Bronze Beauty

      Говорили, что крики, доносившиеся из королевских покоев, были слышны по всей крепости Мейгора, когда впервые почти за двадцать лет Визерис Таргариен, Первый своего имени, встал на защиту своей семьи.       Удивительно, но впервые за эти двадцать лет его жена и старшая дочь нашли общее дело, сражаясь с ним. Визерис выглядел изможденным, но твердым в своей позиции, наблюдая за происходящим усталыми глазами. Его жена и наследник выплевывали свои оправдания и умоляли его со слезами на глазах, когда он заявил, что его старшим детям и внукам пора исполнить свой долг и перейти на воспитание в другие благородные дома.       Диана сдержала вздох, оставаясь прямо за левым плечом короля, скромно сложив руки перед собой и игнорируя обвиняющие взгляды, которые бросали на нее обе разъяренные матери. У них обоих было десять лет, чтобы подготовиться к усыновлению и помолвке, но они этого не сделали. Диана не чувствовала бы себя виноватой из-за того, что вмешалась, особенно если бы под перекрестным огнем оказались ее внуки, если бы планы пошли наперекосяк. — Ты не можешь этого сделать! Любовь моя, Визерис, пожалуйста! — воскликнула Алисента, опускаясь на колени перед креслом Визериса, ее карие глаза лани расширились и наполнились слезами. — Они мои дети. Пожалуйста, не забирай их у меня. Я знаю, что разочаровала тебя... — Это не наказание, Алисента, — сказал Визерис, его взгляд был мягким, когда он погладил заплаканное лицо своей жены, — но недавние события открыли мне глаза на мою халатность. Мы стали слишком изолированными; было ошибкой воспитывать только Дейрона в Староместе вместе с твоими родственниками; мы должны сделать то же самое с остальными. — Так ты собираешься вмешиваться в мое домашнее хозяйство, отец? — Рейнира сплюнула, ее гнев придал ей смелости, когда она выпрямилась и метнула кинжалы в своего отца и короля. — Чтобы снова использовать свою семью и исправить свои собственные ошибки?       Глаза Визериса сузились от ужаса, когда он попытался встать; покраснев от волнения, он взревел. — Да! Моя семья, я ваш король! И вам обеим давно пора это вспомнить!       Рейнира не съежилась под его яростью, но в ее глазах промелькнул намек на шок от того, что Визерис продемонстрировал твердость характера. Затем, когда обе женщины, казалось бы, были напуганы, Визерис тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, его взгляд опустился вниз, чтобы изучить документ, над которым они с Дианой размышляли в течение нескольких недель, пытаясь убедиться, что он настолько идеален, насколько это возможно, прежде чем показать его остальным членам семьи и, в конце концов, царству. — Эймонд будет воспитываться на Дрифтмарке не менее пяти лет, чтобы смягчить ущерб, причиненный похоронами леди Лейны, и помочь преодолеть разрыв между нашими семьями. Хелейна будет служить при дворе Рейниры на Драконьем камне и станет одной из ее фрейлин, пока та не выйдет замуж. Эйгон... — Нет! — воскликнула Алисента, ее лицо побледнело от ужаса. — Ты не можешь забрать их всех! Визерис, я умоляю тебя, не забирай у меня моего старшего сына! — Визерис выглядел раздраженным, когда стряхнул когтистую хватку Алисенты на своей руке, когда она подошла и встала, нависая над ним, облокотившись на его стол. — Если бы ты дала мне закончить, ты бы знала, что Эйгон останется в Королевской Гавани, — Алисента слегка расслабилась, прежде чем ее глаза расширились от ужаса. Она выглядела готовой упасть в обморок от последующего заявления своего мужа. — ...и служить оруженосцем моего брата Деймона, пока он не будет посвящен в рыцари. Он будет служить в "Золотых плащах" в качестве камердинера лорда-командующего и научится некоторой дисциплине. — Сир Кристон... — Сир Кристон - неподходящий выбор, и до моего сведения дошло, что он натравливает моих внуков друг на друга на тренировочном дворе. Нет, он останется твоим верным щитом, но это только из-за любви, которую, я знаю, ты питаешь к нему.       