Daddy's

Знаешь ли ты, о чём молчит она, о чём её мечты? Знаешь ли ты, что говорит она, когда не рядом ты? Рядом с кем-то другим. Знаешь ли ты, когда уйдёт она, куда она идёт, Слушая шаги. Знаешь ли ты, имеешь ли ты власть, Чтоб удержать её. Но ведь она не твоя…

***

      Катя ушла. Она часами бесцельно бродила по московским улицам. Становилось холоднее. Платье-комбинация от Версаче было не только довольно откровенным, но ещё и слишком лёгким для ветреного майского вечера. В немного других обстоятельствах она бы точно пожалела, что не накинула ничего наверх, но сейчас девушка об этом даже не думала. Мысли роились в голове, и она погрузилась в них настолько, что не замечала ничего вокруг. Кате казалось, что она ещё никогда столько в жизни не думала, сколько за последние несколько недель. До этой всей истории с Ахметовым она вообще не так уж и часто думала — обычно думали за неё, а она просто плыла по течению. И вот, к чему это всё привело. В памяти то и дело всплывал тот самый французский детский стишок.       «Тик-так, тик-так» Что я вообще здесь делаю… «Тик-так, тик-так» Как делать то, что хочется, если ничего не хочется… «Твоя Катя тебя оставила» Кого тебя? Себя?..       Отсюда было не так уж далеко до Большой Спасской, но Катя туда идти не собиралась. Родительская квартира стояла пустая — так было необходимо для обеспечения безопасности Катиной семьи, именно об этом они и договаривались с Ахметовым, и он своё слово, конечно, сдержал. Мама и папа отдыхали на Байкале, даже не подозревая о том, что творилось в жизни их дочери.       Катя, конечно, сама в этом была виновата. Она этого так отчаянно добивалась, что результат не заставил себя долго ждать.       Да и вообще, поделиться тем, что у неё творилось в душе, было совсем не с кем. Подруги? У них своих проблем и забот хватало. Ахметов? Да он даже слушать бы её не стал, она у него дома не для этих целей обитала.       Катя содрогнулась, представив, насколько жалко сейчас она выглядела. Это был уже не первый раз, когда она смотрела на своё собственное отражение с отвращением. Сказал бы кто ей полгода назад, что так будет, ни за что бы не поверила, послала куда подальше. Катя вообще ощущала себя сейчас собственной бледной тенью. Неужели именно так сказывается присутствие в жизни влиятельного мужчины? Или может уже хватит винить во всех своих бедах Ахметова? Ну нет уж! А кто тогда, если не он, виноват? Не она же сама, в конце концов…       Кате захотелось присесть, но на Садовом кольце как назло не было ни одной скамейки. Только дойдя до какой-то остановки, девушка нашла себе место чтобы сесть. Как называлась остановка, она даже не смотрела — эта информация ей была ни к чему. Даже если бы она и хотела куда-то уехать, денег у неё всё равно не было. Зачем брать деньги на мероприятие, на котором сопровождаешь миллиардера? К тому же ехать она никуда не хотела.       Пару лет назад в её жизни был период, когда она так напрягалась на работе и не только, что просто разучилась расслабляться. Она практически не отдыхала, даже дома она постоянно была чем-то занята, причём большинство этих занятий были совершенно бессмысленными, например, в пятый раз за неделю вымыть полы во всей квартире, или ещё чего похуже. А когда её хроническая усталость стала видна всем и дело чуть было не обернулось серьёзными проблемами «по-женски», помимо медикаментозного лечения Таня посоветовала ей медитировать. Просто на несколько минут в день садиться и «отключать» все свои мысли. Сначала, конечно, было сложно, но со временем у неё стало получаться всё лучше и лучше.       Но сейчас попытки медитации заканчивались провалом. Мыслей было так много, что они никак не хотели уходить из головы. Катя сидела на скамейке и разглядывала копошащихся неподалеку голубей. Это тоже медитации не слишком способствовало.       — Добрый вечер! — послышалось откуда-то сверху. — Меня Лёшей зовут. А вас как?       «Шёл бы ты куда подальше, Лёша…» — подумала Катя и подняла голову. Перед ней стоял парень примерно её возраста. Она внимательно осмотрела его с ног до головы, но поняла, что в этом случае даже пубертатная язва где-то глубоко внутри недовольно вздыхала.       До этого момента Катя думала, что у неё нет конкретного типажа, Парни ей нравились разные, лишь бы был постарше (хотя с Ахметовым она, конечно, всё-таки немного переборщила) и, желательно, не совсем безнадёжным идиотом. Но сейчас, взглянув на незнакомца, она поняла, что тот совершенно не в её вкусе.       В нём всё было не так. Хотя, судя по всему, точнее было бы сказать, не так, как в Хамитяе Хамзяевиче. От Ахметова не то что там не было ничего, молодой человек вообще выглядел едва ли не его полной противоположностью. Катя молча отвернулась.       — Девушка, вам помочь? — обеспокоенно спросил Алёша.       Ей захотелось ответить что-то в Машкином стиле, нагрубить чем-то наподобие «себе помоги», но вместо этого она ещё раз окинула взглядом парня, поднялась со скамейки и быстрым шагом пошла прочь от остановки. В её жизни был Ахметов. Может быть его присутствие и доставляло ей немало проблем, но ведь положительных моментов тоже было предостаточно. Да и что тут говорить, сердцу ведь не прикажешь.

