и все её слуги, одежда на котором стоила дороже его жизни. Отправляясь в капитул, Антарес хотела впечатлить магов, пускай даже и своей помпезностью, — молодой король перекрыл дорогу. Антарес закатила глаза. В браке она была дважды — за старым королём Ангетенаром и молодым королём Дейном. И оба раза ей не повезло. Первый запер её в гробу на двести лет, движимый своими исследованиями и извращённой скукой. А любовь второго превратилась в маниакальную навязчивую идею. Дейн... слишком сильно о ней заботился. Он бы не отпустил её к магам, не попытавшись остановить. Он бы сам с удовольствием погиб от магии ради неё. — Пусть заходит. — Вы уверены? Антарес дёрнула бровью. Этот вампир давно на неё работал и уже привык к вспыльчивому нраву госпожи. Он знал, что зло после встречи с мужьями она непременно срывала на первых, кто попадался под руку. И вампирам Антарес причиняла боль с извращённым удовольствием. Слуга вздохнул и вышел из лимузина. Он поклонился Дейну, открыл перед ним дверь, позволяя забраться в автомобиль. — Ты с ума сошла?! — поприветствовал её Дейн. В ответ Антарес сощурила взгляд и плеснула ему в лицо остатки крови из бокала. Дейн стиснул клыки. Алая жидкость струями стекала по красивому лицу с тонкими чертами, намочила золотые волосы, впиталась в воротник чёрной рубашки, пиджак, галстук. Молодой король... был прекрасен. Его глаза горели зелёным пламенем, смерть прибавила ему мужества, силы, надменности. Антарес выводило из себя то, как хорош собой он был. — Антарес, — скрипнув зубами, он закрыл глаза и прерывисто выдохнул. На неё он никогда не повышал голос, даже когда королева вампиров хлестала его плёткой и наступала на него острыми каблуками. — Ты. С ума. Сошла? — А тебя ничему жизнь не учит, Стивенсон? — Если бы учила, — процедил он. — Я бы бежал от тебя сразу после первой встречи. Антарес поставила бокал на выдвижной столик, опустив ногу на ногу. Вырез чёрного платья позволял достаточно обнажить стройные ноги, чтобы это казалось соблазнительным, но не вульгарным, тонкие лямки на плечах выглядели, как приглашение приспустить их, снять. Королева вампиров знала, что от её красоты у мужчин замирало сердце, и никогда не упускала шанса поддразнить их. Вот и сейчас она видела во взгляде молодого короля нестерпимый голод. — Я имел дело с магами, — вздохнул Дейн. Хмурясь, он отвёл взгляд в сторону. Однажды он так сильно провинился перед Антарес, что теперь считал себя недостойным желать её. Королеве нравилось такое самобичевание. — Общался с парочкой. Не самая лучшая компания. — И? — Они не держат себя в руках. Если хоть один из них вспылит и атакует тебя, я его из-под земли достану. Антарес хмыкнула. — Лучше подставься под удар. Будь моим щитом. — Антарес... Она не ответила, сверля Дейна взглядом. Её злоба на бывшего мужа была такой плотной, такой осязаемой, что в ней можно было захлебнуться. Молодой король только вымученно улыбнулся, вглядываясь в её лицо. Ненависть королевы причиняла ему физическую боль. — Почему стоим? — нахмурилась Антарес, бросив Дейну шёлковую салфетку. — Ты со мной, Стивенсон? Дейн тяжело, глухо вздохнул, утирая кровь с лица. — Если нет другого способа тебя защитить. Антарес скосила взгляд к окну, когда лимузин тронулся с места. Дейн... был предан ей. И его преданность не ограничивалась одним сексуальным влечением. Он восхищался каждым её жестом, каждым шагом, он любил её садизм, её жажду власти, её мстительность и холодное, безжалостное сердце. Он вытащил её из плена, он подставился под удар ангелов, лишь бы защитить её, он убивал ради неё и сам был готов погибнуть. Каждый раз, глядя в его полные обожания глаза, Антарес чувствовала, что не заслуживала такой преданности. В конечном итоге Дейн перечеркнул их