последний закат

" ..те же стены и цветы, те же люди и стихи, те же мысли и слова вслух. люби меня, люби...» спустя несколько месяцев она все же решилась поехать обратно. поехать в город где жизнь ее началась, и в город где закончилась. когда не стало Лизы ведь, от Захаровой тоже оторвался заметный кусок. кусок этот вырван был из самого сердца, а вырван был он настолько больно, что девушке выть громко хотелось. прикрыв свежие шрамы на запястье мешковатой кофтой, и надев первые попавшиеся под руку джинсы Кристина надела подаренные матерью кроссовки, пулей вылетев из квартиры. купив билет девушка села в автобус, поправляя капюшон на голове. приехав в называемый ею «Нижний» Захарова забрала красный рюкзак, что на сидении рядом лежал и из автобуса вышла. она по улочкам родным шла, воспоминаниями голову свою забивая. помнила как на крыше той рассветы с индиго встречала, а по гаражам неподалеку с Кирой на пару лазила, и получала потом. помнила она как под дубом тем на подстилке с Лизой же пикник устроила, и с шуток Чикиной дежурных смеялась. а где она сейчас? счастлива вероятно, хотя кто в этой дыре может счастье обрести. Кристина. да, она. с Лизой она стала счастливой, даже живя в этом забытом богом месте в почти что нищете. она счастлива рядом с ней была, была счастлива настолько, насколько не будет уже никогда. в дом панельный заходит, на этаж пятый поднимаясь. рядом с ящиками почтовыми блондинка со стрижкой короткой стояла в ветровке. девушка поворачивается и Кристину видит. — Кристина? — вспомнишь лучик — вот и солнышко. — Юлька? разговорились они, жизнь новую обсуждая, не замечая как время летело. — как жизни то твоя, как с Кирой отношения развиваются, расстались может? — да, Крис, мы расстались. ещё через год примерно. — если не хочешь не отвечай но.. — она была инициатором. но все хорошо, правда, у меня есть девушка с которой у нас все хорошо. — Юля улыбнулась Кристина стучит в дверь, но вспоминает что ответить и открыть некому. она ищет нужный ключ в связке, медленно открывая дверь. в квартиру пустую заходит, где аромат старый по сей день витает. в спальню со слезами на глазах проходит, постель видя мятую. вспоминает она как на ней с Лизой спала, как на кухне курила, туда же идёт. на стул садится, на каком индиго сидела, чай сладкий попивая, сигарету берет. не изменилось ничего ведь, все такая мятая пачка, такая же марка сигарет, такая же детская площадка что виднеется в открытом окне. все точно такое же, даже годы спустя. после визита в квартиру старую девушка на кладбище бредёт. перед могилой на корточки садится, пальцами портрет печатный поглаживая. «прости» — тихо хрипит, слезы вытирая. — я много плохого сделала, очень… — на плиту могильную письмо слегка порванное ложит. на письме текст размывается, слезы потому что горячие капают, чернила портя. она долго на кладбище сидит, чуда будто ожидает, продолжая портрет разглядывать, красоте Елизаветы удивляясь. когда уходит — картины губами касается, слезами пачкая. — пока.. — всхлипывает громко, уходя. Кристина к маме с папой заходит, брат как раз в гостях. болтают они, чай пьют, прошлое счастливое вспоминая, обсуждая настоящее и будущее. — ну что, встречаешься может с кем нибудь? — отец натянуто улыбается, получая лёгкий подзатыльник от матери, за вопрос не подходящий. — нет, пап. я одну люблю, а она со мной уже встречаться вряд-ли сможет.. — настоящую причину смерти Андрющенко родители ее не знали. Кристина сказала им что девушки от болезни не стало. мерзкая ложь, но сказать что из-за нее и ее отношения совершили самоубийство она не решилась. — жаль нам очень, не подумай ты.и папу прости, не со зла он. — мама дочь приобнимает, в макушку целуя. позже они спать все ложатся, дни прошедшие обсуждая. — как она? — Кристине не терпелось узнать о здоровье собаки. — о, Кристин, да все хорошо с ней. ты ведь видела, спит сейчас — мама улыбнулась — а пока я не приезжала как она чувствовала себя? — кушала плохо, вялой была часто, но это прошло уж. засыпает она. ворочается долго, но под утро удается заснуть. Андрющенко карабкается по мосту вверх, залезая, становится рядом с Кристиной. — что смотришь? меня из-за тебя нет. — что? — в этом только твоя вина. говорила ведь, постоянно вспоминать меня будешь, где хочешь находясь. — но.. — самокритика твоя, или то как защищаешь себя не поможет — ногтями острыми индиго в шею светлую впивается, душить начиная. — помогит.. — воздух в лёгких сигарным дыбом искалеченных кончается, из уст стон последний вырывается. она просыпается. Захарова долго понять не может что сном это было, шею свою гладит, от шрамов несуществующих избавиться стараясь. — прости.... — сквозь слезы шепчет. «..непокорная моя любовь любит не меня уже который год..»