Bronze Beauty

             Диана чувствовала себя не в своей тарелке, наблюдая, как медленно пустеет зал. Пьяные гости были отпущены после того, как заклятый щит принцессы устроил драку, напав на слугу, который случайно столкнулся с ним, подавая напитки. В зале царила неестественная тишина, если не считать тихих всхлипываний, исходивших от убитой горем Рейниры, которая стояла в объятиях ее сына. Ее лицо покраснело от едва сдерживаемых рыданий, а по щекам текли слезы.       Несмотря на шок, вызванный известием о кончине ее старшей сестры, все было хорошо. Пара, казалось, была влюблена друг в друга, гостьи были счастливы и развлекались вином, едой и музыкой, а затем все полетело к чертям, когда начались крики.       Дорниец выглядел диким, когда набросился на молодого человека, который теперь лежал ничком, наполовину под столом. Некогда золотистые волосы молодого слуги были пропитаны кровью из раны на голове над левым глазом, другой глаз заплыл от многочисленных ударов. Диана мало что видела со своего места за высоким столом, но из нескольких свидетельских показаний следовало, что мальчик ударился головой о стол во время падения, что лишило его возможности защититься от нападения сира Кристона.       Только вмешательство ее сыновей остановило королевскую гвардию, которая схватила мужчину и удерживала его до тех пор, пока не прибыл городской дозор и Деймон, чтобы взять его под стражу. К сожалению, Деймона все еще не было, он сопровождал опозоренного рыцаря в подземелья для допроса.       Мейстер Меллос молчал, осматривая мальчика, его руки дрожали то ли от выпитого вина, то ли от шока от происходящих перед ним событий. Затем, медленно и методично, он открыл глаза мальчика, стараясь не толкать его слишком сильно, когда проверял реакцию зрачков, а затем пульс.       Когда пожилой мужчина медленно сел, его глаза были печальными, когда он посмотрел на короля и покачал головой. При этом движении у Рейниры снова потекли слезы, когда она уткнулась лицом в грудь Аэликса. Он, с другой стороны, выглядел убийственно. Невинный человек был убит на своем свадебном пиру кем-то, кому семья должна была доверять.       Чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, Диана оглядела комнату и нахмурилась, когда увидела, что королева явно отсутствует и ее показного зеленого платья нигде не было видно. Это должно было стать проблемой в другой раз, хотя Диана предположила, что ее новообретенная лояльность к дому может быть как-то связана с внезапным увольнением ее отца с поста десницы.       Визерис тоже выглядел неважно, из его носа обильно текла кровь, а кожа была бледной. Он выглядел так, словно едва мог стоять прямо, когда он тупо уставился на беспорядок перед ним. Беспокойство заставило ее протянуть руку и нежно сжать его руку с побелевшими костяшками пальцев своей, слегка встряхнув ее, чтобы привлечь его внимание. — Возможно, нам следует отправить детей спать, ваша светлость, — проговорила она мягким голосом, чтобы еще больше не расстраивать явно больного человека.       Король пару раз моргнул, прежде чем ответить. Его голос был туманным. — Да, да. Отправь их спать, Диана. Я... мне нужно отдохнуть.       Кивнув головой, Диана молча дала знак нескольким ближайшим королевским гвардейцам сопроводить своего короля обратно в его покои. — Мейстер Меллос, — позвала она твердым, но сочувственным голосом, — Возможно, вы могли бы позаботиться о короле в его покоях. У него шок. Что касается остальных из вас, разойдитесь по своим комнатам, пожалуйста. Это был самый печальный ход событий, и я думаю, что нам всем нужно восстановить силы.       Пожилой мейстер кивнул, когда стражник помог ему подняться на ноги, и он направился к королю. Затем, тихо переговорив с монархом, он и один из его помощников сопроводили Визериса в его покои. Как только они ушли, Диана направилась к детям, слегка нахмурившись, когда заметила, какими растрепанными были волосы ее дочери. Насколько она знала, Алисия не была рядом с дракой. Почему она была в беспорядке? — Все вы, в свои покои. Все будет хорошо. — А как насчет сира Кристона? — Рейнира захныкала, ее голос был хриплым от слез, —Почему он это сделал? — Я не знаю, любовь моя. Твой дядя сейчас пытается это выяснить, — ответила Диана, протягивая руку, чтобы заправить растрепанную прядь волос за ухо племянницы.       Некогда безупречно белое платье Рейниры и ее безукоризненные волосы были испачканы в потасовке, оставив пятна вокруг колен девушки, а волосы в беспорядке.       Аэликс выпрямился, его руки крепко обняли Рейниру за плечи. — Я провожу их, мама.       Когда дети ушли, Диана осталась оценивать ущерб, ее сердце подпрыгивало в горле, когда она смотрела на труп на земле, кровь постоянно вытекала из его ран, окрашивая каменный пол.       Что, черт возьми, произошло?