отношения, отправив её в тот же плен, из которого и освободил. Его одержимая, маниакальная любовь в конце концов обернулась катастрофой. Антарес знала, что в конечном итоге так и будет. Первый муж Ангетенар и десятикрылый ангел Кетцалькоатль разрушили её веру в счастливые финалы и здоровые отношения. Но во всём есть свои плюсы. Дейна снедало чувство вины. Да, он по-прежнему был опасен, но и она за время их расставания стала гораздо могущественнее. А значит можно использовать его, как душе угодно. С Ангетенаром такое не провернуть. — Пока мы не приехали, — произнёс Дейн. — Я хочу с тобой поговорить. — Слышать не хочу. Дейн сжал губы в линию. — Даже если я расскажу кое-что о Первом? Антарес приподняла бровь, вновь взглянув на бывшего мужа. Дейн на мгновение просиял. — Даже Ангетенар ничего не способен сказать об этой твари. Откуда тебе что-либо знать? — Разве Ангетенар — некромант? Антарес перестала дышать, мгновенно подавшись вперёд. — Ты что-то ощутил?! Говори! Дейн открыл было рот, но тут же перевёл взгляд на водителя. Антарес ощутила слабый разряд силы, скользнувший по коже, точно мягкий мех. Король вампиров приказал слуге оглохнуть. Глядя на него, Антарес вспомнила о разведчиках Гелиос. Неясно, кого завербовала генерал ангелов, но добыть информацию они могли даже из глухого, герметичного бункера. Впрочем, Антарес не оповещала её, куда отправлялась, да и втоптала в грязь волю всех существ, кто рискнул пойти следом за ней. — Оно мертво, — вздохнул Дейн. — Я чувствую от него зов. Полноценный зов. Тело хорошо сохранилось, нет никаких пустых мест, дыр или несостыковок. Его затолкали в саркофаг, не мумифицируя. — Но Тиамат... — Знаю. Тиамат утверждает, что оно живо, — он медленно потёр руки. — И, зная демонов, могу сказать, что он не ошибается. Оно и живо, и мертво. Антарес прикусила нижнюю губу. Она знала, что Дейн называл зовом — мельчайшие колебания воздуха, едва уловимые вибрации, которые для каждого вампира (и человека, которого он укусил) уникальны. Телепаты ощущали вибрации от людских мыслей, эмпаты — от сильных эмоций, а некроманты — от трупов. И то, что Дейн ощутил зов от тела, которое находилось в глухом, запечатанном магией саркофаге, кое о чём говорило. К примеру о том, что его дар развит куда лучше, чем она предполагала. Дейн слишком полезен, чтобы от него избавляться. — Как такое возможно? Молодой король прикусил губу, глядя в пустоту перед собой. Он так делал каждый раз, впадая в глубокую задумчивость. Не лжёт. Да и смысла в этом не было — Антарес всё равно могла в любой момент прочитать его мысли. Впрочем, с Дейном телепатия могла и не сработать. Он выработал к ней механизмы защиты. — Есть предположение, — вздохнул Дейн. — Что это существо может существовать и в нашем мире, и в потустороннем. Одновременно. Антарес нахмурилась. Она терпеть не могла погружаться в историю, в происхождение видов, слушать воспоминания древних о событиях далёкого прошлого. Но чего ни сделаешь ради могущества. Ради силы, которая вознесла бы её в ранг богинь. — И я начал копать, — продолжил Дейн. — Предположил, что это существо существует, как господствие — может быть в нашем мире нематериальным, а может и обрасти плотью. Но отмёл эту идею. С таким телом оно бы запросто выбралось из саркофага, к тому же Тиамат, как и я, не ощутили бы господствие. Мы не озарённые. Озарение. Это слово можно толковать по-разному. Если коротко, то это свойство психики позволяло видеть истинную природу мира и всех тварей, прячущихся от чужих глаз. Озарение может прийти к младенцу, может и не прийти никогда. Для него нужно обрести некое знание, которое рушит мировоззрение, уничтожает прежнюю личность, становится глубокой травмой. Гелиос — озарённая, как и Дивена. Антарес пережила