***

      Свернуть с Садового кольца было ошибкой, но Катя осознала это не сразу. Лишь когда поняла, что этот чёрный тонированный бумер вполне себе уверенно следовал за ней по полутёмным переулкам, которые Катя не сказать что хорошо знала. Она вообще была в этой части Москвы едва ли не впервые.       Она в этот же момент пожалела, что вот так вот самовольно покинула презентацию. Со своими накрученными страданиями и депрессивными мыслями девушка совсем забыла о том, что ей продолжала угрожать реальная опасность. И опасность эта, кажется, исходила прямо из этой машины. Похищенной быть совсем не хотелось. И Катя бросилась бежать.       Почти не оборачиваясь, она довольно долго петляла по дворам, пока не завернула в арку и не обнаружила тупик. И в этом тупике её уже ждали.       — Здравствуй, Катя! — нараспев произнесла Вера. Это были интонации их режиссера, Вениамина Петровича. Катя от неожиданности вздрогнула.       — Что ты здесь делаешь?       — А что такое? — поинтересовалась Вера. — Ты ожидала здесь встретить своего любовника-олигарха? Ах да, прости, он же у тебя этот, как там его… Аа, точно, бандит!       Честно говоря, Катя вообще ожидала увидеть за аркой проход на более оживлённую и освещённую улицу, а не бетонную стену и Веру перед ней.       Девушка уже было обернулась, чтобы уйти, но проход уже загородили неприятной наружности бритые молодые люди, по всей видимости, явившие себя из Бумера.       «Содержанка в ловушке! — отчаянно подумала Катя. — Что же делать?»       Стараясь не привлекать к себе внимание, она незаметно, на уровне бедер открыла свою «раскладушку» и быстро набрала четыре цифры.       Одной из главных причин, почему Катя любила свой телефон, была возможность легко и быстро отправлять СМС. Потому что с подругами она частенько общалась именно так. У неё и тариф был с большим количеством бесплатных СМСок.       Артём был в экстренном наборе под номером пять. Сразу после мамы, папы и Тани. Номер один у Кати всегда оставался свободным, хотя, возможно, имело смысл занести на это место Ахметова. Но она не успела. Куда уж там! Всего лишь угрозы, шантаж и попытка похищения. Вообще можно было номер не записывать. Каждый раз по памяти набирать, а ещё лучше нашаривать в сумочке визитку. Ну а что, вполне надежно.       Отправила смс Катя, как оказалось, очень вовремя.       — Эй, что там у тебя? — крикнул один из бритых, быстрым шагом направляясь к ней.       — Стой! — шикнула на него Вера. — Мы с Мишей договаривались, что она моя, — хищно оскалилась она.       — Слушай, Вер, я не знаю, о чем вы там с кем договаривались, но мне уже пора, меня ищут, к тому же, в общем, приятно было с тобой повидаться…       — Стоять! — повернулась Вера к ней. — Ты думаешь, что тебе и в этот раз всё с рук сойдёт?       Катя поняла, что, несмотря на всю неприязнь к Вере, сейчас было не время выделываться. Она ещё раз осмотрела стоявшую напротив неё неприятельницу. Глаза у Веры горели злым пламенем, волосы растрепались, дыхание сбилось, при том, что она неопределенное количество времени простояла на месте, ожидая свою жертву. Девушка явно была не в себе.       — Ну нет, не сойдет, конечно, — примиряющим тоном произнесла Катя.       — Знаешь, что это?       Вера подняла правую руку, в которой держала небольшую бутылку. В бутылке плескалась бесцветная жидкость.       — Серная кислота. Раствор, конечно, всего лишь восемьдесят процентов, ну уж что есть. Не бойся, пощиплет немного, конечно, но зато потом в зеркале будешь смотреть на новую себя. Считай как бюджетная пластическая операция. Если, конечно, зрение восстановишь. В чём я ой как сомневаюсь. Подумай сама, зачем твоему олигарху сломанная и изуродованная игрушка? И это не говоря уже о работе. Вроде бы новый фильм про Франкенштейна пока снимать не планируют.       Вера истерически рассмеялась и сделала шаг вперёд.       — Стой! — собрав всю свою смелость и остатки здравого смысла в кулак, уверенно сказала Катя. — Давай нормально поговорим.