***

      Деймон сдерживал свой гнев, оценивая человека, прикованного к стене перед ним. Черные камеры не были известны своей гуманностью, и они оправдывали свою репутацию. Полы и стены были покрыты коркой грязи, состоящей из всевозможных человеческих экскрементов, пачкая любимый белый плащ сира Криспина.       Не то чтобы мужчина носил его долго, как только Деймон захватил его. С него сняли доспехи и нижнюю подкладку, оставив его только в белых брюках и майке, которые теперь были тускло-коричневыми, а не крахмально-белыми, как раньше, с красными пятнами.       Кровь его жертвы.       Подавив рычание при напоминании о том, что этот дурак испортил то, что должно было стать важным событием для его сына и любимой племянницы, Деймон резко кивнул сиру Григгу, одному из своих любимых золотых плащей. У мужчины был хмурый вид, который мог бы напугать кошку, когда он повернулся назад и ударил потерявшего сознание ублюдка в живот, заставив его проснуться со стоном и почти диким воплем. — Добрый вечер, сир Криспин, — пробормотал Деймон низким голосом. Большая часть его тела была скрыта в тени, когда он наблюдал, как молодой человек отчаянно оглядывается в поисках выхода. — Что?!       Мужчина закричал, очевидно, сбитый с толку травмой головы, вызванной неожиданным нокаутирующим ударом сира Григга в большом зале. Его волосы были в беспорядке, несмотря на то, что они были покрыты гелем, а скованные руки были залиты кровью и сжаты в кулаки. — Ты знаешь, я простой человек, Криспин. Прямолинейный человек. Дайте мне хорошую еду, хороший трах и мою семью, и я буду счастлив. А как насчет тебя?       Когда ублюдок просто продолжала тупо пялиться на него, язвительность практически сочилась из его пор и Деймон продолжил. — Я думаю, что когда моя племянница вырастила тебя из захолустного ничтожества в рыцаря королевской гвардии, ты действительно думал, что это делает тебя важным. Что ты на самом деле значил больше, чем твое умение владеть мечом? Я прав? Так вот почему я был свидетелем того, как ты, тяжело дыша, бежал за моей племянницей, как собака за костью, вместо того, чтобы относиться к ней с уважением, как подобает щиту с мечом для своей будущей королевы?       Лицо молодого человека исказилось, становясь все краснее с каждым словом, слетавшим с губ Деймона, прежде чем он взорвался, рванувшись вперед, несмотря на свои кандалы. — Принцесса..! — Этого достаточно.       Тихий, нежный голос казался настолько неправильным в глубине черных камер, что заставил всех мужчин повиноваться, все они молча упали и повернулись, чтобы посмотреть на бесстрашную королеву Алисенту. Во всем своем наряде молодая королева выглядела почти до отвращения неуместно в темных и сырых подземельях.       Кроме кипящего Деймона, все они склонили головы в знак уважения, когда брюнетка вышла вперед. Ее шаги были изящными на покрытых грязью полах, ее глаза были прикованы к окровавленному сиру Кристону. Мужчина уставился на нее в ответ, как будто она была девой, спасшей его из глубин Семи Преисподних, его глаза светились благоговением. — Ваша светлость, — титул казался пеплом на языке Деймона, когда он встал у нее на пути, останавливая ее приближение. — Здесь небезопасно. Возможно, вам следует проведать вашу подругу. У Рейниры был трудный вечер.       Королева вздрогнула при напоминании о ее прошлых отношениях с юной принцессой, прежде чем ее лицо стало ледяным, а глаза потемнели. — Я чувствовала, что здесь буду нужнее, что бы встать на защиту достопочтенного сира Кристона.       При ее словах несколько мужчин закашлялись, тщетно пытаясь заглушить свои смешки или звуки недоверия. Этот человек был обвинен в убийстве, в присутствии десятков членов двора в качестве свидетелей, и королева называла его благородным?       Алисента проигнорировала их недоверие, ее карие глаза лани остановились на отбитом ублюдке, взгляд острый и расчетливый. Затем, игнорируя неодобрительный взгляд Деймона, она обошла Порочного Принца и протянула бледную, дрожащую руку, чтобы погладить Кристона по ушибленной и окровавленной щеке, дорниец практически замурлыкал от ее прикосновения. — Я видела, что произошло. Досадная ошибка. Я позабочусь о том, чтобы король знал об этом. А пока ты оставишь сира Кристона в покое. — Вы, должно быть, шутите. Этот человек - животное, — прорычал Деймон, указывая обвиняющим пальцем на урода в цепях. — Он убил человека на банкете по случаю помолвки моего сына, вашего друга детства. — Это был приказ, принц Деймон, а не просьба. Уходите, все вы, — рявкнула королева, сложив руки перед собой.       Медленно, неохотно мужчины ушли и Деймон, нахмурившись, зашагал прочь, стараясь поддерживать зрительный контакт с дрянью Хайтауэр, пока она не прервала зрительный контакт, опустив взгляд в пол. Даже изображая из себя "королеву", девчонка не могла продержаться больше минуты.       Ярость кипела в животе Деймона, когда он ворвался через подземелья в замок. Хайтауэры всегда были проблемой, но, по крайней мере, они всегда могли рассчитывать на то, что Алисента слишком труслива, чтобы постоять за себя, всегда оставаясь марионеткой своего отца. Если бы девушка наконец-то стала самостоятельной, она могла бы стать серьезной помехой.