Ад, но до сих пор не знала, стала ли озарённой, да у неё и не было возможности это проверить. Во всяком случае, все маги — озарённые с рождения. Теперь идея отправиться в капитул, да и просто связаться с магами не выглядела такой уж необдуманной. Антарес промолчала о том факте, что озарение могло прийти к живому существу после клинической смерти. Дейн, как и Тиамат, уже возвращались с того света. Но знать об этом молодой король не должен — от него и так слишком много проблем. — Я подумал, что оно в коме, — хмыкнул Дейн. — Но нет. Я чувствовал зов только от людей в коме. Когда в этом состоянии была Гелиос, зова не было. Да и, когда мы убили Ангетенара — тоже. Антарес на мгновение отвела взгляд. Она и забыла, что когда-то Ангетенар был мёртв — так мало удовлетворения принесло ей убийство первого мужа. — Так или иначе, я ответил на зов и вернул душу в тело, — произнёс Дейн, после чего глаза Антарес округлились. — Ненадолго. Она вылетела спустя какое-то время. Словно что-то внутри саркофага вновь убило это существо, либо оно просто не хотело мне подчиняться. Антарес нахмурилась, переваривая новую информацию, прикусив нижнюю губу клыком. Кем бы ни был Первый, становилось очевидным, что он либо не хотел принимать законы этого мира, либо не мог этого сделать. И живо, и мертво, и беспомощно, и невероятно могущественно. Королева вампиров не знала никого, кто подходил бы под это описание. — Антарес, — вновь прервал тишину Дейн. — Ответь честно. Зачем тебе это существо? — С чего ты взял, что я буду с тобой откровенничать? — С того, — процедил Дейн, — что ближе меня у тебя только твои оборотни. Сомневаешься — читай мои мысли. От тебя одной я не собираюсь и не хочу ничего скрывать. Антарес хмыкнула в ответ. — Ты не сводишь взгляда с моих ног. Уверен, что я не знаю, о чём ты думаешь? Взгляд Дейна вспыхнул с новой силой, когда он посмотрел ей в глаза, а его сила обдала королеву жаром тяжёлой, тёмной энергии. — Только о том, как давно я их не целовал. Антарес на мгновение замерла. Она уже и забыла, каким жутким мазохистом был её второй муж. И, что отвратительнее всего, она забыла, как сильно ей нравилась его покорность. Ложная покорность. Дейн всегда казался ей наивным влюблённым идиотом, которым легко манипулировать, но на самом деле он всегда, каждую секунду преследовал свои цели. — Позволишь? — хмыкнул он. — Пока думаешь над ответом. Он не стал дожидаться разрешения. Как обычно. Дейн опустился на пол автомобиля и, с нахальной улыбкой вглядываясь в её лицо, скользнул пальцами по щиколотке. Антарес склонила голову набок. Всякий раз подобное зрелище завораживало её. Молодой король коснулся губами её колена с каким-то благоговением, точно Антарес была для него едва ли не божеством. Он не спешил. Его прохладные пальцы выводили круги на её коже, его губы скользили ниже, оставляя цепочку лёгких, как пёрышко, поцелуев. — Признайся, — произнёс он. — Ты хочешь древней крови. Боги, несмотря на всё своё могущество, ты хочешь большего. Антарес молчала, глядя в окно. Частые поцелуи Дейна, его жаркое дыхание, прикосновения отвлекали, но она пренебрежительно не обращала на них внимания. — Но выслушай меня, — он вновь улыбнулся, глядя на неё снизу вверх. — Другие не разделяют твоих идей. — Что ты имеешь в виду? — Дивена — учёный. И мыслит, как учёный. Это существо нужно ей, чтобы провести эксперимент. Пускай, возможно, он приведёт к уничтожению нашего мира, — с этими словами он закрыл глаза, опустив голову ей на бёдра, ненавязчиво забираясь пальцами под юбку, рисуя узоры на бёдрах. — Она сначала сделает, а думать о последствиях будет после. В этом триумвирате тебе следует сблизиться с Гелиос. — Почему? — Ну, — Дейн потёрся виском о её бёдра, словно покорный кот, зарылся