***

      Олесь Убейволк сегодняшним днём был более чем доволен. У него выдался первый за прошедший месяц полноценный выходной. Он как следует выспался, так как в последнее время часто приходилось работать и сверхурочно, такова уж специфика должности, забрал жену Алечку со школы, когда она отвела все свои уроки, чтобы сразу отвезти её в торговый центр. Там они на месяц вперёд закупились продуктами, кое-что прикупили маленькому Сашке, после чего ещё и попали в кино на недавно вышедший на экраны романтический фильм. Такие фильмы, конечно, ему не слишком нравились, но любимой жене невозможно было не уступить.       Потом, когда пришло время, пара забрала сына из детского сада и уже дома принялась за семейный ужин. Из кухни уже вовсю доносились запахи домашних котлет, когда раздался телефонный звонок. Олесь поднял с первого гудка: на звонки босса он никогда не отвечал по-другому.       — Она сбежала, — был краток Ахметов.       — Кто? — не сразу понял Олесь. В его сегодняшнем дне сбежать могла только каша на плите или какая-нибудь Мышка-норушка в детском мультфильме.       — А что, у нас может быть много вариантов? Катерина, конечно.       К этому времени начальник службы безопасности, напрочь забыв об ужине, уже включился в работу.       — Вы уверены, что она сбежала? Может похищение?       Но этот вариант Хамитяй Хамзяевич отверг сразу, на мероприятии было столько охраны, что выйти Катя могла только сама, что она около часа назад и сделала. Жаль только, что он не сразу заметил, что Кати нигде нет. Понадеялся на то, что она всё же нашла, чем заняться. А когда понял, что возлюбленная всё же совершила диверсию, драгоценное время было упущено. Поэтому теперь нельзя было терять ни минуты.       — Только если она сбежала, а потом её похитили. Поднимай своих, пускай проверят ключевые точки. Те, которые в папке были. Родительская квартира там и так далее. А сам приезжай за мной, тут какая-то локация определилась, будем искать эту звезду пленительного счастья.       Алевтина появилась на пороге спальни, когда Олесь уже натягивал пиджак.       — Ты куда? — сразу же спросила она. — А ужин?       — Нужно ехать, это срочно. Сбежала актриса всё-таки.       — Это Карцева что ли? — спросила его супруга, прекрасно знавшая о близких отношениях Кати и Хамитяя Хамзяевича.       — Да, она. Прямо с мероприятия какого-то свинтила, — кивнул Олесь.       «Ну “бурное содружество”… — подумала Алевтина. — Скоро уже десять лет будет как выпустились, а всё равно проблемы доставляют».