***

      Аэликс мог только молча сердито смотреть, как он провожал Рейниру к ее месту в королевской ложе. Как будущему жениху, ему было бы неприлично участвовать в турнире и рисковать быть серьезно раненым или убитым. Тем не менее, он сдержал рычание, когда мельком увидел знакомую копну черных как смоль волос, оливковую кожу и белые доспехи, стоящие подозрительно близко к королеве.       За шесть дней, прошедших после провала банкета по случаю помолвки, все стало только хуже, поскольку каким-то образом королева смогла убедить явно больного Визериса помиловать кровожадного сира Кристона, хотя мать и отец оказали на короля достаточное влияние, чтобы рыцарь был лишен доспехов королевской гвардии и понижен обратно в звании до простого рыцаря.       Опальному рыцарю также было запрещено участвовать в каких-либо турнирах в течение следующих пяти лет, поскольку он не мог добиться какой-либо известности или улучшить свой общественный имидж благодаря победе. Кроме того, ему также было запрещено участвовать в любых королевских миссиях или конфликтах, вместо этого он был заключен в Красном Замке и, по ее милости, рядом с королевой Алисентой.       В своих серебряных доспехах и зеленом дублете взрослый мужчина выглядел угрюмым, когда выпрямился рядом со своей новой подопечной, королевой Алисентой. Аэликс ожидал, что Рейнира придет в ярость, когда услышит, как ее ближайший друг и верный щит предал ее и перешел на сторону врага, но его невеста только кивнула. Ее кожа была бледной, а глаза пылали яростью.       Черное платье Рейниры было великолепно, в то время как его золотые и красные акценты и текстура драконьей чешуи обнажали ее ключицы и части спины с глубоким вырезом. Ее волосы были убраны назад с помощью плетеной короны, а на голове красовалась великолепная тиара, сделанная из чистого серебра и выкованная в виде драконов, соединяющихся и летающих вокруг ее прекрасной головы, с красными рубиновыми глазами и пламенем.       Она выглядела как кронпринцесса, и все это знали, поскольку почти каждый член двора почтительно склонил голову, шепча "Принцесса", "Проклятие Оленя" и "Черная Королева" себе под нос.       Всадники на турнире заняли свои позиции, а толпа взревела и зааплодировала, когда король Визерис встал, используя трость с драконьей головой, чтобы оставаться на ногах. — Сегодня мы отмечаем последний день свадебного турнира моей дочери и наследника! Я приветствую всех участников сражения и желаю им удачи! Завтра состоится королевская свадебная церемония! — воскликнул он.       Все приветствовали и зааплодировали, даже королева с перекошенным лицом, которая смотрела кинжалами в затылок Рейниры, которая сидела впереди с Аэликсом на их почетных местах. Королева Хайтауэр последние несколько дней заметно отсутствовала при дворе, спрятавшись в детской со своими двумя маленькими детьми и небольшой группой придворных дам, предоставив короля его недугам и проявив небрежность в общении с Рейнирой.       Она появлялась только на придворных мероприятиях, и даже тогда обычно опаздывала по моде и была облачена в платья цвета зеленый Хайтауэр с золотыми вставками.       Поскольку поединок начался с того, что рыцарь за рыцарем выходили на поле боя, Аэликс мог признаться, что ему скучно. То, что когда-то было для него волнующим переживанием в детстве, теперь казалось ничтожным по сравнению с походом на войну. Какой был смысл рисковать своей жизнью на каком-то дурацком турнире? Известность? Деньги?       Нет, Аэликс не представлял себя соревнующимся в ближайшее время.       Особенно после того, как у них с Рейнирой начнут рождаться дети, он намеревался присутствовать рядом с детьми. Он не бросил бы свою семью придворным гадюкам ради "чести". — Сир Лейнор Веларион! Сын лорда Корлиса Велариона!       