Взгляд Алисенты метнулся к Диане, в ее глазах читалась ненависть, но она отступила, опустив голову в коротком кивке, прежде чем отступить назад, чтобы подхватить юбки и уставиться в пол от жалости к себе.       На Диану не подействовала язвительность королевы; она не нуждалась в одобрении или поддержке молодой женщины. Она тоже этого не хотела. — Что касается моих внуков, Эйдан будет воспитываться в Винтерфелле и проводить время с лордом Криганом Старком. Они близки по возрасту, и наши связи с Севером были хрупкими в последние десятилетия. Пришло время нам возобновить наши отношения, — Визерис сказал, игнорируя испуганный взгляд, который послала ему дочь при мысли о том, что ее старшего сына отправят через все королевство. — Бейлон будет воспитываться в Рунном камне под присмотром лорда Райана и сира Джеральда Ройса, а Алисса будет одной из фрейлин своей тети Алисии здесь, в Королевской Гавани. Позже я и Малый совет назначим и одобрим помолвку.       Вместо того чтобы продолжать спорить, как, как знала Диана, ей хотелось, Алисента явно подавила свои эмоции, изобразив на лице маску вежливой леди, и склонила голову в полупоклоне, прежде чем выбежать вон, захлопнув за собой дверь со зловещим стуком.       В отличие от ее давнего противника, под фарфоровой кожей Рейниры не скрывалась драконья кровь, горевшая в ее жилах, когда она безучастно смотрела в пространство, глубоко задумавшись. Ее руки были сжаты в кулаки на своих черных юбках, когда она игнорировала умоляющий взгляд Визериса, слишком далеко зайдя в своей жалости к себе и праведности, чтобы уделить отцу время. — Рейнира, дочь моя. Пожалуйста, если ты только подумаешь о том, почему я это сделал... — Могу я извиниться, ваша светлость? — Рейнира прервала его холодным голосом, безучастно глядя перед собой.       Визерис выглядел огорченным официальным титулом, но кивнул в знак поражения, когда Рейнира развернулась на каблуках и зашагала прочь. Как только она ушла, он откинулся на спинку кресла, его дыхание стало почти прерывистым, когда он закрыл лицо рукой. — Ты поступил правильно, брат, — сказала Диана, заговорив впервые с тех пор, как Визерис вызвал Алисенту и Рейниру в свои покои для личной аудиенции. — Королевству нужен сильный король, чтобы помочь нам справиться с этим конфликтом. Как ты сказал, ненужная междоусобица должна прекратиться. — Да... ты права, сестра, — пробормотал Визерис, его голос был приглушен рукой, поскольку он продолжал прятаться от мира. Наконец, после долгой паузы и измученного вздоха, король сел и повернулся, чтобы посмотреть на нее полными слез фиолетовыми глазами. — Я благодарю тебя за совет и постоянную поддержку. Как проходит реинтеграция Деймона в Золотые плащи?       Голос Дианы был нежным, когда она заставила свои губы изобразить скромную улыбку, играя роль любящей леди-жены. — Он безмерно наслаждается новыми обязанностями. Это сильно отличается от его неофициальных обязанностей мастера по оружию лорда Райана в роли Рунного камня. Но он наслаждается этим испытанием.       Визерис рассеянно кивнул, его глаза опустились от боли или изнеможения, а возможно, и от того, и от другого. Его дыхание было хриплым и неровным, когда он махнул рукой в сторону двери. — Хорошо... хорошо. Я... я измучен. Пожалуйста, иди и проведи немного свободного времени. И, если не возражаете, пошлите за мейстером Орвилем.       Диана нахмурилась, но кивнула в знак согласия. — Да, ваша светлость.       Широкими шагами она направилась к дверям, где королевская стража ждала, чтобы открыть их для нее; оказавшись снаружи, она взглянула на ближайшую служанку и прошептала инструкции Визериса молодой девушке, которая сразу же поспешила прочь. Звук тяжелых шагов возвестил о прибытии сира Уолласа, Золотого Плаща, которого ее муж назначил своим заклятым щитом на все время их пребывания в Красном замке. Как только он встретился с ней взглядом, рослый молодой человек с рыжими волосами и начинающейся бородкой низко склонил голову. — Принцесса, — почтительно пробормотал он.       