Мой рассвет

Кровь на губах была приятнее самой изысканной еды во время смертной жизни. Почему – это уже загадка: может быть, из-за того, что человеческое чувство голода слабее этого бесконечного жжения в горле, а может из-за более тонких вкусовых рецепторов и кровь раскрывалась на языке как самое изысканное вино, нотка за ноткой. А может быть ей просто нравится чувство убийства. Но нет. Последнее точно нет. Скоро наслаждение придет и ее накроет глубочайшее отвращение к себе. То, к чему сразу после пробуждения она отнеслась с такой эйфорией, повернулось другой стороной – умоляющие глаза, предсмертные крики людей, шок прохожих, нашедших обескровленные трупы – все это стояло в голове непрекращающимся фильмом, который кто-то забыл снять с повтора. Поэтому Белле абсолютно не хотелось бесконтрольно питаться и она выходила в самые малолюдные районы городов, где иной раз и одного человека поймать тяжело. Да, охота не всегда заканчивалась успехом, но, по крайней мере, вампирша легко могла вернуться за город, в лес, где она просто блуждала, размышляя о том, как жить дальше, да и, что и скрывать, терзаясь воспоминаниями. Конечно же, она пыталась в нем же и охотиться на животных, но голод не исчезал от животной крови, только ослабевал до терпимого уровня, поэтому Белла и решила не выпендриваться, как Каллены, а просто жить как и все вампиры. В эту ночь все было как обычно. Девушка быстро вернулась обратно под защиту деревьев и присела под дерево, оперевшись спиной на ствол и закрыв глаза. Внезапно для себя она ощутила в ладони листок, который сорвала с магазина, и снова взглянула на него. «РАЗЫСКИВАЕТСЯ БЕЛЛА СВОН», - гласила жирная надпись под ее фото еще с Аризоны. Далее следовало описание, которое теперь не совсем соответствовало реальности. Из совпадающего остался только рост и волос. Черты лица же стали четче и тоньше, глаза – алыми. Сердце сжалось от боли и тоски. Чарли, бедный Чарли… Он не заслуживает такого, ведь она даже не попрощалась с ним перед отъездом… Если бы она умерла, ему было бы даже легче – так хотя бы точно знаешь правду, но мучительная надежда, которая наверняка его терзает, много хуже. Как бы она хотела появиться перед ним живой, или же притворяясь трупом в могиле… И при этой мысли место печали тут же захлестнула злоба и ненависть. Это все из-за них, из-за этих чертовых Калленов. И эта фамилия в уме пробудила воспоминания о последнем разговоре с одним из них… … - Белла, я бы не смог остановиться, пожалуйста, прости меня! Теперь ты же должна понимать, как силен голод! Золотистые глаза были все такими же прекрасными и умоляющими, и смертная версия Беллы бы непременно растаяла и простила. Нынешняя же холодно произнесла: - Я не злюсь. Ты поступил так, как позволила тебе твоя натура и чувства ко мне. Но меня мучает вопрос – если бы не это событие, сколько бы ты морочил мне голову? Сколько бы смертная я этому верила? Эдвард отвел глаза: - Я никогда ничего подобного прежде не чувствовал, не было такого влечения к кому бы то ни было. Теперь же… оно прошло. Видимо дело в запахе. Белла звонко рассмеялась переливающимся, пусть и неискренним смехом и откинула голову, взглянув на солнце, освещающее лужайку заднего двора дома и ее бриллиантовую кожу. - Ну, наконец-то! Хоть слово правды! Я же тебе отвечу тоже искренностью. Несомненно я была очарована твоей внешностью – да и кто бы устоял? Джессика, ну, помнишь ту кудрявую, тоже по тебе сходила с ума. Но потом ты меня просто насильно держал возле себя. Как же унизительно было, когда ты угрожал меня насильно затащить в машину, если не пойду сама! Как неприятно, когда ты залазил в окно и когда я узнала, что ты задолго до этого подсматривал! И я очень рада, что теперь могу от тебя защититься. - Белла, - выдохнул мужчина, закусив губы, - ты же могла сказать, что тебе неприятно. - Могла?! - почти истерично выкрикнула та, - Могла? Я говорила, но тебе было плевать! Повисло молчание. Наконец раздался бархатный баритон: - Наши отношения были лучшим в моей жизни, но, видимо, пора прощаться. - Пора прощаться, - эхом отозвалась Белла и тут же развернулась и просто пошла от дома, неизвестно куда… …Девушка выдохнула и снова вздрогнула от отвращения. Вот к чему приводит заниженная самооценка и отсутствие мужского внимания. Она просто повисла на первом встречном, который ласково посмотрел на нее и выглядел чуть красивее обезьяны. Но теперь у нее есть целая вечность, чтоб исправить свои ошибки. А поэтому Эдвард Каллен не стоит воспоминаний. Нужно поразмыслить над кое-чем более важным. Недавно она вспомнила слово «Вольтури», когда нахлынула ностальгия по дому. Ее бывший говорил, что это вампирская аристокрастия, следящая за порядком. Пиетет, с которым он говорил о них, был одной из причин, почему сейчас она осторожна в питании. Доверия к этой семейке у Беллы, разумеется, не было, но соблюдать осторожность не повредит. Обратиться к ним звучало как хорошая идея и обеспеченное будуще… если они, конечно, не выгонят ее. А не выгонят только если она особенная. Особенная ли? Есть ли талант? Скорее, да. Эдвард неспроста не мог прочитать мысли. А значит, может и не отошлют. Но вежливо ли просто так явиться к аристократам без весомой причины и приглашения? Нет. А значит нужно забыть про эту идею и просто жить странницей. И тут она ощутила на себе пристальный взгляд.