***

      Спрашивать что-то наподобие «Что я тебе такого сделала?» Катя естественно не стала — у неё ещё осталось что-то наподобие инстинкта самосохранения. Вера и так была на взводе, и то, что она вообще согласилась поговорить, казалось чудом.       — Слушай, Вер, я тебя очень уважаю. Давай не будем чинить друг другу проблем. За меня ведь и без Ахметова есть, кому заступиться. Оно тебе надо?       — У меня тоже есть, — сверкнули глаза у Веры. — Ты за это можешь не переживать.       «Ну неужели сейчас будем покровителями меряться?» — подумала Катя, не отводя взгляда от бутылки в руках у Веры.       — Ты заигралась, Катя, — зло прошипела та. — Звезду словила. За такое наказывают. Думаешь, то, что ты здесь оказалась, это случайность? А вот и нет. За тобой следили не то что от самого выставочного центра, каждое твоё движение на презентации тщательно контролировалось. Мы знали, что Ахметов притащит тебя туда. Мы знали, что ты сбежишь. Ты всегда была истеричкой.       Катя с запоздалым сожалением подумала о том, что лучше бы она сидела дома.       — Ну а дальше уже дело техники. Для парней загнать тебя сюда было совсем не сложно.       — Так, ладно, — стараясь не показывать не то что страха, даже ни капли волнения, выдохнула Катя. — Допустим, твоим новым друзьям не понравилось моё поведение. Тебе-то, конкретно, чем не угодила? Ты же, получается, непосредственный исполнитель. На тебя потом всех собак повесят.       — Меня отмажут, не сомневайся, — с довольством произнесла Вера. Похоже, что она действительно в это верила.       — Ну скоро ты там? — снова послышалось сзади. — Если самой смелости не хватает, давай мы её порешаем.       Девушки синхронно обернулись. В руках одного из бритых парней блестел охотничий нож.       «Содержанка в роли Белоснежки…» — с ужасом подумала Катя, стараясь при этом ничем не выдать свой страх.       — Не лезь! — твердо сказала Вера. — Делай, что тебе сказано. Сама разберусь.       Такой Катя её раньше никогда не видела. Похоже, что в Вере и правда за какой-то месяц произошли огромные изменения. Хотя Катя и сама изменилась, что уж тут говорить.       — Послушай, если всё дело в ролях, то я и так ухожу из театра, — решилась на отчаянный шаг Катя. — Все мои роли будут твоими. У тебя замечательно получается. Что тут говорить, Нина в «Маскараде» у тебя выходит даже гораздо лучше…       — Ну нет, — недовольно затопала ногами Вера, — подачек от тебя мне не надо. Обойдусь без Нины и «Маскарада». У меня такое впереди — Канны, Ницца, Голливуд!       Катя тяжело вздохнула.       — Это круто! — изобразила плохо скрываемую зависть она. — Везёт же тебе. А у меня вот, — развела руками девушка, — бандит предпенсионного возраста и золотая клетка…       Похоже, что её слова произвели на Веру нужный эффект. Она прямо лучилась самодовольством.       — Ну, не всем так везёт, — снисходительно произнесла она. — Ну ты по кастингам походи, может возьмут куда. Если тебя из дома выпустят.       — Если выпустят, — опустив голову, эхом откликнулась Катя.       — Ладно, — наконец смилостивилась Вера, по всей видимости, очень довольная тем, что смогла избавиться от соперницы таким гуманным способом. — На сегодня казнь отменяется. Но это только если ты будешь хорошо себя вести в спальне у своего олигарха и не высовываться, поняла?       Катя уже хотела было ответить, но не успела. В ту же секунду раздался выстрел. Вера истошно вскрикнула. Ещё через мгновение Катя поняла, в чем дело: пуля попала прямо в пластиковую бутылку у Веры в руках, которая, естественно, тут же лопнула. Кислота обожгла Вере руку. Сделать Катя ничего не успела — к ней уже подбежал взволнованный Хамитяй Хамзяевич.       — Как ты? Они что-то сделали с тобой? Все в порядке? Болит что-то? — посыпались на неё вопросы. Но Катя на них не реагировала.       — Вызовите Скорую, ей же больно! — кричала она, не отрывая взгляда от корчившейся от боли Веры. — Она не виновата, вызовите ей Скорую. Ну скорее же!       Олесь смотрел на Хамитяя Хамзяевича, ожидая от него указаний.       — Вызывайте, — дал знак тот и накинул Кате на плечи свой пиджак. Только тогда девушка поняла, насколько же ей ещё за мгновение до этого было холодно.       К Вере подбежал непонятно откуда взявшийся Артём Мартынов с бутылкой воды в руках.       — Сейчас-сейчас, скорая уже едет. Все же лучше, чем ничего, — приговаривал он, поливая из бутылки место ожога.       Катя выдохнула и огляделась. Она хотела было спросить у Ахметова, куда делась бритая компания, но потом увидела их в полном составе связанными на земле, под пристальным наблюдением службы безопасности Хамитяя Хамзяевича.       — Катя, все нормально? Тебе не больно? — совсем рядом раздался голос мужчины. Вместо ответа Катя обняла его, уткнулась в плечо и тихо всхлипнула.       — Как хорошо, что ты здесь…       — Зайчик, послушай, — обратился к ней он. — С минуты на минуту сюда приедет скорая, а затем и милиция. Тебе будет лучше сейчас поехать домой.       — Я никуда не поеду. Я хочу быть с тобой, — твёрдо сказала Катя.       — И почему я не удивлён? — нервно усмехнулся он и подозвал к себе Артёма, как раз закончившего с Верой.       — Я пока перевязал ей бинтом запястье.       — Где ты так быстро взял бинт? — сощурился Ахметов. Парень в ответ указал взглядом на свой рюкзак.       — Тревожный чемоданчик, — фыркнула Катя, вытирая со щёк слезы. Кажется, её психика с нервным напряжением уже не слишком-то справлялась. Но она крепко держала Ахметова за руку и не собиралась отпускать.       — Я вообще-то тебя спасать ехал, — недовольно буркнул Артём.       — Спас, молодец, — кивнул Хамитяй Хамзяевич. — Теперь вам бы по-хорошему убраться отсюда до прибытия официальных структур. Как будто бы вас здесь и не было. Ну что, Катя, с Артёмом домой поедешь?       — Ну только если ты настаиваешь, — недовольно произнесла она.       — Поговорим дома, — он поцеловал её в макушку. — Всё будет хорошо, котенок.       Он заботливо посадил Катю в Роллс-Ройс.       — Всё, увидимся дома. Люблю тебя.       — И я… и я тебя люблю, — хриплым голосом произнесла в ответ Катя.       Уезжали они очень вовремя — в переулке как раз показалась Скорая.