Диана улыбнулась, разглядывая молодого человека; за те недели, что прошли с момента их прибытия в столицу, он ей очень понравился. Он был верным и сдержанным, и у него был добрый взгляд искрящихся голубых глаз, хотя она знала, что это была не единственная причина, по которой Деймон выбрал его из десятков доступных рыцарей. Сир Уоллас быстро сделал себе имя во время тренировок как почти нечеловечески сильный и безжалостный при расправе с врагами. Несмотря на свою невинную, юную внешность, в доспехах или без доспехов, он не проявил бы милосердия к любому, кто угрожал бы его подопечному.       Покачав головой в ужасе от зависимости Визериса от "Серых крыс", как ее муж с любовью прозвал мейстеров, которые ухаживали за ним, Диана начала долгий путь к тренировочному двору, где, как она знала, ее муж тренировал своих Золотых Плащей, выискивая слабые места и возможных предателей в рядах.       Прошло почти двадцать лет с тех пор, как он создал гвардию, и ему не терпелось узнать, насколько глубоко вцепились когти Хайтауэров за время его долгого отсутствия. Оказавшись снаружи, Диана сморщила нос от гнилостного запаха дерьма и мочи, наполнившего воздух, и зажмурилась от полуденного солнца, жара в ее черно-бронзовом платье была почти невыносимой.       Не обращая внимания на провожавшие ее взгляды, принцесса начала долгую прогулку по среднему двору, мимо оружейника и вниз по извилистым ступеням к казармам Золотых плащей.       Когда она подошла ближе, в воздухе раздались низкие голоса, кричащие от напряжения, и лязг металла о металл. Ухмыляясь про себя при мысли о том, какие ужасы ожидали новобранцев Деймона, Диана ускорила шаг, пока не оказалась на балконе над двором, где тренировались мужчины.       Внизу было видно крепкое телосложение ее мужа, его серебристые волосы, которым он непокорно позволил отрасти чуть ниже плеч, стянутые сзади кожаным ремешком, Темная Сестра высоко держала его, когда он спарринговал с чудовищем-человеком, который был в два раза больше его.       Но, несмотря на преимущество темноволосого мужчины в росте, он был медлителен и неуклюж в своих новых доспехах, на которых не было ни вмятин, ни отметин. Тяжелыми, но не грациозными движениями он не смог даже приблизиться к Деймону, который с отвращением нахмурился, когда он отступил в сторону и пригнулся с дороги. — Ты называешь это замахом? — он крикнул с явным отвращением в голосе. — Шевели ногами, мужик! Сделай что-нибудь еще, а не размахивай своим мечом, как гребаный тролль.       Молодой человек взревел от гнева и сделал отчаянный выпад, бросаясь прямо на ее мужа. Диана втянула воздух, но почти сразу же выдохнула, когда, сделав небольшой шаг в сторону и выставив ногу, Деймон подставил бегемоту подножку, отправив его лицом в грязь. — Карвер! — закричал Деймон, скривив губы, когда он уставился вниз на пыхтящего мужчину, который безуспешно пытался встать на ноги в мокрой грязи. На его зов мужчина, очевидно, титулованный в своих показных доспехах, вышел вперед с обеспокоенным видом. — Это то, что стало с моей сворой гончих? Больше похоже на выводок щенков, вооруженных тупой сталью и полных дерьма!       Его голос повысился до рева, когда Деймон переключил свое внимание на вспотевшего капитана, который мог только разинуть рот от ужаса при виде яростного взгляда в глазах своего принца. — Нет, нет, милорд. Просто... с тех пор, как вы ушли, мы постепенно лишались средств, которые вы выделили на жилье и вооружение Золотых плащей. У нас уже много лет не было новых мечей или доспехов, мой принц, и мы были вынуждены урезать жалованье солдатам, чтобы их кормили и размещали в казармах, — мужчина, казалось, был готов упасть в обморок, когда, заикаясь, произносил свои объяснения, пот бисеринками выступил у него на лбу и катился по щекам.       