Мы будем жить вечно

      В Театре ничего не менялось. После того, как его переделали под больницу, там все оставалось таким, каким было: расставленные в хаотичном порядке кровати, шкафы с лекарствами, там же были и тела умерших — их было некуда девать, на кладбище уже места нет, а уничтожение тел здесь было под строгим запретом. Вот и лежали они так, кто как попало. Врачи уже привыкли к этому и даже не обращали внимания на то, что у них морг и больница находятся в одном помещении. Было слишком много дел, так что времени на то, чтобы обращать внимание на такие мелочи, не оставалось. Мертвым уже не помочь, надо сосредоточиться на живых.       Артемий подошел к Даниилу, как только тот появился на пороге. Удивительно, он впервые выглядел не уставшим и жизнью побитым, а радостным и словно летавшим в облаках. Удивительно, неужто это на него так сестра-однокурсница повлияла? Но вот Бурах не был так рад, думая об этой незнакомке, что-то странное во всем этом было: невнятное объяснение, во время которого было ощущение, что легенда придумывалась на ходу и совершенно не обговаривалась друг с другом, странный визит прямо из Столицы при закрытых железнодорожных путях. Все так и кричало, что что-то тут не чисто. И Артемий хотел поговорить с Даниилом первее, чем с Аглаей. — Даниил, мы можем поговорить? — Спросил Артемий, начав разговор тактично и издалека, пока особо не напирая. — Только быстро, времени нет тут разглагольствовать, — ответил Даниил хмуро, пытаясь подавить свой радостный и веселый вид: не время сейчас для веселья. Людей спасать надо и лекарство искать, однако мужчина был уверен, что уже значительно приблизился к разгадке, как создать лекарство. — Скажите мне честно, ойнон, чем вас так та девушка зацепила? И не отпирайтесь, я знаю, что вы незнакомы, я не дурак. Кто она? Откуда пришла? — Это мое дело, чем зацепила, с вами делиться не обязан. Да, мы действительно не были знакомы, я даже не знаю, откуда она. Но она… — Даниил запнулся, он не знал, имел ли право рассказывать об Алле кому-либо, может, их договор это как договор с дьяволом? Если это так, то будет плохо, если Даниил хоть заикнется о том, кто такая эта девушка. Но врать Артемию уже нет смысла, он догадается и сам, все-таки, и правда человек довольно умный. — Она Смерть, Артемий. Ее эта… Как ее… Суок ваша послала сюда, — все-таки решился рассказать правду, хоть и не был полностью уверен в том, стоит ли делать это. Успокаивало то, что сама Алла ничего не сказала об условиях договора. Стала бы она молчать о каких-то важных пунктах? Вряд ли, ей точно это не было бы выгодно. — Вы серьезно? Узнать вас не могу, раньше смеялись всё с этого, а теперь вдруг сами заявляете… Хотя, признаюсь, похожа. Без косы, правда… — Замолчите, — перебил Даниил, нахмурившись. — ни слова про нее, никому. Вообще никому. — А что, договор с дьяволом заключил, что молчать теперь надо? — Язвительно спросил Артемий. И лучше бы ему поменьше так разговаривать, а то и в нос получить можно. От Даниила точно можно. — Если бы я заключил договор, то точно не имел бы права о нем рассказывать. А молчать я прошу, чтобы Аглая не привязалась ни ко мне, ни к вам, ни к Алле. С этим я сам разберусь, не лезьте куда не просят. Я понимаю риски, не надо за мной бегать, как за дитём малым. И лучше продолжать работать, времени нет, — раздраженно произнес Даниил, будучи очень недовольным тем, что его спрашивают о таком, еще и в рабочее время. Это вообще только его дело, кто эта девушка и зачем они начали жить с ней вместе. Артемий, к счастью, не стал пытаться больше мешать и отвлекать, вернулся все же к делам: подошел к столу и сел за него, достал какие-то свои бумаги с рецептами от отца на все случаи жизни. Развернул один из них и принялся внимательно читать. — Знаете, Даниил, у меня есть идея, как можно достать лекарство, — после недолгой паузы произнес Артемий. — Какая же? — Вот это уже был совсем другой разговор, разговор, которым заинтересовался Данковский. А то все про девушку спрашивал. — В Бойни надо пойти, — задумчиво ответил Артемий. — Вы это в листочке своем прочитали? — Даниил усмехнулся и подошел ближе, заглянул Артемию через плечо, пытаясь прочитать хоть слово, но степного языка он не знал, как бы ни старался. — Нет, — ответил Артемий, недовольно поморщившись.       День подходил к концу, осталось всего несколько часов до позднего вечера. Артемий покинул больницу, оставив все на Данииле, а сам отправился в Бойни. Надо было проверить, не обманули ли его, действительно ли есть там что-то, что может помочь приблизиться к разгадке сложившейся ситуации. На улице было еще светло, а горожане спешили по домам, стараясь не задерживаться на улице лишний раз. Детей уже не было, если только сироты и беспризорники. Артемий считал, что это идеальное время, ведь и людей почти нет, и бандиты еще не вылезли.       И все же Смерть неотступно следовала за Артемием, в затылок дышала, пусть он и не видел ее.       В Бойнях пахло кровью и мясом, воздух там душил и от этой духоты даже казалось, словно сама Суок говорит с тобой. Бойни — это ее место, ее пристанище, ее дом. Идти надо было очень осторожно, чтобы не попасться никому на глаза, будучи безоружным. Надо смотреть, слушать бессмысленно, ведь услышать можно только голос Суок или гробовую тишину, следовавшую за этим самым голосом. Артемий шел, уперто, словно сам был быком. Шел и смотрел. Смотрел, где и как мoжно пройти и как обойти, если вдруг встретит кого. Так и дошел почти до самого сердца Боен, туда, где даже голос Суок стих. И Артемий словно отделился от того, что было ранее, словно это не Бойни уже были, а что-то глубже, самое сердце Бодхо. Все знали, что с помощью Многогранника или Боен можно было попасть под землю, туда, где все и происходит, туда, где свое начало берут Линии, где можно узнать очень многое. И именно там можно было достать нужный ингредиент для лекарства, не разрушая Многогранник и не нанося рану матери Бодхо.       А Даниил в это время был в Театре и пытался помочь больным, которые поступали чуть ли не каждые полчаса. И вот, дверь снова распахнулась, на что Даниил уже взглянул отчаянно и обреченно, ведь для нового больного даже мест не было. Однако на пороге показалась Смерть. Она подошла к Данковскому и положила руку на его плечо. — Есть новости? — Спросила Алла так, словно и сама была врачом, как и врала всем вокруг. — Пока нет никаких новостей. Нет ни лекарства, ни информации, и вообще ничего нет, — уставшим голосом ответил Даниил. — На счет информации не беспокойся, с этим уж я разберусь. Да и так ли это сейчас важно? Куда важнее больные, Даниил. К слову о больных, я пришла за ними, — Алла достала свой блокнот и начала водить пальцем по строкам, а сама при этом подходила к разным людям, при чем ни разу не ошиблась, словно каким-то магическим образом чувствовала тех, кого должна забрать. И вот, Смерть прошлась между кроватей и вмиг больница опустела. Снова новый день и снова новые жертвы. И самое ужасное для Даниила было то, что он никак не мог помешать, ему просто было нечем. Потому он был вынужден стоять и просто смотреть, как умирают люди.