носом в живот, задел кожу чуть ниже пупка. — Гелиос — воин. Она захочет эту тварь уничтожить. Она всегда так поступала: если что-то представляло мнимую угрозу, Гелиос это убивала. Поэтому, когда её отправили в нокаут, её ангелов быстро разбили. Гелиос любили так же сильно, как боялись и ненавидели. А ты поможешь ей с уничтожением твари. Укусишь Первого. — С каких пор ты стал экспертом в политике? — Ради тебя, — Дейн едва не мурлыкал от удовольствия, — я стану кем и чем угодно, моя королева. Антарес провела кончиками пальцев по его скуле, убрала золотые волосы за ухо, как делала это, казалось, целую вечность назад. Взгляд Дейна был полон нежности, восхищения, преданности. Он тянулся к ней, буквально умоляя о поцелуе, об одобрении, о похвале. В ответ Антарес оттолкнула его, упираясь острым каблуком в плечо. — Я выслушала тебя, Стивенсон. Место. Дейну потребовалось время, чтобы выровнять дыхание и вернуться в кресло. Морщась, он оправил на себе рубашку и пиджак. — Да, госпожа. Антарес крепко сжала челюсти. Нельзя было отрицать, что Дейн в чём-то был прав, но и безоговорочно верить ему тоже было бы ошибкой. В конце концов, один раз он её уже предал. И полезет из кожи вон, лишь бы заслужить прощение. Антарес усмехнулась, эта мысль ей понравилась. Теперь оставалось узнать мнение Ангетенара на этот счёт, выяснить, насколько сильно они совпадали с Дейном во взглядах. Впрочем, что бы ни рассказал её первый муж, Антарес знала, в чём его основная цель. Он, несмотря на страсть к Гелиос, подстроит всё таким образом, чтобы Антарес шагнула в его объятия. Ради этого он лишил бы её и сил, и авторитета, и способностей... ...и свободы. Нет. Если Дейн опасен, то Ангетенар — катастрофа, и держать его нужно на расстоянии, под постоянным контролем. Лимузин остановился и, выйдя из него, водитель открыл дверь перед королём и королевой. Дейн вышел первым и обернулся, чтобы подать руку Антарес. Она не обратила внимания на его галантность, лишь отдала мысленный приказ, веля ему скрыться. Дейн и в этот раз послушался. К тому же, открывшееся перед ней зрелище было куда интереснее бывшего супруга. Слуга остановился у площади, вымощенной белоснежным мрамором. Широкие плиты, ведущие к величественному собору, отражали лунный свет, создавая иллюзию, будто бы дорога светилась, а идущий отправлялся в воистину святое место. Сам собор устремлял в небо, словно в знак угрозы, острые чёрные шпили. На крыше сидели горгулии — неясно, живые или нет — а витражи в окнах, должно быть, днём переливались всеми возможными цветами. Сила магов, их характеры, фобии и желания тесно связаны с цветом, и эту особенность они подчёркивали в архитектуре. Будь Антарес более впечатлительной, строгий и величественный собор вселил бы в неё трепет. Но она таковой не была. Да и королева уже видела магов, знала, как они жили и как умирали. Часто это сопровождалось катастрофой. Площадь не пустовала. В поздний час маги выстроились в шеренгу, встречая неожиданную, неприятную, отталкивающую но крайне уважаемую гостью. Каждый из них, будь то молодые юноши, взрослые мужчины или почтенные старцы, были одеты в чёрное. Неудивительно. Сейчас апостолом был чёрный маг Скорпион. Если он покинет должность или его сместят, а на место поставят, к примеру, зелёного мага, сутаны станут зелёными. Маги не славились оригинальностью. И у каждого на шеях сверкали кресты из чистого серебра. Отлично. — Королева вампиров, — произнёс один из магов. Слишком взрослый. Дюрандаль, судя по беглому (и полному отборного мата) описанию Тиамата, был молод. — Мы получили как ваше приглашение, так и уведомление о визите, но не ждали вас в этот же день. Удивительно. — Простите за недостойный приём. — Мне не нужно ваше гостепреимство, — ответила