Диана наблюдала, как ее муж молча переваривал заикающиеся оправдания капитана в течение нескольких долгих мгновений, прежде чем он дернул головой вперед в знак согласия, его глаза цвета индиго кричали о его потребности в кровопролитии. — Я передам ваши жалобы в Малый совет, а до тех пор я лично профинансирую любой ремонт и замену необходимо, чтобы должным образом накормить и вооружить наши войска. Свободны, капитан, — выплюнул он.       По его команде Золотые плащи рассеялись, маршируя прочь, чтобы выполнить свои другие обязанности или взять необходимый перерыв для еды и отдыха, оставив двор опустошенным, а Деймона стоящим в одиночестве, его глаза сузились от ужаса. — Терпение, любовь моя, — позвала Диана, высокий валирийский на ее языке был таким же естественным, как и обычный после стольких лет использования, - у Зеленых были годы, чтобы запятнать твою работу. Это не будет исправлено в течение нескольких дней. Пойдем, я чувствую, что наши дети захотят поговорить с нами о новых обязанностях наших внуков.       Деймон фыркнул на ее слова, но кивнул и начал подниматься по каменным ступеням туда, где она стояла, его доспехи поблескивали в лучах послеполуденного солнца. Его серебристые волосы пытались выбиться из узла, который он завязал сзади, позволив нескольким прядям упасть ему на глаза, когда он с теплотой посмотрел на нее. — Неужели ты веришь, что я когда-нибудь позволил бы им сказать хоть одно плохое слово о тебе, моя бронзовая красавица? Нет, им пора повзрослеть и увидеть вещи такими, какие они есть. Возможно, знамена и не были созваны, но мы на войне. —пробормотал он, обхватывая ладонью ее щеку и нежно касаясь ее лба своим.       Диана сдержала свой порыв захихикать, как юная горничная. — Мы пытаемся предотвратить войну. Так что пока оставь свой клинок при себе, прошептала она.       Пара обменялась относительно целомудренным для них поцелуем и начала долгий путь к Крепости Мейгора, игнорируя взгляды на их сцепленные руки и интимный шепот, доносившийся по пути от слуг и знати.

***

      Диана боролась с желанием вздрогнуть от ошеломляющей тишины, окутавшей Драконью яму. Вместо этого она стояла по стойке смирно, наблюдая, как тихо плачущий Эйдан и хмурый Эймонд прощаются со своими скорбящими матерями.       Они решили попрощаться на склоне скалы, сразу за ямой, под палящими лучами полуденного солнца; единственное, что спасало их от его жара, был бальзам соленого воздуха с залива внизу.       Алисента решила сыграть роль скорбящей матери и жертвы, плача и устраивая шоу на всеобщее обозрение, когда она со слезами на глазах прощалась со своим вторым по старшинству сыном. В течение нескольких недель, прошедших после указа Визериса о том, чтобы его дети и внуки более серьезно относились к своим ролям принцев и принцесс королевства, ее жалобы были безудержными и неприятными в поисках сочувствия.       Тем временем, как всегда, Рейнира выбрала другой способ выразить свое недовольство своим ледяным молчанием и тошнотворно сладкими любезностями. Внешне она играла роль послушной дочери и наследницы совершенства, не оставляя места для жалоб - к разочарованию своих соперниц.       Но в то время как ее лицо оставалось спокойным и собранным, ее действия говорили совершенно о другом: она заключила своего старшего сына в крепкие объятия и быстро поцеловала его в лоб и щеку. Она что-то прошептала ему на ухо на высоком валирийском и проигнорировала неодобрительный взгляд нахмурившейся Алисенты, наблюдавшей за публичным проявлением привязанности.       Далее по списку лицо Джослин было красным от непролитых слез, когда она прижала к себе покрасневшего Эймонда в объятия, прежде чем ее хмурый отец притянул ее обратно к себе, его покровительственный взгляд не смог напугать слегка ухмыляющегося Эймонда, который повернулся и с важным видом направился туда, где ждали его отец и король.       