***

      Ахметов вернулся поздним вечером, когда Катя, немалыми усилиями Артёма, полностью успокоилась и даже успела во всех подробностях рассказать другу, что же произошло в её жизни за последних два месяца.       Спрашивать у Хамитяя Хамзяевича, как Вера, едва ли было уместно, но этот вопрос она всё равно задала раньше, чем он успел снять обувь. Ахметов вместо ответа недовольно посмотрел на неё.       — Тебе действительно есть до неё дело? Она хотела тебя убить.       — Вера не виновата, — твердо ответила Катя, ощущая себя ну просто богиней милосердия. — Её подставили.       Раньше она за собой такой сердобольности не замечала. Мужчина был прав — ещё несколько часов назад Вера действительно собиралась если не убить её, то серьёзно покалечить. Но Катя понимала, что такое быть обманутой, тем более Вера всегда была легко внушаемой и охотно подставляла уши для того, чтобы на них навешали лапши.       — Она в больнице. У неё на руке серьёзный ожог, но ничего страшного. Жить будет. Не знаю, конечно, как и где. Похоже, что у неё серьёзные проблемы с головой, её ждёт серьёзное обследование. Когда её забирали, она так буянила, что чуть не покусала санитаров. Олесь удержал.       — Она там что-то говорила про серьёзных покровителей. Думаю, её вытащат.       — Знаю я её серьёзных покровителей, — поморщился Ахметов. — Их самих скоро нужно будет вытаскивать. Я об этом позабочусь.       — Из бетона вряд ли вытащить получится, — раздался сзади голос Олеся Убейволка, но развить свою мысль охранник не успел: Хамитяй Хамзяевич, едва заметно указав на Катю, шикнул на него.       Но та, в отличие от Артема Мартынова, оставила реплику без внимания. Её куда больше занимала судьба бывшей конкурентки. Веру было по-женски жаль. Она была какой угодно, но точно не сумасшедшей и в психушке ей делать было совершенно нечего. По крайней мере, той Вере, с которой работала Катя.       Мартынову предложили остаться на ночь в гостевой спальне, но тот отказался и, вызвав такси, засобирался домой. Ещё спустя пятнадцать минут Катя и Хамитяй Хамзяевич остались наедине.       Какое-то время они сидели молча. Над чайником поднимался пар — Катя заварила свежий чай и готовилась разлить его по кружкам.       — Я так испугался за тебя, — наконец первым нарушил молчание Ахметов. — Когда я не нашел тебя в зале, чего я только не думал. Зачем ты ушла?       — Я не знаю, — честно призналась Катя. — Думала, что так будет лучше.       Уж как-как, а так лучше явно не было. Когда Хамитяй Хамзяевич не нашёл Катю ни в зале, ни на балконе, он не думал о похищении. При всех вводных данных этот вариант был маловероятен. А вот то, что она на нервах добровольно покинула мероприятие, было вполне возможно. На телефонные звонки она не отвечала (Катя только потом заметила более тридцати пропущенных), звук на телефоне был выключен во время презентации компринтеров. «Шкафы» из частного охранного предприятия, обеспечивавшего безопасность светского мероприятия, ничего не видели и не слышали, да и шумиху поднимать не хотелось, и так проблем хватало.       Пришлось срочно поднимать собственную службу безопасности в полном составе и, конечно, вызванивать с выходного Олеся Убейволка, с которым они отправились на Белорусский вокзал. Произошло это по наводке Лёши Пашкова, который не так давно разработал новую технологию для определения местоположения человека по сотовому телефону. К тому же парень вовремя вспомнил, что у Кати, кажется были белорусские корни. Услышав об этом, девушка фыркнула.       — То, что у меня прадедушка был из Могилёва, явно хороший повод уехать в Беларусь. Я даже не знала, что рядом со мной был какой-то вокзал.       — Рядом с тобой не было никакого вокзала, — нервно усмехнулся Ахметов. — Алексея спасло только то, что он быстро исправился.       Технология, как и любое другое изобретение Пашкова, сначала дала сбой. А когда Катино местоположение определилось во второй раз, оказалось, что Белорусским вокзалом поблизости и не пахло. Хамитяй Хамзяевич и Олесь упустили немало драгоценных минут, поэтому и прибыли на место происшествия впритык.       — Катя, я хотел бы кое-что прояснить. Я слышал твой разговор с Верой и…       — Я не считаю тебя бандитом предпенсионного возраста, — сразу поняла, к чему он клонит, Катя. — Я просто хотела, чтоб Вера от меня отстала.       Но она ошиблась.       — Вообще-то я хотел поговорить не об этом, — усмехнулся он. — Но я тебя понял. Катя почувствовала, как щеки заливает румянец. А с другой стороны, о чем ей было переживать, Ахметов все равно и так всё слышал.       — Ты говорила, что уйдёшь из театра, — продолжил он. — Я просто хотел тебе сказать, что в этом нет необходимости. После нейтрализации Вериных покровителей тебя никто не будет трогать.       — Ты серьёзно, Хама? Ты действительно думаешь, что проблема в этом?       — А в чем ещё? — не понял он. — Ты сможешь вернуться к своей обычной жизни, когда это кончится.       — Я не хочу. Не хочу своей обычной жизни, — по своему обыкновению упрямо тряхнула волосами Катя. — Знаешь, я сегодня много думала, в том числе и о тебе. О нас, — поспешила исправиться она, а затем наконец подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Ахметовым. — Я поняла, что хочу быть с тобой.       Он накрыл её руку своей, ничего не ответив. Какое-то время они сидели молча. Катя чувствовала, как между ними нарастало напряжение. А ещё поняла, что сильно сглупила, рассказав о своих чувствах. Но ситуация требовала прояснения.       — Слушай, — наконец решилась девушка, — а то, что ты сказал тогда, ну, когда посадил меня в машину, это правда?       — Катя, я…       Очевидно он, будучи на нервах, совершенно не помнил, что ей сказал. Не просто не помнил, а вообще не мог сделать ни малейшего представления.       — Ты сказал, что любишь меня, — услужливо напомнила собеседнику она. «Никогда не сдавайся, позорься до конца», — пронеслось у Кати в голове.       Он с облегчением выдохнул.       — Тысячу раз да. Не в моих правилах разбрасываться такими словами.       — Тогда скажи это ещё раз.       — Я люблю тебя, Катя, — без тени сомнения в голосе произнёс мужчина.       — Я тоже тебя люблю, — откликнулась она, — в таком случае.       — В таком случае? — вопросительно посмотрел на неё Хамитяй Хамзяевич. — Это что ещё за фокусы?       — Просто хотела убедиться, что всё взаимно, — беспечно ответила она. В её голосе сквозила насмешка. Но в этот раз это его даже обрадовало.       — Ты удивительная. Я счастлив быть с тобой. И рад что сегодня всё обошлось и ты быстро оправилась, — признался он. — Пойдем спать. Время позднее, а дел на завтра запланировано выше крыши.       — Да, пора, — бросив взгляд на часы, легко согласилась Катя.