Антарес, пройдя вперёд. Маги напряглись, но напасть не смели, они боялись, но не смели показать страх. — Мне нужен архиепископ Дюрандаль Центаури. Один из магов зашевелился. На его голову был натянут капюшон, так что густые тени скрывали верхнюю часть лица. Но глаза в тени вспыхнули алым, кулаки крепко сжались, по площади пробежал жар от сдерживаемой энергии. — Архиепископ Дюрандаль, — произнёс маг, хмыкнув. — Отказался от этой фамилии. Антарес приподняла бровь, но не успела вставить ни слова. Маг стиснул зубы и процедил: — А того, кто не сообщил вам об этом, пора предать анафеме. — Ты не сказал, что это срочно! — шикнул другой маг, глаза которого засияли бледным голубым светом. Дюрандаль скосил взгляд на собеседника, и тот моментально умолк. Лишь после этого бывший Центаури сделал пару шагов вперёд навстречу Антарес. Он улыбался, его глаза горели в темноте, но капюшона он не снимал. — Желая того или нет, вы раскрыли меня, Антарес, — в его голосе не было ни намёка на строгость, ярость или... вообще на приличие. Лишь бархат и обаяние. — Небрежно и элегантно, как и подобает властвующей особе. Я восхищён. — С этим справился бы и младенец. — Младенцы не обладают такой дьявольской красотой, — он протянул руку, и Антарес вложила в неё ладонь. Дюрандаль мягко поцеловал костяшки ледяных пальцев. — Да и, не будь вы так привлекательны, я бы сдержал ревущее в груди пламя. Уверенный тон голоса, обаятельная улыбка, аристократические манеры. Удивительно, что Дюрандаля, Тиамата и Аваритию, так непохожих друг на друга, воспитал один и тот же приёмный родитель. — Наш быт строг, однообразен и скучен, — произнёс Дюрандаль. — В кельях мало места и мебели, всё свободное время мои братья обучают неофитов контролю над силами. Единственное, что способно вас развлечь в нашем занудном обществе — я и наше с вами неформальное общение. — Развлеките меня сбором чемоданов, архиепископ, — парировала Антарес. — Как бы обаятельны вы ни были, этого мало, чтобы вскружить мне голову и сбить с толку. — О? И что же для этого нужно? Дюрандаль не отпускал её руки, и потому для большего эффекта Антарес пустила по его коже крохотные юркие тени и холодок, который всегда возникает при полном отсутствии света. Улыбка пропала с лица мага. — Подчинение, повиновение, быть может, унижение. Приветствуется всё и сразу. Она отняла руку из его похолодевших пальцев. Дюрандаль застыл, вглядываясь в её лицо, а в сияющих глазах Антарес видела напряжённую работу мысли. Он столкнулся с тем, что не мог объяснить, увидел силы, которые не должны существовать, и это раздуло крохотные искры его интереса в обжигающее пламя. Он вновь улыбнулся, но в этот раз улыбка из натянутой и непринуждённой стала хищнической. — Я строптивый, — ответил он. — Ненадолго. — Я нахальный. — Предсказуемо. — Я опасен. До безумия. Антарес в ответ склонила голову и улыбнулась уголком губ. — Удивительно. Я тоже. Дюрандаль скрестил руки на груди. Теперь самоуверенный и элегантный маг казался... поверженным? Он не спорил, потому что знал, что она права, он не демонстрировал силу, потому что знал, что она ответит на выпад. И, пока он не выяснил границ её способностей, рисковать было бы глупо. По крайней мере, такое правило вбивал всем своим воспитанникам в головы герцог вампиров Проксима Центаури. — Полагаю, мне не остаётся ничего другого, кроме как пригласить вас, — Дюрандаль улыбнулся, — в наше скучное убежище. — У меня нет времени ждать, — произнесла Антарес, — решений капитула. — Капитул здесь ни при чём, — ответил маг, и в его голосе звучал тот же жар, что чувствовался во взгляде. — Вам нужен я, а я... желаю вас. И все ваши тайны. — Вы нужны не мне. Вы нужны общему делу. Дюрандаль сдержанно улыбнулся в ответ. — Ненадолго.