Визерис, казалось, был близок к нервному срыву, когда поспешно попрощался со своими сыном и внуком, пока они готовили своих драконов и позволяли ему целовать их в щеки и бормотать заверения. Его слезящиеся глаза бросали безумные взгляды на свою неодобрительную семью, когда он торопил мальчиков сесть на лошадей и провожал их прощальным взмахом руки.       Из-за своей гораздо меньшей формы Вермакс взлетел первым, его крылья хлопали быстро и слегка нескоординированно, когда он взвизгнул от волнения, чуть не сбросив все еще всхлипывающего Эйдана, когда тот закружился и взбрыкнул в воздухе.       По сравнению с этим Вхагар выглядела почти вялой, когда неуклюже выпрямлялась во весь рост и изо всех сил старалась быстро набрать высоту. С ее порванными крыльями и огромными размерами ей потребовалось гораздо больше времени, чтобы набрать высоту, но благодаря размаху крыльев она быстро разогналась и обогнала все еще визжащего Вермакса.       Члены двора, присутствовавшие на прощальной вечеринке, стояли по стойке смирно, пока две фигуры не скрылись из виду, одна направилась на север, другая на северо-восток. Затем они медленно начали расходиться, пока не остались только главные члены дома Таргариенов.       Все они стояли в напряженном молчании, пока мрачного вида Визерис не повернулся к хмурому сиру Харрольду Вестерлингу.  — Я думаю, мне пора уйти. Коммандер Вестерлинг, проводите меня. — Ваша светлость, — командующий Вестерлинг склонил голову и молча последовал за королем, пока тот ковылял туда, где стоял паланкин, готовый отнести его к карете.       Как только королевская свита из охранников, горничных и лакеев ушла, две бунтующие фракции остались друг с другом только для компании.       Диана нахмурилась, осматривая скалу, ее карие глаза сузились на зевающем Эйгоне, который прислонился к стене, выглядя невероятно скучающим и явно пьяным.       Раздраженно покачав головой, она подтолкнула мужа локтем, чтобы привлечь его внимание, затем дернула подбородком в сторону их старшего племянника. Деймон нахмурился, прежде чем придать своему лицу обычное холодное выражение, и зашагал вперед, игнорируя возмущенные взгляды на лицах Алисенты и Отто, когда он схватил Эйгона за шиворот и потащил его глубже в яму. — Что ты...?! — Сир Кристон!       Деймон ненадолго замолчал, услышав их панические вопли, бросив раздраженный взгляд через плечо. — Я просто забираю своего оруженосца на некоторое время, столь необходимое дяде и племяннику. Если у вас есть проблема, обсудите ее с королем.       И с этими словами пара исчезла и Эйгон скулил всю дорогу, пока они спускались в пещеры.       Кто-то дернул ее за рукав, и Диана дернула головой, чтобы встретиться взглядом с надутой Далией. — Папа берет Эйгона покататься на драконе? — потребовала девушка, ее глаза сузились от подозрения и ревности. — Я хочу пойти!       Это заставило всех остальных детей отказаться от своих соглашений и жалоб. Все они - за исключением маленького карапуза, который начал плакать от шума - начали умолять своих родителей разрешить им навестить своих драконов. — Я едва успел покататься на Аргурисе с тех пор, как мы вернулись в Королевскую Гавань! Обычно спокойный и уравновешенный Тайсон заскулил, его светлые волосы были зачесаны назад, открывая молодое, но красивое лицо.       Аргурис - это имя, которое сын Алисии выбрал для переименования официально известного Овцекрада, когда он заявил права на пугливого дикого дракона на обратном пути с похорон Лейны.       То, что когда-то должно было стать объединяющим упражнением для него и его дяди Эймонда, превратилось в одиночный квест, когда храбрый молодой человек отправился в пещеры Драконьего камня в поисках дракона, которого он мог бы назвать своим собственным.       