***

      Катю разбудил телефонный звонок. На улице уже вовсю светило солнце, а его лучи пробивались через неплотно закрытые шторы, заливая мягким светом спальню.       Она с довольной улыбкой потянулась на кровати. Сегодня её настроение не мог омрачить ранний звонок, тем более что, судя по всему, звонили ей, чтобы поздравить с днём рождения.       Так и было. Первой, как и всегда, её поздравила мама: с самого раннего детства они с отцом, несмотря на упорную работу, всегда старались в этот день устроить праздник для своей принцессы.       Мама пожелала крепкого здоровья, исполнения всех желаний и, конечно, семейного счастья. Родители ждали её свадьбы, и Катя это прекрасно понимала. Но замуж всё равно пока не спешила.       — Ладно, пойду я, на работу пора. Увидимся вечером, — попрощалась Марина Сергеевна, но положила трубку только после «До вечера» от Кати.       После двухнедельного отдыха на озере Байкал мама с папой были бодрыми и отдохнувшими, а соответственно вполне себе доброжелательными. Из своего путешествия, организованного якобы предприятием, на котором работал Михаил Викторович, отец Кати, они вернулись около недели назад. Катя, конечно, не собиралась рассказывать родителям, кто всё-таки устроил им этот незапланированный отпуск. Ведь тогда пришлось бы поведать ещё много чего интересного. А делать этого она не хотела.       Девушка ответила на все смс с поздравлениями от знакомых. От некоторых из них она и не ожидала звонка, а вот другие, как она рассудила, могли бы и набрать. Впрочем, на часах ведь было всего восемь утра.       Катя заново попыталась заснуть, но выходило плохо: звонки с поздравлениями продолжали поступать с завидной регулярностью. После того, как она на два месяца, считай, выпала из социума, то, что о ней помнило столько людей, было довольно приятным фактом. Её успел поздравить даже кое-кто из бывших коллег по театру. То, что этот этап всё же останется для неё в прошлом, Катя решила совсем недавно. Но работать в этом месте она больше не хотела и не смогла бы, несмотря на уважение к режиссёру и труппе.       На прикроватной тумбочке уже стояла ваза с внушительных размеров букетом цветов, возле которой лежала записка. Она гласила о том, что к одиннадцати утра Кате следует уже полностью готовой спуститься в холл, так как к этому времени к парадному входу будет подана машина. Девушка знала, что Хамитяя Хамзяевича дома не было — он ещё накануне вечером предупредил её о том, что, к сожалению, не смог отменить крайне важную встречу с партнёром, а поэтому они встретятся уже ближе к обеду в городе.       У Кати было достаточно времени для того, чтобы сходить в душ, привести себя в порядок и даже позавтракать.       Записка не обманула — в одиннадцать ноль две Катя уже сидела в тонированном мерседесе. Водитель Павел, конечно, тоже не забыл поздравить её с днём рождения, что по каким-то необъяснимым причинам тоже способствовало её хорошему настроению.       Дорогу на студию она узнала довольно быстро, но никак это не прокомментировала. Когда же они наконец прибыли в место назначения, дверь Кате открыл Хамитяй Хамзяевич собственной персоной. В его руках был ещё один букет, который, впрочем, почти сразу перекочевал в руки к Олесю Убейволку, так как Катю ждал гораздо больший сюрприз.       Она ходила по помещениям студии и не могла поверить своим глазам. Два месяца назад они выбрали помещение бывшего заводского цеха, в которое предстояло вложить огромное количество денег и ещё большее — упорного труда. Но сегодня, двенадцатого июня, студия была готова. Катя собственнолично проверила каждое помещение, каждую кладовку, каждый шкафчик в раздевалке, но внутри бы и комар носа не подточил. Она даже представить себе не могла, что её мечта осуществится настолько быстро.       — Всё готово, — прокомментировал Ахметов, когда они закончили экскурсию. — Красную ленточку перевяжем в сентябре, на торжественном открытии. Ну что, удался сюрприз?       — Да, да, — рассеянно кивала Катя, рассматривая фасад и, в частности, вывеску «Время Х». Он мог бы у неё и не спрашивать — по реакции и так всё было понятно. И он этой реакцией был более чем доволен.       Последние две недели Катя медленно втягивалась обратно в работу, занимаясь в основном набором как учеников, так и преподавателей. А вот Хамитяй Хамзяевич времени даром не терял. И сейчас, видя перед собой свою возлюбленную, понимал, что сделал это всё не зря.       Но на этом сюрпризы не кончились. Следующим приятным подарком стали огромные билборды по всей Москве — с объявлением о наборе в Катину театральную студию и её фотографией в образе Карениной, разумеется.       — Подумал, что так у нас больше шансов, — сообщил Кате Ахметов. — И все входящие перевёл на твоих помощников, пускай занимаются.       — У меня есть помощники? — наконец оторвав взгляд от билборда, удивленно спросила Катя.       — Теперь да, — кивнул он. — Причём толковые. Проверенные ребята. Не переживай, познакомишься с ними завтра. А сегодня отдыхай. День рождения бывает раз в году.       — С такими подарками хотелось бы почаще, — усмехнулась девушка.       — Меня пожалей! — в шутку взмолился Ахметов. — Между прочим, я фотографию для плаката сам выбирал.       — Серьёзная работа, — согласилась Катя.       — У тебя ведь нет водительских прав? — зачем-то поинтересовался он.       — Нет, такого не держим, — честно ответила она. — А что, ты сегодня ещё и машину планируешь презентовать?       Он взглянул на часы.       — Я ещё успею и за машиной, и за правами. Так что если хочешь…       — Нет уж, спасибо, — рассмеялась Катя. — Я даже ездить не умею.       — На практике научишься. Ничего сложного там нет, — предложил ей Ахметов.       — Нет, — поспешила отказаться девушка. — Это неправильно. Если мне будет нужно, я пойду и отучусь. К тому же, тебе ведь нужно будет что-то подарить мне на следующий день рождения? — перевела всё в шутку она.       — Машины если что можно каждый год менять. Так что ты подумай.       — Подумаю, — кивнула ему Катя.