Сир Лейнор выглядел во всех отношениях лихим молодым рыцарем с его красивыми чертами лица, серебряными дредами и начищенными серебряными доспехами, когда он ехал рысью, его серебристая кобыла возбужденно трясла головой.       Направляясь к ложе, сир Лейнор ухмыльнулся и поднял свой лицевой щиток. — Принцесса Рейнира, для меня было бы честью получить вашу милость в этот прекрасный вечер, чтобы я мог короновать наследницу Железного Трона, Королеву Любви и Красоты, — крикнул он.       На противоположной стороне ристалища - рыцарь в бело-серебряных доспехах, с зеленым колпаком, прикрывающим зад его коричневого жеребца. — Сир Гвейн Хайтауэр! Брат королевы Алисенты! — прокричал глашатай, когда он занял свое место.       Сир Гвейн попросил о милости свою сестру. И принцесса, и королева оказали рыцарям честь, опустив цветочные венки на их копья и обменявшись соревновательными взглядами, прежде чем снова занять свои места.       Аэликс почувствовал, как рука Рейниры сжалась в его в предвкушении, когда он оглянулся через плечо туда, где Лейна и Демион сидели бок о бок рядом с лордом Корлисом и принцессой Рейнис. Веларион свирепо улыбнулась, наблюдая, как ее брат снова и снова атаковал рыцаря Хайтауэра, но ни один из них не падал под копьями другого.       Только в третьем раунде Лейнор ударил другого рыцаря в верхнюю часть груди, отбросив его назад и заставив старшего рыцаря упасть с лошади со звоном стали.       Толпа одобрительно взревела, когда Лейнор занял свое место перед ложей, ожидая своей награды. Улыбающийся Визерис встал и заковылял вперед на трясущихся коленях. Повысив голос, король воскликнул. — Наш победитель! Он получит лавровый венок из роз, чтобы увенчать свою королеву Любви и Красоты, и десять тысяч золотых драконов, как и было обещано! И в качестве особого подарка я предлагаю это. Просите у меня чего угодно, сир Лейнор, и если это в моих силах, я дарую это вам в качестве компенсации за вашу долгую службу и тесные семейные связи с короной!       Лейнор принял лавр с широкой улыбкой, подняв его высоко в знак победы, прежде чем рысью направиться к королевской ложе с высоко поднятым венком. Рейнира улыбнулась и встала, чтобы поприветствовать его, принимая его с усмешкой и поворачиваясь, чтобы отдать лавр Аэликсу в знак уважения. Аэликс, в свою очередь, возложил корону ей на голову, поцеловав ее в лоб в знак любви и одобрения.       Ропот в толпе заставил его обернуться к ристалищу, где он был потрясен, увидев сира Лейнора, стоящего на коленях со склоненной в мольбе головой. — Ваша светлость, — позвал он смиренным голосом. — Я понимаю, что в вашей королевской гвардии есть брешь.       Услышав его заявление, толпа ахнула, потрясенная тем, что рыцарь привлек внимание к зрелищу, разыгравшемуся на банкете по случаю помолвки. О таких вещах обычно не говорили, по крайней мере, в присутствии короля. — Да, есть. К чему вы клоните, сир Лейнор? — нахмурившись, ответил Визерис. — Точно так же, как вы сочли нужным назвать наследником своего старшего ребенка, несмотря на его пол, мой отец счел нужным сделать то же самое с моей сестрой, леди Лейной, которая однажды может править Дрифтмарком. Выбор, с которым я от всего сердца согласен и поддерживаю, — сказал Лейнор, с мольбой опустив глаза. — Но это оставляет мне свободу делать свой собственный выбор в отношении моей жизни. Пожалуйста, позвольте мне служить своей семье другим способом. Сделай меня членом своей королевской гвардии, чтобы я мог когда-нибудь защитить вашу дочь, нашу будущую королеву.       Толпа зашумела, их голоса повысились одновременно в замешательстве и восхищении. Рыцарь, оставивший все свое наследство и предметы роскоши для охраны своих королевских кузенов, был достойным восхищения и самоотверженным. Глупо самоотверженным, для некоторых, но тем не менее самоотверженным.       Визерис оглянулся через плечо на лорда Корлиса, который выглядел обиженным, но смирившимся. Сжав руку улыбающейся Рейнис, Морской Змей кивнул в знак согласия.       