Потребовалось несколько походов и множество подпаленных курток, но при достаточном количестве баранины и упорстве Тайсон вернулся победителем, привязавшись к последнему из диких драконов, оставшихся на Драконьем камне.       Кроме Среброкрылой, но с учетом того, какой позорно послушной она была, кто мог назвать ее "дикой"? Кроме того, драконица привыкла следовать за своим партнером по гнезду Вермитором, куда бы он ни направлялся, будь то Драконий камень или Королевская гавань.       Деймон был убежден, что при таком количестве драконов, связанных с валирийскими всадниками, в недрах гор должны были остаться спрятанные яйца, которые рано или поздно вылупятся. Скоро небеса Драконьего камня снова наполнятся криками диких драконов.       Измученный Тайланд перевел взгляд на свою жену; Алисия закатила глаза, но кивнула на подъем, заставив Тайсона чуть не подпрыгнуть от радости, в то время как все еще хлюпающая носом Джослин просто повернулась и направилась к экипажу, который отвезет их в Королевский лес, где теперь гнездились Каннибал, Железный рык и Аргурис. — А как насчет нас? — Мама, пожалуйста! — Почему Тайсон может уйти?!       Оставшиеся дети практически с пеной у рта с завистью наблюдали, как Алисия ведет свою семью к карете, бросая веселые взгляды на оставшихся взрослых, осажденных избалованными принцами и принцессами. — Хорошо! Ладно, иди переоденься в свою кожаную одежду для верховой езды и встретимся в яме, — сказала Рейнира с явным фальшивым раздражением в голосе, когда она притворилась, что смотрит сверху вниз на своих сияющих детей, которые все зааплодировали и убежали в облаке дыма.       Диана просто кивнула Далии, которая взвизгнула и тоже убежала.       Все, что осталось - это разъяренная Алисента, которая обвиняюще смотрела на других матерей, в то время как молчаливая Хелейна вопросительно смотрела на нее. Принцесса не плакала и не умоляла, как ее младшие товарищи по играм. Вместо этого она стояла, сцепив руки, с широко раскрытыми фиолетовыми глазами, полными надежды. — Ваша светлость, — позвала Диана тошнотворно сладким голосом, — разве Хелейне не было бы полезно провести время со своим женихом? Даже если это на спине дракона? — Пламенная мечта скучает по мне, мама, — сказала Хелена своим мягким, невинным голосом. — Она зовет меня.       Алисента держалась еще одну долгую секунду, ее мышцы напряглись, когда Отто неодобрительно посмотрел на нее сверху вниз, прежде чем она не выдержала. — Только до полудня, потом у тебя уроки с септой, — пробормотала она.       С беспризорной улыбкой Хелейна потрусила прочь, ее шаги были почти танцевальными, когда она направилась туда, где стояла Далия, ожидая ее. — Не волнуйтесь, ваша светлость, — сказала Рейнира, ее голос был искренним, если не сказать немного хвастливым, — Аэликс, Алисия и я не позволим, чтобы моей милой сестре причинили какой-либо вред.       Аэликс склонил голову в молчаливом согласии, прежде чем предложить руку своей жене и увести ее прочь, их тихое бормотание на высоком валирийском было слишком слабым, чтобы Диана могла его разобрать.       И с этими словами остались только она, Десница и Королева.       Единственные оставшиеся не-валирийцы. Может, они и были матерями и прадедушкой, но в их жилах не текла драконья кровь.       Этот аспект всегда оставлял боль в ее сердце, но она все равно не обращала на это внимания. Диана улыбнулась, высоко вскинув подбородок, подобрала юбки и, сделав последний реверанс королеве, удалилась.       Впервые за многие годы небеса Королевской Гавани озарились звуком хлопающих по воздуху больших крыльев, а их разноцветная чешуя заблестела на летнем солнце. Их величественный рев эхом донесся до маленького народца внизу. Одни зааплодировали, другие съежились, но одно было ясно.       Не было ничего, что могло бы остановить мощь Дома Дракона.