***

      Вечером в ресторане на Арбате самые дорогие и близкие ей люди. Вместе с Катиными родителями поздравить любимую внучку с юбилеем пришла даже Лидия Андреевна. Впрочем, сложно было сказать наверняка, чего же бабушка хотела больше — поздравить Катю или же посмотреть на её избранника, с которым та родителей так и не познакомила. Но это едва ли было проблемой — после всего произошедшего Катя поняла, что окончательно сделала свой выбор, а значит настала пора исправить данное недоразумение. Этим она собралась заняться сразу после дня рождения, до того, как начнутся съёмки.       Маша и Марат пришли вместе, как пара. Похоже, что и у них всё стало налаживаться и они наконец-то смогли определиться со статусом своих отношений. Катя за подругу искренне радовалась.       Таня же с порога извинилась — сказала, что долго сидеть не сможет, но в стороне от праздника остаться не могла. Впрочем, никто им с Олегом ничего против сказать не мог — восьмой месяц беременности всё-таки.       — Ты же будешь крёстной? — пару дней назад серьёзно поинтересовалась у подруги Таня.       — Конечно! — уверенно ответила ей Катя. — Я думала, это даже не обсуждается.       — Знаю, просто решила уточнить, — кивнула ей в ответ Беляева. — Олег хотел Темыча попросить быть крёстным. Ты же не против?       Катя только покачала головой. Как она могла быть против того, чтобы у сына её лучшей подруги были самые лучшие крёстные родители?       Артём в этот вечер тоже, конечно, был здесь. Он, кажется, стал больше доверять Хамитяю Хамзяевичу, но совсем бдительность не терял, изо всех сил приглядываясь к мужчине, как будто хотел что-то обнаружить. Это чем-то объединяло его с Лидией Андреевной. Но обвинять в этом бабушку было никак нельзя. К тому же это было далеко не единственный перфоманс, устроенный тем вечером бывшей звездой теле- и киноэкранов.       — Посмотрите, кого я встретила по дороге в уборную! — громко объявила она, вернувшись после небольшой отлучки, как она до этого объявила, с целью поправить прическу. Взгляды всех присутствующих обратились к ней. Катя, на правах хозяйки праздника, подошла к стоявшему рядом с бабушкой и державшему её под руку невысокому мужчине с глубоко запавшими глазами и убранными в низкий хвост седыми волосами.       — Вы все, конечно, знаете Костика, — продолжала тем временем бабушка. — Приятно, когда ученики не забывают, — она обратилась непосредственно к мужчине, продолжая, судя по всему, их начавшийся ещё по пути в уборную разговор. — Серёжа был бы счастлив, увидев тебя сейчас. Он всегда считал тебя самым перспективным своим учеником.       Катя, конечно, знала Костика. Константин Лещинский был одним из самых известных театральных режиссёров страны, а также художественным руководителем Театра на Таганке — одного из самых престижных в Москве, ну и по совместительству любимым учеником её деда. Константин Владимирович даже приглашал её в труппу после окончания института, обещал протекторат, но Катя тогда отказалась — хотела всего добиться сама. И, по правде сказать, для своих двадцати пяти лет, добилась действительно многого. Хоть и потратила неимоверное количество нервных клеток.       — Поздравляю с юбилеем, Катя! — наконец обратился непосредственно к ней известный режиссёр. — Двадцать пять — это прекрасный возраст, время возможностей. Видел, к слову, рекламу вашего нового проекта. Замечательная идея. Так просто, но при этом гениально!       — Благодарю, — немного смутилась Катя сначала, но быстро собрала себя в руки. В конце концов, чего ей бояться, ведь рядом с ней были самые близкие люди.       — Слышал, кстати, что ты ушла из своего театра, это правда? — спросил у неё Константин, как только бабушка отвлеклась на разговор с Валей Прошечкиной и перестала греть уши.       Слухи в театральном мире распространялись очень быстро. Катя из того, что ей рассказал Ахметов, поняла, что ничего хорошего её театру не светит, поэтому в ближайшее время поспешила написать заявление по собственному желанию. На этот раз никто её не останавливал — Вениамин Петрович, устав выслушивать мелкие придирки руководства, покинул театр, а без режиссёра вся труппа благополучно разбежалась. Кроме Веры — та проходила лечение в психиатрической клинике. Хамитяй Хамзяевич говорил Кате, что скоро Вера сможет вернуться к нормальной жизни, но та не слишком ему верила. После крупного вмешательства серьёзных дяденек в обычную жизнь вернуться, как правило, очень и очень трудно.       — Да, ушла, — подтвердила слухи Катя. —Разошлись взгляды с руководством.       — Я понял тебя, — многозначительно кивнул режиссёр и продолжил после небольшой паузы: — Тогда может быть ты хотела бы начать следующий сезон где-нибудь поближе к центру? Скажем, на Таганской площади?       Он предлагал ей место в своей труппе. На этот раз Катя уже не была такой дурой, чтобы строить из себя независимую, но и однозначного ответа дать не могла. Такие предложения всё-таки нужно тщательно обдумывать.       — Я… я не знаю, — честно призналась она. — Не уверена, что у меня сейчас будет хватать на всё времени, студия, ещё и съёмки.       — Во всяком случае мы пока будем на гастролях, а там и каникулы, сама ведь знаешь. Так что определяйся до осени, а ближе к сентябрю свяжемся.       Он протянул ей свою визитку. Прежде чем взять её Катя обернулась. Она уже давно заметила, что Хамитяй Хамзяевич внимательно наблюдал за её разговором с режиссёром.       Когда они пересеклись взглядами, Ахметов одобрительно кивнул. Катя широко улыбнулась и поспешила взять визитку Лещинского.       Она понимала, что сделала это не потому что ждала одобрения или тем более разрешения своего мужчины. А потому что теперь её жизнь заключалась не только в том, чтобы делать то, что хочется, прибегая при этом к различным методам, а в чём-то, что обладало гораздо большим смыслом. Пора было, в конце концов, выключать недолюбленную пубертатную язву, жаждующую получить как можно внимания от окружающих. Не столько ради Ахметова, сколько ради себя. Ради них и их общего будущего.