Поняв намек лорда Корлиса, Визерис воскликнул. — Позвольте представить, сир Лейнор из королевской гвардии!       Толпа зааплодировала и встала в унисон, бросая цветы в знак празднования. Рейнира тоже захлопала, широко улыбаясь своему кузену, который покраснел от такого внимания, но был доволен своим достижением. Аэликс тоже зааплодировал, его разум лихорадочно перебирал возможности теперь, когда Лейнор принес присягу королю и, соответственно, Рейнире.       Дети Лейны и Демиона теперь должны были унаследовать Дрифтмарк после Корлиса и Лейны, что делало возможность того, что будущие лорды и леди Прилива станут всадниками дракона, почти неизбежной. Всадники дракона связаны через кровь с Черной фракцией двора. И с Лейнором в Королевской Гавани и Демионом на Дрифтмарке, Веларионы и Таргариены теперь были переплетены, их дела были связаны кровью и клятвами, что делало их естественными союзниками.       Был только один человек, о котором мог подумать Аэликс, который мог бы разработать подобный план, чтобы гарантировать, что за ними стоят богатство Веларионов, флот и драконы. Оглянувшись через плечо, Аэликс обернулся и увидел, что его мать выглядит совершенно самодовольной рядом с его отцом, их руки переплелись, когда они наблюдали, как Хайтауэры пытаются приспособиться к последнему захвату власти.       Королева Алисента выглядела просто убийственно, ее лицо было бледным, руки сжаты на коленях, взгляд метался к раскрасневшемуся сиру Кристону, которого только что заставили наблюдать за приведением к присяге его замены. Возможно, королева рассчитывала, что у нее будет достаточно времени, чтобы убедить Визериса пересмотреть свое решение понизить Коля в должности. Ну что ж.       И с этими словами черные нанесли свой первый удар. У них было преимущество впервые с тех пор, как Отто Хайтауэр был назван Десницей короля. Теперь все, что им нужно было сделать, это сохранить его до тех пор, пока Рейнира не займет трон, и Хайтауэрам ничего не останется, как взбунтоваться, показав себя вероломными клятвопреступниками, которыми они всегда были.       Но это было бы нелегко. Кто знал, как долго Визерис проживет? Его непостоянство было хорошо известно всему Вестеросу. Все, что для этого потребовалось бы, - это чтобы королева прошептала свой отравленный мед на ухо больному мужчине в нужное время, и они могли бы быть полностью трахнуты. Нет, Аэликсу и Рейнире нужно было бы оставаться при дворе, пока Лейна и Демион были на Дрифтмарке, а его родители путешествовали между тем, чтобы быть кастелянами Драконьего Камня и проверяя Рунный Камень.       Что касается Алисии, то, видя, как она была привязана к сиру Тайланду при каждой возможности, можно было с уверенностью сказать, что у лорда Джейсона, в конце концов, была причина создать эту драконью яму. Для его будущей невестки, племянниц и правнуковичей. Поскольку Алисия связана с Ланнистерами, а ее дети будут носить их имя, Западные земли станут мощным союзником и сдерживающим фактором против любых будущих актов восстания.       Драконий Камень, Дрифтмарк, Рунный Камень, Орлиное гнездо, Утес Кастерли, Винтерфелл.       Один за другим они встанут под знамя Рейниры, когда придет время. Лорд Боремунд также был твердым сторонником принцессы Рейнис, а теперь и принцессы Рейниры, хотя его сын-головорез может оказаться непросто убедительным в будущем. Тем не менее, они могли бы выиграть это без кровопролития, если бы были осторожны и умны.       Хотя, судя по убийственному блеску в глазах сира Кристона и панике в глазах Алисенты, Аэликс сомневалась в этом. Некоторые люди никогда не могли признать свое поражение, и кто знал, какой яд Отто Хайтауэр влил в уши своей дочери за годы, прошедшие с тех пор, как родился принц Эйгон? Нет, если дело дойдет до войны, это может быть самый мрачный период в истории, которого не было со времен битвы на Пламенном поле.